Король клетки

34. Джада

Я очнулась с ощущением, будто проспала целую вечность. Меня разбудил звук приглушенных голосов и раздражающий электронный писк.

Надо мной склонилось женщина, в ее глазах читалось беспокойство, хотя лоб оставался идеально гладким, очевидно, благодаря целому флакону ботокса, который туда закачали.

— Джада? Слава богу, ты очнулась. Ты в больнице. Может, хочешь, чтобы я кому-то позвонила?

Я понятия не имела, кто она такая и почему она решила, я спокойно отнеслась к тому, что меня привезли в незнакомое место, но мне точно нужно было кому-то позвонить. Голова раскалывалась, а тело болело. Я чувствовала себя так, словно меня сбил автобус.

— Моему брату Элио, пожалуйста. И Сол… это моя подруга.

— Ты узнаешь меня? — полюбопытствовала женщина, доставая телефон, чтобы позвонить. У нее был номер Элио?

— Нет. Мы знакомы? — спросила я.

Она пристально посмотрела на меня, на ее губах заиграл намек на улыбку.

Затем она поднесла телефон к уху и заговорила с Элио.

Через несколько часов появились мой брат и Сол, а вместе с ними — чрезвычайно крупный и сердитый ирландец, который пялился на меня, не переставая.

Мы сели за стол в соседнем конференц-зале. Сол держала меня за руку, пока я крепко цеплялась за нее, словно за спасательный круг в бурном море.

— То есть, я правильно понимаю? Вы утверждаете, что я забыла последние несколько месяцев своей жизни? — Слова прозвучали совершенно нереально.

— Именно так и кажется, судя по тому, что ты не помнишь Чарли или того, что Рен женился на ней.

Я фыркнула.

— Ты шутишь? Ренато женился?

— Не только он, шелки. Ты тоже вышла замуж, — прозвучал глубокий голос с ирландским акцентом. Обладатель голоса пристально смотрел на меня во главе стола. Его зеленые глаза не отрывались от меня с тех пор, как мы сели.

Я рассмеялась.

— Да ладно? И за кого?

— За меня, малышка.

Я была впечатлена тем, что ему удалось солгать с таким невозмутимым лицом.

У меня вырвался смех.

— Теперь я точно знаю, что ты лжешь, потому что я бы никогда не вышла замуж. Я не создана для брака. И уж тем более я бы не вышла замуж за тебя.

— У тебя не было выбора, — мрачно пробормотал Элио.

Он с ненавистью уставился на ирландца. Разумеется. Если я не ошибалась, это был знаменитый Брэндон О'Коннор. Потерянный Мальчик Адской Кухни. Участник боев в клетке, ирландский мафиози и источник проблем. Элио уже несколько месяцев раздражало само его существование. Между нашими семьями усиливалось напряжение в районе Гудзона, который протекал между Нью-Джерси и Адской Кухней.

Я никогда не встречала этого мужчину лично, только слышала о его подвигах, но его было легко узнать. Его репутация полностью соответствовала его виду. Высокий, с телосложением древнего воина. Его присутствие, казалось, заполняло всю комнату. Я чувствовала, что одно неверное слово может воспламенить воздух между ним и моим братом.

Элио бросил на Брэна тяжелый взгляд.

— Доктор сказал нам не заполнять пробелы больше, чем необходимо. Это может ее расстроить.

Брэн рассмеялся, но в его смехе не было теплоты.

— Думаешь, то, что она замужем и безумно влюблена, — это не такая уж важная деталь, чтобы рассказывать о ней?

Безумно влюблена?

— Послушайте, как бы ни было забавно слушать ваши споры, я устала и хочу домой, — перебила я.

— Я отвезу тебя. — Элио поднялся.

— Тогда пойдем, малышка, — сказал Брэн одновременно с Элио.

— Она никуда с тобой не пойдет, — резко сказал Элио.

— Она моя жена! — Кулак Брэна с грохотом опустился на стол.

— Хватит! — Я встала, резко откинув стул. Я не могла дышать в этой комнате. Кондиционер душил меня. Мне нужно было оказаться на улице, желательно далеко-далеко от всех этих споров и неразберихи.

— Я ухожу. Вы двое можете драться, убивать друг друга, что угодно. Мне плевать. Сол, пойдем.

Сол встала и взяла меня под руку.

— Я принесла тебе одежду, — пробормотала она мне.

— Спасибо. Забери меня отсюда.

Я не вернулась в Каса Нера. Мне была невыносима мысль о том, что Элио будет смотреть на меня как на бомбу замедленного действия.

Я решила остаться в своей квартире в городе. Мой брат компенсировал потерю контроля, приставив ко мне круглосуточную личную охрану Де Санктиса.

К счастью, они не настаивали на том, чтобы заходить в квартиру. Но стояли у двери, лифта и входа в здание, периодически сменяя друг друга.

После недели, проведенной под таким присмотром, я была на грани и вызвала подмогу.

— Не знаю, мы могли бы пригласить парочку из них в дом… Они выглядят одинокими, — крикнул Марко из коридора, где он не переставал нажимать кнопку домофона просто, чтобы понаблюдать за охраной у моей двери.

— Они в порядке, — отрезала Сол, неся попкорн в гостиную.

Мы устроили киномарафон, и я изо всех сил старалась не думать о последних нескольких месяцах, которые каким-то образом исчезли из моей головы.

— Зануда, — пробормотал Марко и сел рядом с нами.

— Думаете, он вернется сегодня? — Мои мысли вернулись к мужчине, который, словно призрак, преследовал мой многоквартирный дом.

Каждый день, когда бы я ни смотрела в бинокль на улицу перед зданием, я видела ирландцев. Они круглосуточно дежурили, как охранники Де Санктиса у моей двери. Чаще всего это был сам Брэн. Я не могла покинуть здание без разрешения Элио. Он заходил слишком далеко в своем стремлении защитить меня, и я почти потеряла терпение.

Поскольку я была заперта в своей квартире, я довольствовалась тем, что смотрела вниз и наблюдала за мужчиной, который утверждал, что мы поженились. Он наблюдал за мной, а я за ним. Иногда он поднимал голову, когда я смотрела на него. Я знала, что он не мог видеть меня через тонированное стекло — и с высоты двадцати этажей, не меньше — но он как будто знал, когда я шпионила за ним.

Брэн О'Коннор. Твой муж.

— Может, и нет. Уверен, у него полно дел, учитывая, из какой он семьи, — подметил Марко.

— Да, возможно. Не знаю, почему он вообще беспокоится. Элио сказал, что его отец, вероятно, приказал ему жениться на мне, чтобы они могли заключить деловой союз или еще какую-нибудь хрень. Не похоже, чтобы между нами было что-то настоящее.

Сол наблюдала за моим лицом. У меня возникло ощущение, что она хочет что-то сказать, но сдерживается.

Через мгновение Марко схватил пульт.

— Давайте смотреть фильм.

Ночь была моим любимым временем суток. Я спала столько, сколько могла. Во сне я не была растеряна или травмирована. Никто не смотрел на меня с сочувствием. Я так и не поняла, почему все считали потерю нескольких месяцев таким шокирующим событием. Что в этом такого ужасного?

Разве что твоя жизнь серьезно изменилась за это время, например, ты влюбились и вышла замуж…

Я не могла себе позволить думать в таком направлении. Эта мысль была настолько чуждой мне, что казалась невозможной. Не может же человек так сильно измениться за такой короткий срок. Главный вопрос заключался в том, почему Брэн О'Коннор оставался здесь. Если он хоть немного меня знал, то должен был счесть слишком громкой и раздражающей, чтобы связать со мной свою жизнь. Разве я не действовала ему на нервы? Может, с ним что-то не так?

По ночам я с благодарностью погружалась в теплые и полные умиротворения сны.

Если и было что-то хорошее в моей странной травме, так это то, что я стала хорошо спать. У меня были проблемы со сном с тех пор, как Элио отослали, а я отправилась жить к фактически незнакомцам. У меня вошло в привычку засиживаться до поздней ночи, читать или играть на компьютере, убегая в мир, где я не раздражала и не шумела. Туда, где я не мешала людям одним своим присутствием. Изменить эту привычку было невозможно, и часто я встречала рассвет, прежде чем, наконец, лечь спать. Результатом такого образа жизни стала постоянная головная боль и клиническая зависимость от кофеина. Теперь же я с удовольствием ложилась в постель и засыпала до еще полуночи.

Что изменилось? Я размышляла об этом, прежде чем погрузиться в сон. Он повлиял на это? Волевое лицо Брэна О'Коннора заполнило мои мысли. Излечил ли он недуг всей моей жизни? Как?

У меня не было ответов на эти вопросы, а мой брат не хотел, чтобы наследник О'Конноров находился рядом со мной, поэтому я не могла спросить и его. Я испытывала к нему какое-то отстраненное любопытство, как к красивому незнакомцу.

Я закрыла глаза и погрузилась в сон, наполненный ощущением безопасности и тепла. В моих снах никогда не происходило ничего примечательного. Они были успокаивающе пустыми, если не считать странного рисунка, на котором длинные линии пересекали другие. Он резко выделялся на бледном фоне. Я была уверена, что этот рисунок что-то значил, но понятия не имела, что именно. И у меня не было способа выяснить. Во сне мне всегда казалось, что если я дотронусь до линий, ухвачусь за эту манящую нить, то все встанет на свои места.

Но я никогда не могла дотянуться до них.