Испорченный мед

ГЛАВА 21 Эстелла

— Просыпайся, Блондиночка, — разбудил меня голос Арло. — Иди в душ, я пока сделаю завтрак.

Неделю назад я чуть не поцеловала Арло Кинга, а теперь он стоял у моей кровати в чёрной обтягивающей футболке, с сонной улыбкой на лице, а его волосы были беспорядочно заправлены под кепку, надетую задом наперед.

— Который час? — пробормотала я, переворачиваясь за телефоном. — Три утра?! Какого черта, Арло?

— Нам нужно кое-куда съездить! — пожал он плечами, стаскивая с меня одеяло.

— Автобус выезжает только в девять! — я резко натянула одеяло обратно, защищаясь от утреннего холода, пробирающего сквозь приоткрытое окно.

— Да, но я хочу тебе кое-что показать. К тому же, шоссе будет свободно, если мы выедем сейчас.

Шоссе. Я столько раз пыталась не думать о предстоящей дороге. Но каждый раз, как только отпускала, воспоминания возвращались и за ними следом накатывали панические атаки. Я закусила губу и сжала пальцы ног, пытаясь удержать нахлынувшее волнение.

— Элла, — снова позвал он, требуя, чтобы я на него посмотрела. Но я не смогла скрыть страх в глазах, когда всё же подняла на него взгляд. — Ты не обязана ехать, если это слишком тяжело. Мы можем остаться здесь.

Он внимательно изучал моё лицо, считывая замешательство и внутреннюю борьбу.

— Тебе нужно ехать. Ты капитан.

— Именно поэтому я ничего не должен, — натянуто улыбнулся он.

— Эти выходные важны, Кайл говорит о них без остановки, — сказала я, будто это оправдывало моё желание всё-таки поехать. Я не стала говорить, что когда Арло нет рядом, мне просто... тоскливо.

— Кайл будет говорить о чём угодно, если дать ему шанс, — рассмеялся он.

Я сжала грудь рукой, пока пальцы не нащупали кольцо на цепочке.

— Я была в машине всего четыре раза после... — выдохнула я, и, по выражению его лица, поняла, что это стало для него откровением. — В скорой, по пути в аэропорт, по дороге в общежитие в Харборе и... тогда, на благотворительном вечере.

— Я погуглила, — сказал я после паузы. — Дорога к коттеджу...

— Три часа, — закончил он.

— Три часа, — выдавил я.

— Я дочитал «Сумерки». — Он бросил взгляд на мою стопку книг. — Девочкам правда нравится эта тема траханья с монстрами?

Я фыркнула, смахивая пару слёз и всхлипывая от смеха.

— Технически, в первой книге монстроперепихов нет. Ты закончил ее за... сколько? За два дня? Тебе, должно быть, понравилось.

Арло усмехнулся:

— Какую книгу ты берешь с собой? — спросил он меня. — Я прочитаю её после тебя.

— Арло... — простонала я, качая головой.

— Выбери такую, что отвлечёт тебя. Тебя ведь не укачивает в машине, правда? — спросил он, явно беспокоясь за кожаный салон фастбэка.

— Нет, — усмехнулась я, качнув головой.

— Мы сделаем это вместе, по два шага за раз, — Арло протянул мне руку. — Я купил снеки для поездки. — Он склонил голову набок с улыбкой.

Я еще мгновение смотрела на него, заставив его нетерпеливо пошевелить пальцами:

— Ну давай, Блондиночка, будет весело.

— Ладно-ладно! — воскликнула я, вложив ладонь в его руку, и он легко дёрнул меня, поставив на ноги. Наши тела неуклюже столкнулись, и его рука обвила мою талию, удерживая от падения, прижав наши бёдра друг к другу. — Привет.

— Доброе утро, — прошептал он.

Он вдохнул, его пальцы зацепились за край моей футболки и сжались. Он пытался удержать равновесие, опираясь на меня. Его взгляд стал тяжёлым, сосредоточенным, а губы приоткрылись. Я видела, как он борется с собой. Я разглядывала его острые черты лица. Шрам на правой брови, крошечные золотые крапинки в глазах, то, как его губа дергалась, когда он боролся со своими мыслями. Я улыбнулась и почувствовала, как все его тело сжалось вокруг меня в молчаливой, невольной реакции.

Арло терял контроль.

Я поднялась на цыпочки, прижалась к его груди, и почувствовала, как он напрягся, все его тело застыло, когда он затаил дыхание, наблюдая за мной. На мгновение мне показалось, что он может снова попытаться наклониться и поцеловать меня. Его глаза метнулись к моим губам, и я почувствовала, как его сердце колотится под моими руками на его груди.

Его губы приоткрылись:

— В душ. Ты воняешь, — сказал он.

Арло отстранился, схватил мою дорожную сумку с комода и скрылся на кухне. Я зарычала в пустую дверь, выплеснув все накопившееся сексуальное разочарование, которое, казалось, переполняло меня, когда он был рядом. Я была в ужасном состоянии, и последнее, на чем мне нужно было сосредоточиться, это то, как выглядели губы Арло, когда он сдерживался.

Я приняла очень долгий душ, чтобы досадить ему, вымыла волосы и побрила ноги, прежде чем надеть колготки и мешковатый свитер, в котором можно было спрятаться с головой. Я заплела волосы в две длинные косы, прежде чем пойти к двери. Я потратила почти десять минут просто уставившись на дверную ручку, сглатывая тошноту, подступающую к горлу.

Когда я прошла на кухню, держа подмышкой выбранную книгу, Арло как раз разливал кофе в высокий металлический термос и закидывал маффины в бумажный пакет возле раковины. Он бросил на меня короткий взгляд, когда я вошла, но сделал вид, что не смотрел, и вернулся к своим делам. Поездка обещала быть долгой.

— Вот, — он протянул мне термос. — Готова?

Это был сложный вопрос. Я не была уверена, что когда-нибудь буду, и, может, мне ещё удастся избежать всего этого, если меня просто вырвет прямо в его идеальный салон.

— Что выбрала? — спросил он, прищурившись на книгу в моей руке.

— «Виноваты звёзды», тебе понравится. Никаких монстров.

— Она тебя не расстроит? — спросил он, пока мы шли к гаражу.

— Книги должны наводить грусть, Арло, — пожала я плечами.

Он обернулся и посмотрел на меня, нахмурив брови:

— Почему бы не выбрать те, что делают тебя счастливой?

— Она сделает меня счастливой.

Он закинул пакет со снеками на заднее сиденье через опущенное окно и открыл для меня пассажирскую дверь.

— Книги пишутся, чтобы вызывать в нас эмоции, которые мы никогда не испытаем в жизни, или, возможно, чтобы подготовить нас, если вдруг испытаем. Если книга ничего в тебе не будоражит, значит, ты выбрал для себя неправильную книгу.

— Я выбираю их для тебя, — быстро ответил он.

— Тебе не стоит этого делать, — я попыталась сдержать улыбку от того, насколько это было мило.

Мысль о том, что он прочитал «Сумерки» за два дня, успокоила тревогу, щекотавшую мои сердечные струны.

— Выбирай те, что трогают тебя, Арло. Не для того, чтобы произвести впечатление на девушку.

Выражение его лица было бесценным, когда я скользнула на пассажирское сиденье фастбэка. Он на секунду замер, сжав руки в кулаки, прежде чем обойти машину и сесть за руль. Музыка заревела по радио, когда машина завелась, и прежде чем выехать из гаража, он повернулся ко мне.

— Готова? — снова спросил он.

Нет.

Хотела ответить я, но вместо этого глубоко вдохнула, засунула руки в карманы худи и кивнула. За окнами всё ещё было темно, когда он покатил нас с территории кампуса. Пока я пыталась всеми способами занять свой разум, я обнаружила, что мои пальцы скользят по стежкам сиденья. Я никогда раньше не была в такой великолепной машине. Белый салон фастбэка 69 года пах корицей, кожей и Арло. Черная приборная панель была без единой пылинки, а старое радио он заменил на цифровую систему с GPS и треклистом, звучащим через чистейшие динамики.

— Она принадлежала моей маме, — сказал он, заметив, что я осматриваю окна с ручным приводом. — После ее смерти машину отправили на хранение, но у меня не хватило духу оставить ее ржаветь в каком-то гараже. Поэтому я вытащил ее, а Сайлас помог мне вернуть ее к жизни.

Вернуть к жизни.

Ком встал в горле. Эта машина, его способ быть ближе к маме. А у меня не было ничего от Итана. Ничего, что можно было бы держать в руках. Ничего, что пахло бы им.

— Невероятно, — прошептала я, заметив, что единственный изъян в этой идеальной машине, это дата рождения, выгравированная на панели за рулём.

Шоссе, как и ожидалось, было пустым, но темнота, нависшая над дорогой, пугала меня до дрожи. Невозможность видеть, что впереди или позади, заставляла сердце бешено колотиться. Я держала одну руку на кольце у себя на груди и вглядывалась в освещённый фарами отрезок дороги. Я сбросила обувь и подтянула колени к груди, пока Арло постукивал по рулю и не сводил глаз с дороги.

— Что ты хотел мне показать? — спросила я спустя почти час абсолютной темноты и тишины.

— Увидишь. Не хочу портить сюрприз, — он бросил на меня короткий взгляд. — Тебе стоит поесть.

Я расстегнула ремень и, развернувшись на сиденье, схватила сзади сумку с закусками, в которой обнаружила кексы, яблоки и три пакета горошка. Я посмотрел на Арло, челюсть напряжена, плечи отведены назад, всегда готовый к войне. Тем не менее, он был достаточно заботлив, чтобы взять с собой столько горошка, чтобы мне хватило на все выходные и на чтение моих любимых книг. Я вытащила маффин:

— Хочешь?

— Эм... — он провёл языком по нижней губе. — Не хочу, чтобы всё было в крошках. Ничего страшного. Я смогу поесть, когда мы...

— Вот, — сказала я, отломив кусочек от своего маффина. — Открывай рот, — я рассмеялась.

Арло мельком посмотрел на дорогу, потом наклонился чуть ближе, губами обхватил мои пальцы и зубами аккуратно откусил маффин.

— Морковный? — поморщился он и проглотил. — Кто, черт возьми, смотрит на упаковку кексов, видит шоколадную крошку и выбирает тот, что с морковью? Знаешь что, — рассмеялся он, — не отвечай на этот вопрос. Ты ешь горох на ужин. У тебя явно нет вкуса.

— Арло Кинг любит шоколадную крошку? — усмехнулась я.

— Все любят шоколадную крошку! — он перехватил руль, снова осматривая дорогу, прежде чем наклониться за порцией морковного кекса.

— Ни за что. Ты меня только что оскорбил, — я отправила кусочек в рот.

— Пожалуйста? — он подался ближе, опираясь на центральную консоль. Уголки его рта изогнулись в мягкой улыбке, а уголки вокруг его шоколадно-карих глаз сузились в крошечные линии.

Как резинка, которую тянули слишком долго, моё самообладание лопнуло. Я наклонилась к нему и сунула ему в рот еще один кусок кекса.

— Спасибо, — сказал он с едва заметной улыбкой.

Машина прогрохотала по чему-то на дороге и пробудила тревогу. Паника, которую я так усердно держала под контролем, прорвалась. Звук бьющегося стекла, крики, визг шин, всё это ворвалось в мою голову, поглотив гладкое шоссе и наш смех, словно темное облако.

— Элла? — сказал Арло, глядя вниз, туда, где моя рука схватила его и теперь была связана. Его большой палец провел по верхушке кольца, которое Кайл подарил мне, длинными, нежными движениями. — Это была просто кочка, — сказал он, когда я резко выдернула руку и спрятала её в рукаве свитера.

Он сжал пальцы, оставшиеся без моего прикосновения, и вцепился в коробку передач.

— Остался всего час. Постарайся поспать, — его голос изменился.

— Прости, — я провела руками по лицу стирая не только остатки сна, но и не давая слезам вырваться наружу.

— Поспи немного, Блондиночка, — ответил он, не отрываясь от дороги.

Но я не могла. Как бы я ни старалась, как бы ни сидела, свернувшись клубком у окна, сон так и не пришёл. Когда шоссе сменилось лесом, а дорога сузилась, Арло свернул на гравийную просёлочную, затерянную между огромными деревьями и густыми зарослями.

— Эй, — похлопал он меня, когда двигатель автомобиля заглох, — пошли, — он вылез из машины, не проверяя, сплю ли я, и побрел к огромному дому. Я надела обувь, плотнее завернулась в свитер и выбралась из машины, поражённая видом перед собой.

На возвышении, с массивным крыльцом, стоял двухэтажный бревенчатый домик, который кричал о деньгах семьи Шор. Он, должно быть, был больше, чем Гнездо. С мягкими сиденьями на веранде и с двумя парами элегантных французских дверей. Одни из которых выходили на террасу, а вторые вниз к вымощенной плиткой площадке и цветам. Он был прекрасен.

— Это не сюрприз, Блондиночка, — позвал Арло из-за угла дома. — Хватит глазеть на это чудовище, которое Сайлас называет «домиком».

Я пошла за ним, кроссовки тихо шуршали по гравию, пока тропинка не стала песчаной. Я видела, как напряглось его тело, каждая мышца на спине тянулась под обтягивающей чёрной футболкой.

— Тут скользко, — сказал он, остановившись и протянув мне руку.

Просто рука, напомнила я себе, пока он терпеливо ждал. Все те немногие разы, когда мы касались друг друга, были... простыми. Дружескими. Как я сама и хотела.

Но я посмотрела назад, на машину, неуверенно, и это, кажется, его насторожило.

— Ладно, только будь осторожна, — буркнул он раздражённо.

Я вздохнула, приняв его предупреждение, и начала аккуратно спускаться по мягкой тропе к озеру. Вниз уходил длинный пирс, рассекающий зеркальную гладь воды, и лодка, которую я могла видеть с холмистой тропы. Когда деревья поредели, я поняла, почему Арло хотел прийти сюда так рано.

Небо было окрашено всеми оттенками красного, желтого и оранжевого, с темно-розовыми и лавандовыми полосами, запутавшимися между пушистыми облаками. Я последовала за ним на пирс, ожидая, что он покачнется под нашим весом, но он оказался удивительно прочным.

Арло снял кепку и поднял лицо к небу. Его плечи были всё ещё напряжены, но когда он глубоко вдохнул и закрыл глаза, всё тело будто расслабилось, развязав те узлы, что он так усердно затягивал в себе. Плечи опустились, шея расслабилась, и он просто стоял, впитывая прохладный утренний воздух. Пара непослушных прядей выбилась из-под кепки и упала ему на лоб, а приоткрытые губы дрогнули, когда дыхание стало медленным и ровным. В этот момент он расслабился, по-настоящему. Впервые за всё время, что я его знала. Меня поразило, что я раньше не замечала, насколько он был красив, но, окрашенный восходом солнца, он, казалось, светился изнутри. Это заставило мое сердце заколотиться в груди слишком быстро, а пальцы покалывать от потребности прикоснуться к нему.

— Это того стоило, — прошептала я ему.

— Ммм, — отозвался он, поворачивая голову, чтобы посмотреть на меня. Солнце отразилось в его карих глазах и осветило их золотыми искрами. — Я же говорил.