Когда она искушает

ГЛАВА 1

ДЖОРДЖИО

Солнце уже низко в небе, когда мой самолет приземляется на Ибице, но палящая температура еще не начала снижаться. Все в аэропорту едва проснулись. Учитывая, как здесь обычно обстоят дела, несколько удивительно, что они не просто закрывают аэропорт во время сиесты и говорят всем идти домой и вздремнуть, но опять же, если есть что-то, что Ибица любит больше, чем поддержание своей репутации беззаботного рай, это деньги.

Я встречаю водителя Де Росси в зале прибытия, и он проводит меня к машине. Он компетентен, явно обучен безопасному вождению, но я бы предпочел быть за рулем. Мне не нравится быть в чьей-либо милости, не говоря уже о ком-то, кого я только что встретил.

Он смотрит на меня в зеркало заднего вида, когда думает, что я не смотрю, но я замечаю это периферийным зрением. Я все замечаю. Это один из навыков, которые поддерживали меня все эти годы.

Иногда я до сих пор не могу поверить, что мне тридцать три. Это странно, как будто я живу в долг. Я всегда думал, что умру молодым. Я думаю, это довольно странно думать в детстве, но, когда вы каждый день видите в новостях, как умирают мальчики всего на несколько лет старше вас, возникают определенные ожидания.

В Секондильяно, районе Неаполя, где я родился и вырос, оптимизм — это миф. Население живет в коллективной апатии, зная, что каждый день несет с собой возможность смерти, арестов с наркотиками или еще одной трагической передозировки какого-нибудь двенадцатилетнего ребенка, чьи родители были под действием метамфетамина. Секондильяно — это место, где большинство мечтаний умирают, не успев родиться. Если вам не повезло, и у вас есть хоть капля амбиций, есть только один путь.

Станьте членом системы Каморры.

Я провожу рукой по подстриженной бороде. Мой цинизм проявляется. Вероятно, мне следует попытаться держать это под контролем, учитывая поставленную задачу и ее последствия. Не каждый день все, что вы когда-либо хотели, падает к вам на колени. Я мог бы, по крайней мере, попытаться насладиться этим.

Как и большинство мужчин, я целеустремленное существо, и было одно, что поддерживало меня на протяжении многих лет.

Это чертово дело, ради которого я бы все отдал.

Справедливость для моей матери.

Я потратил более десяти лет, пытаясь понять, как я могу получить это, не ввергая все в хаос, поэтому я был удивлен, когда Де Росси позвонил мне прошлой ночью и неосознанно дал мне последний кусочек головоломки.

Одолжение в обмен на обеспечение безопасности его сестры Мартины, пока он делает попытку стать следующим доном клана Казалези.

Одолжение, которое я точно знаю, как я собираюсь искупить. Де Росси не понравится то, о чем я прошу, но его роковой недостаток в том, что он человек слова. Если я сделаю свою часть, он сделает свою.

Мартина Де Росси, возможно, еще не знает об этом, но она вот-вот обретет тень. Я буду следить за каждым ее движением. Ни один волос на ее голове не пострадает, пока она со мной, потому что я не дам Де Росси ни единого повода нарушить нашу сделку.

Мы подъезжаем к испанской вилле, которую я посетил менее двух недель назад, и через лобовое стекло я замечаю двух охранников, стоящих по бокам от входной двери, а также снайпера, расхаживающего по крыше. Похоже, Де Росси наконец-то применил меры безопасности, которые я ему сказал.

Как, черт возьми, вовремя.

Если бы он сделал это раньше, он мог бы избежать того нарушения на прошлой неделе.

Напряжение ползет по моим плечам при мысли о том, что произошло. Лазаро, бывший муж новой жены Де Росси, ворвался в дом и взял Мартину в заложники. Как будто эта девушка еще недостаточно натерпелась. Это был второй раз, когда Лазаро удалось заполучить Мартину, первый раз за несколько недель до этого во время ее поездки в Нью-Йорк.

Это то дерьмо, которое не произойдет в мои часы.

Я выхожу из машины и иду к двери.

— Скажи Де Росси, что к нему пришел Наполетано, — говорю я одному из охранников в форме.

Мужчина смотрит на меня сквозь солнцезащитные очки, поднося рацию ко рту. Через несколько мгновений он получает добро и ведет меня внутрь.

Мы проходим через пустую гостиную и сворачиваем в коридор, ведущий в офис Де Росси. В доме странно тихо. Где его жена? Похоже, она из тех, кто будет допрашивать меня перед тем, как я уйду с Мартиной, чтобы убедиться, что девушка в надежных руках — не то, чтобы мне было нужно или наплевать на ее одобрение. Де Росси попросил меня сделать это для него, потому что он знает, что я лучший. Я работаю экспертом по безопасности Казалези с тех пор, как Сэл, нынешний дон, пригласил меня более десяти лет назад — о своем поступке он будет глубоко сожалеть, если все пойдет, по-моему.

Через дверь просачивается голос, и охранник машет мне рукой.

— Наполетано, присаживайся, — говорит Де Росси.

Я опускаюсь в кожаное кресло напротив него и смотрю на состояние офиса. Это беспорядок. Повсюду бумаги, несколько ящиков выдвинуты, а на кофейном столике рядом со мной стоят два пустых стакана из-под виски.

Похоже, вещи были разобраны и выброшены в спешке. Де Росси, вероятно, приводит здесь свои дела в порядок, прежде чем уйти.

Несмотря на хаос вокруг себя, сам мужчина собран. Он и его сестра прожили последнее десятилетие в изгнании на Ибице, но по крови они королевские особы Казалези. До того, как Сэл убил отца Де Росси, он был одним из самых могущественных донов, которые когда-либо были в клане, и их деду приписывают победу Казалези над организацией «Новая Каморра» в семидесятых годах. Несмотря на все усилия Сэла, фамилия Де Росси по-прежнему тихо бормочут над ночными колпаками с уважением и восхищением.

Чего нельзя сказать о моем собственном имени. Мы с Де Росси можем покупать костюмы у одного и того же портного, но иногда, когда я вижу себя в зеркале, я не могу отделаться от ощущения, что на мне костюм. У меня до сих пор лежит потертый полосатый свитер, который я носил зимой в подростковом возрасте, засунутый где-то в глубине шкафа. До того, как меня засосало в системный вакуум, я был никем. Я полагаю, что теперь я кто-то, но никакие достижения не смогут стереть тонкий смрад низкорожденной крови с моего лацкана.

Де Росси бросает на меня серьезный взгляд и проводит рукой по шелковому галстуку.

— Ты уволил прислугу? — Я спрашиваю.

Он кивает.

— Сказал им уйти, пока они могут. Несколько часов назад мы получили первую партию кокаина от американцев. Мы нарушим контракт Сэла с его поставщиками, — он бросает взгляд на часы, — через двадцать пять часов, когда мы не сможем забрать их еженедельную добычу. Как только известие дойдет до Сэла, он поймет, что происходит.

Перекрыть наркотики Сэла, затем перекрыть поток денег с Ибицы. Этот шаг вызовет серьезные потрясения в бизнесе клана и поставит под вопрос власть дона.

Это шаг, который начнет войну.

Думаю ли я, что Дамиано будет лучшим доном, который у нас когда-либо был? Нет. Но он будет намного лучше, чем Сэл.

Не сказать, что я думал об интересах клана, когда согласился поддержать его. Он просто наиболее вероятный кандидат на эту должность, и я устал видеть Сэла на его троне.

Ожидание было долгим, и мое терпение не безгранично.

Сэл заплатит за то, что он сделал с моей матерью, и тогда мое ожидание наконец закончится.

— Мы с Вэл завтра покидаем Ибицу, — продолжает Де Росси. — Некоторые встречи уже запланированы.

При первых признаках слабости некоторые из союзников Сэла повернутся против него. Наш дон не очень нравится тем, у кого половина мозга между ушами. Тем не менее, это оставляет больше, чем несколько идиотов, которые останутся лояльными, и, к сожалению, они контролируют много рабочей силы.

— Жена идет с тобой?

— У нее не было бы другого выхода. Пока она со мной, я должен верить, что ты обезопасишь мою сестру.

Я сдерживаю сардонический смех, который грозит сорваться с моих губ.

— Тебе не нужно беспокоиться о Мартине, — говорю я, хотя на самом деле хочу сказать ему, что я не ты, stronzo.

Перевод: мудак.

Тот факт, что он так сильно потерпел неудачу в защите ее, смущает.

Я имею в виду, что ситуация в Нью-Йорке была неудачной и, возможно, ее трудно было предотвратить, но что случилось в его собственном доме? Непростительное дерьмо.

Это была чистая небрежность со стороны Дамиано. Он был слишком занят своей женой и своими интригами, чтобы следовать моим инструкциям с должным усердием.

Почему Мартину вообще выпустили из дома? Учитывая ситуацию, она должна была быть заперта в своей комнате.

Раздражение пульсирует в моем виске.

Этот остров сделал его слишком расслабленным. Он забыл, как заставляли мужчин охранять своих женщин.

А я нет.

— Как Мартина восприняла новость о том, что поедет со мной?

Де Росси выдыхает, что говорит о том, что она не очень хорошо это восприняла. — Ее трудно читать в данный момент. Последнее нападение оставило ее в плохом психическом состоянии.

Я хмурю брови. — Объясни.

— Она… не совсем там. Я думал, что свадьба может подбодрить ее, но она просто, не знаю, существовала благодаря этому. Она улыбалась, когда того требовала ситуация, говорила, когда к ней обращались, ела, когда приносили еду. Она прошла через движения, но это все.

Девушку чуть не убили в собственном доме, и Де Росси думал, что вечеринка все исправит? Черт, несмотря на то что он думает о себе, он определенно не выиграл брата года.

— Ты пытался поговорить с ней о том, что произошло? — Я спрашиваю.

Его глаза сузились.

— Конечно, мы пытались поговорить с ней. Я пытался, Вэл пыталась, даже Рас. Односложные ответы — это все, что мы получаем, как только поднимается тема. Я хочу, чтобы Лазаро был жив, чтобы я мог убить его во второй раз.

Лазаро убила его жена, но я решаю не вдаваться в подробности.

— А как насчет того, чтобы показать ее врачу?

— Я уже предлагал. Она отказалась.

— Кто здесь главный, ты или она?

Де Росси фыркает.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? Приставить пистолет к ее голове? Она моя сестра. Я не могу заставить ее говорить с кем-то, если она не хочет говорить.

— Смена обстановки пойдет ей на пользу.

— Я надеюсь, что это так. — Он смотрит в потолок и глубоко выдыхает. — Я знаю, что она никогда не переставала чувствовать вину за то, что случилось с ее подругой Имоджин. Я говорил ей, что это не ее вина, миллион раз, но я не мог достучаться до нее. Вэл сказала мне, что думала, что Мари начала отпускать это, но тут снова появился Лазаро и потащил ее обратно в то темное место.

Ни хрена. Мартина сбежала от Лазаро в Нью-Йорке, а вот ее подруге повезло меньше. Чувство вины выжившего может разрушить человека изнутри, если с ним не справиться должным образом.

Я сжимаю челюсть. Это проблема. Насколько она плоха? Я могу защитить Мартину от внешних угроз, но пока я не прикую себя к ней наручниками, я не смогу уберечь ее от самой себя. Я должен знать, что она не перережет себе вены, как только я оставлю ее одну.

От этой мысли в моей груди разливается неприятное ощущение. Я не знаю девушку, но она кажется милым ребенком. Мысль о том, что она так зациклена на себе… Это неправильно. Я должен заставить ее вырваться из этого. Сделать что-нибудь, чтобы поднять ей настроение.

Кроме того, ей нужен кто-то, кто возьмет под контроль ее ситуацию, поскольку сама она явно не в состоянии выбраться из нее. И под кем-то я подразумеваю себя.

В конце концов, Дамиано нужно сосредоточиться на поставленной задаче — перехитрить Сэла и его приспешников, а это значит, что чем быстрее я смогу отвлечь его внимание от Мартины, тем лучше.

— Ты собираешься сказать мне, куда ты ее везешь? — он спрашивает.

— Лучше не надо. Чем меньше людей знают, тем лучше. — Мой взгляд скользит к скрытой камере, стоящей на книжной полке прямо над плечом Де Росси.

Он замечает, на что я смотрю, и издает недоверчивый звук. — Как ты умудряешься так быстро это заметить?

— Я знаю, что искать. Скажи мне, что это не подключено к Интернету.

— Только локальная сеть, как ты и сказал.

— Хорошо. Мартина будет в безопасном месте, и я буду внимательно за ней следить.

Де Росси встает, берет с полки два чистых стакана и наливает нам по виски в каждый.

— Я не уверен, что твое присутствие не ухудшит ей настроение, — шутит он, протягивая мне напиток. — Может, потренируйся улыбаться перед встречей с ней. Она не привыкла к твоему кислому лицу.

— С ней все будет хорошо, если ей удается жить с тобой.

Он издает низкий смешок и наклоняет свой стакан в мою сторону. — Единственная константа в нашем мире.

Я откидываю свой виски и смотрю на время. — Мы должны скоро уходить.

Де Росси стоит. — Я пойду за ней.

Выйдя за ним из кабинета, я возвращаюсь в гостиную и останавливаюсь перед раздвижными дверями, ведущими к бассейну.

Его вид вызывает воспоминания о девушке.

Да, девушка.

Хотя, когда я в последний раз увидел Мартину у бассейна, это было не первое описательное слово, которое пришло мне на ум.

Я кладу предплечье на стекло и упираюсь в него лбом.

Она лежала там в желтом бикини, которое едва скрывало ее изгибы, и, прежде чем я понял, кто она такая, мой член зашевелился при виде того, как я отрываю его от нее зубами. Потом Дамиано снова представил нас, и я выбросил этот образ из головы. В первый раз, когда мы встретились, она была неуклюжей тринадцатилетней девочкой в брекетах и в очках, которые делали ее похожей на жука, поэтому вместо этого я уцепился за это воспоминание.

Тем не менее, нужно быть слепым, чтобы не понять, что с тех пор она превратилась во что-то весьма впечатляющее.

Шелковистые светлые волосы, миниатюрная фигура и изгибы, с которыми повезет любому мужчине. Выражение ее лица было застенчиво-невинным, но это тело было чистым грехом. Если бы ей было не восемнадцать, и она не была бы сестрой Де Росси, все могло бы сложиться для нас совсем по-другому, но я не из тех, кто задерживается на том, что могло бы быть.

В любую секунду Мартина станет моей подопечной.

И это все, чем она когда-либо будет.

Я отталкиваю стекло и опускаю руку на бок. Отвернувшись от бассейна, я сажусь в одно из кресел и снова смотрю на часы. Они тянут свое проклятое время.

Мое внимание привлекает книга на журнальном столике. Я уже видел эту обложку.

Это карманное специальное издание «Джейн Эйр», которое Мартина читала в тот день у бассейна.

Мне нравится Бронте. Чтение — один из способов провести время, когда я не выполняю приказы Сэла. Я беру книгу, листаю страницы и почти улыбаюсь, когда нахожу строчку: — Я не ангел и не буду им, пока не умру.

В прошлый раз Де Росси оставил нас одних на несколько минут. Мартина была застенчивой рядом со мной — качества, которые я никогда раньше не ценил в женщинах, но в ней они показались мне милыми. Странная невесомость закралась в мою грудь, пока я стоял рядом с ней, и когда я это заметил, то сразу же принялся давить это чувство любыми средствами. В общем, я не люблю вещи, которые сбивают меня с толку. Поэтому я сказал ей эти слова, вдохновленные книгой в ее руках, и подразумевая их как честное предупреждение. В ответ она покраснела, и этот цвет сделал ее еще красивее.

Когда я ушел в тот день, я убедил себя, что бы ни был этот эпизод, он больше не повторится. Женщины приходили и уходили в мою жизнь, как зимний сезон. Первый проблеск снега всегда захватывающий, но к концу февраля вы устали от холода и готовы к чему-то новому.

Мартина, однако… Эта девушка — лето, насквозь.

Дверь открывается. Голоса доносятся с верхнего этажа в гостиную.

Мой взгляд скользит в сторону лестницы, и через мгновение две загорелые ноги начинают спускаться по ступеням.

Черт.

Мои пальцы сжимают книгу, твердые края обложки впиваются в ладонь.

Меня охватывает необъяснимое побуждение — взять книгу.

Как раз перед тем, как лицо Мартины появляется в поле зрения, я сдаюсь и засовываю книгу во внутренний карман куртки.