Испорченный мед

ГЛАВА 32 Эстелла

Мне нужен был сон. Я не могла больше обходиться без него.

— С тобой все будет в порядке? — спросила Зои, стоявшая рядом со мной. Ее волосы были заплетены в косу, а на крошечном теле был мешковатый свитер.

Она провела всё утро со мной, сидя на сырой от росы траве в Дьюи, наши пальцы были переплетены, а слёзы текли по лицам. Большим пальцем она осторожно гладила мой, и я попыталась повернуться к ней, не начав снова плакать.

— Не сегодня, — вздыхаю я.

— Ты всегда можешь остаться дома, в своей постели. Мы можем заказать любимое блюдо Итана на ужин.

— У Итана не было любимого блюда. Он просто любил поесть, — я сжала ее руку.

— Я бы тоже сейчас поела, — она попыталась улыбнуться. — Давай закажем еду отовсюду? Позвони Сайласу, скажи ему, что тебе нужен выходной.

Не осталось ни дней для обратного отсчета, ни дыхательных техник, ни трюков, которые могли бы отвлечь мой разум.

Это был день, когда я убила свою семью.

Сегодня также был последний матч перед Студенческой мировой серией (прим. это кульминация бейсбольного турнира, которая определяет чемпиона студенческого бейсбола).

Команде нужна была победа. Счёт был равный.

Я едва смогла проснуться этим утром. В голове билась только одна мысль: спрятаться под одеялом и не выходить, пока этот ужасный день не закончится. Но что-то всё же заставило меня подняться. Ужасное чувство, давящее на грудь, и на этот раз это было не чувство вины, но оно ощущалось так же ужасно.

— Я нужна им на стадионе.

— Ну вот, — Зои попыталась улыбнуться, — это уже больше похоже на прежнюю Эллу.

Ёё слова больно резанули.

Прежняя Элла всегда зарывалась в чужие проблемы, чтобы не видеть собственные. Эстелла Майл — монстр, запивавшая стресс таблетками, чтобы хоть на миг забыть о боли. Та самая Эстелла, что убила свою семью, потому что хотела просто... не чувствовать. Может быть, сегодня мне действительно нужно было снова стать ею. Эстелла бы встала, пошла работать и улыбалась бы так, словно всё было в порядке.

Я поднялась с травы. Солнце уже высоко поднялось. Мы просидели там несколько часов.

— Всё, с меня на сегодня слёз достаточно, — я протянула руку Зои, сдерживая волну эмоций, которая грозила вырваться наружу в знак протеста против моего решения. — Сегодня ты нужна Вану.

— Ван всё поймёт, — пробормотала она, но её улыбка погасла.

— Слишком часто понимает, — грустно улыбнулась я. — И обычно тогда, когда не должен.

Она кивнула, по-своему грустная из-за сегодняшнего дня, но готовая сделать то, о чем я просила, просто потому, что я об этом попросила.

Стадион гудел. Я никогда не чувствовала его таким живым, таким оглушительно шумным. Туннель был забит игроками и персоналом. Я шла, опустив голову, стараясь никому не мешать и проверяя, что все лежит в сумке.

Кайл резко протиснулся мимо меня, расталкивая плечами плотную толпу.

— Эй! — Я схватил его за майку сзади. — Какого черта?

— Отвали, — рыкнул он, напряженно оборачиваясь, но, увидев кто его держит, резко выдохнул. — Извини, Персик.

Вздох буквально вырвался из его тела, отпуская хотя бы часть напряжения.

— Что, черт возьми, происходит? — я перекинула сумку на плечо, вытащила его с главного коридора в небольшую комнату и захлопнула за нами дверь. Уперлась пальцем ему в грудь: — Ты чуть не снёс меня с ног две секунды назад. Выкладывай, герой.

— Такер... — он сглотнул, едва проглотив ком в горле. — Мама Такера увидела нас.

— Та самая гомофобная дамочка из домика? — я приподняла бровь. — А я-то думала, ты действуешь деликатно.

— Я не умею действовать деликатно, Элла!

Кайл паниковал так, как я ещё никогда не видела. Пот струился по его шее, впитываясь в воротник формы. Он нервно сдёрнул кепку назади и принялся мерить шагами крошечную комнату, в которую я нас затащила.

— Я как гребаный товарный поезд без кондуктора в свои лучшие дни! Осторожным нужно быть со мной! Не мне! — Кайл бессильно опустился на край стола.

— Он всегда так делает, — стиснул он зубы. — Хочет комфорта, хочет связи, хочет секса, — облизнул он губу. — Но он боится.

— Люди имеют право бояться, — я старалась не думать о том, что проделываю то же самое с Арло.

Я наслаждалась комфортом, жаждала связи и дико мечтала о сексе в тихие ночные часы, но он хотел большего, нуждался в большем. И я не была уверена, готов ли он к этому бремени или готова ли я отпустить его. Я машинально нащупала кольцо под формой и попыталась сосредоточиться на Кайле.

— Конечно, имеют, — пробормотал он, потерев лицо, — но... — его голос сник. — Он нужен мне.

— Ты под кайфом? — я шагнула к нему, пытаясь заглянуть в глаза. Но он резко отвернулся, создавая между нами расстояние.

Он вскинул руки:

— Немного.

— Не бывает «немного», — я прикусила щеку изнутри и протянула ладонь: — Дай сюда.

— У меня нет... — начал он, но, увидев мой взгляд, сдался и вытащил крошечный пакетик из кармана формы.

— То есть, вы поссорились, ты обдолбался и подумал, что будет круто поговорить с ним на стадионе? Блять, Кайл, — я попыталась собраться с мыслями. Сегодня и так был тяжёлый день, и теперь этот маленький пакетик с таблетками в пальцах испытывал мою волю на прочность.

Кайл провёл руками по штанам, наклонился, упершись в колени.

— Я просто... я нуждаюсь в нем, — выдохнул он и поднял на меня глаза из-под длинных ресниц.

— У тебя есть я. У тебя есть Арло. У тебя есть ты сам.

— Нет, — он выпрямился и пошел ко мне. Его высокая фигура внезапно стала угрожающей в этой тесной комнате, когда он загнал меня к стене с глухим стуком. — У меня была ты, у меня был Арло. Теперь вы есть друг у друга, а я один.

— Я здесь! — Я подавила желание оттолкнуть его от себя. — Я всегда здесь, в институте, в библиотеке, в Гнезде и на собраниях! Даже когда сама разваливаюсь на части, я с тобой, — я понизила голос и прижала руку к его колотящемуся сердцу. — Я здесь, — повторила я.

— Несчастье любит несчастье.

Я дала ему минутку.

Слова крутились в его переполненном разуме на максимальной скорости. Он резко вдохнул, и на миг я подумала, что он просто уйдет, но когда натянутая нить лопнула, Кайл рухнул мне в объятия, неудержимо рыдая. Его тяжёлое тело потянуло нас обоих на пол, где мы повалились комком рук и ног. Я прижала его голову к своей груди, сбросила в сторону его кепку и запустила пальцы в его волосы, мягко поглаживая, пока он рыдал.

Кайл мог казаться таким большим и смелым, когда хотел, но в моменты уязвимости он становился таким маленьким, словно все его тело могло поместиться в моих объятиях.

Дверь скрипнула, и Арло осторожно заглянул внутрь. Его взгляд упал на пакетик с таблетками у моей ноги, и лицо его помрачнело. Я не была уверена, был ли этот взгляд разочарования или гнева, но я покачала головой: не сейчас. И он кивнул, закрыв за собой дверь.

— Коди, — он потянул свои спортивные штаны, присев рядом с нами и сменив мою руку в волосах Кайла, нежно потянув, чтобы вытащить из транса, в который он сам себя погрузил. — Я знаю, это отстой. Я знаю, ты любишь... — Арло оказался на одном уровне с ним, стараясь поймать взгляд Кайла, когда тот пытался отвернуться. — Я знаю, ты его очень любишь, — повторил он. — Сейчас мы ничего не можем сделать с его мамой или с твоими чувствами.

Я судорожно сглотнула, когда Кайл вздрогнул у меня на руках. Мне были слишком хорошо знакомы его чувства: боль, вина, стыд. Это было бесконечно и удушающе. Я ждала, пока Арло делал то, что у него получалось лучше всего — использовать логику, чтобы выпутать Кайла из невозможного узла, в который он сам себя закрутил. Это отличалось от любого подхода, который я когда-либо использовала, и я ненавидела, когда он использовал его против меня, но это работало. Каждый чертов раз.

— Но знаешь, что мы можем сделать, — Арло взял его лицо в ладони, слегка сжав, чтобы привлечь внимание. — Мы можем выйти туда и позаботиться о Дине, мы можем сделать это для него. Прямо сейчас. Мы можем на время отложить все эти дерьмовые чувства, заткнуть вину на пару часов, и ты сможешь поддержать его, когда он будет нуждаться в тебе.

— Это не исправит ситуацию, — пробормотал Кайл, всхлипывая. — Ты бы слышал, что его мать наговорила ему, Ар...

— Нет, — согласился Арло. — Это не исправит ситуацию, но хотя бы попытайся.

— Давай, — я встала, помогая Арло поднять его за другую руку. — Он не сможет сыграть первый иннинг в таком состоянии, — я нахмурилась.

— Он должен, — Арло сжал губы и выпрямился. На смену мягкости пришла привычная всем остальным версия Арло: с каменным лицом и пронзительным взглядом, который прожигал меня насквозь.

— Я уже играл так раньше, — голос Кайла был невнятным, но он оттолкнул Арло и поднял свою кепку с пола размашистым движением.

— Прости, Персик, — бросил он мне через плечо, челюсть напряжена, слезы все еще наполняли его большие голубые глаза. Его извинение было не за то, что он потратил моё время или истерил. Он извинялся за то, что он нарушил обещание: изменил себе и переложил на меня ожидания того, кем он хотел быть, потому что было бы проще, если бы я поставила его на пьедестал, с которого он только что свалился.

Арло отвернулся от меня. Каждый мускул в его теле был напряжен от ярости, и когда дверь щелкнула, он повернулся обратно.

— Отдай их мне, — он протянул мне руку. — Элла. — Сказал он, когда я этого не сделала.

Я даже не заметила, как подняла с пола пакетик с таблетками, сжав его в кулаке так сильно, что пластик врезался в ладонь. Зуд, о котором я давно забыла, внезапно потребовал почесаться.

Всего одну, подумала я. Одна заставила бы все плохие воспоминания ускользнуть. Я могла бы забыть об Итане и моих родителях, только на сегодня. Сегодня, именно сегодня, когда хуже уже некуда. Вселенная как будто бросила мне вызов и положила решение прямо в ладонь.

— Детка, — его голос прорвался сквозь каждую темную, нечеткую мысль, которая царапала мое зрение и грозила поглотить меня целиком. — Если ты примешь их, сегодняшняя боль никуда не уйдет.

Мой взгляд был прикован к маленьким желтым таблеткам. Он не мог быть в этом уверен. Но я знала, что так и будет, потому что, как и все кошмары и плохие воспоминания, мое тело помнило, каково это — летать. Насколько легким оно могло стать от одной маленькой таблетки.

Арло снова потянулся, не за пакетом, а чтобы покрутить пальцами вокруг кольца на моем большом пальце. Того самого кольца, которое Кайл так заботливо подарил мне в память об Итане.

— Не делай этого ради себя, — Арло обхватил мой подбородок, — отбрось эти чувства и сделай это ради своего брата. Хотя бы сегодня сделай это ради него.

— Не используй свои уловки на мне, Арло Кинг, — фыркнула я.

— Два часа, два шага за раз, всё, что тебе нужно, чтобы пережить сегодняшний день, — мягко ответил он. — Отложи чувства в сторону, а когда матч закончится, я отвезу тебя домой, укутаю в одеяло, и ты сможешь забыть об этом на столько времени, на сколько тебе нужно.

Я, наконец, подняла на него взгляд, и мои глаза наполнились слезами.

— Мы сделаем это вместе, — он просунул один палец под мой мизинец и прижал его к своей груди. Другая его рука обвилась вокруг моей шеи, притягивая меня ближе к себе, а его губы нашли уголок шрама, на моей щеке, и нежно поцеловали его.

Не важно, как он догадался, что сегодня годовщина. Главное, он не задавал вопросов, не требовал объяснений. Он просто был рядом.

Он еще раз быстро поцеловал меня в висок, подхватил мою медицинскую сумку и, не отпуская мою руку, повёл меня обратно в тоннель, где все еще ждала вся команда. Арло спрятал наши переплетенные ладони за своей спиной, и на секунду я подумала, что он отстранится, но вместо этого он прижал мою руку к стене.

Вибрация стадиона отдалась тёплой тяжестью на моих плечах, словно кто-то заботливо накрыл меня одеялом.

— Вот, — он закинул сумку мне на плечо. — Два шага за раз, — напомнил, коснувшись двумя пальцами своей груди.

Я собиралась спросить, почему он всегда говорил «два шага», а не «один», но в этот момент поняла. Это потому, что он не позволял мне идти одной. Это был его шаг в такт с моим.

Я повторила его жест, прижав два пальца к груди.

— Два шага за раз.