Под кожей (СИ)

Глава 49

Мои руки вмиг становятся свободными.

— Всё… Извини… Порядок, извини…

Эти хриплые заверения звучат у меня над ухом, но они в любом случае не сработали бы.

Мои слезы за секунду превращаются в истерику. Бурную. Громкую. Впечатляющую даже для меня самой!

— Все-все… Тсс… Карина…

Ладонь Дениса накрывает мою голову, вторая стискивает талию.

Я ударяю его кулаками по груди, и этот жест выходит до смешного капризным.

Я и хочу быть капризной! И я это умею. Я могу быть капризной, могу быть дикой!

— Тсс-с… Тихо…

В ответ на этот шепот я отпускаю себя окончательно. Ведь это так неповторимо — быть в стальных объятьях, когда не чувствуешь под ногами почвы.

А я не чувствую.

Я выплескиваю свои эмоции вот так — через эти слезы, и они такие же живые, как окружающий меня жар мужского тела.

Его тепло и сила делают меня позорно слабой. Это ощущение настолько потрясающее, что я сжимаю плечи Дениса. Боюсь, что он меня отпустит.

Но он не отпускает, и прямо сейчас я делаю то, чего он требовал от меня накануне своими ласками и своей страстью — отдать ему не только тело, но и душу.

Сопротивляться нет сил.

Своими слезами я намочила ему рубашку.

Легким рывком Денис подхватывает меня на руки. Я продолжаю скулить и хрипеть ему в шею, когда он вместе со мной садится на диван.

Я не шутила. Я в самом деле промерзла до самых костей, поэтому меня потряхивает.

Алиев смыкает вокруг меня руки, гладит плечи, и он тоже слегка дрожит.

Его пальцы касаются моих волос, губы — виска. Он пахнет собой: своим дезодорантом, немного потом, улицей…

Я жмурюсь, сильнее стискивая его шею.

— Тайсон… Пошел вон. Отвали…

Смеюсь сквозь слезы, ведь бедром чувствую знакомый тычок собачьей морды.

— Я тебя не от-дам… — сиплю вяло. — П-пусть даже не м-ме-чтает…

— Я весь твой… — шепчет Денис мне в волосы. — Что случилось? М-м-м?

— Дерьмовый… день…

— Расскажи мне.

Сглотнув, я приподнимаю голову. Заглядываю ему в глаза. Он проводит большим пальцем по моей щеке, стирая мокрую дорожку.

Я понимаю, что выгляжу ужасно, но прятаться уже поздно.

Он такой теплый. Сильный. Хмурый, напряженный. Слишком живой. Отделиться от его тела равносильно тому, чтобы кожу с себя содрать.

— Тебе когда-нибудь изменяли? — выдавливаю я.

— Кажется, нет.

Он произносит это, снова касаясь большим пальцем моей щеки.

— А ты? — спрашиваю я.

— Считаешь, я скажу правду?

— Я в любом случае поверю… — обещаю я ему.

В его глазах снова знакомая дымка. Она делает их бездонными зелеными колодцами, в которых слишком много опасных для меня вещей.

Его характер, его принципы…

— Я был не особо постоянным в подростковом возрасте, — сообщает Денис.

Я не могу сдержать улыбки.

— Правда?

Улыбка растягивает и его губы тоже. Ироничная, нахальная.

Откинув голову на спинку дивана, Денис смотрит в потолок.

— Да. И в школьном тоже.

— Хочешь сказать, относился к девушкам потребительски?

— Да… — отзывается он. — Очень потребительски…

Своей улыбкой я щекочу его шею.

— А в двадцать? — спрашиваю я.

— В двадцать… — бормочет Денис. — Было еще хуже…

Я все же смеюсь, пусть и хрипло, вязко.

Сомкнутые вокруг меня руки реагируют напряжением, когда по телу легкой волной пробегает дрожь. Холод все еще гуляет под кожей. Мне все еще нужно тепло.

То, что в юности Денис Алиев был засранцем, меняющим девушек как перчатки, не мешает мне слушать размеренный стук его сердца. Наслаждаться его голосом, телом…

— А сейчас? — задаю тихий вопрос.

— Сейчас… — медленно произносит он в потолок. — Мне вполне достаточно одной…

Его губы прижимаются к моим волосам.

Закрыв глаза, я продолжаю слушать размеренные удары в широкой теплой груди. Этот стук успокаивающий. Он как маятник, вгоняет меня в транс. Тело становится тяжелым, голова тоже.

Денис заставляет меня встать, и я делаю это в полубессознательном состоянии.

— Сейчас… погоди… — слышу его слова.

Он меня раздевает. Стягивает через голову свитер, расстегивает пуговицу на джинсах, помогает их снять.

Он раздевается тоже. Торопливо, с короткими чертыханиями стягивает с ног носки, джинсы.

— Иди ко мне…

Мы укладываемся на диван в одном белье. Денис укрывает нас пледом, подкладывает под голову руку, пока я растекаюсь по его груди и перебрасываю через живот ногу.

Мягкие волоски, покрывающие его тело, щекочут живот, грудь. Его запах насыщенной субстанцией просачивается в рецепторы, и мне кажется, будто эта инъекция действует на головную боль как обезболивающее…