Когда она искушает

ГЛАВА 24

ДЖОРДЖИО

Маленькая рука лежит на моем животе. Шелковистые светлые волосы щекочут мне шею. Медленные, глубокие вдохи Мартины расходятся по моей груди.

Я притягиваю ее ближе к себе, как будто ощущение ее тела, идеально прилегающего к моему, заставит меня забыть о последствиях моей зависимости от нее.

Потому что это и есть зависимость.

Неконтролируемая потребность, которая ставит под угрозу всю причину, по которой она вообще здесь, со мной.

Вчера весь день я пытался взять себя в руки. Я практически медитировал на эту гребаную фразу. Ты не можешь. Ты не можешь. Нельзя.

Все, что мне удалось сделать.

Я провожу рукой по лицу. Сэл заставляет меня ходить по натянутому канату. Вчера Калисто позвонил мне от имени дона. Сэл хотел, чтобы я кое-что перевез для него. Я помчался в Неаполь, чтобы забрать небольшой металлический кейс, наполненный, как я подозреваю, бриллиантами на несколько миллионов. Я отвез его в ближайшее охраняемое хранилище, где за мной следовал один из людей Сэла. После того как я сдал кейс, я выбрал кое-что из своего личного тайника, чтобы отдать Мартине, а затем поехал обратно сюда самым окольным путем, чтобы потерять хвост и убедиться, что никто больше не следует за мной.

Вся эта затея казалась странной. Сэл специально выводит меня на чистую воду, явно пытаясь отследить мои передвижения. Нужно проверить последние разговоры на записях, чтобы понять, делает ли он это с другими, или я стал главным объектом его внимания.

Что могло навести его на мой след? Дамиано старался не упоминать мое имя никому из тех, с кем он встречался. Никто, кроме Раса и Валентины, не знает, что я помогаю ему, и их преданность не вызывает сомнений.

Я должен докопаться до сути, пока это место не оказалось под угрозой срыва.

Мартина вздрагивает во сне, возвращая мои мысли к ней. Я провожу ладонью по гладкой коже ее спины, наслаждаясь ее ощущениями.

Мое сопротивление рухнуло еще до того, как она предложила мне себя прошлой ночью. Я просто не могу отказать ей, будь прокляты последствия. Не тогда, когда она так охотно забирается в мою постель.

И, черт возьми, прошлой ночью было все, чего я хотел, и даже больше.

Невинность и грех. Неопытность и нетерпение. Под этим юным лицом скрываются слои и слои измерений, и я боюсь, что не буду удовлетворен, пока не открою их все.

Я смотрю на ее спокойное выражение лица. Неужели ей все еще снится ее подруга, или нам удалось прогнать ее призраки? В ней нет ничего от той пустой девчонки, которую я подобрал у Де Росси. Она ожила. Расцвела.

Вошла в свою силу.

И теперь она безжалостно использует ее в отношении меня.

Я провожу ладонью по челюсти.

Она сказала, что никогда не расскажет о нас де Росси, и я ей верю, но меня волнует, успеет ли все это между нами закончиться до ее отъезда. Никто из нас не знает, когда закончится эта война. Будет ли у нас достаточно времени, чтобы разобраться с нашим желанием друг к другу?

Ведь именно это мы и должны сделать. Мы должны выжать из себя все до капли, пока не останется ничего, и мы сможем вернуться к своей жизни.

Моя.

У меня сводит живот. Прошлой ночью, когда я предъявил на нее свои права, я испытал кайф. Головой я понимал, что слова, вылетающие из моего рта, — это фантазия, но я не мог удержаться, чтобы не произнести их.

Они были чертовски приятны на языке.

Теперь от одной мысли о том, что она может быть с кем-то еще, мне хочется достать пистолет, который я держу в тумбочке, и выстрелить в потолок.

Блядь.

Однажды мы посмотрим друг на друга и ничего не почувствуем. Так и будет.

Мы должны.

Единственный способ удержать ее — это жениться на ней. Де Росси уже сказал, что предложение руки и сердца в ее будущем, но я, блядь, последний кандидат, которого он рассматривает.

Мартина во сне поджимает губы, как бы не одобряя мои мысли, и неуверенность заполняет мою грудь. Отпустить ее сейчас было бы невозможно, но со временем она мне надоест, как и я ей. И если не скука нанесет нам смертельный удар, то это будет правда. Когда я открою свой секрет де Росси, он расскажет Мартине. И когда она узнает, кто я на самом деле, она посмотрит на меня так, как всю жизнь смотрела моя мать — с едва скрываемым отвращением.

Тяжело будет прощаться, но еще тяжелее будет видеть это в ее глазах.

Осторожно, чтобы не потревожить ее, я поднимаюсь с кровати и подхожу к окну. Уже рассвело, небо только начинает светлеть. Прислонив ладонь к оконной раме, я смотрю в сторону леса. Я не ходил туда с тех пор, как вернулся, но сейчас он зовет меня.

Сосны колышутся на ветру, словно маня меня в свою тень.

Я должен навестить ее.

Никто другой этого не делает.

Вместо этого я долго стою на месте, пока за моей спиной не появляется Мартина.

— Доброе утро.

Ее голос еще хриплый от сна.

— Доброе утро, пикколина.

Она поднимается с кровати и встает рядом со мной. — Мне нравится, когда ты меня так называешь.

Я обхватываю ее тонкую талию и притягиваю к себе.

— На что ты смотришь? — спрашивает она.

— Восход солнца, я полагаю.

Это прекрасно. Розовые и оранжевые ленты распустились по небу, переливаясь друг с другом.

Она смотрит на этот вид и удовлетворенно вздыхает. — Я здесь уже почти две недели, а до сих пор не могу оторваться от красоты этого места.

Оно возвышенное. Жаль, что у меня не было возможности насладиться замком по-настоящему, пока я не испортил его плохими воспоминаниями.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я, глядя на нее сверху вниз. — Больно?

Она смотрит на меня из-под ресниц. — Немного.

Моя рука крепко сжимает ее талию. — Давай я сделаю лучше.

Мы забываем о восходе, и она падает обратно на кровать, раздвигая для меня ноги и показывая что-то еще более прекрасное.

Я провожу языком по ее горячей плоти, наслаждаясь ее вкусом и звуками ее робких стонов, которые вскоре перерастают в крики.

Ее пальцы скользят по моим волосам, и когда я подвожу ее к самому краю, она решительно дергает их.

— Джорджио, — задыхается она, все ее тело дрожит, когда оргазм пытается овладеть ею. — Боже мой!

Я обхватываю губами ее клитор и сильно посасываю его, наконец, заставляя ее взорваться.

Когда она кончает, я заменяю рот пальцами и поднимаю голову так, чтобы она была вся в моих руках.

Раскрасневшаяся кожа, покусанные губы, спутанные волосы. Она моргает и одаривает меня ленивой, довольной улыбкой, которая разрывает что-то в моей груди.

Черт, она такая красивая.

И она моя.

Пока что.

Я провожу ладонями по ее бедрам, животу, груди и останавливаюсь, чтобы прижаться к ее щекам. Она смотрит на меня яркими, искрящимися глазами, ее рот слегка приоткрыт. — Ты меня пристрастишь к этому, — шепчет она.

Я прижимаюсь к ее губам и чувствую вкус ее рта, а ее руки опускаются между нашими телами. Она обхватывает ладонью мой ноющий член и неуверенно поглаживает его. — Нравится? — спрашивает она.

Из моих легких вырывается стон. — Вот так.

Она работает со мной рукой, становясь все более уверенной в своих движениях. Я облизываю ее грудь, а затем перетягиваю зубами ее розовеющий сосок, заставляя ее шипеть. Ее хватка становится все крепче, и мой оргазм начинает нарастать у самого основания позвоночника.

Мой рот достигает края ее горла. — Я сейчас кончу на тебя, пикколина.

— Я хочу, чтобы ты кончил, — шепчет она, сохраняя ровный ритм.

Я сжимаю в кулак ее волосы, и когда это ударяет меня, так же сильно, как гребаный грузовик, я кусаю ее за шею. Боже, я вижу звезды. Мое семя растекается по ее животу и груди, а она продолжает гладить меня, пока не остается ничего.

Я откидываюсь на пятки и любуюсь ее видом, покрытым моей спермой.

Она опускает взгляд на себя, и румянец окрашивает ее щеки. — Тебе было приятно?

Я провожу рукой по лицу. — Да, чертовски приятно.

Она смеется, когда я беру ее на руки и несу в душ. К тому времени, как я вымыл ее, мой член снова стал твердым, и она шепчет мне на ухо, что ей действительно не так больно, поэтому я прижимаю ее к стене и беру, беру, беру.

Утро пролетело как один миг, и пока Мартина возвращается в свою комнату, чтобы наконец-то одеться, я спускаюсь в столовую и пью капучино. Я читаю газету — старая привычка, от которой я вряд ли когда-нибудь откажусь, — и тут входит Поло.

Он выглядит взъерошенным, как будто ему удалось поспать всего несколько часов. По словам Аллегры, после фиаско с Мартиной он с головой ушел в работу, занимаясь проектами для сада.

Прошло уже несколько дней, но я все еще чертовски зол на него за то, что он ослушался моего прямого приказа и увез ее с участка. Его спасает только то, что я никогда не говорил ему, чем это чревато. Он не понимал возможных последствий своего мятежа. Тем не менее, он работает на меня. Я не должен ничего объяснять. Это его проклятый характер выходит из-под контроля.

Поло останавливается в нескольких шагах от меня, ожидая, пока я уделю ему внимание.

Медленно складываю газету и бросаю ее на стол.

Он встречает мой взгляд, но лишь на короткое мгновение. Он нервничает.

Как и должно быть.

Он облизывает губы и говорит: — Я хочу извиниться за свое поведение. Я был зол на тебя и взял Мартину с собой из вредности.

Я откидываюсь на спинку кресла и соединяю ладони вместе. Я был слишком мягок с ним. Достаточно было одной прямой угрозы, чтобы он наконец понял, что я не собираюсь играть с ним.

— Я больше не совершу такой ошибки, — говорит он, глядя на меня.

Я изучаю его.

Извинения — это хорошее начало. Похоже, он искренне раскаивается, а это уже кое-что, учитывая, что он молод, импульсивен и, возможно… слишком амбициозен, чтобы оставаться здесь надолго.

Я бы никогда не позволил ему работать на Сэла, но правление Сэла скоро закончится. А что насчет Де Росси? Пока он в Казале, кому-то придется управлять его бизнес-империей, и этому человеку понадобится помощь. Если Поло удастся взять себя в руки, он может стать хорошим помощником. Он жаждет проявить себя и будет предан любому дону, который даст ему такой шанс.

Я могу замолвить словечко перед Де Росси.

Поло выжидающе смотрит на меня, я отрывисто киваю и тянусь за капучино. — Хорошо.

Он заметно расслабляется.

— Но ты все еще хочешь, чтобы тебя сделали?

В его глазах что-то вспыхивает. Наверное, тоска.

— Да, но я больше не буду тебя беспокоить. Я подожду, пока ты не решишь, что время пришло.

Наконец-то. Он начинает учиться.

— Оно может наступить раньше, чем ты думаешь.

Он моргнул.

— В последнее время у меня много чего на уме, Поло, но я тебя услышал. Я понимаю, что ты не хочешь провести здесь остаток своей жизни, и я не могу тебя за это винить. Если бы я был на твоем месте, я бы, наверное, чувствовал то же самое. — Я опираюсь локтем на край стола. — В жизни можно сделать больше, чем вступить в клан. Если ты захочешь открыть свой бизнес, я буду твоим первым инвестором. Если ты захочешь изучать что-то новое, я оплачу тебе учебу. Но если ты действительно хочешь, чтобы тебя сделали… Что ж, я обещал твоей матери, что буду оберегать тебя, но я также обещал ей, что постараюсь сделать так, чтобы ты был счастлив. Подумай об этом несколько недель и скажи мне, что ты решил.

Его губы дрогнули. — Я ценю это, Джорджио. Сначала я рассмотрю все варианты.

— Хорошо. Присаживайся. Мы можем поесть вместе.

Поло садится, и Аллегра приносит ему тарелку, как раз когда по лестнице спускается Мартина в красивом черном платье со смелым цветочным узором. Ее хвостик раскачивается при каждом шаге, и когда она кокетливо улыбается мне, моя рука сжимается от желания намотать эти шелковистые пряди на кулак.

Она садится справа от меня. — Доброе утро.

Поло поднимает взгляд от своей тарелки. — Доброе у… — Его приветствие обрывается, когда его глаза на чем-то задерживаются.

Я не сразу понимаю, что он смотрит на шею Мартины.

Черт.

Там виднеется красный след от того места, где я укусил ее прошлой ночью.

— Ух ты, как вкусно пахнет, — беспечно говорит она и тянется за свежеиспеченным пирожным из корзинки на столе.

Я крепко сжимаю вилку в пальцах, наблюдая за тем, как Поло тратит несколько секунд на то, чтобы сложить все. Затем его взгляд сужается и устремляется на меня.

Мой план познакомить Поло с Де Росси срывается. Но прежде чем я смогу это сделать, мне придется позаботиться о том, чтобы Поло ни слова не сказал ему об этом.

Еще одно осложнение.

Еще одна гребаная проблема.

О чем думала Мартина? Разве я не дал понять, что никто не должен знать о нас?

— У тебя что-то на шее, Мартина, — говорю я, сдерживая гнев в голосе, хотя он пульсирует по краям моего зрения.

Она поворачивается ко мне, и выражение ее лица меняется, когда она понимает, что я имею в виду. Она шлепает ладонью по метке.

— Я обожглась выпрямителем для волос, — быстро говорит она.

Господи, Поло не идиот.

Он поджимает губы, и на его челюсти напрягается мускул. — Не знал, что у нас есть такой.

— Я принесла его из дома.

Я поднял газету. — В следующий раз будь осторожнее.

— Да, конечно.

Она бросает на меня обеспокоенный взгляд.

Злость поселяется в моем нутре и размывает слова, но мне не нужно много времени, чтобы переключиться на себя.

Я знал, на что шел.

Я решил, что она того стоит.

А теперь? Теперь мне придется разбираться с последствиями.