Король клетки

36. Джада

Я просидела в своей квартире чуть больше недели, прежде чем поняла, что нужно убраться оттуда. Не желая, чтобы охрана брата следила за каждым моим шагом, я ускользнула от них всего в квартале от дома.

Серьезно, они бредили, если думали, что смогут сидеть у меня на хвосте. Я знала тактику Де Санктисов как свои пять пальцев. Избавиться от охраны Элио было проще простого.

После я бесцельно бродила по магазинам, заглядывая внутрь. Я подумывала о том, чтобы купить что-нибудь, но ничто не вызвало у меня интереса.

Честно говоря, большинство дней я чувствовала себя нормально, за исключением ноющего чувства, будто я оставила дома что-то важное. Как та непрекращающаяся тревога, когда ты не можешь избавиться от мысли, что забыл паспорт по пути в аэропорт или оставил включенной плиту.

Я бродила по Мидтауну, направляясь на запад. Эта часть города была мне незнакома, но я продолжала углубляться в ее улицы, ведомая невидимой нитью. День клонился к вечеру, и холод становился все ощутимее. Я пожалела, что не надела что-то потеплее, чем кожаная куртка. Мне нужно было согреться.

Огни паба, расположенного на углу, привлекли мое внимание. Это было буйство красок на тусклой улице. Туда. Я хочу туда. Инстинкт был слишком силен, чтобы его игнорировать. Я толкнула дверь, прежде чем смогла остановить себя.

Теплый воздух ударил в лицо, мгновенно окутав меня. В воздухе витали приятные запахи домашней еды и тихо играла живая музыка. Я рискнула углубиться в паб и подошла к стойке.

За ней стоял мужчина, крупный и широкоплечий, с рыжими волосами.

Он поднял бровь.

— Чем могу помочь, милая?

— Можно мне чего-нибудь теплого? На улице так холодно.

— Скоро будет горячий грог. Иди в свою кабинку, я принесу.

Я отошла. Свою кабинку? Необычное обращение, но, поскольку он явно ирландец, возможно, это просто недоразумение из-за словесного барьера. Странное совпадение, учитывая, кем был мой так называемый муж. Я направилась к симпатичной кабинке, расположенной вдали от шумной зоны, и скользнула в уютную нишу.

Через мгновение появился бармен и поставил напиток на стол.

— Сколько я должна?

Он шикнул на меня и небрежно махнул рукой.

— Позже. Пей.

Я обхватила руками горячий стакан и позволила теплу проникнуть в мои кости. Рядом была маленькая вращающаяся дверь, ведущая на кухню, и тарелки с едой постоянно проходили мимо меня, оставляя за собой восхитительные ароматы.

Может, мне съесть что-нибудь? Я едва успела подумать об этом, как в дверях появилась женщина и прислонилась к ним пышным бедром.

— Фергюс сказал, что ты здесь. Голодна?

— Эм, да, у вас есть меню?

Женщина фыркнула и повернулась обратно к кухне.

— Я принесу тебе то, что ты любишь.

Она ушла, даже не взглянув на меня. Похоже, на этом разговор был окончен.

Я слушала музыку и наблюдала за суетой в пабе. Некоторое время спустя дверь снова распахнулась, и повар поставила передо мной миску с горячей едой.

Картофельное пюре и ароматно пахнущие сосиски, политые густым темным соусом. Мой желудок громко заурчал, и женщина рассмеялась.

— Ешь, дорогая. У тебя такой вид, будто ты моришь себя голодом.

— Правда? Мы ведь не знакомы, да?

Женщина некоторое время просто смотрела на меня, а затем кивнула.

— Ну, я Эйфа. Теперь знакомы. Ешь, не стесняйся.

Она села рядом со мной, поглядывая на музыкантов и постукивая пальцами по колену. Я принялась за еду. Она что, не собиралась уходить? Наверное, должно было быть неловко — сидеть и есть, пока совершенно незнакомый человек наблюдает за тобой.

Но я не чувствовала неловкости.

Это было вкусно. Потрясающе вкусно на самом деле. Стеснение в груди ослабло, пока я набивала свой пустой желудок нежным картофельным пюре с соусом.

— Как ты справляешься? — спросила Эйфа.

Я приподняла бровь.

— С чем?

— С жизнью? Знаешь, как говорят… никто не выберется из нее живым, — Эйфа усмехнулась.

Я кивнула.

— Полагаю, так и есть. Хотя я также полагаю, что мы встречались раньше… но я не помню, верно?

Эйфа испустила долгий вздох.

— Слава богу, мне не нужно притворяться, что я тебя не знаю. У меня это ужасно получается. Ты выглядишь как смерть, любовь моя. Тебе нужно вернуться домой.

— Я дома, в смысле, меня выписали из больницы. Я живу дома.

— Ты не будешь дома, пока не вернешься сюда, в Адскую Кухню, где твое место, к мужчине, которому ты принадлежишь.

— Дай угадаю, ты знаешь О'Конноров? — поддразнила я, уже догадываясь об этом.

— Брэн — самый младший из О'Конноров. Мечтатель, нарушитель спокойствия, тот, кто не вырезал себе сердце так основательно, как его братья. Именно в это бьющееся сердце ты и влюбилась.

Я уставилась на нее. Влюбилась? Опять это слово.

— Я не знаю, как получилось, что мы поженились, но, положа руку на сердце, я уверена, что мы не любили друг друга. Не думаю, что я способна на любовь.

— Ты способна. Я видела это. Ты вспомнишь. Рано или поздно ты вспомнишь.

— Хотела бы я разделять твою уверенность, — пробормотала я, чувствуя как по спине пробежал холод, когда кто-то открыл дверь.

Эйфа пожала плечами.

— Если не сможешь вернуть то место в своем сердце, где он жил, тогда просто влюбись в него снова. Брэн там. Он ждет тебя.

— Я его не знаю. — Эти слова прозвучали как ложь, но в данный момент они не были ложью, верно? Грог сделал мою голову легкой, а еда забрала остатки энергии. Я прислонилась затылком к стене.

— Может быть, мы сможем исправить это. — Голос Брэна окатил меня теплой волной.

Я подняла глаза и обнаружила, что он облокотился на барную стойку и наблюдает за мной. Я понятия не имела, как долго он там пробыл. Мужчина был еще красивее, чем в тот день в больнице. До неприличия. В темных джинсах, клетчатой рубашке и кожаной курткой поверх, с волосами, собранными в хвост, он был совсем не похож на Де Санктисов с их безупречными костюмами и сверкающими туфлями. Он был совершенно из другого мира.

Он одарил меня кривой ухмылкой, и мое сердце перевернулось.

— Добро пожаловать домой, малышка.

— У тебя ужасно получается, — поддразнила я Брэна, когда он в пятый раз чуть не снес всю башню Дженга.

— А ты попробуй поиграть этими пальцами, — мягко запротестовал он.

Я взглянула на его длинные, толстые пальцы. Костяшки были покрыты шрамами — свидетельство многочисленных боев без перчаток, а тыльные стороны рук украшали татуировки. Мои щеки запылали, и я прижала к ним прохладные ладони.

— Я вижу, что ты в невыгодном положении, поэтому мне не доставляет никакого удовольствия побеждать тебя так легко, — сказала я, убирая руки от лица, прежде чем уверенно вытащить деревянную деталь из башни.

— Прекрасно. В следующий раз мы можем сыграть во что-нибудь по моему выбору, — тихо сказал Брэн.

Его мягкий акцент скользил по словам, наполняя их чем-то, чего я не могла разобрать, но от этого моя кровь разгорелась лишь сильнее.

— У тебя есть ко мне какие-нибудь вопросы, Джада? — спросил Брэн. Он смотрел на меня, а не на игру.

Я покачала головой.

— Нет, наверное.

— Разве тебе неинтересно, как мы оказались женаты?

Теперь я точно знала, что мы женаты, потому что Элио подтвердил это. Хотя это все равно казалось нереальным.

— Я знаю как.

Брэн поднял бровь.

— И как же?

— Тебе приказал твой отец. У О'Конноров и Де Санктисов был конфликт, поэтому твой находчивый старик, патриарх клана, решил уладить все по старинке. Элио рассказал мне.

— Ни хрена твой брат не знает. — Брэн тихо фыркнул.

— О, правда. — Я откинулась на спинку дивана и скрестила руки на груди. — Тогда почему же мы поженились? Потому что оказались замешаны в этом дерьме с тайным обществом?

Брэн медленно покачал головой.

— Ты же сам велел мне задавать вопросы, а теперь не хочешь отвечать на них?

Он взял свое пиво и сделал большой глоток, глядя на меня поверх края бокала.

— Я женился на тебе, Джада, потому что должен был. У меня не было выбора. Я был вынужден. С того момента, как я увидел тебя в другом конце зала на свадьбе Ренато, что-то внутри меня просто знало. Это моя жена. Видишь ли, я не верю в совпадения. Я верю только в судьбу. И с той секунды, как мы встретились, мы были связаны. Я верю в это всей душой. Вот почему я женился на тебе.

Я слушала его, затаив дыхание. Его слова завораживали. Когда новый музыкант вышел на импровизированную сцену и начал настраивать свой инструмент, я наконец выдохнула.

— Но я не она. Не та женщина со свадьбы.

— Ты она, просто моложе на несколько недель.

Я рассмеялась.

— Тем не менее. Если изменить прошлое, кто знает, смогут ли два человека по-прежнему быть вместе. Опыт, который мы разделили, исчез…

— Это имеет значение только в том случае, если ты думаешь, что любовь — это случайное стечение обстоятельств… удачное совпадение, во что я не верю.

Мне удалось взять себя в руки достаточно, чтобы встретить его непоколебимый взгляд. Мои глаза побуждали его продолжить.

— Я хочу сказать, что неважно, как мы встретились, где и когда… Я буду влюбляться в тебя каждый раз, при любых обстоятельствах, шелки. Нет такой версии моей жизни, в которой я бы не любил тебя. Вот что значит судьба. Мне предначертано любить тебя, и я буду ждать, сколько потребуется, пока ты не вернешься ко мне.

Мой рот приоткрылся. Что я могла ответить на такое? Его слова были грандиозными, от них захватывало дух и они звучали так чертовски спокойно — без высокомерия или гордости. Мое сердце сжалось. Прекрасная боль.

Музыкант на сцене начал играть. Мелодия была печальной, почти призрачной. Я ухватилась за возможность сменить тему. Голос Брэна, полный грубых эмоций, заставлял меня чувствовать самые разные вещи.

В голове возникли слова, и я попыталась тихо пропеть их себе под нос, но они все время ускользали, оставаясь вне досягаемости.

— Ты знаешь эту песню? — спросил Брэн, откинувшись в кабинке и изучая меня.

Я кивнула.

— Думаю, она была моей любимой, но я не могу вспомнить ее чертово название… так что ничего нового, верно? — Я послала ему маленькую, натянутую улыбку.

У него сбилось дыхание, а рука, лежащая на столе, сжалась в кулак. Его обручальное кольцо сверкнуло в свете над столом золотой вспышкой.

— Что ж, с этим я могу тебе помочь. Она называется «Шелки и весенний прилив».