Под кожей (СИ)

Глава 25

Чтобы эти пятнадцать минут не превратились в резину, убираю стол после Адама. Чашку и тарелку из-под десерта, который Мухтаров съел подчистую. Его любовь к сладкому мне давно известна, и она могла бы повеселить в очередной раз, но на веселье я сейчас не способна.

Напряжение с каждой минутой нарастает и сковывает. Я умудряюсь перевернуть чертову чашку, и остатки кофе растекаются по столу. Мне приходится спасать ноутбук, и вся эта возня привлекает внимание Ильдара и посетителя, которого он обслуживает.

Рухнув в кресло, вперяю взгляд в окно, за которым сухой и холодный осенний день.

Машина Алиева разбавляет пейзаж спустя минут десять. Корпус черного «китайца» плавно въезжает на парковку, и я встаю еще до того, как в телефоне появляется соответствующее сообщение.

Алиев паркуется.

Доставая волосы из-под воротника пальто, я вижу, что он занимает место рядом с моей собственной машиной.

Делаю Ильдару знак рукой, сообщая, что отойду, и выхожу на улицу, где тут же получаю по лицу холодным ветром.

Холод пробирается под пальто. Когда я оказываюсь в салоне черного джипа, слегка дрожу.

Нос тянет знакомый терпкий запах, а тело впитывает тепло прогретого печкой воздуха.

Денис смотрит на меня, повернув голову.

На нем черный свитер и кожаная куртка, на бедрах — синие джинсы.

Темная щетина, короткие каштановые пряди волос, зеленые глаза…

В нем ничего не изменилось за прошедшие дни, но я смотрю на него неотрывно.

Хотела ли я его увидеть?

Да, хотела. Хотела! И одно другому не мешает. Мои желания не мешают преобладать здравому смыслу, по крайней мере, так было всю мою жизнь. Правильная Карина, которая никогда не делает глупостей.

Денис Алиев стал моей первой глупостью, но требовательный взгляд на его лице — как сигнал о том, что такая характеристика в свой адрес его вряд ли устроит.

Легкий трепет в животе рождает у меня рваный вдох. Я глотаю его. Он кирпичом падает в желудок…

Алиев чертит по мне взглядом прямые линии. Вниз от лица к коленям, от них вверх к моим сжатым в кулаки ладоням, потом снова к лицу. Короткий штрих, и его чертовски умные глаза смотрят в мои.

— Привет, — говорит он быстро.

— Привет…

— Прокатимся?

— Я не против.

Пока он выруливает с парковки, пристегиваю себя ремнем. Я не слежу за дорогой. Перебираю в голове слова, которые должна сказать, но все они до омерзения шаблонные. И не отражают ни черта. Ни одной моей реальной эмоции. Я даже не уверена, что смогла бы описать их словами, но ведь я здесь не за этим!

Выдохнув и прикусив изнутри щеку, я каменею. Глядя в лобовое стекло, вижу, что машина въезжает на стоянку парка. Капот от кромки отделяет только беговая дорожка, среди деревьев мелькают люди.

— Куда ты уезжаешь? — спрашиваю я, не глядя на Алиева.

— В командировку, — отзывается он.

— Не проси присмотреть за твоей собакой…

— Я отвез Тайсона к отцу.

Эта немногословность непривычная.

Я все же на него смотрю и вижу тот же таранящий взгляд, направленный прямо на меня. Исподлобья, без чертовых компромиссов, будто сегодня играть в кошки-мышки Алиев не намерен.

Что ж, я тоже!

Резко вдохнув густой воздух, говорю:

— Денис…

В его глазах мгновенная вспышка, будто знает наперед, что я собираюсь сказать.

«Хочу это закончить…»

«Давай останемся друзьями…»

Я так и не определилась с формулировкой!

Алиев отстегивает свой ремень, подается вперед и сухой твердой ладонью обхватывает мой подбородок. Приближает свое лицо к моему. Давит на мою шею, заставляя тянуться к себе навстречу.

Распахнув глаза, я перестаю дышать и хватаюсь пальцами за его запястье.

Короткое столкновение наших глаз, и на мои губы обрушивается горячий жгучий поцелуй. Уже знакомый напор, но сейчас в него впрыснули щепотку агрессии, и на этот напор мое тело отзывается жаром…

Я пропускаю его язык, даже не успев начать сопротивление. В растерянности, в слепом инстинкте подчиняться. И, когда его язык находит мой, в живот стрелой ударяет возбуждение.

— М-м-м… — со стоном хватаюсь за его куртку на груди.

Денис сильнее склоняет набок голову, и глубина нашего поцелуя становится по-настоящему интимной. Такой, которую прячут от чужих глаз. Не делят ни с кем. Только на двоих!

Я сгребаю свитер на его груди в кулак.

Лицо Алиева расплывается перед глазами, когда он оставляет мои губы, демонстративно потянув за собой нижнюю. Она пульсирует особенно сильно, конкуренцию ей может составить, пожалуй, лишь горячий сгусток импульсов у меня между ног.

Мы шумно дышим.

Возбуждение во взгляде напротив такое откровенное, что я боюсь расплавиться! Слова, которые должна сказать, вылетели из головы. Все мысли ее покинули.

Пока мы смотрим друг на друга, пытаясь восстановить дыхание, я только молча комкаю его свитер. Алиев же ни на секунду не ослабляет хватку, теперь уже на моем затылке.

— Ты для этого приехал? — спрашиваю я хрипло.

— Я хочу быть уверен, что ты ответишь мне, когда я вернусь в понедельник, — проговаривает он.

Я сглатываю слюну. Бьюсь в панике внутри себя. Мечусь глазами по его лицу, точно зная, что должна сказать «нет»! Сейчас же!

— Денис… — выдыхаю.

Он снова целует.

Повторяя все в точности. Напор, огонь, грубоватую жадность.

На этот раз мои руки — на его шее. В его волосах. Он касается губами моей щеки, прикусывает скулу, затем шею над воротом трикотажного платья. Поймав мою ладонь, опускает ее на свой пах. Смыкает наши пальцы на каменном бугре своей эрекции, и через меня проходит его глухой стон.

Тело кусают электрические разряды, когда падаю на свое сиденье. Закрыв глаза, я дышу, и моя грудная клетка дрожит, как будто во мне происходит землетрясение.

Денис заводит машину. Я не открываю глаз всю дорогу до «Елок», а он не произносит ни единого слова. Это лучшее, что Алиев может сделать. Говорить хоть на какие-то мало-мальски серьезные темы я не в состоянии. Не в состоянии даже дышать!

— Карина, — зовет он, вернувшись на парковку перед моей кофейней.

Прерывисто дыша, я поворачиваю голову.

Его ответный взгляд снова твердый. Требовательный.

Если бы он не расплавил мне кости своими поцелуями, возможно, я бы показала в ответ когти, а теперь…

И в моих глазах он читает «да». Да, черт возьми. На его требование, на его немой вопрос. Да!

— Я напишу, когда вернусь, — говорит Алиев.

Прочистив горло, тихо говорю:

— Хорошей дороги…

Выйдя из машины, слепо двигаюсь ко входу в «Елки». Контраст уличного холода и тепла внутри на меня не действует. Для этого нужна связь с реальностью, а я ее утратила. Она с треском и скрипом возвращается, когда вижу стоящего над моим столиком Адама.

В его руках букет цветов, взгляд направлен в окно, за которым снимается с парковочного места большой черный «китаец». На звон колокольчика, который я провоцирую, войдя в дверь, Мухтаров реагирует не сразу.

Он смотрит в окно, и мне хочется исчезнуть, чтобы избежать того взгляда, который в конечном итоге Адам мне адресует.

Прищур, резкий мазок карих глаз по моему лицу.

Когда подхожу, он вручает мне букет со словами:

— Это для твоей лампочки. Подумал, должно помочь.

Подняв глаза от роскошного букета к лицу Адама, сиплю:

— Спасибо…

Кивнув, он обходит меня и направляется к двери, затем во второй раз за этот день покидает «Елки».