Под кожей (СИ)

Глава 59

Ни рядом с черным джипом, ни где-либо в доступном моему зрению пространстве я не вижу хозяина этой машины, но процесс шипения под кожей уже не остановить. Мне остается лишь ждать, пока адреналин вымоет из крови, но чем больше минут проходит, тем сильнее он в моих венах беснуется.

Мы снова делаем круг по первому этажу, на этот раз в обратную сторону. Все для того, чтобы вернуться в исходную точку. Практически. Практически в нее. В конечном итоге мы приходим к входной зоне, где на полную катушку грохочут отголоски детского праздника и где я вижу хозяина дома в компании его гостя.

Обтянутая потертыми синими джинсами спортивная задница, белая футболка на широких плечах, темноволосый затылок, который острижен значительно короче, чем я помню…

Я вижу Дениса Алиева впервые за три недели.

Мне достаточно беглого взгляда, чтобы тело получило сигнал расцветать.

Может быть, это творит со мной наш ребенок, но Алиев и сам неплохо справлялся с задачей взболтать мои гормоны.

Он обут в кроссовки. Судя по всему, хозяин позволил ему не снимать обувь. Куртку Денис держит заброшенной на плечо.

В своих ожиданиях я не обманываюсь.

Я знала, что, увидев его — живого, яркого, настоящего — даже через год, буду гореть. Для этого ему совсем не обязательно быть внутри меня.

Грудь сдавливают тиски, ведь я не была готова к этой встрече. Мои чувства все еще близки к поверхности, может быть, по-другому больше никогда и не будет?! Мое умиротворение хрупкое, оно заполняет меня с каждым днем все сильнее, но еще недостаточно!

Сейчас, когда все близкие люди, люди, когда-то составлявшие мою жизнь, стали далекими, мой… наш ребенок — как хрупкий фундамент у меня под ногами. Защищать его — уже мой основной инстинкт, но до этого момента я и не знала, насколько уязвима…

В моем животе маленький ураган, когда нас с Миланой видит Боря. Он расплывается в довольной улыбке и вскидывает руку.

— Привет, — говорит Галицкий, перекрикивая музыку.

Денис оборачивается.

С резким поворотом головы смотрит через плечо.

В моей голове пустеет.

Если я считала себя максимально взбудораженной, то погорячилась. Именно когда вижу обращенное ко мне лицо Алиева, его быстрый подвижный взгляд на мне, все чувства разбиваются об одно-единственное, которое перекрывает их все.

Это чувство — голод.

Тактильный, визуальный, кислородный!

Я заставляю себя улыбнуться Галицкому. Именно ему, ведь его спутник молчит и отворачивается, раскачиваясь на пятках в такт бьющему из гостиной галдежу.

— Привет… — говорю я почти одними губами.

— Че-т шумновато у нас, да? — шутит Боря.

Я пропускаю Милану вперед. Отец забрасывает ей на плечо руку и треплет девочке волосы.

— Где мама? — спрашивает он у нее.

— Фоткается, — уворачивается Милана.

— И где это у нас?

— В столовке…

— Надо идти, — вздыхает Галицкий. — Сам дорогу найдешь? — обращается он к Алиеву.

— Да, — отзывается тот.

Они прощаются. Жмут друг другу руки.

Повесив куртку на локоть и затолкав ладони в карманы джинсов, Денис смотрит на свои кроссовки.

— Пошли, ребенок… — Галицкий толкает дочь вперед.

Я мечусь взглядом между ними и профилем Алиева.

Те два метра, которые нас разделяют, — недостаточное расстояние, чтобы я могла спастись от магнитного поля, которое он излучает.

Денис смотрит на мои руки, которые я скрещиваю на груди.

Я ловлю его взгляд на своих коленях. На мне строгое черное платье чуть ниже середины бедра, Денис проходится взглядом вверх по маленькому разрезу и дальше по шву. Расправив плечи, смотрит мне в лицо, и я вижу в его глазах… знакомый зной. Силу, ум, энергию! Его «я», его личность. Я вижу Дениса Алиева. Живого и… упрямого.

Того самого, по которому нестерпимо тосковала, и сейчас в горле у меня становится тесно.

Я беру на себя смелость заговорить первой. Чтобы сорвать гребаный пластырь, ведь стоящий передо мной мужчина предпочитает смотреть на меня молча.

— Не поздороваешься? — спрашиваю я, глядя на него мятежно.

— Почему же, — отзывается он. — Я просто даю тебе возможность сделать вид, что мы не знакомы.

К щекам приливает кровь.

— У меня нет такой традиции, — проговариваю я. — Только если ты сам захочешь.

Новый статус наших отношений имеет на это полное право.

Полностью проигнорировав мои слова, он меняет тему:

— Как поживаешь?

Выдохнув, я отвечаю:

— Хорошо. А ты?

С собственным ответом он не торопится. Глядит на меня, раздумывая, после чего говорит:

— Много работы.

— Сочувствую…

Слова болтаются на кончике моего языка. Разные. Их много. Но он рядом, и все слова превратились в сумбур. Все становится еще хуже, когда из гостиной в компании девочки постарше появляется Сабина.

Ее бант съехал на бок, хвостики тоже, щеки румяные…

Подлетев ко мне, она тараторит и хихикает:

— Мамочка, я хочу… пи… пи-пи-пи…

— Сейчас сходим… — Я щекочу ее ушко.

Денис рассматривает моего ребенка, опустив вниз подбородок. Мне кажется, я чувствую пинок в животе, до того это, черт возьми, волнительно. Ведь моя дочь — копия своего отца!

Сердце екает, когда Алиев вдруг опускается на корточки.

Секунды для меня растягиваются, ведь я не дышу, наблюдая за тем, как эти двое смотрят друг на друга. Сабина прилипает к моему бедру, хлопая глазами.

— Привет, — обращается к ней Денис.

Саби смотрит на меня, задрав личико.

— Поздоровайся, — прошу я хрипловато.

— Здравствуйте, — выговаривает она заученно.

— Ты Сабина?

— Угу…

— Красивое платье, — кивает он на ее бант.

Зардевшись, дочь издает хихиканье.

Мои глаза взмывают вверх вслед за Денисом, когда он встает.

Талантов у него много. Разных. Но я не знала, что в довесок ко всему он еще и неплохо общается с детьми.

Я позволяю себе дышать, только когда за ним закрывается дверь дома Галицких.

Бросив на меня взгляд, Алиев просто уходит, быстро натянув на плечи куртку.