Король клетки

17. Брэн

Меня увели в кабинет — небольшую комнату с массивным камином в углу. Я не хотел оставлять Джаду одну дольше, чем нужно, но выбора не было. Если уж мы играли в этот фарс, то должны были следовать правилам.

В кабинете было еще два парня. Возможно, другие послушники. Они сердито уставились на меня, когда я вошел. Я коротко отсалютовал им и сел в кресло у камина.

— Что теперь? — прошептал кто-то позади меня.

— Не знаю. Это была Охота, и нужно было найти жертву… Думаю, осталась последняя часть, связанная с девушкой.

— Что с ней будут делать? Я чувствую себя дерьмово. Мне нужен душ и оксикодон, чтобы прийти в себя после всего этого. Она ударила меня чертовски сильно, а я только сделал коррекцию зрения, это не может быть хорошо для моих глаз.

— Расскажи мне об этом. Может, мы скоро уедем. Не могу поверить, что мой отец делал это, когда был в моем возрасте. Сейчас он такой скучный.

— Ага. Но они могли бы предупредить нас, верно?

— Да, не то чтобы это имело значение. Мы не нашли жертву, так что, полагаю, мы потерпели неудачу. Мой дедушка будет в бешенстве.

Я почувствовал их мрачные взгляды, направленные мне в затылок, и поднял средний палец в их направлении.

В конце комнаты хлопнула дверь, и все головы повернулись на звук.

Вошел мужчина в сопровождении четырех охранников с каждой стороны. Страж. Дверь за ними закрылась, он встал перед нами и поднял руку, призывая к тишине.

— Послушники, добро пожаловать на следующий этап. Подношение. Приведи свою жертву, предъяви на нее права и это станет следующим шагом на пути к членству в Анклаве.

— Предъявить на нее права? Я не трахаюсь напоказ, — тихо сказал я.

Напряжение усилилось.

Маска чумного доктора повернулась ко мне.

— Ты сделаешь это сегодня, или потерпишь неудачу и станешь еще одним простолюдином на улице.

Моя рука сжалась в кулак, плечо заныло. Сосредоточься. Ты можешь разобраться с ними позже. Наберись терпения.

Мы вышли из кабинета и прошли через нижний этаж отеля. Люди в черных мантиях и масках двинулись за нами. Нас отвели в атриум, где по кругу стояли стулья, а в самом центре возвышался каменный стол, напоминающий алтарь.

Джада стояла на краю массивной каменной плиты с выпрямленной спиной и высоко поднятой головой. Ее взгляд, пылающий огнем, испепелял каждого, кто осмеливался взглянуть на нее.

Я встретился с ее горящими черными глазами, и что-то во мне расслабилось.

— Кто здесь готов принести Жертву в этот вечер?

Участники заходили в зал и занимали места. В глубине моего живота зародилось беспокойство. Здесь должно было произойти что-то ужасное, и я понятия не имел, как это остановить.

— Я. — Мой голос звучал непреклонно и мрачно. Я смирился со своей участью.

Страж кивнул.

— Брэндон О'Коннор, ты единственный послушник, который привел жертву с Охоты. Приступай.

Я выступил вперед, когда все остальные занимали свои места.

— Чего вы, блядь, от нас хотите? Выступать для вас, пока вы будете дрочить?

Страж проигнорировал мое грубое замечание и кивнул в сторону стола.

— Предъяви на нее права.

Ебаный ад. Я прошел по проходу между стульями и поднялся на помост, Джада стояла по другую сторону. По выражению ее лица я понял, что она настроена решительно. Она хотела довести дело до конца, а значит, мы должны были принять участие в этом маленьком ритуале на глазах у больных ублюдков.

Но это не означало, что мы обязаны играть по их правилам.

Я поманил пальцем Джаду к себе.

— Иди сюда, малышка.

Джада медленно поднялась по лестнице. Она была растрепана, и эта ужасная мантия скрывала ее тело от меня. На ее виске запеклась темно-коричневая кровь, губа была рассечена, и все же…

Эта комната принадлежала ей.

К тому времени, как она добралась до меня, все остальное исчезло. Она впитывала каждую крупицу моего внимания к себе. Я протянул руку и провел пальцами по ее челюсти.

— Рад видеть тебя здесь, шелки, — тихо пробормотал я.

Ее губы на секунду приподнялись. Я запустил руку в волосы у нее за ухом и обхватил голову, откидывая назад так, что ее губы приоткрылись. Другой рукой я стянул повязку со своих волос и позволил им рассыпаться по плечам.

— Сегодня вечером ты смотришь на меня, и только на меня. Мы здесь единственные люди. Только мы, во всей комнате. — Я наклонился вперед и провел губами по ее высокой скуле, а затем нежно прикусил ее ухо. — Во всем мире.

Ее руки мягко легли на мою грудь, и прошлись по ключицам, обжигая своим прикосновением мою кожу. Я прижался лбом к ее лбу. Когда наши лица были так близко, а мои длинные волосы ниспадали вокруг нас, как занавес, никто не мог нас видеть или слышать.

— Ты доверяешь мне, малышка?

Темные глаза Джады пристально смотрели в мои. Мое сердце упало. Почему я спросил об этом? Конечно, она не доверяла.

— Да. Я доверяю тебе. Делай то, что должен, — наконец пробормотала она, удивив меня.

Я проглотил толстый ком эмоций, застрявший у меня в горле. Еще одна женщина, которая доверяла мне, как Куинн. Я не подведу ее. Я лучше умру.

Наклонившись, я нежно поцеловал её, проводя языком по губам, пока она немного не расслабилась, а ее тело не обмякло настолько, чтобы я смог обхватить руками ее бедра и поднять на стол.

Она снова напряглась, когда я встал между ее ног, раздвигая их.

— Все в порядке, малышка. Никто ничего не увидит… Я им не позволю. — Я прижался своими бедрами к ее.

Под мантией на ней была короткая юбка. Она задралась до бедер, и я мельком увидел черное кружево. Черт. Несмотря на обстоятельства, возбудиться не составило труда. Каждая деталь в этой женщине делала это за меня.

Я потянулся к поясу и расстегнул его. Джада откинулась назад, опираясь на локти. Я освободился от штанов и вытащил член. Мне было плевать, увидят ли меня наши зрители. Конфиденциальность Джады — единственное, что имело значение.

— Не пугайтесь, — бросил я через плечо. — Некоторые из нас просто любимчики Бога.

Эта самоуверенная реплика вызвала у Джады еще одну полуулыбку.

Я погладил свой член и склонился над ней. Мои волосы снова упали на наши лица, скрывая от посторонних глаз. Мантия сделала свое дело, утаив тот факт, что на самом деле я не снял с нее трусики. Я опустил свой вес на нее, позволяя твердому члену плотно прижаться к ее обтянутой трусиками киске, прямо там, где ему и место.

А потом задвигал бедрами, притворяясь, что погружаюсь в нее.

— Это все, что они получат, малышка. Ничего больше. Мы не задержимся надолго.

— Ты не собираешься…

Я толкнулся в нее, мой голый член скользнул вверх по ее трусикам.

— Они не увидят ничего реального, — хрипло пробормотал я. — Когда мы трахнемся в первый раз, ты не будешь думать ни о ком, кроме меня.

Я делал длинные, томные толчки, имитируя трах. Я не мог лгать, это было чертовски потрясающе — водить членом по ее киске.

Ее пальцы впились в мои плечи, а лицо раскраснелось.

— Они не видят тебя, Джада. Они ничего не видят. Просто смотри на меня и помни… я держу тебя, — пробормотал я.

Она кивнула и прикусила губу. Мой член заныл при виде ее маленьких белых зубов, впившихся в пухлый ягодный рот. Черт возьми, это были долгие два дня без моей шелки; моя рука не могла заменить ее. Я мог кончить в штаны, как школьник.

— Еще немного, и они будут удовлетворены, — решил я.

Джада кивнула. Ее щеки покраснели, и она подалась ко мне. Она бешено заерзала на моем члене. Каждый раз, когда головка касалась ее клитора, она издавала вздох.

— Ты же не собираешься кончить вот так, правда? — Мой член запульсировал от этой мысли. — Мы всего лишь разыгрываем шоу, помнишь?

Она кивнула, ее зрачки расширились, а взгляд затуманился.

— Да, я в порядке.

Я приподнял бровь и надавил сильнее, и она охнула так громко, что я зажал ей рот рукой.

— Никто не услышит звуки твоего удовольствия, кроме меня. Не смей кончать прямо сейчас, на глазах у всех этих ублюдков.

Я увеличил темп, приближаясь к концу нашего представления.

Джада вжалась в меня, ее рот двигался напротив моей руки, которая сдерживала ее крики.

— Не смей, — снова пробормотал я.

Джада замерла, ее тело задрожало.

Она кончила. В самом деле кончила, черт возьми. Теперь ее щеки пылали, раскрасневшиеся и прекрасные, а темные глаза искрились. Она цеплялась за меня так, словно никогда не хотела отпускать.

Меня это устраивало. Действительно чертовски устраивало. Я не мог остановить себя. Просто быть прижатым к ее подергивающейся киске было слишком. Ее жар проник сквозь трусики. Мои яйца напряглись, и я кончил.

Я, блядь, кончил.

Струя за струей сперма выходила из меня, попадая на трусики Джады и окрашивая низ ее живота. Ее дыхание сбилось, а пальцы вцепились в меня еще крепче. Я толкнулся в нее, погрузившись в нашу близость, забыв, где мы, с кем мы… забыв обо всем, кроме нее.

Мой член все еще пульсировал, когда я перестал двигаться и протянул руку между нами, засовывая член обратно в штаны. Я опустил взгляд, и вид моей спермы, блестевшей на загорелой коже Джады, впечатался в мой мозг.

Осторожно, чтобы скрыть наше маленькое представление, которое получилось слишком реальным, я запахнул мантию Джады и укрыл ее с головы до ног, прежде чем выпрямиться. Взяв ее за руку, я помог ей подняться из-за стола.

— Поздравляю, Брэндон О'Коннор. Ты предъявил права. Теперь ты предлагаешь.

Страж встал и жестом подозвал остальных членов клуба вперед. Ублюдков в черных мантиях было больше, чем раньше. Они приблизились к нам.

— Что ты имеешь в виду, говоря «ты предлагаешь»? — спросил я, пытаясь заставить себя мыслить рационально, когда вся моя кровь все еще приливала к члену.

— Ты преподносишь свою жертву другим. — Мужчина поднял руку и указал на собравшихся мужчин.

Преподнести Джаду другим мужчинам?

Черт.

Похоже, я все-таки могу погибнуть, прорываясь отсюда.

Рука Джады сжалась в моей. Она была напугана, а я не мог этого допустить. Я перебирал в памяти бесконечную чушь, которую рассказал мне об этом обществе парень, которого я убил в Мэне. Правила, касающиеся женщин и членства, запутанные, архаичные традиции, которых они придерживались, как будто это были настоящие законы. Решение пришло ко мне внезапно, как ослепительная вспышка.

Да. Конечно. Это было так чертовски очевидно. Судьба снова вмешивалась.

— На самом деле, я думаю, что произошло небольшое недоразумение, — заявил я.

Страж ждал, когда я продолжу.

— Я не знаю, как она оказалась втянута в это дерьмо с Охотой, но эта женщина — не какая-нибудь бродяжка с улицы.

Я уставился на Джаду, женщину, которая ворвалась в мою жизнь подобно урагану и разнесла в клочья все, что я знал.

— Я не буду делиться ею… — начал я, чувствуя странную наполненность в груди. Это была уверенность. Не было ни сомнений, ни колебаний. Все было решено. Похоже, я все же порадую отца. Судьбу не переспоришь — это бесполезная затея, а мы были предназначены друг другу с первого взгляда.

— Потому что? — подсказал Страж.

— Она моя невеста.