Король клетки

7. Брэн

После того как отец ушел, я поднялся к себе в квартиру, снял удушающий костюм, который носил слишком долго, и тут же отключился. Я падал от усталости, а мой мозг выгорел к чертовой матери. Мне нужно было поспать.

К тому времени, как я проснулся, уже стемнело и город за окном погрузился в очередной хаотичный вечер.

Я зажег сигарету и медленно затянулся. Мама, благослови ее Господь, всегда пыталась уговорить меня бросить курить, еще когда помнила, кто я такой.

Это убьет тебя, Брэн, и что мы все тогда будем делать без тебя?

Мама была единственной, кто беспокоился по этому поводу. Это было до ее болезни, конечно, и меня всегда раздражало, когда она попрекала меня. Сейчас же я бы променял десять лет в тюрьме на возможность слышать мамины придирки из-за моего курения. Когда у нее развилась деменция, мой мир перевернулся. Я до сих пор ждал, что он вернется в норму.

Теперь я был чужим для мамы. Иногда, когда я навещал ее, она принимала меня за санитара или, что еще хуже, за бандита, который пришел ее ограбить. Только Куинн оставалась стойкой и непоколебимой. Единственным человеком, который еще доверял мне, а вчера… она чуть не пострадала.

Минувшая ночь была чертовски близка к краю, и я не мог допустить этого снова. Я глубоко вдохнул, никотин разлился по моим венам, расслабляя меня впервые с тех пор, как Деклан появился у двери Джады.

Необыкновенное лицо Джады заполнило мою голову.

Что за чертова женщина. Моя будущая жена? Ха, я сомневался, что хоть один мужчина выживет, если попытается принудить эту дикую кошку к священному браку.

Я подошел к окну и поднял его до упора, после чего высунулся наружу, чтобы посмотреть на гудящую Адскую Кухню. Мои владения, мой американский дом. Здесь было шумно и хаотично. Это соответствовало моему характеру.

Киан, ответственный за слежку, позвонил мне, когда я курил и наблюдал за движением транспорта в районе. На заднем плане шумел город: вой сирен и мусоросборщиков перекрывались гудками машин и слишком громкими разговорами людей.

Джада Сантори была женщиной, на которой отец хотел заставить меня жениться. Это казалось нереальным. Конечно, учитывая, что мы познакомились на свадьбе Ренато, это было не так уж безумно, но все же. Я поклялся, что никогда не стану таким, как мой отец, а жениться по приказу — значило ступить на его путь. Я бы ни за что не сделал этого. Ни ради отца, ни ради кого-либо еще. Тот факт, что связь с ней, вероятно, означала верную смерть, а также то, что мой отец был так заинтересован в этом, должны были убить все желание к ней. Поскольку отец редко думал о моем благе, мне нужно было держаться от Джады Сантори подальше.

К сожалению, не было ничего, чего бы я хотел меньше.

В трубке раздался голос Киана.

— Я как раз настраиваюсь на слежку за твоей таинственной женщиной…

— Забудь об этом, — прервал я его, затушив сигарету. — Я не хочу знать.

Я планировал установить за ней слежку, чтобы иметь возможность приглядывать за ней и трахать, когда захочу. Конечно, мы были врагами, но это не означало, что химия между нами не зашкаливала. Еще не изобрели способ измерить электричество, возникающее, когда Джада Сантори смотрела на меня, не говоря уже о том, когда мы соприкасались. Я никогда не испытывал ничего подобного, и, обладая слабым контролем над импульсами и склонностью к саморазрушению, я хотел посмотреть, что мы можем с этим сделать. Так что я планировал забрать то, что она мне задолжала, вернуть ей ее маленький нож и вернуться к вражде. Если бы секс оказался хорошим, я был бы не против стать с ней врагами с привилегиями. Ради такой женщины я бы солгал, обманул и украл в любой день. В случае с Джадой я был готов жить под угрозой гнева ее брата, просто чтобы почувствовать ее вкус.

Но брак? Как бы мне ни нравилось шутить на эту тему, на самом деле у меня не было желания умереть. А женитьба на Джаде Сантори была не просто желанием умереть — это была гребаная гарантия.

Киан надолго затих.

— Хорошо, — наконец медленно произнес он. — Есть какая-то особая причина?

Чертов Киан и его назойливые вопросы. Он, Док Киран, Деклан и я дружили с детства. Из-за этого он никогда не боялся говорить все, что у него на уме.

— Мне просто это больше не интересно, — солгал я.

— Думаю, ты захочешь знать, куда она собирается сегодня вечером, — начал Киан.

— Я сказал, что не хочу знать, — перебил я, загоняя свое любопытство поглубже. — Пусть она останется еще одним милым личиком в толпе, а мы разминемся, как незнакомцы.

Киан вздохнул.

— Ты не в духе.

— Неправда.

— Тебе нужно перепихнуться. Ты потерял свою хватку в тюрьме, и мне неприятно это говорить, но твоя личная жизнь — отстой уже долгие годы.

— Может, я сменил команду, пока был за решеткой, и жду подходящего момента, чтобы пригласить тебя на свидание… это он? — поинтересовался я и закурил еще одну сигарету.

— Очень смешно. Эта итальянка — первая, кто привлек твое внимание за… не знаю, сколько времени. Годы.

Попробуй… всю жизнь.

— Просто забудь об этом и займись чем-нибудь полезным. Мне нужны записи камер видеонаблюдения с места, где вчера были Ион и Куинн. Все, что сможешь достать. Нам необходимо найти нескольких ходячих мертвецов.

— Понял, и ты абсолютно уверен, что хочешь держаться подальше от Джады Сантори?

Я почувствовал внезапное стеснение в груди.

— Она не должна иметь со мной ничего общего. Так будет лучше, — подтвердил я.

Я не был своим отцом и превращусь в него сейчас.

Я не собирался красть ничью шкуру.

Пока я смотрел вниз на улицу, мобильный зазвонил снова. Господи, телефоны и склонность людей к их использованию заставляли меня скучать по тюрьме.

Я вытащил его из кармана, и мое раздражение перешло в предвкушение, когда на дисплее мелькнуло знакомое имя.

— Da, bratan. Как оно? — Из-за русского акцента Николая фраза прозвучала отрывисто, чего он и добивался. Мой лучший друг и бывший сокамерник пытался выучить больше американского сленга, чтобы не отставать от своего маленького сына. Было… интересно.

— Больше и ровнее, чем у тебя, как всегда, — пробормотал я. Какой бы бардак ни происходил в моей жизни, разговоры с Нико всегда успокаивали меня. Он был сумасшедшим ублюдком, и всегда находил выход из любой ситуации — пусть и самыми дикими способами.

— Не заставляй меня завидовать. Что там случилось? — спросил Нико.

— Куинн впуталась в неприятности прошлой ночью, и подцепила что-то, что крутилось в клубе.

— С ней все в порядке? — первый вопрос Нико. Для русского человека не было ничего важнее семьи, будь то та, в которой ты родился, или та, которую ты выбрал.

— Да. Она держится лучше, чем я. Но этот наркотик, мужик… нам нужно будет серьезно поговорить о нем. Будь начеку.

Николай несколько секунд молчал.

— Конечно. Что он делает?

Я проглотил комок отвращения, из-за которого слова застряли в горле.

— Он превращает человека в куклу. Свет горит, но никого нет дома. Чистый лист, который можно разместить как угодно… Пока человек под его воздействием, его можно заставить сделать абсолютно всё.

— З-Сок. Зомби-Сок. Я слышал о нем. Но никогда не видел его в реальной жизни. Есть ли предел человеческому злу? — Николай злобно выругался. — Похоже, с источником этого нового продукта нужно поговорить.

— Да. Мы найдем его, — решительно сказал я.

— Да, найдем, а потом… поболтаем с ним. Давненько мы не болтали с кем-то вместе. — Голос Нико потеплел от предвкушения насилия.

Внизу затормозила машина. Киран выскочил из нее и обогнул, чтобы помочь выйти Куинн. Итак, ее отпустили домой. Хорошо. Это означало, что физически с ней все в порядке. Просто в ее памяти было больше дыр, чем в решете. Кто-то побывал в гребаной голове моей сестры. Ярость неуклонно нарастала во мне.

— Да, ты прав. Прошло, блядь, слишком много времени.

— Она ничего не ела. Медсестры беспокоятся, — сказала Куинн, следуя за мной по коридору дома престарелых, где жила наша мать.

Сестру выписали из больницы всего несколько часов назад, а она уже волновалась о ком-то другом. К сожалению, забота о маме легла на нас с Куинн, поскольку отец уже давно перестал притворяться, что ему не все равно.

— И каков их план? — спросил я.

Мы торопливо прошли мимо поста медсестер.

— Они хотят кормить ее через зонд, — сказала Куинн, очень расстроенная этой мыслью.

Я дошел до двери маминой комнаты и остановился.

— Не понимаю, что, по-твоему, я могу с этим сделать.

— Не знаю. У меня нет других идей. Попробуй поговорить с ней. Ты всегда был ее любимчиком, — посетовала Куинн.

Я покачал головой, уже предчувствуя свой неминуемый провал, снял кожаную куртку и перекинул ее через руку. Куртка, по всей видимости, провоцировала ее приступы чаще всего.

— Я постараюсь, но не слишком на это надейся.

Я тихо постучал и вошел внутрь. Комната была выдержана в спокойных светло-голубых тонах, которые дополняли изумрудно-зеленое кресло и такое же постельное белье. Мама сидела в своем оазисе цвета океана и безучастно смотрела в окно.

— Добрый день, — позвал я ее.

Она повернулась и посмотрела на меня. Я ждал, что произойдет дальше. Такие моменты всегда были самыми трудными. Надежда, заключенная в этих секундах, была жестокой и болезненной, когда неузнавание заполняло ее глаза, и она обращалась со мной как с незнакомцем. Всегда был краткий миг, когда я представлял, что все пойдет по-другому.

Каждый раз меня ждало разочарование.

Она моргнула и отвернулась.

— А, это ты.

Я тяжело сглотнул.

— Да, всего лишь я. — Я прошел дальше в комнату и сел рядом с ней. — Как с Вами здесь обращаются?

— Сам знаешь. Еда ужасная. Вряд ли ее можно назвать пятизвездочной. Какая наглость брать столько денег за проживание, и все время подавать одну и ту же еду. — Мама фыркнула и посмотрела на меня. — Тебе следует найти другую работу, — заявила она.

Я кивнул.

— Согласен.

Итак, сегодня я был санитаром в доме престарелых. Не так уж и ужасно.

— Ни один уважающий себя мужчина не стал бы здесь работать… поверь мне. Я растила мальчиков и знаю, что это важно. То, чем человек занимается, определяет всю его сущность, — пробормотала она, отворачиваясь в сторону.

— Да, Вы правы, — согласился я.

— Жизнь человека должна что-то значить, не так ли? — продолжала мама.

Я уставился на ее прекрасный профиль. Черт, я скучал по этой женщине.

— Должна, — мягко согласился я.

Ма всегда была моральным компасом семьи, а теперь мы остались без ее сильного материнского руководства.

Она посмотрела на меня и на кожаную куртку в моих руках.

— Никогда не кради шкуру шелки, Брэн. Это неправильно.

Я моргнул, переваривая тот факт, что она ни с того ни с сего назвала меня по имени.

— Мам? — спросил я.

Она встала, внезапно разволновавшись, и обвиняюще указала на меня.

— Никогда не кради шкуру!

В палату ворвались две медсестры.

— Что здесь происходит?

— Она расстроилась из-за моей куртки, — сказал я им, не зная, как объяснить.

— О, Шейла, это всего лишь история, милая, — попыталась успокоить ее одна из медсестер, а когда это не сработало, она посмотрела на меня извиняющимся взглядом. — Она любит ту старую песню, про шелки и весенний прилив, где мужчина крадет ее шкуру и оставляет шелки себе, да?

Я кивнул. Я знал это наверняка.

Медсестра поморщилась, когда мама заметалась по комнате.

— Тебе лучше уйти. Ей нужен отдых.

— Она назвала меня Брэном, — сказал я медсестре и прошел мимо нее.

Женщина кивнула.

— Это хорошо. Она то здесь, то нет — ничего личного.

Я горько усмехнулся.

— Мне показалось это чертовски личным.

— Я голодна! Обслуживание здесь ужасное. Я не ела уже несколько дней, — внезапно заявила мама.

Две медсестры обменялись взглядами.

— Я сейчас же принесу тебе поднос, Шейла, — сказала старшая медсестра и ободряюще улыбнулась мне. — Похоже, ты помог, так или иначе.

— Правда? — спросил я, пока меня торопливо выводили из комнаты.

Куинн ждала снаружи, демонстративно игнорируя Деклана, который прислонился к стене напротив нее.

— Ну что?

— Возможно, она что-нибудь съест. Зайди и посмотри. Ион отвезет тебя домой. Увидимся позже.

Куинн кивнула и направилась в комнату.

Деклан отделился от стены и поспешил за мной. Я зашагал по коридору.

— У тебя сегодня бой, — предупредил он.

— Не напоминай мне.

— Половина семьи поставила деньги, так что тебе лучше появиться.

— Я приду, — проворчал я.

— Мне пригласить твою невесту?

Я бросил на Деклана такой мрачный взгляд, что его смех тут же угас.

— Успокойся. Это была шутка.

— Нет ничего смешного в том, чтобы быть вынужденным жениться на ком-то по приказу отца.

Мы вышли на парковку. Черт, я чувствовал себя изможденным. Было уже поздно. Часы посещений закончились, но работники часто нарушали правила ради Куинн и ее обаятельной улыбки.

Деклан обдумал мои слова, а затем пожал плечами.

— Когда речь идет о такой женщине… просто не воспринимай это как приказ. — Он подтолкнул меня локтем и протянул сигарету.

— Что тогда? — поинтересовался я.

Он ухмыльнулся.

— Оправдание. Чертовски идеальное оправдание.

Я усмехнулся.

— А ты умнее, чем кажешься, Дек.