Под кожей (СИ)

Глава 51

Его условие прорастает во мне быстрее, чем он может себе представить.

Чем могла представить я сама.

Покидая утром постель, я полна одним-единственным желанием — застать его дома.

Без цели, без четких намерений, а просто потому, что хочу увидеть его до того, как он отправится по своим делам, а я — по своим.

Увидеть, коснуться, почувствовать, зная, что он тоже этого хочет. Хочет не меньше моего! От этого внутри я горю.

Это легкая форма зависимости, но я позволяю ей пробраться в сердце, даже зная, что зависимость — это болезнь, и она прогрессирующая. Такой я стала за эту ночь — неспособной поднять ни один свой защитный барьер. Ручной…

Ручной?!

Я стала подобием его пса — мечтаю получить еще немного ласки и опасаюсь, что мне в ней откажут, ведь годы супружеской жизни оставили неизгладимый отпечаток на подкорке моего сознания.

Я чувствую запах еды, пока спускаюсь по лестнице. Кофейный аромат кружит голову не хуже, ведь я будто с похмелья.

Тайсон крутится у лестницы, но из гостиной раздается знакомый чирикающий звук, и пес уносится по коридору, реагируя на зов хозяина.

Судя по тому, какой тусклый за окном свет, сейчас и восьми утра нет, но Денис выглядит так, будто его день уже в самом разгаре: расхаживая вдоль кухонных столешниц, он пьет кофе и, несмотря на то что растрепанный, чертовски бодрый.

Он закручивает мое либидо в проклятую пружину одним своим видом, ведь на нем, кроме спортивных штанов, ничего нет.

На мне же — только его футболка. Складывается ощущение, что мы разделили пополам полноценный комплект одежды. И кислород в воздухе тоже, ведь мои ожидания оправданы: Денис смотрит на меня через комнату, не донеся до рта кофейную чашку…

— Доброе утро… — произносит он хрипловато.

Я варюсь в своих страхах только секунду, прежде чем позволить себе то, чего хочу: остановившись рядом, забираю у него кружку и делаю большой глоток, коснувшись ободка там, где только что были его губы.

Он наблюдает за моими действиями с веселым блеском в глазах и принимает этот грабеж.

Обняв кружку обеими ладонями, я подхожу к плите.

— Я думала, готовка — это женское дело, — замечаю я, закусив губу.

Алиев бросает взгляд на плиту, говоря:

— Я же сказал, что с яйцами на «ты».

В сковороде меня ждет омлет. Как и в случае с одеждой, здесь половина. Денис, судя по всему, уже позавтракал.

Я смотрю на сковороду, чувствуя проклятую слабость внутри, ведь до этой минуты мужчина ни разу в жизни не готовил для меня завтрак. Балашов вряд ли знает, как плита включается, я бы сильно удивилась, угости он меня омлетом…

Мне с трудом хватает терпения выложить его на тарелку. Я сметаю омлет на весу, пока Денис заряжает кофемашину.

— У тебя выходной? — Я смотрю на его голую спину.

Я знакома с его графиком поверхностно, но обычно в это время Денис как минимум полностью одет.

— Я официально в командировке. — Он смотрит на меня через плечо.

Я любуюсь стрелами его густых ресниц. Яркими радужками глаз…

Его взгляд в медленном полете между моим лицом и кончиками пальцев на ногах.

— Ты уезжаешь?

— Через два часа.

Я прячу разочарование, опустив вниз глаза.

— Куда? — спрашиваю я.

— В Ярославль.

— Когда вернешься?

— Примерно через неделю.

— Это… долго… — Я издаю нервный смешок.

— Поехали со мной, — произносит он, понизив голос.

Словно вложил в это предложение гораздо больше, чем может показаться любому постороннему человеку. Больше ведь… Он открытым текстом объявляет, что не хочет со мной расставаться.

Взметнув взгляд вверх, я борюсь с приливом волнения в животе. Он случается несмотря на то, что я не могу принять это предложение. Он случается, потому что я хочу его принять!

Я тоже не хочу расставаться. Мне мало. Мало его внимания, его физической близости. Пусть когда-нибудь мне придется долго и мучительно расплачиваться за то, что позволила себе эти чувства, я не могу им сопротивляться…

Денис упирается руками в столешницу, и в его глазах ожидание.

Отвернувшись, я ставлю чашку на стол и говорю:

— Не могу. У меня ребенок.

Он разворачивается и скрещивает на груди руки.

Глядя в поверхность стола, слышу вопрос:

— Где она сейчас?

— Она — с родителями Вадима.

Мы бы ступили на это минное поле так или иначе. Это был вопрос времени. Как раз на этом минном поле я боюсь потерять… его потерять.

— Мы с ней могли бы познакомиться…

Сердце делает кульбит.

Это предложение волнует, так волнует, но я произношу сбивчиво:

— Она еще не в курсе, что мы с Балашовым разводимся. Так что… знакомиться вам не стоит… И вообще, я подумала, что нам лучше… не афишировать наши отношения…

— Не афишировать?

— Да…

— Я не настаиваю на знакомстве с твоей дочерью.

— Ее зовут Сабина. Называй ее по имени.

— Считаешь, для меня это проблема?

— Я не знаю.

Посмотрев на него, я вижу, что за внешним спокойствием там, в глубине его глаз, тот самый шторм, точнее, его далекие отголоски. Ведь за прошедшие дни ничего не изменилось — своего успокоения в жизни Денис Алиев до сих пор не нашел. Он все та же несущаяся в цель стрела, хоть я и забыла об этом на несколько часов. Обо всем забыла…

Он двигает стоящую на столе тарелку. Поднимает на меня взгляд, проговаривая:

— Я не настаиваю на знакомстве с Сабиной. Но я ничего не имею против него. Я бы хотел… с ней познакомиться. Наверное, я должен это обозначить. На будущее.

— Я говорю не только о ней…

— А о ком?

Выдержав стрелу его взгляда, поясняю:

— Балашов не позволит вам общаться. Ни при каких обстоятельствах.