Разрушенные

ГЛАВА 27

— Человек-Паук. Бэтмен. Супермен. Железный человек. Человек-Паук. Бэтмен… — повторяет Зандер снова и снова, сидя в углу позади меня на заднем дворе. Это единственное, что я сейчас слышу сквозь гул в голове из-за силы удара. Зандер руками закрывает уши, раскачивается взад и вперед, повторяя заклинание, и уходя в себя. В мир, в котором он хочет оказаться, где нет плохих мужчин с оружием, или отцов с ножами, режущих своих жен.

Проблема в том, что в мире Зандера это один и тот же человек.

Замечаю все это за долю секунды до того, как меня бьют по лицу, а тело дергается и извивается от удара, вижу, как мой милый мальчик уходит в себя. Время останавливается, затем начинает двигаться в замедленном темпе. Боль в щеке и глазу никак не уменьшает страх в моем сердце, когда я поднимаю взгляд, встречаясь с глазами человека, который в течение последних нескольких недель постоянно присутствовал в моей жизни. Его кепка и темные очки упали и меня осеняет.

Я знаю этого человека.

Видела его раньше.

Это тот мужчина с парковки, от которого у меня бежали мурашки. Тот мужчина из темно-синего седана, припаркованного возле Дома и моего дома, преследующего меня. Без кепки и солнцезащитных очков я вижу в нем Зандера. Понимаю, почему в тот день на парковке он казался таким знакомым. У него глаза того же цвета, те же черты лица, волосы длиннее и немного темнее, но сходство безошибочно.

Мои глаза скользят по матовому черному металлу пистолета, наставленному на меня, а затем к его глазам — темным омутам бесстрастной черноты — которые мечутся взад и вперед от меня к Зандеру и его непрерывному повторению имен супергероев, звучащему фоном.

— Что ты с ним сделала? — кричит он на меня, направляя пистолет на Зандера, а затем обратно на меня. — Почему он так делает? Отвечай!

Сохраняй спокойствие, Райли. Сохраняй спокойствие, Райли.

— Он… он напуган. — Ты сделал это с ним, хочется мне закричать на него. Ты сделал это, убийца, бесполезный кусок дерьма, но все, что я делаю, это повторяю себе сохранять спокойствие, попытаться скрыть страх и не заикаться. Стараюсь сосредоточиться на биении своего сердца, считая удары, чтобы успокоиться. Чувствую, как струйки пота бегут между лопатками и грудями. Ощущаю запах страха, и мой желудок бунтует, зная, что этот запах мой — смешанный с его.

И я держусь за эту мысль.

Что он тоже напуган.

Думай, Рай. Думай. Мне нужно успокоить его, но защитить Зандера, а я понятия не имею, как это сделать. Необузданный страх, который я чувствую, рассеивает мои мысли, не давая думать связно. О том, что, черт возьми, я должна делать, потому что я знаю, он убивал раньше. Убил мать своего ребенка, свою жену.

Что помешает ему убить меня?

Ему нечего терять.

И это больше всего меня пугает.

Заставляю себя сглотнуть, мои глаза бегают по всему заднему двору. Я вижу на земле у ворот его камеру и фальшивый пропуск с надписью «пресса». Вижу свой мобильный телефон на краю газона, куда он отлетел, когда он ударил меня, и сразу вспоминаю Колтона.

Мгновенно хватаюсь за надежду, что он услышал меня, знает, что мы в беде, позовет на помощь — потому что если он этого не сделает, у меня нет шансов защитить Зандера от этого безумца. Защитить себя.

Слезы обжигают, припухлость у глаза, куда он меня ударил, чертовски болит. Руки дрожат, и дыхание замирает от страха, в то время как усиливающийся призыв Зандера добавляет ко всей ситуации повышенный уровень стресса.

Единственный звук, который я слышу в утренней тишине — молитва маленького мальчика, знающего, что у него нет надежды. И с каждым мгновением шепот становится все громче и громче, будто он пытается заглушить голос своего отца.

— Ч-чего вы хотите? — наконец спрашиваю я, перебивая голос Зандера, чувствуя, что его связь с реальностью давно пропала. А я не знаю, как объясняться с сумасшедшим.

Он шагает ко мне, его взгляд бегает по всему моему телу, и хотя я уже начеку, взгляд его мертвых глаз, когда он водит ими туда и обратно, заставляет нервничать еще сильнее. Предупреждающие колокольчики звонят, и желудок сжимается так сильно, что мне приходится бороться с подступающей тошнотой.

Он тянется ко мне пистолетом, и я замираю, когда он проводит дулом вверх и вниз по моей щеке. Холод стали, жесткая реальность металла на моей плоти и то, что он олицетворяет, заставляет кровь в моих венах превратиться в лед.

— Ты хорошенькая, Райли. — То, как он произносит мое имя, будто трахает его языком, заставляет меня подавить рвотный позыв. В одно мгновение он крепко сжимает ладонью мои щеки, его лицо находится в сантиметре от моего. У меня по лицу текут слезы. Хочу быть жесткой. Хочу сказать, чтобы он отвалил и сдох. Хочу закричать, чтобы Зандер побежал за помощью. Хочу молить Бога, кого угодно, о помощи. Хочу сказать Колтону, что люблю его. Но не могу, потому что сейчас это невозможно. Колени дрожат, зубы стучат в его хватке. Все, чем я являюсь — мое будущее, мои надежды, мой следующий вдох — в руках этого человека.

Он приближается еще, так что я могу чувствовать на своих губах его дыхание, его пальцы впиваются глубже в мои щеки, и я не могу совладать с воплем страха, срывающимся с моих губ.

— Вопрос в том, Райли… как далеко ты зайдешь, чтобы защитить одного из своих мальчиков?

— Пошел ты. — Искаженные слова вылетают у меня изо рта прежде, чем я успеваю их остановить, гнев убирает фильтр между моей головой и губами. И прежде чем я успеваю моргнуть, его кулак врезается мне в живот, и я отлетаю назад. С глухим стуком приземляюсь на бетонный пол дворика, плечами и головой ударяясь о деревянный забор позади меня.

Ужас, охвативший мое тело, затмевает боль от удара. Я приземляюсь рядом с Зандером, поэтому так быстро, как только могу, перебираюсь на его сторону и притягиваю его к себе, пытаясь защитить любым способом. Знаю, он позади меня, чувствую тяжесть пистолета, направленного на меня, но я покачиваю Зандера.

— Все в порядке, Занд. Он не причинит тебе вреда. Я не позволю ему причинить тебе боль, — говорю я ему тихим голосом, но Зандер не перестает раскачиваться, и повторять свое заклинание, и сейчас я так окаменела, что начинаю звать супергероев вместе с ним, сидя на заднем дворе, построенном на надежде, которая, как я боюсь, скоро будет омрачена насилием.

— Я пришел забрать своего сына. — Если раньше я думала, что его голос был холодным, то теперь его тон идентичен стали пистолета.

— Нет, — говорю я ему с предательской дрожью в голосе.

— С кем, твою мать, ты думаешь ты имеешь дело? — рычит он, направляя пистолет мне в спину, жесткое дуло глубоко вонзается между лопатками. — Пришло время отойти от моего сына.

Сжимаю руки в кулаки, чтобы они перестали дрожать, чтобы Зандер не понял, как я боюсь. А еще я не хочу, чтобы это понял его отец. Сглатываю, когда рыдания Зандера начинают пронзать его тело, и если до этого я не знала, то теперь понимаю с такой ясностью — с холодным потом, пробивающимся на моей коже, и страхом в сердце — что я не могу позволить его отцу забрать его. Что я буду защищать его всеми способами, что у меня есть, потому что раньше никто не мог этого сделать.

Дуло у меня на спине впивается глубже, и я сдерживаю крик боли, слезы свободно текут по моим щекам. Прикусываю нижнюю губу, потому что через мгновение я собираюсь подняться. И когда я обернусь, я должна буду показать ему, что не боюсь его. Должна буду сыграть спектакль всей жизни, чтобы спасти этого маленького мальчика.

— Сейчас же! — кричит он на меня, я вздрагиваю, когда его голос прорезает монотонный гул заклинания Зандера.

Прислоняюсь губами к уху Зандера и пытаюсь успокоить его, пока он раскачивается, надеясь, что мои слова дойдут до него — прорвутся сквозь завесу мира, в который он перенес свой разум — чтобы избавить его от страха и воспоминаний об отце.

— Зандер, послушай меня, — говорю я ему. — Я не позволю ему забрать тебя. Обещаю. Супергерои уже в пути. Они идут, хорошо? Сейчас я встану, но когда скажу «Бэтмен», я хочу, чтобы ты побежал как можно быстрее в дом, хорошо? Бэтмен.

Заканчиваю говорить, когда чувствую, что пистолет уже больше не между моих лопаток, но его ботинок врезается в мой левый бок. Стону от боли, поглощая удар, сжимая руки вокруг Зандера, когда мы с ним сильнее вдавливаемся в забор, к которому прижаты.

— Отвали нахрен, Райли.

— Бэтмен, хорошо? — повторяю я, стиснув зубы, дыша сквозь боль и заставляя себя подняться на трясущихся ногах. Делаю глубокий вдох и поворачиваюсь к нему лицом.

— Ты крепкий орешек! — смеется он надо мной. — Мне нравятся сильные женщины.

Сглатываю желчь, поднимающуюся к горлу, и заставляю себя говорить ровным тоном, который, надеюсь, смогу удержать.

— Я не позволю тебе забрать его.

Он громко смеется, поднимая лицо к небу, прежде чем посмотреть на меня, и я задаюсь вопросом, не упустила ли я свой единственный шанс сказать Зандеру уйти. Бежать. Мое сердце сжимается при этой мысли.

— Сейчас я действительно не думаю, что ты находишься в том положении, чтобы указывать мне, что именно я могу или не могу делать. Верно?

У меня голова идет кругом. Пытаюсь успокоиться, и подыскать способ, который поможет мне взять над ним верх. Но все равно, мне нужно время. Чем больше его у меня, тем вероятнее, что помощь придет.

— Перед домом целый двор прессы. Как ты собираешься с ним уехать?

Он снова смеется, и я знаю, что этот звук будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.

— Вот тут ты ошибаешься. Они все свалили за твоим крутым парнем. — Он подходит ближе и поднимает пистолет к моему лицу. — Есть только ты, я и Зи-мэн. Так что ты на это скажешь, а?

Клянусь, вся моя кровь устремляется к ногам, потому что мне приходится бороться, сосредоточившись на том, чтобы не упасть, когда на меня нападает головокружение. Через мгновение мне удается успокоиться, смотреть сквозь темноту, затуманивающую мое зрение, и попытаться понять, что делать дальше.

Единственная мысль, которая приходит мне в голову — это как-то отвлечь его, броситься за оружием и крикнуть Зандеру, чтобы тот бежал.

Но как?

Когда?

Кажется, мы стоим так целую вечность — молчаливое противостояние, в котором более чем очевидно, кто держит всю власть в нашей вынужденной взаимосвязи. С течением времени, я вижу, как его руки начинают дрожать, мышцы лица подергиваются, а на коже появляются бисеринки пота, в то время как нарастающий звук заклинания Зандера продолжает усиливать давление нестабильной ситуации.

— Заткни его нахрен! — кричит он на меня, его глаза мечутся по всему двору, как у пойманного в ловушку зверя, не уверенного в своем следующем движении.

Вздрагиваю, слыша шум за спиной отца Зандера. Мое сердце подпрыгивает в груди, когда собака соседа злобно лает за забором. Отец Зандера разворачивается на этот звук, пистолет движется вместе с ним. Действую инстинктивно, не позволяя себе думать о последствиях.

— БЭТМЕН! — кричу я, одновременно бросаясь на отца Зандера. Сталкиваюсь с ним, резкий удар моего натренированного тела выбивает все мысли из моей головы, за исключением одной, надеюсь, Зандер меня услышал. Что я достучалась до него, и он бежит, чтобы спастись, потому что я только что решила свою судьбу, если мои действия не увенчаются успехом.

Оглушительный звук.

Хлопок выстрела.

Его тело дергается от отдачи.

Мой крик, первобытный звук, который я слышу, но даже не узнаю, что кричу я. Потом он прекращается. Из меня вышибает дух, когда мы падаем на землю. На мгновение я ошеломлена — мое тело, разум, сердце — когда я приземляюсь на него, прежде чем попытаться вырваться. Я должна забрать пистолет, должна убедиться, что Зандер убежал.

Отталкиваюсь от мерзкого человека подо мной, продолжая бороться. Моя единственная мысль — взять пистолет, взять пистолет, взять пистолет, и мои руки скользят по чему-то гладкому. Отталкиваюсь назад, паника и боль пронзают меня. Приземляюсь с глухим стуком на задницу, сила удара сотрясает мой позвоночник и выводит сознание из шока, в котором оно находится.

Теряю из вида этого человека, увидев кровь на своих дрожащих руках. Кровь, покрывающую мою футболку с талисманом команды Рикки спереди. Разум пытается думать, лихорадочно ищет в своих тайниках то, что я должна была сделать, потому что от этого зрелища — такого количества крови — у меня кружится голова.

Я в замешательстве.

Мне страшно.

Головокружение.

Мой мир погружается в темноту.