Испорченный мед

ГЛАВА 24 Арло

На деревьях надо мной громко щебетали птицы.

— Убери свой телефон, — прошептал голос Зои, за которым последовал звук щелчка камеры. — Кайл, — прошипела она, и в воздухе раздался громкий стон.

— Чего вам двоим надо? — фыркнул я, мои руки напряглись вокруг тела, которое не было моим. Я открыл глаза, солнце светило на меня, нос уткнулся в макушку спутанных светлых волос Эллы. Черт.

— Просто доказательство нежностей на рабочем месте, — Кайл помахал в воздухе своим мобильным телефоном, пока Зои смущенно пряталась за его массивным телом с покрасневшими щеками. — Доброе утро, Персик, — хихикнул он, когда она пошевелилась в моих объятиях.

— Кайл, клянусь богом, если ты сейчас же не уберешься отсюда...

Элла сжала мое бедро, чтобы я замолчал, и вся кровь в моем теле хлынула между ног, пока она пыталась снова устроиться поудобнее. Мне нужно было выбраться из этой ситуации, и это нужно было сделать как можно быстрее.

Удивительно, но я никогда не спал так хорошо, забившись в гамак. Ноги Эллы переплелись с моими, ее грудь прижалась к моему животу, а голова к моей груди. Кто знает, сколько бы мы могли так пролежать, если бы наш сон не был нарушен.

— Завтрак готов, — наконец проговорила Зои. — Мы не могли вас найти, а потом Кайл вспомнил, что ты вешал гамак, вот и пришли проверить.

— После завтрака мы выбираем команды, и я сделал большие ставки на то, когда тебя выберут в этом году, так что вставай. — Кайл пнул гамак, его нога врезалась мне в задницу.

Я зарычал от раздражения, и сонный смех наполнил воздух, когда Элла повернула лицо к моей груди, оперлась на подбородок и посмотрела на меня сквозь свои густые ресницы.

Все исчезло.

Я обожал, как она выглядела по утрам.

Её губы лениво расплылись в улыбке, и она потянулась, чтобы поймать мою нижнюю губу своими.

— Доброе утро, — она сморщила нос, и все линии ее шрама зашевелились, как крошечные молнии.

— Доброе, — ответил я, позволяя ей снова поцеловать меня, несмотря на публику.

— Доброе, — простонал Кайл, делая вид, что обнимает себя и целует воздух.

— Кайл? — Элла повернулась, чтобы посмотреть на него, отталкиваясь и выпутывая свои ноги из моих. — Беги, — фыркнула она, выпрыгивая из гамака и устремляясь за ним.

Догнать его было невозможно, с её ростом в метр семьдесят пять против его метра девяносто, но она отчаянно пыталась. Смех разнёсся по поляне, когда она загнала его к группе деревьев, через которые он не смог проскользнуть, и несильно ударила кулаком в живот. Что бы он ни сказал ей дальше, настроение изменилось, но не в грустном смысле. Они затихли, и Кайл стал серьезнее, чем я когда-либо его видел. Время от времени его глаза мелькали от нее ко мне.

Зои исчезла в доме, оставив меня одного достаточно надолго, чтобы я успел поправить шорты и скатиться с гамака на траву. Я прижался лбом к влажной земле, пытаясь собраться с мыслями, когда услышал приближающиеся мягкие шаги Эллы. Я приподнял голову, чтобы увидеть ее, стоящую надо мной в одежде, в которой была вчера вечером. Солнечные лучи обрамляли ее, как ангела, которым она, несомненно, была.

— Ты в порядке? — спросила она, легонько пнув меня в плечо.

— Он никогда этого не оставит, — простонал я, перекатываясь на спину, когда она устроилась на траве рядом со мной.

— Пусть порадуется, — она убрала прядь волос с моего лица.

Я постучал пальцем по ее колену:

— Ты не жалеешь?

— Арло, — рассмеялась Элла, наклоняясь ко мне и понизив голос, — мы целовались, как подростки, почти четыре часа прошлой ночью в гамаке под звездами...

— Да, но, Элла, — простонал я, немного смущенный своими неконтролируемыми мальчишескими желаниями, — ты не жалеешь об этом?

— Ни на секунду.

Отсутствие колебаний тронуло меня до самого сердца.

— Я не привыкла нарушать обещания, данные на мизинцах, — тихо сказала она, нахмурив брови в беспокойстве. — Ты жалеешь об этом? — спросила она, проводя рукой по моей ладони.

Я сел, желая обнять ее и притянуть к себе на колени, но сдержался. Боялся, что это может оказаться слишком, слишком быстро для нее. Я чувствовал, как она сходит с ума. Это исходило от нее — будто электричество пробегало между нами, и с каждой секундой, пока я молчал, напряжение только усиливалось. Но как я должен был ответить на вопрос так просто? Конечно, я не жалел об этом. Воспоминание о ее губах навсегда отпечаталось в моей памяти. Я чувствовал, как падаю со скалы, и нет никакой возможности остановить падение.

— Нет, — покачал я головой, придвигаясь к ней ближе и обхватив ее лицо.

— Твое молчание было оглушающим, Капитан, — вздохнула она, и что-то треснуло в глубине ее темно-карих глаз. Она была обеспокоена нерешительностью, но она не знала, что я едва мог смотреть на нее, не спотыкаясь о свои мысли. Мне нужно было время, чтобы их упорядочить и не выпалить: я люблю тебя. Это не было ложью, я уже давно понял это, но напугать ее не входило в мои планы на сегодня. Неважно, как сильно мне хотелось сказать эти слова, я не собираюсь портить настроение.

— Показаться слишком нетерпеливым, — улыбнулся я. — Ты вообще меня знаешь?

Ну да, сыграй невозмутимость, идиот.

Она улыбнулась мне в ответ, но улыбка не коснулась ее глаз, и я мог сказать, что она была напугана. Я знал, что сплетни лягут на ее плечи еще сильнее, когда все узнают о том, что между нами, что бы это ни было. Они будут разбирать и анализировать каждый аспект наших зарождающихся чувств и делать предположения о ее мотивах. В конце концов, она перешла от одного брата Кинга к другому за несколько месяцев. Я не мог защитить ее от СМИ, новостей кампуса или фанатов. И эта мысль ужасала меня.

— Элла, — сказал я, все еще держа ее лицо в своих ладонях, — нам, наверное, стоит сохранить это в тайне, по крайней мере, до...

— До конца сезона, — закончила она с грустным кивком, прижимаясь щекой к моей ладони. — И держаться подальше от Ника. Мне не нужно, чтобы он на тебя накинулся.

— Я справлюсь с Ником, — ответил я.

— Это наша общая проблема, — ее брови нахмурились, — ты больше ничего не должен делать один.

— Ладно, успокойся, крутой парень, — рассмеялся я, наклоняясь к ней. Я прижался губами к ее губам, упиваясь ленивым утренним поцелуем, зная, что пройдут часы, прежде чем мне будет дарован еще один.

Элла разорвала поцелуй и поднялась на ноги, протягивая руки, чтобы помочь мне подняться с земли.

— О чем говорил Кайл?

— О, Блондиночка, — я обнял ее за плечо и прижался губами к ее виску. — Тебя ждет сюрприз.

Завтрак не занял много времени. Все расположились вокруг огромного обеденного стола, кто-то у острова и на диванах, ведя неспешные беседы. Ник держался подальше. Мы с Эллой и Зои сели вместе с Ваном, Дином и Кайлом. Отец Вана приехал в город и выглядел точь-в-точь как сын: высокий, широкоплечий, с темными волосами и темными глазами. Резкий контраст с отцом Дина, чьи мать и отец были идеальной скандинавской парой, со светлыми волосами и яркими голубыми глазами. Я чувствовал, как Элла ненавидела это. Каждый момент за этим столом в разговорах с родителями, которые не были её, мучили. Её левая рука держала вилку, а правая теребила кольцо моей матери. Для нее это было пыткой. Я протянул руку под столом и мягко сжал её колено, пытаясь остановить дрожь.

Профессор Такер задал ей вопрос, а она в это время рассеянно гоняла яичницу по тарелке, не замечая, что все на неё смотрят. Я сжал её колено чуть сильнее.

— Извините, без кофе я рассеянная, — она потерла кольцо между пальцами и стиснула челюсти. — Что вы спросили?

— Как продвигается твоя стажировка? Должно быть, здорово иметь наставником Сайласа Шора, — повторил он.

— Это невероятно. — Она говорила элегантно, а ее интеллект был виден, когда она подняла разговор на новый уровень с мягкой улыбкой. Той, которая безупречно скрывала боль, которую она носила. — До программы я не была уверена, куда пойду после университета, но я начинаю думать, что терапия, это то, чем я хочу заниматься.

— Ты бы хотела работать на стадионе, как мистер Шор? — спросила мать Дина.

Я не думал о том, что мы будем делать, когда сезон закончится, как далеко она может от меня уйти. Спонсоры, высшая лига, игры, работа, жизнь. Я сглотнул комок страха, застрявший в горле, и засунул кусок бекона в рот.

— Стадион даёт особую вибрацию, — сказала Элла. — Прилив адреналина, который даёт работа в команде. Мне понадобилось время, чтобы это понять, но теперь я не уверена, что смогу жить без этого ощущения.

Вибрация — это то, что я чувствовал каждый раз, когда прижимал руку к бетонному туннелю. Это было чувство, которое не многим доводилось испытать, но оно, казалось, успокаивало все тревожные мысли в моем сердце и голове за считанные секунды. Мне нравилось, что она тоже это чувствовала, что она это понимала.

— Элла теперь пожизненно Шершень, — сказал Сайлас, усаживаясь на скамейку напротив нее со своей едой. — Вот, — он протянул ей кружку кофе. — Для твоей рассеянности. — Он поднял бровь, глядя на нее.

— Сайласу придется повысить мне зарплату, если он хочет добавить «пожизненно» к моей должности, — слегка поддразнила она, поднося кружку к губам: — Спасибо.

Мать Дина что-то прошептала ему, отчего Дин закатил глаза, а затем неловко оттолкнулся от стола с тарелкой в руках и скрылся на кухне.

— Извините, — сказал я, оставляя Эллу под опекой Сайласа, чтобы разыскать Дина. Его массивная фигура склонилась над раковиной. Он нагрел воду настолько, что она начала закипать, и уставился в окно, выходящее на озеро.

— Что это было? — обернулся я, прислонившись спиной к раковине и скрестив руки.

— Просто мама в своем репертуаре, — после паузы вздохнул он. — Элла симпатичная. Она свободна? — Он передразнил ее высокий вежливый акцент.

— Ей просто любопытно, Дин, — подтолкнул я его, стараясь игнорировать жгучее чувство ревности, которое вспыхнуло в груди при мысли, что кто-то другой может быть рядом с ней. — Мамы так делают. Это их работа.

— Ты лучше всех знаешь, что она имеет в виду, — он поставил тарелку в раковину и выключил воду. — Ей плевать на остальное. Её волнует только то, чтобы фамилия Такер продолжалась, желательно с внуками.

— У твоего брата вроде как шесть детей, нет? — я едва сдерживал смех.

— Шесть девочек, — Дин взглянул на меня.

— Блять, — выдохнул я. И вот это его сломало, из него вырвался смех, он опёрся руками о раковину, смеясь.

— Ты можешь получить все, что захочешь, Дин, — сказал я, теперь более чем когда-либо уверенный в своем совете, когда мои глаза нашли взгляд Эллы. — Тебе просто нужно быть достаточно храбрым, чтобы принять это. И если этим «всем» вдруг окажется Кайл... — я глубоко вдохнул, — единственный человек, о котором тебе стоит волноваться, это я. Потому что если ты разобьёшь ему сердце, я тебя сам прикончу.

Я сжал его плечо, вдавив пальцы в мышцу достаточно, чтобы он передёрнулся.

— Но если это оно, и ты уверен... Тогда перестань беспокоиться о своей маме. Сосредоточься на своем сердце и бейсболе. Это все, что тебе нужно.

— Ты, конечно, мудак, Кинг, — покачал он головой, но я почувствовал благодарность в его голосе. — Спасибо.

Ему не нужно, чтобы я был с ним мягок. Никогда не нужно было. Для этого у него есть Ван, Кайл... иногда даже Сайлас. Единственное, что Дину Такеру когда-либо было нужно от меня — это честность.

Я хлопнул его ладонью по груди и подождал, пока он дважды не коснулся этой руки своими пальцами.

— Хороший разговор, Так, — рассмеялся я, похлопывая его по плечу. — А теперь иди убирай со стола. У нас бейсбол.