Король клетки

29. Джада

Я ворвалась в свою квартиру и включила компьютеры. Несколько экранов ожили одновременно. Бросившись в кресло, я положила руки на клавиатуру.

Я могла это сделать. Я могла найти место, куда мой брат увез Брэна. Это была моя зона компетенции. Я справлюсь.

Я сделала несколько глубоких вдохов и приступила к работе.

Первым делом я выбрала камеры видеонаблюдения, которые смогла найти в окрестностях отеля «Тартар». Их было немного, что неудивительно. Конечно, Анклав не хотел, чтобы можно было легко отследить тех, кто приходил и уходил из их секретной штаб-квартиры. На данный момент не оставалось никаких сомнений в том, что отель был прикрытием для тайного общества. Там они проводили свои собрания, церемонии и ужасающее крайне незаконное тестирование наркотиков на людях. Я уже искала отель раньше. На каждом сайте, который я находила, все номера были зарезервированы. Следующая аренда была доступна только в следующем году. У меня было предчувствие, что когда эта дата приблизится, они снова будут заняты.

Однако на углу улицы, далеко от входа в отель, находился небольшой магазин электроники. К счастью, он захватывал верхнюю часть дороги и весь поток машин, которые приезжали и уезжали. Магазин открылся всего несколько недель назад и установил камеру для наблюдения за витриной. Мне пришлось взломать их систему, чтобы просмотреть запись. В самом углу изображения я разглядела только заднее колесо медицинского транспорта, но больше ничего. Проклятье.

Затем я зашла в социальные сети. Я смогла найти только тех, кто указал свое местоположение в момент публикации, но и этого оказалось достаточно.

Двадцать минут назад какой-то пользователь опубликовал фотографию с дорогим коктейлем в руках, а на заднем плане виднелся отель «Тартар».

#смузиуотелясамоубийц #жуть #вынезаставитеменяпоселитьсяздесь

Там стояла медицинская машина, а прямо за ней — черный внедорожник. Он был бронированным, что было легко определить по тому, как низко он сидел к земле. Я увеличила номерной знак и переключилась на запись с дорожной камеры.

Я знала все тайники семьи Де Санктис. Мне просто нужно было понять, в каком направлении искать.

Мне потребовались драгоценные минуты, чтобы найти машину в пробке. Я проследила за ней через реку в Нью-Джерси, по пути переключаясь между системами.

Наконец я увидела, как он свернул на дорогу, идущую вдоль реки.

Там было только одно место, которое Элио любил использовать. Старая скотобойня.

Потянувшись за курткой, я обратила внимание на непривычное ощущение. Легкость на пальце. Кольцо. Все движения последних нескольких дней наконец ослабили кольцо, которое было приклеено суперклеем. Я сняла его с пальца и поднесла к свету.

Вот он.

Мой шанс стать свободной.

Я надела кольцо обратно на палец, накинула куртку и выбежала за дверь.

Путь занял почти на час больше времени, чем следовало. На мосту произошла авария, и такси пришлось изменить маршрут. Всю дорогу я едва соображала, и, конечно же, Элио не отвечал на звонки. Я оставила ему по меньшей мере пять голосовых сообщений, гневно ругая его по-итальянски и привлекая немало взглядов водителя. Элио наверняка в ярости. Я знала, что так и будет, но неужели он действительно убьет О'Коннора и рискнет развязать войну? Конечно, он ненавидел Брэна, эти двое были полярными противоположностями, но Элио был известен своим самообладанием.

Существовала куда более опасная вероятность, что Элио не поймет, насколько серьезно Брэн уже ранен, и тот просто истечет кровью.

Наконец такси остановилось у старой скотобойни. Таксист недоверчиво выглянул из окна.

— Не думаю, что Вам стоит идти туда, — сказал он.

Я бросила ему несколько стодолларовых банкнот, даже не проверив, сколько у меня осталось, и выскочила из машины.

Затем побежала к зданию. Когда я приблизилась, то увидела черный внедорожник. Только один. Это было хорошо. Значит, с братом было всего несколько человек. Он не хотел начинать войну, если мог избежать ее.

Я ворвалась через металлические двери и побежала по коридору. Я была здесь всего один раз, и место было таким же ужасным, как я помнила. Скотобойня до сих пор была подключена к электричеству и принадлежала семье Де Санктис. Несмотря на то, что она долгое время не использовалась по прямому назначению, в воздухе все еще стоял затхлый запах крови и костей.

Я добралась до дверей убойного цеха, где и поспешила внутрь. Если я знала Элио, а я знала, то они были в холодильнике.

Мои подозрения подтвердились, когда я оказалась в коридоре перед холодильником. Огромный шкаф для мяса, в котором раньше хранились сотни туш.

Я перешла на шаг, когда узнала мужчину, стоявшего у дверей, мое сердце бешено колотилось.

— Тебе нельзя входить, Джада, — быстро сказал Винни, явно нервничая.

Я склонила голову набок.

— Кто это сказал? Ты?

Ни один из людей Элио не посмел бы меня тронуть. Я прошла мимо него. Он потянулся ко мне и отпрянул назад.

Я фыркнула.

— Давай, прикоснись ко мне, если осмелишься.

— Черт. Ему это не понравится. — Винни вскинул руки в знак поражения.

— Мне все равно, — пробормотала я и открыла дверь.

Меня тут же обдало холодом. Элио встал, как только я переступила порог. На нем было что-то вроде морозостойкой куртки, и даже тогда его лицо было очень бледным.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он.

— А ты как думаешь? — Я попыталась протиснуться мимо брата, но он преградил мне путь.

— Я не знаю. Тебя похитили, принудили к браку, и я это исправляю. Прости, что опоздал, но теперь я здесь. Я позабочусь об этом.

— Я не хочу, чтобы ты об этом заботился. — Я толкнула Элио в бок, чтобы пройти. — Я никогда не просила тебя об этом.

— Тебе и не нужно. Я знаю, чего ты хочешь от жизни, и Брэн О'Коннор — это не то. Не волнуйся, я обставлю всё как несчастный случай. Войны не будет.

Я покачала головой, внезапно запаниковав. Неужели он уже мертв?

— Где он? — рявкнула я.

— Я же сказал, что позаботился о нем, — начал Элио.

— Где он, Элио! Где мой муж? — Мой крик эхом отразился от стен холодильника, повторяясь снова и снова.

Элио отступил назад, словно мои слова ударили его.

— Твой муж? Он не стал твоим мужем только потому, что заставил тебя что-то подписать или заполнил бумаги за твоей спиной. Все это можно исправить.

Тогда я увидела его. В холодильнике было так холодно, что все углубления были окутаны туманом. На крюках под потолком висели старые мешки, покачиваясь на ветру, дувшем из открытой двери.

Я мельком увидела что-то красно-черное.

Истерзанное, татуированное тело Брэна.

Из меня вырвался крик, пронзительный, отчаянный звук, которого я никогда не издавала раньше. Он разорвал мою грудь. Элио с любопытством наблюдал за мной, пока я отодвигала мешки, спеша к Брэну. Его грудь была обнажена, футболка разорвана спереди. Он был подвешен, его толстые руки вздулись от напряжения. Голова была опущена, и я не могла видеть его лица.

— Спусти его, — приказала я Элио. — Сейчас же!

— Джада… — начал Элио.

— Спусти его сию же секунду, или, клянусь, ты для меня покойник. — Я посмотрела на него с серьезным выражением лица.

Брат изучал меня несколько долгих, драгоценных секунд, а затем выругался. Он исчез куда-то, и вскоре после этого металлический крюк, на котором был подвешен Брэн, опустился.

Он сильно ударился об пол, несмотря на все мои усилия смягчить его падение, и я помогла ему спуститься остаток пути. Он ни разу не пошевелился. Его спина превратилась в кровавое месиво, а на полу было так много крови, что казалось, будто под нами красный каток. Мерзлая кровавая земля с распростертым на ней бескровным белым телом.

— Вызови скорую.

Я обхватила голову Брэна и пощупала пульс. Мое собственное сердцебиение сейчас казалось очень далеким.

— Слишком поздно, — сказал Элио.

— Вызови скорую, сейчас же! — рявкнула я на него.

Элио все еще двигался слишком медленно. Разочарование от прошлого вскипело и выплеснулось наружу.

— Чувствуешь себя плохо из-за того, что случилось со мной, когда ты съебал в армию и оставил меня одну? Тогда, блядь, исправь это сейчас. Мне не нужны очередные извинения, мне не нужна чрезмерная опека, мне нужна твоя помощь прямо сейчас. Отбрось в сторону свои эмоции и помоги мне. Это все, что мне от тебя нужно. Ты можешь это сделать?

Мое резкое требование сильно задело брата. Миллион эмоций отразились на его лице. Вина, которую он всегда испытывал из-за того, что бросил меня, хотя у него вряд ли был выбор. За ней последовало неверие, что именно сегодня я, наконец, заговорила об этом. Через секунду эмоции улеглись, и на смену им пришла решимость.

Он снял термокуртку и накрыл ею Брэна, а затем позвонил в скорую.

Я погладила холодную кожу Брэна. Его губы были почти синими. Пульс еще бился, едва ощутимый на крепкой шее. Признак жизни, но очень слабый.

Я распустила его волосы, завязанные в узел на затылке, и расправила их по плечам и шее. Затем наклонилась и уткнулась лицом в изгиб его плеча, обдав своим теплым дыханием его замерзшую кожу.

— Останься со мной, О'Коннор, — прошептала я ему на ухо, прижимаясь лицом к его щеке, пытаясь передать любое тепло, какое только могла.

Дыхание Брэна сбилось, и я прижалась сильнее.

— Ну же, Потерянный Мальчик, еще не время отправляться в Неверлэнд, и тебе нельзя туда без меня.

Брэн дернулся. Его лицо повернулось ко мне на дюйм или два, но этого было достаточно, чтобы дать мне надежду, что он меня слышит. Я прижалась щекой к его щеке, мои руки двигались везде, куда я могла дотянуться, отчаянно пытаясь согреть его.

Не раздумывая, я тихо запела.

— Ты ведь знаешь эту песню, да? Шелки и весенний прилив. И в волшебстве весеннего прилива луна привела ко мне шелки… — Я пела, продолжая цепляться за него.