Избранница мести

Глава 30

Хедли расхаживал взад-вперед по коридору, пока дежурный врач осматривал Натана и Кейт.

— Ну? — спросил он, когда наконец появился высокий бородатый парень. Хедли он показался похожим на лыжника.

— Ничего хорошего. Их обоих нужно осмотреть в больнице. Легкие парня перегружены. Его травма головы может маскировать симптомы отравления угарным газом. Им нужно сделать рентген и взять анализы крови.

Хедли выругался себе под нос. Травмы головы всё испортили. Натан написал подробное заявление о том, что именно произошло с того момента, как он постучал в дверь дома, и Хедли даже не смог бы им воспользоваться.

— Может анализ крови сказать нам, кто дольше всех пробыл в доме?

— Покажет только того, кто находился в месте самого сильного задымления.

— Есть еще какие-нибудь физические повреждения?

— Этого парня избили. Два сильных удара по голове, от которых рассечена кожа головы. Ушибленные ребра. Распухшее колено. Отягчающая предыдущая травма.

Это соответствовало тому, что рассказал Натан.

— А что насчет женщины?

— Я едва смог приблизиться к ней. Не хотела со мной разговаривать. У нее чуть не перехватило дыхание, когда я попытался ее осмотреть. Я снял наручники. Ее запястья очень плохо выглядят. Я бы сказал, что женщина вдохнула меньше дыма, чем парень, но она в глубоком психологическом шоке.

— Возможно, она притворяется?

Доктор отрицательно покачал головой:

— Сомнительно. Рекомендую вам обратиться к психиатру. Я даже не смог выяснить, осознает ли она, где находится и что происходит. Ей нужно в больницу.

— Хорошо, спасибо.

Хедли попросил вызвать две машины скорой помощи, а затем пошел поговорить с Кейт. Даже если это недопустимо, он бы следовал процедурам. Хедли сел за стол, запустил пленку и повторил те же формальности.

— Ты хорошо поработала, присматривая за Сэмми. — Он ждал. — Ты поговоришь со мной? — Ответа не последовало. — Как ты повредила запястья, Кейт?

Женщина не только не говорила, Хедли показалось, что она и не слушает. Под слоем грязи ее глаза казались огромными и невыразительными на бледном лице. Ее короткие волосы спутались.

— Он рассказал мне все о своем приключении, что спал в ванне, что ты била Джека. — Ничего. — Он даже сказал мне, что ты играла в игру, где фигурировали твоя спина и нож.

Она и глазом не моргнула.

Пока ждал скорую, Хедли перепробовал все, чтобы разговорить ее: сочувствие, интерес к БДСМ, предложение принять душ, поесть. Она отключилась от него.

Он видел это раньше и подозревал, что правило Миранды не выдержит испытания в суде. До сих пор они даже не могли доказать, кто она такая. Никакая Кейт Томпсон не разыскивалась за преступную деятельность ни в одном штате. Парень Хедли проверял в Лас-Вегасе, действителен ли их брак.

Дело оказалось сложнее, чем он думал вначале. Кейт на самом деле потеряла ребенка? Убедила ли она своего мужа, что этот мальчик их? Или всё было наоборот? Возможно, все это тщательно продуманная мистификация, чтобы попытаться избежать ответственности за то, что они с мужем сделали, включая поджог дома. В то время как Джек и Натан представили разные версии того, что произошло, их истории одинаковые в одном пункте, что Кейт потеряла ребенка. Предполагая, что это правда, Хедли думал, что судья будет снисходителен, особенно потому что Сэмми возвращен целым и невредимым, если не считать психологической травмы от пережитого, но им нужно заставить ее заговорить.

— Джек причинял тебе боль, Кейт?

Молчание.

— Ты хотела, чтобы он это делал? Я не осуждаю тебя, просто пытаюсь узнать правду. — Он напрасно тратил свое время.

— Слово «Чарли» что-нибудь значит?

Впервые выражение ее лица изменилось. Это длилось всего мгновение, но Хедли узнал страх.

Он вышел из комнаты, чтобы ответить на звонок коллеги из Лас-Вегаса. Личность Кейт подтверждена заявлением о выдаче разрешения на брак. Номер ее социального страхования указывал, что ранее ее звали Оливия Кэтрин Эванс. В мотеле «Домашний очаг» заявили, что на церемонии не присутствовало ни одного гостя. Дополнительным свидетелем был сотрудник. Пара предъявила лицензию, сказала «да» в подходящее время и позировала для фотографий. Организатор свадьбы занял оборонительную позицию при намеке на принуждение. Она вспомнила, что женщина была тихой, а мужчина болтливым. И она, и священник утверждали, что жена упала ранее вечером, но принимала участие в службе, и никто не приставлял пистолет к ее голове.

Менеджер мотеля вспомнил о каком-то повреждении их номера. Разбитая плитка и душевая стойка, но их уже заменили. Был предоставлен полный список людей, останавливавшихся в мотеле в течение тех же двух дней, что и Томпсоны, и парень Хедли работал над ним.

Сплошное веселье, подумал Хедли. Ничто никогда не просто.

***

Натан заснул, положив голову на руки. Он резко встал из-за стола, когда вернулся федерал, и поморщился, почувствовав острую боль в глазницах.

— Скорая помощь отвезет вас в больницу. Доктор говорит, у тебя сотрясение мозга.

Натан приложил руку к затылку и покрутил головой, пытаясь расслабить напряженные мышцы.

— Если у меня травма головы, вы не сможете использовать ничего из того, что я сказал.

Хедли мрачно улыбнулся ему.

— Возможно.

— Я сказал тебе правду.

— За исключением, возможно, того, почему ты приехал в Колорадо.

— Ради упокоения призраков. Вот и все.

— Старший офицер, с которым ты раньше работал, очень хвалит тебя. Честный и надежный — так он о тебе отзывается. — Хедли вздохнул. — Я признаю, что ты не имел никакого отношения к первоначальному похищению. Что касается событий сегодняшнего утра, то, похоже, вы с братом немного повздорили. Один другого стоит.

Натан отодвинул свой стул от стола, царапнув ножками по полу.

— Что? Он пытался убить меня, хотел убить Кейт и оставил мальчика в горящем доме!

— Доказательства?

— Моя голова. Мое слово. Слово Кейт.

Натан видел по лицу парня, что этого недостаточно.

— Он приводит довольно веский аргумент в пользу того, что вы пытались его убить, — сказал Хедли. — И дело тут не в похищении мальчика. Больше связано с его романом с твоей невестой. Ты признался, что даже не знал, что мальчик не от Кейт, пока вы не оказались достаточно далеко от дома.

Натан потер подбородок.

— Ты пытался испортить брак своего брата, как он — твой?

— Я уже уходил. Кейт сунула мне записку. Если бы она этого не сделала, сейчас я был бы на полпути к Техасу. Джек — коварный ублюдок. Кейт даже не помнит, как вышла за него замуж. Наверняка он накачал ее наркотиками.

— Почему ты так думаешь?

Натан прикусил губу. Хотя сделал подробное заявление, оно не охватывало то, чем он занимался последние несколько месяцев. Но он хотел, чтобы федерал поверил Кейт.

— Я разговаривал с официанткой, которая думала, что Джек подсыпал ей на свидании в напиток наркотик, чтобы изнасиловать.

— Мы проверили место проведения свадьбы. Ничего необычного не произошло.

Натан внимательно посмотрел на Хедли и удивился, как тот мог быть таким слепым.

Лицо федерала было непроницаемым.

— Джек надругался над ней. Вы не должны верить ничему, что он говорит. Кейт его боится.

— Может быть, она солгала тебе. Никогда не приходило в голову, что ей нравится играть жертву?

Натан отрицательно покачал головой.

— Нет, я в это не верю. Она ведет себя как человек, которому нравится, когда его пугают до смерти? Она сама еще почти ребенок. — Теперь он измотал ее до такой степени, что она слишком боится делать что-либо, кроме того, что он ей говорит. Тебе нужно держать их порознь, а не помещать в одну больницу. Джек здесь главный движущий фактор. Ее обманом заставили поверить, что мальчик принадлежит ей.

Раздался стук в дверь, и в дверь просунулась чья-то голова.

— Скорая помощь уже здесь.

— Я арестован? — спросил Натан.

— Нет, но я хочу поговорить с тобой снова. Иди и проверь свою голову, Берансон

— Да, ты тоже, — пробормотал Натан. — И я хочу вернуть свою машину.

***

Кейт чувствовала себя так, словно ее поймали в огромную сушилку для белья, которая вращалась до тех пор, пока она не перестала цепляться за какую-либо мысль. Голоса проникали в ее сознание и исчезали. Ни один из них не был добрым.

— Она думает, что молчание поможет ей выпутаться из всего. Этого не будет.

— Похитительница.

— Извращенка.

— Он называл ее мамочкой.

Тихий шепот вокруг, но Кейт улавливала всё.

— Кейт? Ты знаешь, где находишься? — спрашивает женский голос.

Белые стены. Запах антисептика. Нетрудно догадаться.

— У тебя болит где-нибудь? Скажи нам, что не так.

Кейт хотела, чтобы ее оставили в покое, но этому не суждено случится. Ее свитер стянули через голову, и она не могла уже цепляться за него. Пока она оставалась молчаливой и неподвижной, все казалось под контролем. Кейт не хотела говорить. Джек был рядом. Если она что-нибудь расскажет, кто-нибудь пострадает.

Чарли.

Из ее руки взяли кровь. Кейт поморщилась, но не от иглы, а от прикосновения пальцев к коже.

— Снимите с нее грязную одежду.

Руки потянулись к ее рубашке, и Кейт скрестила руки на груди. Медсестра наклонилась, чтобы заглянуть ей в глаза.

— Кейт, я Лори. Теперь ты в безопасности. Не волнуйся. Хочешь принять душ, милая?

Кейт хотела умереть.

— Нам нужно осмотреть тебя. Кто-нибудь причинил тебе боль? Тебе нужно рассказать нам в каком месте перед тем, как принять душ.

Слишком поздно.

— Ты понимаешь, о чем я спрашиваю, милая? Тебя изнасиловали?

— Она замужем за этим парнем, — пробормотал кто-то, и Кейт еще глубже забилась в свою раковину.

Никто бы не понял. У нее нет сил объяснять. Легче закрыть ее воспоминания и запечатать их в коробку в ее голове.

— Дайте нам минутку, — произнесла медсестра, и комната опустела. Она повернулась к Кейт.

— Я позволю тебе принять душ, но буду прямо у двери на случай, если тебе понадоблюсь. Хорошо?

Душ не помог ей почувствовать себя лучше. У Кейт болело все тело. Она скребла и скребла, но грязь не сходила.

— Думаю, достаточно, — произнесла медсестра.

Кейт выключила воду. Она колебалась между ясностью мысли и растерянностью, между уверенностью и скручивающей желудок нерешительностью, и единственное, что не могла отбросить, — это знание того, что Джек лежит где-то в этой больнице.

Ее одежда исчезла, ее заменило голубое платье. Кейт туго завязала его и легла на кровать. Она увидела свою одежду в сумке на полу, и пока медсестра смотрела в другую сторону, затолкнула ее носком ботинка под кровать. Может она уйти? Возможно ли это?

Ее сердце заколотилось.

— Могу я позаботиться о твоих запястьях? — спросила медсестра.

Натирая воспаленную кожу Кейт антисептическим кремом, она кивнула на синяки от отпечатков пальцев.

— Откуда они у тебя?

Дверь открылась, вошла женщина, и Кейт увидела за ней полицейского.

— Привет, Кейт. Я доктор Сноу. Вы немного обезвожены, поэтому нам нужно ввести в вас немного жидкости. Лори поставит капельницу.

Кейт прикусила губу, когда ввели иглу.

— Лучше, если вы расскажите о том, что вас беспокоит, — уточнил доктор.

— Всё, что ты скажешь, останется только между нами, Кейт.

У нее доброе лицо, но она продолжала называть ее по имени, как будто это делало их друзьями. У Кейт нет друзей.

— У тебя где конкретно болит, Кейт? Мне будет легче лечить тебя, если ты дашь мне знать, где у тебя болит.

«Спроси меня, где не больно».

— Я хочу вновь послушать твое сердце, хорошо Кейт?

Тревога поднималась подобно пенистой волне, но стетоскоп остался поверх ее платья.

— Оно бьется быстро, потому что ты в стрессе. Я хочу проверить твои легкие. Ты можешь наклониться вперед?

Кейт снова вжалась в подушку, сжимая простыню по бокам. Доктор отступила назад.

— Ладно. Ты не хочешь этого делать. Как твой желудок? Тебя тошнит?

Она попыталась взять Кейт за запястье, но та убрала обе руки.

— Кейт, мы собирались сделать рентген твоей грудной клетки, но не думаю, что всё так уж плохо. Вы не вдыхали большого количества дыма, и есть причина, по которой мы предпочли бы не делать рентген. Ты помнишь, мы взяли немного крови? Что ж, у меня есть для тебя хорошие новости. У тебя будет ребенок.

Под простыней Кейт впилась ногтями в ладони. О Боже. Она знала, о чем они думали, что теперь с ней все будет в порядке, у нее будет свой собственный ребенок и ей не нужно красть чужого.

— Я не позволю полиции говорить с тобой сегодня вечером. Ты не готова к этому. Утром ко мне придет другой врач, который хотел бы с тобой побеседовать. Думаю, после хорошего ночного сна ты почувствуешь себя намного лучше.

***

Хедли постучал в дверь комнаты четы Хоу. Сэмми сидел на руках у матери, но без кислородной маски.

— Как у него дела? — спросил Хедли.

— С ним все в порядке. — Эми уткнулась носом в волосы сына.

— Вы уже предъявили им обвинения? — спросил Маршалл.

— Пока нет. Я должен дождаться, пока доктор освободит их от лечения.

— Она здесь? — спросила Эми, ее глаза расширились.

— Под охраной. Ничего, если я задам Сэмми еще несколько вопросов?

Эми кивнула.

Хедли присел на корточки.

— Привет, Сэмми. Ты в порядке?

Мальчик кивнул.

— Помнишь Кейт?

Снова кивок.

— Она когда-нибудь тебя обижала?

Сэмми отрицательно покачал головой.

— А как насчет твоего другого папочки? Он когда-нибудь причинял тебе боль?

Сэмми отрицательно покачал головой.

— Он много кричал, но купил мне скутер. Где он?

Затем его лицо вытянулось, и Хедли задался вопросом, понял ли он, что все сгорело.

— Ты помнишь пожар?

Он глубже зарылся в плечо матери.

— Угу.

— Что ты можешь вспомнить?

— Я к нему не прикасался. Я подложил побольше дров рядом с ним, а потом положил рядом свою книжку-раскраску, и огонь перескочил. — Подбородок мальчика задрожал, и он заплакал. — Я спрятался под кроватью. Моя другая мама сказала мне прятаться там, если мне будет страшно.

Хедли увидел, как его родители обменялись встревоженными взглядами.

— Кто вынес тебя из дома? — настаивал Хедли.

— Не знаю.

— Мы обязательно должны это делать? — спросила Эми. — Я хочу, чтобы он все забыл, а не вспоминал об этом.

— Понимаю, но мне нужно, чтобы он рассказал мне как можно больше.

— Если вы спрашиваете о ней, я не хочу слушать.

Маршалл взял Сэмми из ее рук.

— Иди прогуляйся, Эми.

Хедли потратил несколько минут, расспрашивая Сэмми подробнее о Кейт и Джеке, прежде чем осознал свою ошибку. Он пробормотал извинения Маршаллу и выбежал из комнаты. Он надеялся, что ошибался. У Хедли преимущество в том, что он знал точное местоположение комнаты Кейт. А Эми нет. Но в больнице такого размера найти ее не составляло труда.

Он услышал шум, когда сворачивал в последний коридор. Хедли добрался до двери и увидел Эми с поднятыми кулаками, которая набрасывалась и кричала. Женщина-полицейский обняла ее, но Эми — разъяренная мать, которую нелегко сдержать. Кейт скорчилась на полу, прижавшись к стене, капельница была вырвана, а кровь стекала по ее щеке из царапины под глазом

— Ты сука! — Эми боролась в руках женщины-офицера. — Чтоб ты сдохла!

— Хватит, Эми, это не поможет, — успокаивал Хедли, схватив ее.

— Ты не его мать. Я его мать. Я ненавижу тебя. Надеюсь, ты сгниешь в аду за то, что сделала. — Она продолжала кричать, когда Хедли вытащил ее в коридор. — Надеюсь, что кто-нибудь заберет твоего ребенка, чтобы ты знала, каково это. Сэмми не твой, он мой. Мой малыш.

Она внезапно потеряла сознание, и тут же к Хедли подоспела помощь. Ему пришло в голову, что персонал больницы, возможно, и местная полиция, позволили ей этот момент. Когда он вернулся в комнату, Кейт лежала, свернувшись калачиком, на кровати, сжав губы и прерывисто дыша.

— Прости, Кейт. Этого не должно было случиться, — извинялся он.

— Его усыновили? — прошептала она.

Ее первые слова, и у Хедли перехватило дыхание.

— Нет. Не усыновляли.

Кейт съежилась у него на глазах.