Испорченный мед

ГЛАВА 27 Арло

Мои пальцы чертовски болели.

И по совершенно неправильным причинам.

На трибунах стояла тишина, счёт был девять-девять, последняя подача, последний шанс вырвать победу у Роялс. Я оглянулся на Кайла, форма покрыта песком, кепка заменена на скрученную темно-синюю бандану, удерживающую пот, и решительный взгляд на его обычно беззаботном лице.

Ник пытался отговорить меня от двух последних подач. Он даже заставил Рейеса разминаться в буллпене (прим. зона, где запасные питчеры разминаются перед тем, как вступить в игру), но я знал, я должен закончить сам. Роялс играли грязно и не заслуживали победы. Мы слишком упорно боролись и зашли слишком далеко, чтобы проиграть серию из двадцати побед команде из нижней сетки.

С игроком на второй базе, Кайл прокрался между третьей и домом, наблюдая за всем вокруг, как ястреб. Солнце, наконец, скрылось за стадионом, и жара, накрывшая кампус с момента нашего возвращения из домика, немного отпустила.

Я пытался дать Элле пространство и потерпел полную неудачу. Я не хотел давить, не хотел торопить, в основном потому, что ожидал, что она сохранит это в тайне от команды.

Но она выглядела такой чертовски красивой, повиснув на перилах нашей скамейки: светлые волосы ниспадали прядями вокруг ее больших карих глаз. Ее брови были нахмурены в беспокойстве, когда ее взгляд метался между таблом, второй базой и мной.

— Жестко и быстро, детка! — крикнул Такер с первой базы, в боевой стойке.

Всё зависело от этого последнего броска.

Я повернулся, вонзаясь левой пяткой в насыпь, пока правая нога вытягивалась назад в линию с подающей рукой, и я выпустил мяч так сильно, как только мог. Идеальный быстрый бросок, который так сильно ударил в перчатку позади отбивающего, что Дженсен, громко выругавшись, встряхнул рукой.

— Страйк три!

Бэттер пнул землю, топая с поля обратно на свою скамейку, увлекая за собой товарища по команде со второй базы. Кайл похлопал меня по плечу, когда мы пошли обратно к своим.

— Это было сексуально, — рассмеялся он, перепрыгивая через перила и влетая на скамейку обеими ногами.

Элла дала пять всем, кто спускался, включая меня, но ее прикосновение задержалось на моей руке, пальцы крепче сжали мое запястье, когда она заметила фиолетовый синяк.

— Игры почти закончены, — ровным голосом сказал я, держа язык за зубами, чтобы все вокруг слышали, как я груб, но при этом глядя на нее так, чтобы она поняла, что позже сможет обо мне позаботиться.

Её челюсть дёрнулась, хотела что-то сказать, но отпустила меня и резко бросила:

— Приложи лёд.

— Эти глазки вас с потрохами сдадут, — пробормотал Кайл рядом, пока Ван шёл к площадке, а Дин разминался. — Тебе нужно сохранить все в тайне, и если ты не можешь смотреть на нее так, будто ненавидишь, то лучше вообще не смотреть.

— Говнюк, — буркнул я, ткнув его в затылок ладонью и затаив дыхание, когда Ван замахнулся. Звук удара был оглушающим, весь стадион взорвался аплодисментами и свистом. Я выбрался из дагаута, глядя, как мяч летит высоко, выше перчаток внешних игроков, прямо в верхние ряды трибун.

— И это двадцать первая победа под флагом Харборских Шершней! — гремел голос диктора, пока в воздух взлетали конфетти. Команда выбежала на поле: крики, хлопки, объятия, радость лилась через край.

— Арло! — окликнули меня журналисты, и я повернулся, двинулся в сторону тоннеля. — Что скажете о такой беспроигрышной серии? Наверняка ощущается прилив уверенности!

— Скорее давление, — ответил я. — Мы уверены в себе, но не зазнаёмся.

— Если продолжите в том же духе, побьёте рекорд побед, установленный вашим старшим братом — Лукасом Кингом, — подскочил ещё один с микрофоном.

— Так в чём вопрос? — едва сдерживая раздражение, бросил я.

— Есть ли какая-то напряженность между Вами и Вашими братьями, учитывая, что за их счёт устанавливаются новые рекорды?

— Лукас и Сойер давно ушли из бейсбола, — сказал я. — А если хотите узнать, что думает Николас, спросите у него. Я здесь, чтобы сосредоточиться на том, чтобы вернуть домой национальный титул. Побить рекорды даже не входит в мои планы.

— Похоже, в последнее время Вам есть на чем сосредоточиться, — заявление было резким.

— Я выхожу на поле со своими ребятами, и мы выкладываемся на максимум. Это все, что имеет значение.

— А как насчет улыбки для одиноких леди Университета Харбор? — Кто-то направил мне в лицо фотоаппарат. Я сжал кулаки, шагнул вперёд, моргая, чтобы прогнать всплывшие звёздочки. — Или главный холостяк команды наконец-то занят?

Я расправил плечи, ярость бурлила в моей крови.

— Какого черта вы все так интересуетесь моей личной жизнью...

— Кинг! — рявкнул Тренер справа. — В душ!

Он пошёл рядом со мной плечом к плечу.

— Не подпускай их. Им нужно только одно: найти брешь в твоей броне. Не давай им её. Ни одного грёбаного миллиметра. — Он остановился у двери в раздевалку и посмотрел на меня. — Понял меня?

Он говорил не только обо мне. В его взгляде на секунду засквозила тревога за Кайла, за команду и растущая обеспокоенность за Эллу.

— Понял, тренер, — я запер эмоции под замок и вошёл в раздевалку.

— Заткнитесь нахрен! — ворвался я в дверь и рявкнул, заглушая празднование.

Ребята замерли. Все в трусах, потные и уставшие, но они внимательно слушали.

— Сегодня было чертовски тяжело, но вы, ребята, сделали это. Вы вышли и оставили себя на поле. Но борьба еще не окончена. Нас ждут несколько тяжелых месяцев этой херни, и если вы думаете, что одна рекордная победная серия принесет нам кубок, вы ошибаетесь.

Все кивнули, кто-то провёл руками по лицу, закрыв глаза.

— Мы много работаем, держим фокус и никого не пускаем в Гнездо.

Я ударил ладонью по груди, и они повторили жест.

— Я хочу, чтобы вы все были здесь завтра в шесть утра на тренировке. Мы не можем продолжать пускать такие раны, как сегодня.

Стоны и нытье наполнили воздух.

— Пять утра, — рявкнул я. — Думаете, я шучу?

— В Дельте сегодня тусовка. — Ван был единственным, у кого хватило смелости заговорить.

— Хорошо, ползите своими гребаными похмельными задницами из Дельты, на этот чертов холм к стадиону в пять утра. Мне насрать, если вы все еще будете пьяны завтра утром. Можете бегать и блевать одновременно.

Некоторые игроки побледнели так, будто их сейчас стошнит от одной этой мысли. Кайл рассмеялся, и я бросил на него взгляд, заставивший его вскинуть руки в воздух.

— Я раньше блевал и бегал спринты, ребята. Это не доставляет удовольствия.

— Блять, ты придурок, — простонал Дин, бросая майку в шкафчик.

— Хорошая работа сегодня, Так, — хлопнул я Такера по лицу с улыбкой, напоминая, насколько он важен. — У тебя тоже, Котенок. — Я опустился рядом с Кайлом ненадолго замолчав.

Наблюдал за ними всеми, как они праздновали и обсуждали ход игры. Было приятно снова видеть, как они сплоченно работают вместе.

Когда я, наконец, вышел со стадиона, вымытый и измученный, Элла ждала меня у фастбека. Ее волосы были распущены и заправлены глубоко в свитер, она перелистывала страницы своей книги, не обращая внимания на мир вокруг. Я остановился на обочине, чтобы полюбоваться ею на мгновение, и поймал себя на мысли, что впервые за много часов улыбнулся. И даже больной и уставший стоять, я мог бы вечно наблюдать, как она делает что-то столь обыденное.

— Блондиночка, — позвал я, и она с улыбкой посмотрела на меня из-под ресниц. — Кого-то ждешь?

— О, ты знаешь, — она закрыла книгу с тяжелым вздохом, — он красивый, смуглый и таинственный. У него скверный характер, и он на несколько сантиметров ниже, чем нужно, чтобы считаться высоким.

— Ник уже ушёл.

Это вызвало у нее хмурый взгляд, который медленно сменился улыбкой.

Её нахмуренный взгляд сменился медленной, знакомой улыбкой.

— Это было слишком легко, — я подошёл ближе. — И вообще, я метр восемьдесят восемь. Это вполне высокий.

— Ладно, ладно, — кивнула она, признавая поражение.

— Красавчик, да? Ты правда так считаешь? — Я так сильно хотел её поцеловать, что даже слабый запах цветов от её кожи сводил меня с ума.

— Дай посмотреть, пожалуйста, — она протянула ко мне руку.

Я позволил своей сумке соскользнуть с плеча и протянул ей руку ладонью вверх под светом фонаря на парковке. Ее нос сморщился, а брови озабоченно сошлись.

— Арло, становится хуже, — тихо прошипела она, аккуратно вытянув мои пальцы до болезненного предела. — Тебя должен осмотреть Сайлас, я не могу...

— Сайлас посадит меня на скамейку запасных, — я отдернул руку.

— И будет прав! — рявкнула она и встала прямо передо мной, когда я наклонился, чтобы поднять сумку. — Это уже не какая-то мелкая травма, — отругала она меня. — Если ты продолжишь бросать мяч с такими пальцами, порвёшь сухожилие. Это почти месяц на скамейке запасных.

— Так перемотай их, будет лучше.

— Я не врач, Арло!

Я покачал головой, поднял сумку с асфальта и бросил её на заднее сиденье, затем обошёл машину и открыл ей дверь.

— В машину! — рявкнул я, громче, чем собирался.

Она стояла, скрестив руки на груди, с хмурым выражением на идеальном лице, и ее бедро выпячивалось вбок в знак протеста. Если Кайл мог выиграть спор щенячьим взглядом, то Элла могла прожечь во мне дыру своими сердитыми, карими глазами.

— Не будь такой упрямой, — простонал я.

Когда она рассмеялась, я понял, что влип.

— Я? Упрямая? — Она снова рассмеялась. — Это мило.

— Элла, — я указал на сиденье. Последнее, что нам было нужно, это чтобы какой-нибудь папарацци снял, как она кричит на меня посреди парковки. — Садись в машину. Можешь орать на меня всю дорогу до Гнезда.

— Вот теперь ты говоришь на моем языке, — она покачала головой и направилась к пассажирскому сиденью.

И она сдержала слово. С того момента, как я завел двигатель, она отвлеклась, говоря всякую ерунду. За десять минут до дома она перечислила все ужасные способы, которыми можно порваться и растянуться сухожилие сгибателя. К тому времени, как мы загнали фастбэк в гараж, меня тошнило от медицинского жаргона и всех мерзких фото с операций, которые она находила в интернете и показывала.

— Ладно! — сдался я, открывая ей дверь, когда мы заехали в гараж. — Ты победила. Завтра поговорю с Доком.

— Я ему напишу, чтобы он знал, что ты придёшь.

Она поймала меня с поличным, и правильно сделала. Сам бы я туда не пошёл.

— Ты ела? — сменил я тему, не теряя времени. Я бросил сумку рядом со стиральной машиной, когда мы прошли в дом и направились на кухню.

— Я думала, мы идем на ту вечеринку? — Она повернулась и положила сумку на остров.

— Слышишь? — подошёл я сзади, просовывая руки под ее свитер. Она прижалась ко мне, переплетая свои пальцы с моими, и покачала головой. — Это тихое Гнездо. Ты правда хочешь променять это на шумную вечеринку, чтобы просто посмотреть, как парни клеят девчонок и напиваются?

— Нет, — хихикнула она и повернулась в моих объятиях. Я взял её за бёдра и, усадив на столешницу, встал между её ног, оглядев пустую кухню.

— Значит, я могу сделать вот это, — я нежно поцеловал ее, удерживая подбородок между пальцами и задерживаясь дольше, чем следовало. — И это, — я поцеловал ее в челюсть и шею. — И никто ничего не скажет.

— Кхм, — Прочистил горло Кайл, стоя в арке.

Элла устало рассмеялась, прислонившись ко мне лбом.

— Для такого шумного парня ты слишком пронырливый.

— Прости, Персик, — ухмыльнулся он, похлопал меня по плечу и направился к гаражу. — Просто пришел забрать кое-что. Вы двое, ведите себя хорошо, — он показал пальцами от глаз к нам.

Когда дверь гаража закрылась, я снова принялся целовать ее везде и всюду одновременно. Я не мог украдкой поцеловать ее весь день и не хотел терять ни секунды. Но в какой-то момент её живот заурчал, а моя усталость брала верх.

— Мне нужно заменить масло в Мустанге, — простонал я.

— Прямо сейчас? — Она рассмеялась, запуская пальцы мне в волосы. Потянула у основания и из моей груди вырвался рык, который невозможно было сдержать.

— Это... такая штука, — я провёл языком по нижней губе. — Я так расслабляюсь после игры...

Скользнув с кухонной стойки, она стянула через голову свитер и бросила его на пол. Бюстгальтер под ней подчеркивал ее грудь, дразня меня.

— Пожалуйста, только не превращай все в порно-шутку о замене масла. Это убьёт всё возбуждение, которое ты вызвала.

Она рассмеялась и побежала через дом, остановившись между нашими комнатами, не зная, куда идти и что выбрать.

— Мы не... — повернулась она ко мне.

Мы ещё не говорили об этом. Ни о нас, ни о том, что это всё значит. Она была так же сбита с толку, как и я. Выбор комнаты, казалось бы, пустяк, вдруг стал огромным решением, нависшим над нами.

— Элла, — сказал я, подхватив ее на руки и прижав к груди, прежде чем отнести в ее комнату, — нам не обязательно это делать.

Ничего не нужно было выяснять или планировать. Это не нужно было обсуждать.

Всё просто... было. И этого было достаточно.