Испорченный мед

ГЛАВА 44 Эстелла

— Могу я поговорить с тобой? — Ник схватил Арло за лямку спортивной сумки, смяв идеально выглаженный голубой костюм. Он великолепно сидел по фигуре, подчеркивая широкие плечи и стройную талию. Воротник белой рубашки едва застёгивался на шее, подчёркивая резкие черты его подбородка.

Я не могу дождаться, когда смогу сорвать это всё с него.

— Мне нечего тебе сказать, — выдавил Арло, сжимая мою руку в почти болезненной хватке. Я чувствовала, как напряжение пронзает его мышцы с каждым шагом прочь от Ника.

— Арло! — рявкнул тот.

— Что, Ник? Что может быть важнее сегодняшней игры? Мы вот настолько, — он поднял руку прямо перед лицом Ника, — близки к тому, чтобы снова завоевать чемпионский титул.

— Папа приедет, — взгляд Ника стал мягче, когда он посмотрел на меня. — Я хотел... — он замялся, почесал шею. — Хотел извиниться.

— Извинения без действий ничего не значат, Ник. Прости, если я не верю твоим словам, — Арло отмахнулся, наши сцепленные руки натянулись, пока я замедлила шаг. — Что? — Он оглянулся, сжав челюсть, когда понял, что я остановилась.

— Просто выслушай его, — прошептала я, достаточно громко, чтобы услышал только он. Всё напряжение на его лице сменилось замешательством.

— Зачем? — не оборачиваясь, спросил он.

— Я не должен был позволить отцу встать между нами, — сказал Ник.

Плечи Арло опустились.

— Я чувствовал себя непобедимым, заставляя тебя чувствовать себя ничтожеством. Я не должен был этим пользоваться. Я должен был тебя защищать. Мой взгляд на ситуацию был искажен, а папины шепотки за спиной только усугубляли. Я пытаюсь. И если слов недостаточно, я буду продолжать пытаться.

Когда он, наконец, повернулся, чтобы встретиться глазами с Ником, между братьями повисла сдавленная тишина. Я сжала бицепс Арло, когда щелчок затворов камер эхом разнесся по парковке, оповещая нас о том, что нас обнаружили.

— И? — спросил Арло, но то, что произошло между ними в следующую секунду, ускользнуло от меня.

— Прости, Элла, — сказал Ник. — За то, что причинил тебе боль. Я не такой человек. Мне просто нужно было время, чтобы вернуться к себе.

Я не ответила. Арло сжал мою ладонь сильнее, его пальцы вонзились в кожу. Никто не двигался ещё целую минуту, пока Арло, наконец, не кивнул и не коснулся пальцами своей груди. Ник повторил жест, и они оба сделали глубокий вдох. Перемирие. Хотя бы на время.

— Что, черт возьми, вы делаете? Идите на стадион, — рявкнул Ван, заезжая на парковку и указывая на толпу журналистов, которые кружили вокруг и с каждой секундой приближались все ближе.

Он помог Зои, в чьи темные волосы была вплетена темно-синяя лента, выбраться из машины, пока Дин и Дженсен выпрыгивали с заднего сиденья, выглядя такими же красивыми, как и всегда.

— Кто-нибудь видел сегодня Кайла? — спросил Ван, когда они обошли Арло и меня.

Глаза Дина потемнели, и он указал в сторону главного входа, где Кайл, казалось, спорил с тренером. Они стояли всего в шаге друг от друга, но по напряжённой позе Кайла было видно — разговор был тяжёлым. Тренер снова и снова проводил руками по волосам.

— Вперёд, парни, — приказал Ник своим «взрослым» голосом, от которого Ван аж вздрогнул. — Нам предстоит выиграть игру.

Все перевели взгляд на Арло в ожидании подтверждения. Он лишь устало выдохнул:

— Вы слышали его.

Игроки сомкнули круг вокруг Зои и меня.

— Держитесь рядом.

Прежде чем Арло направился в раздевалку, я схватила его за руку и потащила в пустой боковой кабинет. Он рассмеялся и запер за собой дверь.

— Не уверен, что тренер одобрил бы сексуальные действия в его кабинете перед третьей игрой.

— Это не его кабинет, — пожала я плечами. — И вытащи из головы свои грязные мысли.

— Сложно, когда ты выглядишь вот так, — он приблизился, обхватил меня за бёдра и усадил на пустой стол, вставая между моими ногами. — И пахнешь так приятно, — простонал он, осыпая мою шею поцелуями.

— Хорошо, герой-любовник, — рассмеялась я, пока его руки скользили по моим бедрам и изгибам задницы на столе. — У меня есть кое-что важное для тебя.

— Всё важное уже в моих руках, — простонал он и сжал мою задницу в знак протеста.

— Ты невыносим. Сосредоточься. — Я игриво оттолкнула его руки. — Руки по швам.

Он застонал, но послушно убрал руки за спину, будто стоял на выговоре.

Я ещё секунду любовалась им. Широкие, крепкие плечи отведены назад, а его мускулистая шея сдержанно изгибалась, пока я окидывал его взглядом. Его тёплая, светящаяся кожа и миндалевидные тёмные глаза изучали моё лицо так, будто он снова и снова находил в нём что-то новое.

Он был прекрасен, и сколько бы я ни смотрела, мне никогда не надоедало, как он смотрит в ответ.

Любовь — странная штука. Иногда сложная до боли. Но с Арло всё это было оправдано. Он сделал жизнь стоящей.

— Вот, — я вытащила из заднего кармана небольшую коробочку и протянула ему.

— Что это? — спросил он, не беря её.

— Просто открой, — рассмеялась я и подтолкнула коробку к нему.

Внутри коробки была золотая цепочка. На ней висело простое золотое кольцо, в тон тому, что висело у меня на шее. Только на его кольце была крошечная гравировка: буква «Э», очень похожая на кольцо, которое я носила на большом пальце.

Арло посмотрел на кольцо, нахмурился и широко улыбнулся:

— Это мне?

— Нет, я купила его для своего другого парня, — простонала я, когда он поставил коробку на стол и поднял цепочку над головой.

— Теперь мы одинаковые, — он с улыбкой постучал кольцом по моей груди.

— Неважно, какой сегодня будет результат, победишь ты или нет, я горжусь тобой в этом сезоне. Ты так много трудился, чтобы оказаться здесь.

Я взяла его руку, глядя на синяки и следы на костяшках. Даже через боль он не сдавался. Я переплела наши мизинцы и поцеловала его ладонь.

— Ты справишься, Капитан.

— Вдохновляющая речь, Блондиночка. — Уголки его губ опустились, лицо стало серьёзным, прежде чем он поцеловал мою руку. — Спасибо, что ты со мной.

— Не хотела бы оказаться где-то еще.

— Я люблю тебя, Элла, — сказал он так тихо, что слова были едва уловимы, прежде чем он вновь поцеловал меня.

— Я тоже тебя люблю, — ответила я, позволяя ему украсть столько поцелуев, сколько было нужно, прежде чем нас прервал стук в дверь, и в комнату просунулась голова Сайласа.

— Мне нужно перемотать тебе руки до игры. Пошли.

Арло отстранился, заправил цепочку с кольцом под расстёгнутую рубашку, но перед уходом ещё раз поцеловал меня.

— Я тебя люблю! — снова сказал он, щёлкнув пальцем под моим подбородком.

Я уселась на своё место рядом с Зои, Лукасом и Сойером. Сидевшие по обе стороны, они были как зеркальные отражения, в них безошибочно угадывались братья Кинг. Лукас, старший, высокий, с короткими тёмными волосами и теми же карими глазами, что и у всех. Он был в поношенной майке с фамилией «Кинг», номер восемь, в тон девятому — на Сойере. Тот ёрзал на месте, проверяя телефон и шепча что-то Лукасу.

— Что случилось? — спросила я, слишком любопытная, чтобы сдержаться.

— Артур здесь, — выдохнул Сойер, убирая длинные тёмные волосы под кепку и не оглядываясь туда, где, как обычно, должен был сидеть Артур.

— Встречайте вашего стартового питчера и капитана команды «Харбор Хорнетс»: Аррррррлоооооо Киииинг!

Он должен был бы нервничать, но, казалось, в него вселилась одержимость. С той минуты, как он вышел на поле с поднятыми вверх руками и широкой сияющей улыбкой, он излучал уверенность. Все чувствовали это и поднялись на ноги, аплодируя капитану. Он посмотрел на трибуны, солнце светило прямо в лицо, заставляя его сиять.

На секунду мне показалось, что он ищет взглядом Артура.

Но затем его глаза нашли нас и остановились на мне.

Вместо двух пальцев он поднял руку, продел мизинец в кольцо на цепочке и прижал его к сердцу с мягкой, гордой улыбкой. Я вытащила своё кольцо и сделала то же самое: зацепила мизинцем и прижала к груди.

— Удачи, — прошептала я. И даже если он не мог меня услышать, он чуть склонил голову, дотронувшись до козырька кепки, и повернулся, чтобы встать в строй для исполнения гимна.

К четвёртому иннингу ребята были насквозь пропитаны потом, солнце палило нещадно. Счёт не менялся, ни одной пропущенной подачи. И хотя проигрыш не был бы концом света, я знала: Арло не хотел играть ещё один матч. Он хотел чемпионство. И хотел его сегодня. Возможно, он не рассчитывал на поддержку Артура, но ему нужно было доказать свою правоту, и еще одной игрой этого не добьешься.

— Он все еще там, — сказал Лукас после того, как Арло пропустил свою первую подачу в четвертом иннинге.

Он не продержится долго.

От этой игры зависело очень многое.

— Пойду возьму что-нибудь попить, — сказала я, вставая с места.

— Хочешь, я пойду с тобой? — спросила Зои, откидываясь в кресле. Но я лишь покачала головой.

Она беспокоилась, что меня подхватят журналисты, но из-за суматохи на поле коридоры Конкорда были пусты. Я шагнула из солнечного жара в бетонный полумрак.

Как я и ожидала, Артур Кинг брёл к выходу.

— Куда вы собрались? — крикнула я, когда он показался в дальнем конце тоннеля.

Его плечи были такими же широкими, как у сыновей, но теперь дрожали от старости. Он обернулся.

— Мисс Майл, — стиснул он челюсть, и снова, ни капли Арло в его взгляде. Мне стало интересно, какой была их мать. — Я ухожу.

— Почему? — я шагнула ближе, без малейшего страха.

— Потому что, если всё не идеально, то оно не стоит моего времени.

— Что с вами случилось, что вы стали таким жестоким? — наклонила я голову. — Не неудачная карьера. Не смерть жены, — я не торопилась, стреляя ясно и точно. — Ещё до этого. Что-то должно было случиться, чтобы вы так не уважали собственных сыновей.

— Это жесткая любовь, — отрезал он, но его руки дрожали в карманах. — Она заставляет их становиться лучше.

— Это не любовь, — покачала я головой.

— Что девушка без семьи знает о любви?

Он подготовился. Разузнал обо мне с момента нашего знакомства. Но у меня есть семья. Я получила шанс начать сначала.

— Больше, чем человек с семьёй, которую он так и не научился любить.

— Если ты думаешь, что Арло способен на любовь, ты ошибаешься. Он всегда был злым, запертым в себе мальчишкой. Он мой сын. Я лучше знаю, как его любить, чем какая-то сирота-наркоманка.

Его слова ничего не значили для меня. Это не было чем-то, чем меня не называли в прошлом и не будут называть в будущем. Мне было комфортно быть тем, кто я есть, и я чувствовала себя в безопасности из-за семьи, которую я обрела с Арло и Гнездом.

— Ты ведешь себя так, будто ты лучше них, потому что ты попал в высшую лигу, но все, чего они когда-либо хотели — это отца. Но ты, слабый, жестокий пьяница. И несмотря на все твои усилия испортить их сердца, каждый из твоих сыновей великолепен, даже те, с кем я еще только знакомлюсь. Их сила и мужество в том, что они пережили твоё разрушение.

— Как ты смеешь! — Артур шагнул вперед, воздух покинул мои легкие, когда его рука поднялась, чтобы ударить меня, но я не вздрогнул.

— О, Артур, успокойся, — прошептала я в нескольких дюймах от его лица. — Мы просто шутим.

Он застыл, как крыса в ловушке, прежде чем шумно выдохнуть, и на меня пахнуло его горячим, пропитанным виски дыханием.

— Ты принадлежишь им, — прошептал он, отступая и исчезая в глубине тоннеля.

Он хотел ранить меня этими словами.

Но я гордилась тем, что принадлежу им. Я — часть Шершней. И горжусь этим.

— Ну что, как насчет напитков? — Лукас стоял позади меня, скрестив руки.

— Я бы не отказалась, — ответила я и пошла за ним к очереди, мы не сказали ни слова.

Светская беседа была трудной, и он только что стал свидетелем того, как я разнесла его отца в клочья.

— Это была ваша первая встреча? — спросил Лукас, возвращаясь к нашим местам с двумя напитками.

— К сожалению, нет, — вздохнула я, шагнув обратно на солнце, в гул и волнение трибун. — Мы познакомились на семейном уикенде в домике Шор.

— Он туда приезжал? — Лукас с удивлением посмотрел на меня через плечо, и я кивнула. — Арло, должно быть, держал Ника в узде, раз тот втянул отца.

— Думаю, сейчас между ними всё в порядке, — добавила я о Нике и Арло. Лукас пожал плечами, спускаясь по лестнице.

— У него с Арло бывают взлёты и падения, но они всегда находят общий язык. Я не горжусь тем, что оставил их с отцом наедине. Но ты должна понимать, уехать тогда было тактикой выживания двадцатитрёхлетнего, а не того, кем я являюсь сейчас. — Он остановился недалеко от нашего прохода.

— Я понимаю. Тебе не нужно оправдывать свои действия передо мной. — Я натянуто улыбнулась ему.

Мне потребуется время, чтобы разобраться в своих чувствах, особенно к тому, что Лукас оставил младших братьев один на один с Артуром. Но я была уверена: у него были причины.

— Садитесь уже! — рявкнул старик справа от нас, и мы поспешили через проход занять свои места.

— Ты ему подходишь, — было последнее, что сказал мне Лукас, прежде чем сесть на место.

Год назад я не подходила ни для кого. Даже самой себе. Он никогда не узнает, что значили для меня эти слова, но в ту секунду чувство гордости наполнило меня до краёв, разлилось внутри, как фейерверки, вспыхивающие в самых тёмных уголках души.