Когда она искушает

ГЛАВА 19

МАРТИНА

Вчера, после того как Джорджио сказал мне, что не хочет меня видеть до конца дня, я решила, что наш урок отменяется. Я провела несколько часов, прыгая по своей комнате, мое тело гудело от адреналина. Я не могла поверить в то, что сказала ему. Мне казалось, что кто-то другой скользнул внутрь моего тела и начал шевелить моим ртом, выплевывая смелые, совсем не похожие на Мартину заявления.

Но это работало. Я достучалась до него, и его попытки удержаться от того, что он хочет делать, вызывали привыкание. Это наполнило меня злым чувством удовольствия.

Через некоторое время мне надоело ходить по комнате, и я спустилась в оранжерею. Поло был там. Он, казалось, был рад меня видеть, и мы работали вместе несколько часов, в течение которых он расспрашивал о моей жизни на Ибице и делился забавными историями об Аллегре и Томмазо.

Сегодня он гораздо тише. Я едва здороваюсь, когда прихожу, и когда я спрашиваю его, должна ли я закончить проект, над которым работала вчера, он отвечает ворчанием.

Я смотрю на него с любопытством. На его лице хмурое выражение, а плечи опущены. Должно быть, что-то случилось.

Проходит час, прежде чем я слышу его голос. — Посмотри сюда, — зовет Поло, жестом приглашая меня подойти. — Магнолии цветут.

Я подхожу к нему и смотрю на фиолетовые и синие цветы, высыпающиеся из прямоугольного горшка. — Они красивы. Могу я нарезать немного для своей комнаты?

— Конечно. — Он подходит к столу и достает из ящика ножницы, прежде чем передать их мне. — Здесь.

Пока я ищу идеальный стебель, я смотрю на него. — Ты в порядке?

Его хмурый взгляд возвращается. — Ага. Почему ты спрашиваешь?

— Я не знаю. Ты просто выглядишь расстроенным.

Он принюхивается и смотрит в землю. — Нет, это ничего.

Решив не торопиться, я заканчиваю срезать цветы. — На днях ты сказал что-то о посадке большего количества овощей. Хочешь поработать над этим сегодня?

— У меня не будет времени. У меня есть поручение. — Он подходит к раковине, чтобы вымыть руки.

— Ох, ладно. Думаю, я просто подожду, пока не придет время для урока Джорджио.

— Он ушел. Разве он не сказал тебе?

Я выгибаю бровь. — Куда?

— Неаполь.

— Зачем?

Выражение лица Поло становится жестче. — Он сказал, что едет к отцу, но кто знает, правду ли он говорит. Выбить что-нибудь из него — все равно, что вырвать зубы.

То, как он это говорит, его слова короткие и резкие, дает понять, что между ним и Джорджио что-то произошло. Они поссорились?

— Ты знаешь, когда он вернется?

— Он сказал сегодня днем, но до Неаполя далеко ехать. — Поло вытирает руки полотенцем и кивает на срезанные цветы. — Ты должна положить их в воду. Мне нужно попасть в питомник растений, пока оно не закрылось.

Я беру букет. — Где это?

— Рядом с ближайшим городом, и под городом я подразумеваю перекресток. Это в пятнадцати минутах езды или около того.

— Могу ли я пойти? — спрашиваю я, наполовину ожидая, что он скажет «нет». Джорджио не хочет, чтобы я покидала территорию, но это так близко, что это едва ли считается. Кроме того, мне больше нечего делать, и меня раздражает, что он ушел, не предупредив меня. Мы вчера прогуляли урок, а сегодня снова прогуляем? Он мог бы что-то сказать. Он знает, насколько важными для меня стали занятия.

Поло бросает полотенце на стол. — Я не должен… — он поджимает губы. На мгновение он выглядит так, будто борется с чем-то, но затем выдыхает и говорит: — К черту все. Мы не пойдем далеко. Иди брось свои цветы, и я тебя отвезу.

Мои глаза расширяются. Да, черт возьми! — Хорошо, отлично.

Через несколько минут я встречаю Поло во дворе, и мы садимся в его грузовик. На задворках моего разума покалывает мысль, что Джорджио, возможно, не обрадуется, если узнает об этом, но, учитывая, как близко мы подходим, мы вернемся раньше, чем он вернется.

— Знаешь, я искал тебя, — говорит Поло, пятясь к воротам. — Твой брат — большая шишка на Ибице.

Я выковыриваю грязь из-под ногтей. — У него несколько предприятий на острове.

— Несколько. — Поло хихикает себе под нос. — По данным Forbes, его состояние оценивается примерно в полмиллиарда.

Жар ползет по моим щекам. — Мой брат хорошо себя зарекомендовал.

— Откуда он и Джорджио знают друг друга?

Угу, что мне на это сказать? Я до сих пор не знаю, знает ли Поло о причастности Джорджио к Казалези, и уж точно я не собираюсь поднимать эту тему.

— Я не уверена, — пренебрежительно говорю я. — Наверное, из-за их работы.

— Да, их работа. — Он качает головой, поворачивая. — Твой брат не просто бизнесмен, Мартина, не так ли?

Задняя часть моего затылка покалывает. — Что ты имеешь в виду?

— Я знаю, что делает Джорджио. — Его голос становится жестче. — Он занимается вопросами безопасности Казалези. Твой брат тоже должен быть частью клана. Поэтому ты здесь, правда?

Я встречаю его испытующий взгляд в зеркале и думаю, что мне сказать. Так что он кое-что знает, но явно Джорджио не доверяет ему настолько, чтобы сказать ему, почему я здесь. Или, может быть, Джорджио просто не думает, что это важная информация. Я превращаю свое выражение лица в нейтральную маску. — Джорджио уже сказал тебе.

— Я не куплюсь на это. Это не какой-то отдых на природе. Как я уже сказал, Джорджио ненавидит это чертово место. Он приезжает часто, но не более чем на несколько дней. Он бы не согласился остаться здесь с тобой так долго, если бы это не было для него чем-то большим.

Я втягиваю губы в рот. Я ничего не могу ответить на это. — Почему ты все время говоришь, что он ненавидит это место?

— Ты мне ничего не говоришь, но ты ждешь, что я тебе что-то расскажу? — Он усмехается. — Забудь об этом.

Что-то в движении его лица кажется мне знакомым. Я щурюсь на него, пытаясь понять, кого он мне напоминает, но ничего не понимаю.

Проходим мимо заброшенного сарая. — Поло, тут нечего рассказывать. Мой брат занят этим летом, и он подумал, что мне будет лучше провести его здесь.

— Он послал тебя буквально в любую точку мира? — Он поправляет руки на руле. — Ты знаешь о чем я думаю? Я думаю, что твой брат — капо Ибицы. И если он отправил тебя сюда с Джорджио… Тебя прячут.

Я не реагирую. Он поворачивается ко мне, скользя взглядом по моему профилю. Когда я ничего не говорю, он цокает языком. — От кого ты прячешься, Мартина?

Его близость к истине скручивает мои нервы тугими кольцами. — Для чего тебе нужно знать? Это мое дело.

— Я устал от секретов. — А потом бормочет себе под нос: — Я устал от того, что мне говорят, как жить своей проклятой жизнью.

Напряжение сохраняется внутри автомобиля. Через некоторое время Поло включает музыку, и я сосредотачиваюсь на пейзаже за окном.

Когда мы припарковались на грязной стоянке у питомника, в моем желудке крутится тревога. Хотя разочарование Поло больше направлено на Джорджио, чем на меня, мне не нравится, что он искал меня или моего брата. Почему он так заботится? Ему действительно так скучно, или за этим стоит что-то еще?

— Мне нужно поговорить с владельцем о моем заказе, — говорит Поло, не глядя на меня, как только мы выходим из грузовика. — Ты можешь прогуляться, пока ждешь.

— Хорошо. Скоро увидимся.

Когда он исчезает за дверью офисного здания, я оборачиваюсь, впитывая все это. Место огромное. Питомник растений расположен на большом растянутом участке земли и заполнен рядами различных растений и цветов. Я вижу множество разных видов, от высоких деревьев до невысоких кустарников, и красочные цветы всех оттенков. Мое внимание привлекла стеклянная оранжерея чуть подальше, и я решила пробраться к ней.

Мой разговор с Поло воспроизводится в моей голове. Я не сказала ничего, чего не должна была, верно? Я даже не подтвердила, что он был прав насчет того, что мой брат был капо Ибицы. Наверное, я слишком много думаю. Джорджио доверяет ему, и у него должна быть веская причина для этого доверия.

Как только я переступаю порог оранжереи, меня поражают тепло и влажность. Воздух пропитан запахом почвы и растущих растений, а сквозь матовое стекло над моей головой струится солнечный свет. Я вдыхаю землистый аромат и вздыхаю. Это великолепно.

Я подхожу к длинному деревянному столу, заставленному горшечными растениями, и начинаю листать. Некоторые из них уже есть в саду, но я нашла несколько, которые станут отличным дополнением.

Где-то вдалеке хлопает дверца машины. Поло покончил с владельцем? Я смотрю в сторону входа и возвращаюсь к своей задаче. Он знает, что я здесь. Он придет и заберет меня, прежде чем уйти.

Когда я заканчиваю перебирать горшки на столе, я приседаю, чтобы посмотреть на те, что лежат на земле.

Звук проникает в мои уши. Тяжелые и уверенные шаги.

Прежде чем я успеваю подняться, в поле зрения появляется пара знакомых кожаных туфель. Подняв глаза, я вижу, что они принадлежат очень рассерженному Джорджио.

— Хел…

Он наклоняется, обхватывает рукой мои бицепсы и поднимает меня на ноги. Его хватка на мне такая грубая, почти до синяков.

Я хмурюсь. — Что происходит?

— Какого хрена ты здесь делаешь, Мартина?

От грубой ярости в его голосе кровь отливает от моего лица. Его глаза жесткие и темные от гнева.

— Я просто пришла с Поло, чтобы подышать воздухом.

— Ты пришла сюда подышать воздухом.

— Да.

Он притягивает меня ближе. — Ты дура?

От его слов в моей груди расцветает боль. — Нет.

Он сверкает мне зубами. — Мы живем на десяти акрах земли. Тебе не хватило свежего воздуха?

— Мы почти не покидали территорию. Мы-

Он трясет меня, и мои волосы падают мне на лицо. — Кто угодно мог видеть, как ты ехала сюда!

— Никто нас не видел, — протестую я, выдергивая руку из его хватки. — Мы приехали прямо сюда из замка.

Он снова хватает меня, обхватывая обеими руками мои бицепсы и практически втягивая меня в себя. — Ты не можешь этого знать. Прооезжали мимо какие-нибудь машины?

Я не знаю. Я не обращала внимания.

— Конечно, нет, — рычит он.

Гнев капает в мою кровь. — Ты делаешь из ничего большое дело.

Он рычит, разворачивает меня и выталкивает из теплицы. — В пяти минутах отсюда на светофоре есть камера, а это значит, что она, вероятно, засняла вас. Ты понимаешь, что это значит?

— Не совсем, — признаюсь я, когда мы приближаемся к тому, что, как я полагаю, является его машиной.

— Это означает, что, если мне не удастся быстро стереть все его следы, кто-то может использовать его, чтобы отследить тебя до этого точного местоположения.

Он рывком открывает пассажирскую дверь и запихивает меня внутрь.

— У Сэла тебя ищет целая армия, — продолжает он, как только садится за руль, — и это как раз та идиотская оплошность, которая может дать ему то, что ему нужно.

Мой желудок опускается. Дерьмо. Когда мы выезжаем со стоянки, я замечаю грузовик Поло. — Поло все еще там.

Температура в машине падает. Глаза Джорджио устремлены на дорогу, но я не могу не заметить скрип его челюсти. — Поло должен был знать лучше, — говорит он ледяным тоном. — Теперь ему придется иметь дело с последствиями.

— Это я попросила его взять меня, — слабо говорю я.

— Я делаю все, что в моих силах, чтобы никто не знал, что ты со мной, а ты делаешь прямо противоположное. Ты знаешь, что Сэл сделает с тобой, если найдет тебя?

Я глотаю. — Нет.

— Он использует тебя, чтобы заставить Дамиано сдаться. Сэл знает, как сильно твой брат любит тебя, и он будет максимально использовать эту слабость. Ты знаешь, что за человек наш дон? У него нет морали. Для него нет ничего за пределами бледности. Он убийца и насильник, и он разрушил бесчисленное количество жизней. Если он до тебя доберется… — Он захлопывает челюсть и душит руль руками.

Он беспокоится обо мне.

Спускается тишина. Когда мы заезжаем во двор, я шепчу: — Извини. Я не думала.

— Это очевидно.

— Я пытаюсь извиниться.

— Мне не нужны твои извинения. Мне нужно твое послушание, и чтобы ты так же серьезно относилась к своей безопасности, как и я.

С моих губ вырывается вздох. — Джорджио, я поняла, хорошо? Я больше не уйду далеко от дома.

— Это не единственное.

С визгом шин мы въезжаем во двор замка и останавливаемся. Джорджио выключает зажигание, но не открывает двери.

У меня такое чувство, что я знаю, к чему все идет.

Удар проходит. — Я сказал, что это была ошибка, — говорит он, понизив голос. — Тебе нужно отпустить это.

Мои глаза встречаются с его. — Почему я должна, когда я думаю, что ты лжешь? Думаешь, я не заметила, как ты прикасаешься ко мне во время урока? Как твои руки задерживаются, и как ты смотришь на мои губы? Я могу быть молода, но я не глупа, Джорджио. Твой холодный поступок… Это все, не так ли? Акт.

Что-то дикое и едва сдерживаемое танцует в его глазах. — Ты не знаешь, о чем говоришь. Ты позоришь себя, Мартина. Ты действительно думаешь, что ты меня привлекаешь?

Воздух в машине становится тяжелым, давит на мои легкие. Всего несколько дней назад эти слова раздавили бы меня, но теперь я вижу сквозь них.

Я проникаю в глубины себя и вытягиваю из этой вновь обретенной уверенности.

Отстегивая ремень безопасности, я наклоняюсь над центральной консолью и приближаю губы к его уху. Запах его пряного одеколона омывает меня, и все его тело напрягается. — Ты меня не обманешь, Джорджио, — шепчу я, бросив взгляд вниз и увидев, как его руки сжались в кулаки. — Ты можешь оскорблять меня сколько хочешь. Это не изменит того факта, что ты хочешь меня.

Его дыхание сбивается.

Медленно, медленно он поворачивает голову, пока его губы не оказываются на волоске от моей щеки. Его горячее дыхание ласкает мою кожу, раздувая жар внутри меня. Предвкушение окутывает мое тело, нетерпеливое и нетерпеливое, каждая клеточка умоляет его завладеть моими губами.

Но он этого не делает.

Вместо этого его рука взмывает вверх и обвивает мою шею. Он оттягивает меня от себя, его ладонь туго сжимает мою плоть.

Наши взгляды встречаются на мгновение, прежде чем он толкает меня обратно на мое место. Тьма и желание, которые я ловлю в его взгляде, вызывают у меня мурашки по коже.

— Убирайся к черту из этой машины, Мартина.

Какой-то дремлющий инстинкт самосохранения оживает, и я решаю, что, может быть, на сегодня я достаточно на него надавила. С колотящимся сердцем я тянусь к двери, но перед тем, как открыть ее, бросаю последний взгляд на Джорджио.

Тело напряжено, руки сжаты в кулаки, челюсть тверда, как гранит.

И выпуклость в его серых брюках из итальянской шерсти.