Когда она искушает

ГЛАВА 37

ДЖОРДЖИО

В этой части городка местность достаточно суровая. Мы долго едем по ухабистой грунтовой дороге, прежде чем свернуть на шоссе, испещренное выбоинами. Мы находимся примерно в пятидесяти километрах от места расположения одной из конспиративных квартир Сэла. Калисто передал де Росси информацию о том, что Сэл проведет там выходные с тридцатью охранниками. С помощью Калисто мне удалось взломать камеры и определить их местоположение, так что две машины с солдатами Де Росси, едущие впереди нас, уберут большинство из них еще до нашего прибытия.

Я смотрю на руки Раса, лежащие на руле "Mercedes". Другой рукой он набирает текст, лишь наполовину обращая внимание на дорогу.

— Руки на руль или давай я поведу.

Он переводит взгляд на меня в зеркале заднего вида. — Ты кто? Наша полиция безопасности?

— Было бы обидно, если бы Де Росси погиб в автокатастрофе по дороге к Сэлу, потому что ты был слишком занят, набирая убогий текст.

Он закатывает глаза и бросает телефон на консоль. — Хочу сказать, что те счастливчики, которые получали мои секс-сообщения, называли их эротическими шедеврами. Я подумываю об издании книги.

Де Росси усмехается. — Это то, чем ты планируешь заниматься на пенсии?

— Конечно. — Рас ухмыляется. — Не думаю, что это произойдет в ближайшее время, так что у меня есть много времени для сбора нового материала.

Пенсия. Странное понятие, когда речь идет о таких, как мы. Сделанные люди не уходят на пенсию. Мы умираем. Некоторым счастливчикам, которые становятся слишком старыми для игры, дается шанс исчезнуть в безвестности, но это редкость.

До недавнего времени я никогда не задумывался о своем будущем так далеко.

В последние несколько дней я заметил странную вещь. Когда я думаю о том, что будет после того, как закончится дело с Де Росси, единственное, что я вижу, — это лицо Мартины. Если я заставляю себя исключить ее, я ничего не вижу.

Она — единственное, что сейчас имеет значение.

Жаль, что я так долго не мог этого понять.

Я хотел попрощаться с ней перед нашим отъездом, но в последний момент решил этого не делать. Она не выходила из своей комнаты с тех пор, как накричала на меня в присутствии брата. Не думаю, что она читала и мои письма. Она все еще злится, и я хочу дать ей свободу, хотя меня убивает разлука с ней.

По крайней мере, у меня есть все основания для того, чтобы вернуться к Де Росси целым и невредимым.

Я поправляю запонки и смотрю в окно.

Мы уже близко.

Наши телефоны каждые несколько минут сообщают о статусе впереди идущих машин, и пока все идет гладко.

Слишком гладко, как по мне.

То, что Калисто ополчился на Сэла, мало кто мог предсказать, но у меня есть ощущение, что паранойя Сэла могла распространиться и на его правую руку, особенно после их ссоры.

Если Сэл устроил какую-то ловушку, мы скоро об этом узнаем.

Еще через десять километров на обочине дороги появляется густая листва.

Де Росси вглядывается в деревья. Чем ближе мы подъезжаем, тем он тише. Если кто и ненавидит Сала так же сильно, как я, так это Дамиано, и я подозреваю, что его голова так же тяжела от воспоминаний, как и моя несколько дней назад.

С тех пор мне удалось их отпустить.

Теперь, кажется, я думаю только о Мартине.

— Я буду танцевать на могиле этого ублюдка, — бормочет Де Росси, высунув локоть из окна и прижав кулак к губам.

Рас останавливается на обочине и звонит своему парню. — Ты на месте?

Я предполагаю, что ответ будет утвердительным, потому что следующим словом из его уст будет: — Вступай.

Раздаются первые выстрелы.

Сэл будет не единственным, кто погибнет сегодня. Мы не берем пленных из его отряда. Эти люди были с ним долгое время, и нет ничего хорошего в том, что они останутся в живых.

Когда вдалеке раздаются выстрелы, мы вылезаем из машины и открываем багажник, чтобы достать все необходимое снаряжение. Пуленепробиваемые жилеты, ножи, пистолеты, патроны. Не помню, когда я в последний раз был так вооружен до зубов, но случай того требует.

Пока Де Росси будет выжимать из дона жизнь, мы с Расом должны будем следить за тем, чтобы никто не пришел на помощь этому ублюдку.

Когда мы готовы, мы снова садимся в машину и едем гораздо медленнее, чем раньше. Вскоре мы видим трупы на подъездной дорожке.

— Я насчитал двенадцать, — говорит Рас, когда дом оказывается в поле зрения. Он удивительно скромен по меркам Сэла — тот любит похвастаться своими деньгами, — но, видимо, на такие жертвы приходится идти, когда борешься за свою жизнь. Одноэтажное бетонное здание, пуленепробиваемые окна, бронированные двери.

— Четырнадцать, — поправляю я его. — Ты пропустил двоих, которые лежат у деревьев.

— Они сейчас расчищают заднюю часть территории. Мы должны подождать, пока нам дадут зеленый свет.

Де Росси качает головой. — Пойдемте. Если у него там есть туннель, я не хочу давать ему достаточно времени, чтобы проползти через него.

Мы выпрыгиваем обратно, наше оружие нацелено и готово. Команда хорошо поработала, и мы добрались до входной двери, не ввязываясь в потасовки.

Рас и Де Росси отходят в сторону, чтобы я мог взглянуть на механизм двери. Я хмурюсь. У нас проблема на руках.

— Назад. Сейчас же.

К их чести, они двигаются без единого слова, доверяя мне, что я знаю, что делаю. Когда мы удалились на безопасное расстояние, я повернулся к ним. — Дверь начинена взрывчаткой. Она взорвется, если мы ее откроем, не отключив предварительно механизм.

— Скажи, что ты знаешь, как это сделать, — говорит Рас.

— Я знаю, как их обнаружить, но я не специалист по взрывчатке. Нам нужно искать другой способ проникновения.

Де Росси кивает. — Я позвоню Каллисто. Он может знать о слабом месте.

— Я проверю периметр и посмотрю, нет ли там чего-нибудь, чего я не видел на камере. Должен быть другой путь внутрь.

Я держу пистолет наготове, пока огибаю дом и добираюсь до заднего двора. Парни Де Росси уже на месте, но они слишком заняты людьми Сэла, чтобы помочь. Я прижимаюсь спиной к стене и смотрю на все это. Задней двери нет, а окна недостаточно велики, чтобы протиснуться через них, даже если бы мы смогли пролезть через стекло.

И тут я вижу это. Прямо передо мной участок травы, который немного отличается по цвету от остальных.

Я бегу к нему, опускаюсь на корточки и провожу рукой по периметру. Рукоятка спрятана, но укус ее холодной металлической поверхности не заметить невозможно. Я несколько раз дергаю за нее, пока не чувствую, что она сдвигается. При следующем рывке она распахивается.

Внизу — темный тоннель, уходящий в землю.

Я посылаю сообщение Расу и Де Росси, сообщая им, куда идти. Затем я спускаюсь в шахту.

Она не глубокая, и уже через несколько мгновений мои ботинки попадают в грязь. Тоннель расходится в двух направлениях, и понять, какое из них ведет к дому, достаточно просто.

Я отхожу в сторону, чтобы дать возможность Де Росси и Расу спуститься по лестнице.

— Если бы Сэл побежал, как только услышал выстрелы, он бы уже миновал эту точку, — говорю я. — Надо идти по туннелю наружу.

Я уверен, что он пошел именно туда. Он не хочет умирать, даже если у него быстро заканчиваются возможности.

— Пошли, — говорит де Росси.

Мы двигаемся так быстро, как только можем, учитывая, что эта штука чертовски крошечная и нам всем приходится бежать, пригнувшись. Слава богу, свет впереди появляется не сразу. Судя по длине туннеля, его цель — доставить Сэла к спрятанному неподалеку автомобилю, чтобы он мог воспользоваться им для побега.

Когда мы вырываемся в лес, моя догадка подтверждается.

— Он там!

Бочкообразная форма Сэла находится прямо перед нами, и он бежит, спасая свою жизнь. Мы бежим за ним, но отступаем, когда раздается выстрел.

— С ним не может быть много людей, — говорит Рас из-за дерева. — Почти все его парни были в доме.

— К черту, — рычит Де Росси. — Я покончу с этим.

Он бежит, пригнувшись к земле, даже когда в воздухе раздаются выстрелы. Это безрассудно, но я могу себе представить, что он чувствует, находясь так близко к победе.

Мы с Расом следуем за ним.

Раздается крик. Еще один выстрел.

Мы врываемся на поляну и, наконец, находим свою цель.

Сэл присел за поваленным стволом дерева и смотрит на нас с пистолетом в руке. Рядом с ним еще один человек.

Поло.

Мое зрение наливается красной кровью. Значит, Сэл все-таки взял его к себе. Поло знает, что он — пушечное мясо?

Похоже, сегодня я все-таки получу убийство.

— Еще не поздно сдаться, господа, — кричит Сэл, когда мы занимаем позицию за деревьями.

— Трое против двоих, — говорит Де Росси. — Тебе конец.

Сэл смеется. — Шансы могут быстро измениться. Джорджио, я должен поблагодарить тебя за то, что ты помог мне связаться с моим сыном. За последние несколько дней мы провели много времени вместе, и должен сказать, что Поло поразил меня своим честолюбием. Я уверен, что он научился всему этому у тебя. Мы говорили о том, как мы будем действовать по-другому, если у нас появится шанс по-настоящему встряхнуть организацию.

— Ты можешь поступить как мужчина, — кричит Де Росси, — или умереть как дрянь. Выбирай быстрее, или я сделаю выбор за тебя.

— Джорджио, сынок, не забывай, что мы — семья, — кричит Сэл. — Переходи на мою сторону. Еще не поздно. Окажи мне эту услугу, и мы будем править Казалези вместе. Я и мои мальчики.

— Твои мальчики лежат, разбросанные по дороге к твоему дому, и Поло скоро к ним присоединится. — Нет смысла затягивать со словами. — Вы оба, блядь, мертвы.

— Джио! Не делай этого! — осмеливается кричать этот предательский урод. Его голова появляется из-за дерева. — Прости, я не хотел, чтобы с Мартиной получилось так некрасиво. Прости меня, брат. Мы все совершаем ошибки, не так ли? Давай начнем все сначала.

Он никогда раньше не называл меня братом. Неужели он думает, что это слово что-то значит для меня?

— Поло, ты гребаный кусок мусора, — отрезаю я. Мой взгляд переходит на Раса, стоящего рядом со мной. — Мы должны обойти их, взять их с тыла.

Он кивает.

Мы двигаемся быстро, но Поло и Сэл настигают нас. Они бросают свои позиции и бегут вглубь леса.

— Они разделились, — кричу я Расу. — Я иду за Поло.

Надеюсь, он почувствует тот ужас, который, должно быть, испытывала Мартина, когда он гнался за ней. Теперь он должен понять, что живым ему отсюда не выбраться.

Мы обмениваемся несколькими пулями и промахиваемся. Листва слишком густая. Я вижу, как он мелькает между ветвями впереди, и, не желая терять его, пробиваюсь вперед, пока он не появляется в поле зрения.

Он разворачивается, направляет на меня пистолет и стреляет.

Я отпрыгиваю в сторону, но пуля задевает мою руку, пронзая ее болью. Когда я открываю ответный огонь, я целюсь ему в колено, и он падает.

— Черт! — кричит он, его голос срывается от боли.

Я иду, возвышаясь над ним. Кровь стекает по моей руке, пачкая пистолет в моей руке. Я смотрю на его сморщенную фигуру и чувствую вспышку отвращения.

— Я не хотел, чтобы все зашло так далеко.

Он задыхается, его панические глаза прикованы к моему лицу.

Я наступаю на его руку, добиваясь от него крика. — Неприятно быть на стороне проигравшего, не так ли? Знаешь, до того, как ты меня предал, я подумывал замолвить за тебя словечко перед Дамиано. Я собирался попросить его взять тебя на службу.

От этого взгляда на будущее, которого он теперь никогда не получит, его лицо искажается от ненависти. — У тебя было все, что я когда-либо хотел. Если бы ты поделился всем добровольно, я бы не был вынужден пытаться отнять это у тебя.

Я приседаю и беру его за воротник. — У меня не было ничего, кроме ненависти и боли. Ничего до нее. А ты посмел попытаться причинить ей вред.

Он задыхается под моей хваткой. — Прости меня!

— Прости. Как, блядь, тебе было жаль, когда ты перерезал горло Томмазо и Аллегре? Два года они жили с тобой. Два года они относились к тебе, как к родному. А ты убил их за иллюзию. — Его глаза выпучиваются, а я с каждым словом все крепче прижимаюсь к нему. — Я не думаю, что ты сожалеешь о том, что сделал. Ты сожалеешь только о том, что тебе не удалось сделать то, что ты пытался сделать.

Поло дергает рукой, и резкая боль пронзает мою ногу. Я отпускаю его и смотрю вниз: из бедра торчит нож.

Он кашляет, хватаясь руками за горло и пытаясь подняться, несмотря на больное колено.

Я поднимаю пистолет и направляю ему в голову.

Его глаза встречаются с моими.

— Джио…

Выстрел эхом разносится по воздуху.