Избранница мести

Глава 7

Натан сел за свой стол и зевнул. Он плохо спал. И покинул дом сестры без Мари, несмотря на ее намеки. Она ясно дала понять, что секс с частным детективом в ее списке «обязательных дел», наряду с посещением Гавайев и обучением подводному плаванию. Натан не был уверен, что из них заняло самое высокое место. Мари прошептала, что парни с плечевой кобурой ее заводят. Часть его хотела спросить, как далеко она готова зайти ради кого-то, у кого к тому же на лодыжке пистолет. Вместо этого он поехал домой один.

Вечер посвятили дискуссии о мести, о том, правильно это или неправильно, может ли когда-либо быть оправдана жестокая месть, и Мари оказалась одной из тех религиозных сумасшедших, которые хотели всех простить. Он спросил ее, неправильно ли желать мести или неправильно только в том случае, если ты ее принимаешь. Она считала и то, и другое одинаково плохими, прощение — единственный выход. Чертовски неправдоподобно. Она хотела секса с парнем, у которого был пистолет, но в то же время пугалась мысли о том, что он им воспользуется. Не то чтобы он это делал с тех пор, как начал работать на себя. Натан просто чувствовал себя в большей безопасности, зная, что пистолет с ним.

Теперь он сидел за своим столом и думал об Элисон, хотя ему этого не хотелось, и задавался вопросом, думала ли она когда-нибудь о нем. Он встретил ее на вечеринке по случаю новоселья у общего друга. После многих лет неудовлетворительных краткосрочных отношений Натан был поражен нелепой, шаблонной любовью с первого взгляда. Он увидел Элисон в другом конце комнаты, разговаривающую с каким-то парнем, и она повернулась, посмотрела на Натана и не отвела взгляда. Они проговорили всю ночь. Она была всем, чего он когда-либо хотел: яркой, доброй, сексуальной, другом и любовницей. Она была рядом с ним после того, как в него стреляли. Поддерживала его, когда он занялся частным сыском, помогла ему открыть бизнес.

Ночь, когда он попросил ее выйти за него замуж и она сказала «да», была самой счастливой в его жизни.

Ночь, когда он застал ее в постели с Джеком, была худшей.

Зазвонил его телефон, Натан проигнорировал его. Когда звук не прекратился, снял трубку. Несколько мгновений он выслушивал поток оскорблений, потом ее повесил.

Муж, за которым он следил по просьбе его жены. У мужа оказался роман с соседкой.

Натан обхватил голову руками и задумался, что он делает. Он хотел уйти, но если бы не работал, то не смог бы оплачивать счета. Знал, что попал в беду, но поговорить не с кем. Он не мог обременять Элизу; у нее и так достаточно забот. И мысль о разговоре с отцом или мачехой вызывала у него отвращение, как и мысль о разговоре с Джеком, вот почему Натан откладывал это три месяца. Он не может продолжать в том же духе.

Натан решил позвонить в «Страховую Хаммонда», где работал Джек. Он встретится с ним, чтобы выпить. Одна встреча лицом к лицу, и Натан постарается не выбить из него все дерьмо. Может быть.

Несколько мгновений спустя он положил трубку. Джек там больше не работал.

Они понятия не имели, куда он делся. Этот засранец потерял работу. Снова.

***

Кейт проснулась, когда Джек пошевелил рукой и потянул ее за собой за наручники на ее запястье, и ее притиснуло к его спине. Зная, что они оба голые, Кейт попыталась отстраниться, но Джек повернулся лицом к ней.

— Доброе утро, дорогая. Хорошо спалось?

— Думаю, ты позаботился об этом.

Джек усмехнулся.

— Пока ты не сделаешь то, что говорю, я должен заставлять тебя.

Джек расстегнул наручники. Кейт снова попыталась отодвинуться, но он притянул ее назад.

— Не так быстро.

— Пожалуйста, не делай мне больно.

— Тогда не сопротивляйся.

— Я буду кричать.

— Начинай. Никто не услышит, а даже если и услышит, ничего не случится. Я уже говорил тебе, что никакой рыцарь не придет тебя спасать. — Джек схватил ее за грудь, и Кейт поймала его за запястье.

— Ты отдашься с легкостью или создашь трудности? — Джек переместил руки к ее шее и заскользил ими вверх и вниз, нежно сжимая. — Ты знаешь, что я могу убить тебя в одно мгновение. Неужели не хочешь остаться в живых?

— Хочу, чтобы увидеть, как ты отправишься в тюрьму.

Джек улыбнулся.

— Что ж, вот как. Сильная мотивация.

Он повернул Кейт так, что она спиной легла ему на грудь, а затем обхватил ее ногами, его эрекция прижалась к ее ягодицам. Он погладил ее грудь и наклонил голову к ее шее, потершись о нее шершавой щекой. Рукой скользнул между ее ног и пальцем проник в нее. Кейт напряглась.

— Тебе это нравится, Кейт? Этим ты занимаешься по ночам? — Джек взял ее руку и положил ей между ног. — Покажи мне, что тебе нравится делать. Покажи мне, как тебе нравится, когда к тебе прикасаются.

— Прекрати.

Кейт сжала кулак. Джек рассмеялся и снова повернул ее так, чтобы она оказалась лицом к нему, прижал ее бедром. Он развел ей пальцы в стороны и обхватил ими свой член.

— Хорошо, тогда я покажу тебе, что мне нравится. — Кейт не сопротивлялась, и он улыбнулся. — Неужели это следующий этап, Кейт? Ты перешла от яростного неповиновения к полуподчинению?

Хочешь, чтоб я поверил, что ты содействуешь? Я уже пытался, когда был ребенком, и один из моих врачей трахнул меня в задницу. Может быть, мне стоит попробовать это с тобой.

О Боже. Джек попытался поцеловать Кейт, но она отвернулась. Зубами он вцепился ей в ухо, и она взвизгнула, пытаясь вырваться.

Джек понизил голос до шепота:

— Я хорошо провел время, трахая твою маму, но твое сопротивление моим чарам добавляет кое-что к нашим занятиям любовью. — Кейт замерла, а он рассмеялся. — Ей нравилось стоять на четвереньках. Мне тоже так больше нравилось. Мне не нужно было смотреть на ее обвисшую грудь. Но твои на самом деле хорошенькие. — Он щелкнул пальцами по соску. — Да, мне твои чертовски нравятся больше, чем ее. — Джек пососал

ее сосок, затем посмотрел на нее и ухмыльнулся. — В кои-то веки онемела, Кейт? Этому умному рту нечего сказать?

— Я тебе не верю.

— Она готова на всё.

— Заткнись.

Кейт подняла руку, чтобы ударить его, но он поймал ее за запястье.

— Соси член, и я расскажу тебе, как мы встретились.

— Ты никогда не встречал мою мать.

— Сьюзен Амелия Джейн Эванс. В первый день, когда мы встретились, она позволила мне кончить ей в рот.

Джек хотел ее расстроить. Она не отреагировала, не доставит ему такого удовольствия.

— Значит, ты знаешь ее имя.

— Хочешь знать, где мы встретились?

— Ты никогда не встречал ее.

— Психиатрическая больница Эшленд.

Сердце Кейт поменялось местами с ее желудком. Она почувствовала, как в ее мозгу разрываются электрические соединения.

— Теперь ты мне веришь?

Кейт попыталась вспомнить, когда поступила ее мать, вспоминала лица, имена. Она не помнила Джека. Это ничего не значило. Пациент или сотрудник? Пациент. Он знал о языке пришельцев и космическом корабле, потому что разговаривал с ее матерью. Секс был ложью, но… она судорожно вздохнула.

— Почему ты оказался в Эшленде?

— Встань на колени. Позволь мне трахнуть тебя без борьбы, и я тебе скажу.

— Нет. — Кейт попыталась встать.

Джек пожал плечами и потянул ее назад.

— Я все равно хочу тебя трахнуть.

Кейт сцепила ноги вместе и вывернулась. Чем больше она сопротивлялась, тем грубее становился Джек.

— Ты не выиграешь, дорогая. Зачем драться?

У нее перехватило дыхание, когда он ворвался в нее. Кейт закрыла глаза, охваченная страхом и отвращением. Сосчитала в уме до ста. Не думай. Не думай.

Все закончилось быстро. Несколько коротких толчков и возглас, и он кончил.

Джек скатился с нее и притянул ее спиной к себе.

— Почему ты оказался в Эшленде? — прошептала Кейт.

— Я зарезал своего отца

— Боже мой.

— Я не пытался его убить, — повысил голос Джек. — Я высказывал свое мнение. Если бы хотел убить его, черт возьми, я бы это сделал. Но потом он высказал свою точку зрения.

Эшленд или тюрьма.

Она не должна удивляться. Возможно, он провел всю свою жизнь в том или ином учреждении.

Джек положил подбородок на плечо Кейт.

— Я увидел твою мать, сидящую под деревом, с отсутствующим выражением в глазах. Я узнал его. Я представился, и она сказала, что не может открыть мне, кто она такая, только то, кем ее называли люди. Ее звали Сьюзен Эванс, но она не была замужем за мужчиной, который сдал ее в дурдом. И девушка, которая была с ним, не ее дочь.

Кейт задрожала.

Джек рассмеялся.

— Она знала, что попала в автомобильную аварию, но больше ничего не помнила.

За рулем был отец Кейт. Отвлекся на ссору с ее матерью и врезался в припаркованный грузовик. Все трое получили ранения, но травма головы ее матери оставила ее без сознания на несколько недель. Когда она увидела Кейт и ее отца у своей постели, назвала их самозванцами, сказала, что ее настоящая семья погибла в катастрофе, и эти люди притворялись, что они ее родственники. Врачи думали, что она переживет случившееся, но этого не произошло, и Кейт пришлось научиться справляться с матерью, которая отказывалась ее признавать.

Это стало еще больнее для Кейт, потому что она не была тем ребенком, о котором мечтала ее мама.

Несчастный случай дал ее матери возможность вычеркнуть ее из своей жизни, но оставил Кейт слишком пронизанной чувством вины, чтобы сделать то же самое. Они с отцом пытались ее уговорить. Они перебирали прошлое, заново переживали каникулы, но ничего не изменилось. Как будто ее мать заблудилась и не могла найти дорогу назад, но вместо того, чтобы позволить им помочь ей вернуться по своим следам, она продолжала идти, удаляясь все дальше и дальше.

— Разве ты не помнишь меня, Кейт? — Джек прикусил ее сосок, и она поморщилась.

— Нет. Когда ты узнал, что изнасиловали ее дочь.

— Когда ты навещала. Как я мог забыть тебя? Моя первая любовь. Моя. Нам было суждено быть вместе.

Кейт с трудом сглотнула.

Джек лизнул ей шею.

— Она думала, что ты охотишься за ее деньгами.

— Денег не было.

Ее отец продал все, чтобы купить последние несколько месяцев в Эшленде. Он задолжал больнице деньги, когда умер. Администрация аннулировала долг в обмен на то, чтобы на нее не подали в суд в связи со смертью матери Кейт.

— Я знаю, что денег нет, — уточнил Джек. — Как это называлось, что у нее было?

— Синдром Капгра. — Никакого лечения, практически никаких шансов на выздоровление. Ее отец цеплялся за веру в то, что, проведя время в таком тихом, эксклюзивном месте как Эшленд, мать сможет прийти в себя. Единственная проблема заключалась в его банковском счете.

Джек перевернул Кейт на живот и начал тереться носом о ее спину. Она позволила этому случиться. Не дралась. Ее мысли метались. Было трудно все принять. Кейт чувствовала себя так, словно ей не хватает какой-то части головоломки, которая внезапно прояснила бы все, но та продолжала ускользать из рук.

— Почему ты продолжала ходить к ней, когда она не хотела тебя видеть? — спросил Джек.

— Мы не могли бросить ее. — Что-то не давало Кейт покоя. — Ты сказал ей, что мы самозванцы? Ты согласился с ней. Вот почему она доверяла тебе.

— Никто не был на ее стороне. Я знаю, каково это.

— Как считаешь, что бы она подумала, если бы узнала, что ты сделал со мной?

— Ты имеешь в виду, позволила бы она мне все еще трахать ее?

Кейт вздрогнула.

— Почему ты не рассказала ей, что случилось, когда вернулась домой из школы? — спросил Джек.

Кейт не ответила.

— Ты могла бы довериться ей, позволить ей помочь тебе, но ты этого не сделала. Представь, что она, должно быть, чувствовала.

— Это она так сказала? — прошептала Кейт.

— Она была рядом с тобой, но ты отвернулась.

Кейт отрицательно покачала головой.

— Ты подвела ее, Кейт.

Ее сердце бешено колотилось. Она переключила свои мысли с прикосновений Джека на его слова.

Материнство было для Сьюзен Эванс работой, чем-то таким, над чем ты работал. Отведите своего ребенка в музей, запишите его на углубленный курс математики, научите играть на музыкальном инструменте, сделайте его отличником — поставьте достаточно галочек, и вы были хорошей мамой, поставьте еще больше галочек, чтобы достичь статуса супермамы. Детские достижения Кейт никогда не были веселыми; плавать приходилось быстрее, чем соседским детям. Оливер проплыл милю? Ну, моя дочь проплыла две. То же самое и со скрипкой. Никто в семье не отличался музыкальным талантом. Ее мать выбрала скрипку, потому что та была необычной и трудной, заставляла Кейт продолжать играть на ней еще долго после того, как она хотела сдаться, и заставляла ее чувствовать себя виноватой, когда она останавливалась.

Джек схватил Кейт за подбородок и повернул ее лицо к себе.

— Почему ты не сказала ей, что беременна?

— Потому что я знала, что они обвинят меня.

Джек оперся на локоть и посмотрел на нее сверху вниз.

— Тебе следовало перестать навещать ее. Это то, чего она хотела. Она не любила тебя. — Если он думал шокировать ее, то ошибался.

— Я знаю. — Как и ее отец. Однажды он сказал ей, что во всем виновата она. Кейт готовила. Он вошел на кухню, произнес это и вышел. Он больше никогда с ней не разговаривал. Ни «спасибо», ни «спокойной ночи». Когда она поехала в Эшленд, чтобы сказать маме, что он умер, хотела, чтобы ее обняли и сказали, что все будет хорошо.

На самом деле думала, что ее мать придет в себя, но та сидела так, как будто Кейт говорила о незнакомом человеке.

Джека коснулся губами ее плеча.

— Она сказала, что хотела бы, чтобы ты умерла.

Кейт хотела, чтобы ее мать умерла. Она была рада, когда из Эшленда позвонили, чтобы сообщить ей о ее смерти, — это означало конец ее ответственности. Она не могла избавиться от мысли, что ее мать все это время знала, кто они такие. В Эшленде она была другой. Она ходила и говорила по-другому, как будто обнаружила внутри себя другого человека, который ей нравился больше, у которой нет ни мужа, ни дочери.

Джек приблизил губы к ее уху.

— Я спросил ее, хочет ли она, чтобы я убил тебя.

Кейт широко раскрыла глаза.

— Не волнуйся. Она сказала «нет».

— Она тебя попросила найти меня?

Джек не ответил, и это заставило Кейт подумать, что она права.

— Она просила тебя найти ее настоящую дочь. Ты знал, что я ее настоящая дочь, так что это было не так уж сложно. Но ты не сказал ей, что ты тот ублюдок, который изнасиловал меня в шестнадцать лет.

От дальнейшего осмысления к горлу подступил комок. Медсестра нашла ее мать в своей комнате, висящей на поясе халата, с розовой шелковой петлей, туго затянутой вокруг шеи. Она привязала его к дверной ручке.

«Нужно быть очень решительной, чтоб вот так покончить с собой». Точные слова, которые использовал доктор. Что, если?..

— О чем ты думаешь?

— Ты сказал ей, и она покончила с собой, — произнесла Кейт.

— Ты уверена, что тебе не интересно, убил ли я ее?

Желудок Кейт сжался.

— Зачем тебе это?

Джек прижался губами к ее уху.

— Потому что она была гребаной бессердечной сукой и обращалась с тобой как с дерьмом.