Когда она искушает

ГЛАВА 9

МАРТИНА

Несмотря на то, что я была уверена, что Джорджио держит мой телефон в своем кабинете, следующие два дня я безуспешно пыталась придумать способ взломать его.

Два. Длинных. Дня.

Две. Длинные. Ночи.

Замок на двери не из тех замков с хлипкой ручкой, которые можно взломать шпилькой. Наверное, с моей стороны было оптимистично надеяться, что так оно и будет, учитывая, что мы говорим о Джорджио. Замочная скважина странной формы. Похоже, у него есть какой-то навороченный ключ, который он должен постоянно держать при себе.

На третью ночь я прошу поужинать в своей спальне и провести вечер, пытаясь придумать какие-нибудь осуществимые идеи, но в итоге у меня просто начинает болеть голова от разочарования.

Я плохо спала, и я устала.

Поло каждый день приглашал меня в сад, чтобы помочь ему — да, скорее приглашал, чем приказывал. Сначала я подумала, что он делает это, потому что Джорджио попросил его, но вчера, когда Джорджио увидел, что мы вышли из замка и направились в сад, он не выглядел слишком счастливым. Он рявкнул на Поло что-то на неаполитанском диалекте, которого я не поняла, и Поло коротко ответил ему, прежде чем вывести меня на улицу. Когда я спросила, что это такое, Поло отмахнулся от моего вопроса.

Может, Поло просто пользуется моим согласием помочь ему, но, по правде говоря, я не против. Я разогрелась до того, что копалась в грязи и собирала овощи и ягоды.

Поло и я в основном работаем на противоположных сторонах сада, так что его компания не беспокоит. Он в порядке. Если не считать случайных кокетливых замечаний, от которых у меня неприятно покалывает затылок, с ним было нетрудно поладить.

Мои проблемы начинаются, когда я возвращаюсь в свою комнату в конце дня, и мне нечего делать, кроме как сидеть со своими мыслями. Уродливые, болезненные мысли. Мне нужен выход. До сих пор у меня всегда была Имоджен.

Тот сверхмощный замок снова мелькает перед моими глазами. Как мне это пройти? Могу ли я пройти через это? Или Джорджио дал мне невыполнимую задачу?

Ударившись головой о матрас, я громко вздыхаю. Чем меньше я сплю, тем больше я устаю, а чем больше я устаю, тем больше я размышляю и не засыпаю. Это порочный круг.

Может быть, пришло время для плана Б. В этом доме должно быть что-то еще, что поможет мне заснуть.

Мои сумки все еще нужно распаковать, поэтому я занимаюсь этой задачей до тех пор, пока часы не тикают за полночь, а затем, когда в доме становится тихо, я выхожу в коридор. Из-под спальни Джорджио светит свет, и я представляю, как он читает одну из тех книг по истории.

В моем образе он топлесс в своей постели.

Я закатываю глаза на себя. Этот инцидент больше не повторялся, но я бы солгала, если бы сказала, что не думала об этом.

Часто.

Я прикусываю губу и смотрю на его дверной проем. Он был занят работой, так что я редко видела его, кроме завтрака и ужина. По вечерам я слышу, как он движется по другую сторону стены, и одного знания того, как близко он ко мне, достаточно, чтобы по моей спине побежали мурашки.

Его предложение научить меня самообороне осталось у меня в голове, хотя он больше не поднимал эту тему.

Я бы солгала, если бы сказала, что у меня не было ни малейшего соблазна обсудить это с ним. Но когда я исследую, почему это так, ответ пугает меня.

Это не потому, что мне так не терпится освоить новый навык.

Это потому, что я хочу быть рядом с ним.

Есть что-то в его присутствии, что притягивает меня. Мне приходится постоянно напоминать себе, что из-за него я несчастна в данный момент, но даже этого недостаточно, чтобы испортить его очарование.

«Каждый объект, находящийся под моей защитой, имеет огромную ценность, Мартина. И ты можешь быть самым ценным из них всех».

Моя кожа покалывает при воспоминании. Он сказал это так, как будто имел в виду, и на мгновение я, возможно, даже поверила ему. Но правда в том, что я чувствую себя далеко не ценной. Несмотря на мое имя, мне нечего никому предложить. Жизнь моего брата была бы чертовски легче, а Имоджин все еще была бы жива, если бы я никогда не родилась.

Когда у меня начинают покалывать глаза, я смотрю в потолок и втягиваю воздух, чтобы сдержать слезы. Нет, я отказываюсь плакать из жалости к себе.

Отвернувшись от двери Джорджио, я бесшумно спускаюсь по ступенькам, через гостиную и на кухню.

Прежде чем мне удается найти выключатель на стене, вспыхивает свет.

Мое сердце падает.

— Иисус!

Это Поло. Он выгибает бровь. — Что ты делаешь, ходя в темноте?

— Я не знала, где включить свет. Что ты здесь делаешь?

— Аллегра попросила меня принести ей чаю. У нас закончился тот, который ей нравится, в доме персонала, — объясняет он, открывая шкаф и доставая банку с сушеными травами. — Фенхель. Это полезно для пищеварения.

Пока мое сердцебиение замедляется, я подхожу к нему и заглядываю внутрь. В шкафу стоят полки со стеклянными баночками с травами и специями.

Я немного колеблюсь, прежде чем спросить: — У вас есть что-нибудь, чтобы помочь со сном?

Поло кивает. — Конечно. Валериан. — Он берет одну из банок и передает мне. — Две чайные ложки на чашку. В противном случае будет лишком много.

Я беру это у него.

— Мы выращиваем её в теплице. На самом деле все оттуда, — говорит он, закрывая шкаф. — Чайник должен стоять на стойке.

— Спасибо.

— Пожалуйста. — Его взгляд падает на вырез моего камзола, и когда его взгляд задерживается, у меня возникает внезапное желание прикрыться.

Я обхватываю себя руками, чувствуя себя незащищенной. Мне нужно было надеть свитер, прежде чем спуститься сюда.

Он прочищает горло и снова поднимает глаза на мое лицо. — Спокойной ночи, Мартина, — говорит он с натянутой улыбкой.

— Спокойной ночи.

Как только он ушел, я наполняю чайник водой, ставлю его на плиту и нахожу себе кружку. Снотворное, вероятно, было бы более эффективным, но я попробую.

Через пятнадцать минут после того, как я допиваю чай, я думаю, что Поло солгал мне. Я лежу в постели в темноте, но ничего не происходит. Я должна была использовать три чайные ложки вместо двух. Две чайные ложки на чашку или это слишком крепко… Да, верно. Я закрываю глаза всего на мгновение.

В следующий раз, когда я моргаю, уже утро.

Приподнявшись на локтях, я смотрю на часы на стене.

Девять утра.

Мои глаза расширяются. Я проспала восемь полных часов? Как?

Иисус. Чай. Это сработало!

Я сажусь и сбрасываю ноги с кровати, но как только я это делаю, на меня накатывает волна головокружения.

Фу. Это ужасно. Моя голова так кружится.

Я тру кулаками глаза и оглядываюсь, пытаясь сориентироваться, несмотря на сильный туман в голове. Я хорошо выспалась, но мне не нравится то, что я сейчас чувствую. Такое ощущение, что я проснулась на полпути через глубокий сон.

Туман рассеивается после того, как я принимаю долгий прохладный душ, а когда выхожу, на моем столе стоит тарелка с завтраком. Я немного ковыряюсь в нем, пока пытаюсь сформулировать план на день. Я не думаю, что хочу снова пить этот чай, так что я вернулась к исходной точке. Мне очень нужно вернуть свой телефон.

Я хожу по комнате. Смотрю в окно. Когда мне не приходит в голову хорошая стратегия, я рискую выйти из комнаты.

Откуда-то снизу доносится странный ритмичный звук.

Я следую за ним, пока он не приводит меня в спортзал. Дверь приоткрыта, и я заглядываю внутрь и вижу, как Джорджио возится с боксерской грушей.

У меня пересыхает во рту, когда я всматриваюсь в него. Я никогда раньше не видела его в спортивной одежде. На нем темно-синие джоггеры и облегающая черная рубашка, которая подчеркивает его спортивное телосложение. Когда он перемещается по мешку и наносит удары, мышцы его спины напрягаются, подчеркивая его скульптурное телосложение.

Тихий вздох срывается с моих губ. Боже, он сексуален. Я могла бы смотреть, как он двигается весь день, и в течение нескольких минут это именно то, что я делаю. Кажется, он не обращает на меня внимания, поэтому я становлюсь смелее в своем взгляде, позволяя ему скользить по его спине и вниз к его заднице.

Твердый.

Круглый.

Наверное, твердый, как камень.

Образы его на мне сверху и моих ногтей, впивающихся в его задницу, потрясают мое воображение. Между ног клубится жар. Я никогда раньше не испытывала такого влечения к мужчине.

Это гормоны, помнишь? — говорит слабый голос в моей голове.

Я сжимаю кулаки. Что бы это ни было, у меня снова кружится голова.

С большим трудом мне удается оторвать взгляд от Джорджио. Я уже собиралась уйти, когда кое-что еще привлекло мое внимание.

В углу спортзала стоит один из тех деревянных ящиков для прыжков, а на нем лежит набор ключей.

Туман моих неуместных возбужденных частей уступает место возбуждению.

Держу пари, это ключи Джорджио, и один из них ведет к его кабинету.

Внезапно удары прекращаются. — Ты собираешься торчать в дверях весь день или наконец пришла на наши уроки?

Мое внимание переключается на Джорджио. Он выгибает бровь в вызове и прижимает руку в перчатке к сумке, чтобы она не раскачивалась.

— Гм… — я сглатываю, мой разум все еще сосредоточен на этих вещах. Учитывая, насколько он без ума от безопасности, я не удивлюсь, если он достаёт их из кармана только здесь и в своей спальне. Что, если тренировки с ним — лучший шанс, который у меня будет?

— Хорошо? — Он выпускает руку из сумки и приближается ко мне, пока не оказывается всего в нескольких дюймах от меня. Я сопротивляюсь желанию сделать шаг назад. Он достаточно близко, чтобы я заметила единственную каплю пота на его ключице.

— Я буду с тобой помягче, — говорит он, слова рокочут у него в груди. Когда наши взгляды встречаются, он подает мне одну из своих едва заметных ухмылок. — Сначала.

Я провожу влажными ладонями по бедрам. Я должна сделать это? Это единственное подобие плана, который у меня есть. Я не могу полагаться на этот чай, чтобы заснуть. Это заставляет меня чувствовать себя слишком странно.

Решение принято, я выдохнула. — Хорошо. Я попробую.

Удовлетворение мелькает на его лице. — Хорошо. Иди переоденься.

— Прямо сейчас?

— Ты уже провела дни, напевая и бормоча. Пошли, — грубо говорит он.

Похоже, мне нужно готовиться к худшему. Я отчетливо чувствую, что Джорджио будет крутым инструктором. — Хорошо. Дай мне десять минут.

— Пять.

Я бросаю на него взгляд, но он этого не замечает, так как уже идет обратно к сумке.

Когда я возвращаюсь в своей спортивной одежде, он все еще наносит удары, поэтому, пока я жду его, я внимательно осматриваю зал.

Оборудование выстраивается по периметру, а посередине есть большое пустое пространство с мягким ковриком. Много света, высокие потолки, а зеркала на стене заставляют тренажерный зал казаться еще больше, чем он есть на самом деле.

Джорджио ловит мой взгляд на одном из них, снимая боксерские перчатки.

— Готова?

Не совсем. Я ожидаю, что я абсолютно облажаюсь в этом.

Мой язык высовывается, чтобы облизать пересохшие губы. — Ага.

Он кивает. — Тогда ложись на коврик.

Я расстёгиваю молнию, позволяя ей упасть на землю, а затем встречаю его в центре мата.

Его глаза сканируют мое тело, его взгляд оценивающий, но не совсем холодный.

— Ты когда-нибудь учил кого-нибудь раньше? — спрашиваю я, и мое сердце бьется о ребра.

Он делает круг вокруг меня. — Нет. Но много лет назад у меня был хороший учитель боевых искусств, и я собираюсь показать тебе кое-что из того, чему он меня научил.

Я оглядываюсь через плечо, следя за его движениями. — Я всегда думала, что мужчины учатся таким вещам на работе.

Он останавливается передо мной. — Да, но я хотел иметь преимущество. Мало ли чему можно научиться, ввязываясь в драки. Мы собираемся сразу перейти к отработке некоторых навыков побега. Это будет наиболее полезно, так как для кого-то твоего роста лучшая стратегия — уйти от нападающего и бежать. Вы хотите избежать драки любой ценой, так как есть вероятность, что вы проиграете, — прямо говорит он.

— Имеет смысл.

— Давай начнем с того, как ты избегаешь захвата запястья. Дай мне свои запястья.

Змеи двигаются внутри моего живота, когда я вытягиваю руки. Он такой интенсивный. Его большие теплые ладони крепко сжимают мои запястья. — Попробуй сбежать.

Я дергаю. И дергаю. И дергаю.

— Уф! Я не могу. Ты слишком силен.

— Вместо того, чтобы тянуться к груди, дерни запястья вверх, как будто ты пытаешься прорваться сквозь мой большой палец.

Я делаю, как он говорит, но его хватка не ослабевает.

— Сильнее, Мартина. Используй все свои силы.

— Я пытаюсь. — Его рука могла бы быть железной цепью. — Это не работает.

Он поправляет свою хватку. — Сначала тянись вниз, а затем быстро тяни запястья вверх. Вот увидишь, это поможет.

Я настроена скептически, но делаю, как он говорит.

К моему удивлению, мне удается вырваться. Мои глаза расширяются. — Как? Ты, должно быть, держал меня менее крепко.

— Нет. Вот, давай вернемся назад. Ты увидишь, насколько эффективен этот ход, когда почувствуешь его на себе.

Когда я обхватываю его запястья ладонями, кончик моего большого пальца не достает до указательного, но я сжимаю изо всех сил.

Он использует ту же технику на мне, и вдруг я понимаю. — Как будто ты путаешь меня с тем, в каком направлении ты собираешься двигаться.

— Точно. Когда я тяну вниз, большой палец расслабляется.

— Позволь мне попробовать еще раз.

Он подходит ближе и берет меня за руки. Пока я прокручиваю технику в голове, его большой палец правой руки медленно проводит по моему запястью.

Мой взгляд останавливается на его. Всплеск адреналина в моих венах от этого крошечного, едва заметного движения не может быть здоровым. Почему он это сделал?

Что это значит?

Какие бы ответы я ни надеялась найти в его выражении, они никогда не появляются. Тень скользит по его лицу, прежде чем он отводит взгляд. — Вперед, продолжай.

Вниз, затем вверх.

Как только я убегаю, он отступает.

Мы репетируем еще час, прежде чем Джорджио решает закончить. Когда мы заканчиваем, он подходит к деревянному ящику, берет ключи и кладет их в карман. — Завтра в то же время.

Брезгливый тон. Крепкие плечи.

— Хорошо.

Когда он проходит мимо меня, все, что я получаю, это мимолетный взгляд, и мне остается только гадать, вообразила ли я эту легкую ласку.