Мёртвые девочки никогда не проболтаются

Глава 13

Джорни

Раньше вечеринки притязаний были для меня, тихой и застенчивой, чем — то вроде кайфа. Возможностью стать кем угодно — когда свет гаснет, тьма окутывает комнату, и ты таинственным образом превращаешься в того, кем хочешь быть.

Ощущение чужих рук на себе, когда никто не знает твоего имени, опьяняло. Это миг, когда можно отпустить все запреты. Мне это нравилось.

В первый раз, когда большие грубые ладони обхватили мою талию, по телу пробежал бунтарский трепет, а затем — миллион бабочек в животе. Его губы коснулись моей шеи, и пульс застучал под кожей. Тогда я не знала, что это был Кейд. Но надеялась.

Во второй раз я тоже не знала. Но к третьему — уже была уверена. Я заметила, как он наблюдает за мной через всю вечеринку, руки в карманах, язык скользил по нижней губе. Мое тело будто узнало его. В животе вспыхнул жар, а ноги стали ватными. Перед тем как свет погас, Кейд подмигнул мне — и в следующее мгновение мы уже были в нашем углу, его руки скользили по изгибам моего тела, а зубы легонько кусали мочку уха.

Но теперь притязания лишь напоминали мне о том, чего у меня никогда по — настоящему не было. Слова Кейда всегда звучали так красиво — и так правдоподобно. Я даже поверила ему несколько дней назад, когда его пальцы скользнули между моих ног. Но я уже не та наивная дурочка, какой была прошлой весной. Весна сменилась летом, лето — осенью, а теперь мы встречаем зиму с замком на сердце, намертво скованным льдом. Кейду Уокеру вход воспрещён.

— Пока, мам, — Слоан резко бросила трубку и швырнула телефон на кровать, стоя посреди комнаты почти голой. Её грудь вздымалась, когда она сдавленно выдохнула, а затем повернулась к нам с Джеммой и Мерседес.

— Ты в порядке? — Джемма наносила светло — розовую помаду.

Я отвернулась, зная, что Слоан, как обычно, постарается отмахнуться от своих проблем. Она всегда была закрытой книгой.

Лёгкий смешок Слоан наполнил комнату.

— Зачем ты вообще заморачиваешься?

— Что?

— Исайя сотрёт эту помаду за две секунды, Джем. В чём смысл?

Мерседес рассмеялась, и я натянуто улыбнулась, игнорируя нарастающую тревогу от мыслей о предстоящем вечере. Кейд продолжал скрестись у меня в голове — своим обжигающим взглядом, четким контуром челюсти, но я блокировала его, возвращаясь к той версии себя, что выживала в коридорах психушки.

Здесь я делала то же самое — пыталась спасти себя от нового «романтического» свидания с ножом.

— Мне нравится выглядеть хорошо, — Джемма провела пальцами по волосам. — Ричард никогда не разрешал мне ничего для себя делать, так что теперь я делаю, что хочу.

— О, да! — Слоан ухмыльнулась. — Мне нравится, когда ты проявляешь характер.

Мой взгляд скользнул к оголенным запястьям Джеммы — я видела их лишь однажды, в Ковене, куда её поместили на время. Её левая рука нервно потерла розоватую кожу, и в этот момент я почувствовала связь с ней. Я понимала её так, как не смогла бы объяснить словами.

— Исайя хочет, чтобы я сегодня не прятала шрамы, — прошептала Джемма, глядя на свои нервные пальцы, скользящие по свежим отметинам. — Он сказал, что это мой выбор, но что может быть полезно показать их — как доказательство, что я выжила.

Она посмотрела на Слоан и Мерседес, в её зелёных глазах читались эмоции, затем улыбнулась мне:

— Знаешь, когда мы впервые встретились, я завидовала тебе.

— Завидовала? Мне? — Я скрестила руки на груди под кожаной курткой.

— Да, — она закинула волосы за ухо. — Не потому, что ты свободно перемещалась по больнице — теперь — то я знаю, что ты не была свободна, даже бродя по коридорам ночью.

Глоток застрял у меня в горле, сердце пропустило удар. Тот вечер, как и Кейд, пытался прорваться наружу, но я не позволяла. Хотя через несколько часов мне предстояло пережить его снова.

Джемма сделала шаг вперёд:

— Я завидовала тому, что ты не стесняешься шрамов на руках. Помню, думала — как же круто не скрывать такое... не париться о том, что подумают другие.

— Я не горжусь ими, — вырвалось у меня с дрожью в голосе.

— А должна, — Слоан всё так же стояла на месте. Она знала. По крайней мере, часть правды. Я не была уверена, верит ли она мне насчёт происхождения шрамов, но надеялась на это — по причинам, скрытым глубоко внутри.

— Мы выжили, Джорни. Я не знаю тебя близко, но рада, что ты жива.

Почему от этих слов сердце ёкнуло? Я откашлялась, уставившись в ковёр под ботинками. Стук сердца в висках. Медленно стянула куртку — кожа на плечах остыла от прикосновения кожи. Когда я подняла взгляд на троих девушек, включивших меня в свой круг, что — то щёлкнуло внутри.

— Раз уж все в этой школе такие любопытные, — я пожала плечами, ощущая неожиданное тепло, — покажу им, что слухи о ребёнке от Кейда — ложь, зато шрамы, «доказывающие» суицид — настоящие.

Слоан одобрительно кивнула, и мы вместе направились на вечеринку притязаний.

Вечеринка была в самом разгаре, и я начала подозревать, что нас специально задержали, чтобы мы пришли последними — большинство гостей уже были изрядно пьяны, лениво поворачивая головы, когда мы вошли.

Я прикусила язык, когда первой заметила Кейда. Горячая волна желания прокатилась по телу, пока его мрачный взгляд скользил по моим ногам и возвращался вверх. В отличие от остальных, он даже не взглянул на мои оголённые руки — его глаза впились в мои, а нервный тик в скуле заставил меня содрогнуться.

— М — м, — Слоан прошептала между Мерседес и Джеммой. — Похоже, кого — то бесит, что ты выглядишь так горячо.

— Хорошо, — отрезала я, не отводя глаз от него. Отведи взгляд. Отведи взгляд. Отведи взгляд.

Мерседес тяжело выдохнула:

— Что с вами и вашей игрой с огнём? Бунтари привыкли брать то, что хотят, не считаясь ни с кем. Вся школа знает, что Кейд без ума от тебя, но мало кто осмеливается перечить им.

— Кроме Бэйна.

Мой взгляд скользнул мимо остальных Бунтарей и остановился на том загадочном парне, что наблюдал за мной с самого начала. Я не могла не замечать его взглядов, и была уверена, что вражда Кейда с ним связана со мной. Но откуда мне знать наверняка? Кейд никогда не был со мной честен. Это стало очевидно после истории с торговлей оружием, в которой был замешан Исайя — а значит, и Кейд тоже.

— Воу, что? — Слоан встала передо мной, преграждая Бэйну путь. Почему он всегда смотрит, когда думает, что я не вижу?

— Мне нужно поговорить с Бэйном.

— Зачем? — Джемма насторожилась. — Отвечай быстрее. Они идут.

Я почувствовала, как воздух сдвинулся, расступаясь перед Исайей, Брентли, Шайнером и — хуже всего — Кейдом. Кожа вспыхнула жаром, несмотря на подвальный холод.

— Я должна спросить его кое о чём.

Джемма гордо улыбнулась, а Слоан раздражённо вздохнула:

— Вы с Кейдом так похожи, что это пугает.

— Будь осторожна и действуй быстро, пока Кейд не подтянул Исайю.

Я вопросительно посмотрела на Джемму:

— Что значит «подтянул Исайю»?

В тот же момент рука Исайи обвила талию Джеммы, и она рассмеялась:

— Сейчас увидишь.

Я нахмурилась, пытаясь понять намёк, когда Кейд вплотную подошёл ко мне. Я упрямо смотрела в грудь какого — то парня из нашей группы, но клянусь, чувствовала, как бьётся сердце Кейда рядом — в унисон с моим. Его знакомый парфюм ударил в нос, тело отозвалось лёгкой дрожью, когда я боковым зрением скользнула по нему взглядом.

Вокруг нас кипели разговоры — что — то про Тобиаса, который не пришёл (неудивительно). Гремела музыка, позади был слышен смех, но я не слышала ничего. Только чувствовала. Кровь стучала в висках, пальцы непроизвольно дёргались, жаждая прикоснуться к нему. В низу живота ёкнуло при воспоминании, как его губы заставили меня почувствовать себя живой два дня назад. Мне хотелось того забытья, что он мне дарил, когда мы оставались одни — будто он не предавал меня, не оставлял одну выживать в том аду.

— Обри больше не будет к тебе приставать. — Его низкий голос пробежал по коже, как шёпот в темноте, когда он наклонился.

Это взбесило меня. Так хотелось развернуться и толкнуть его, чтобы он перестал путать мои мысли и возвращать меня к той отчаянной девчонке, что когда — то позволила себе влюбиться. Надо было раздавить эту надоедливую мысль — в этот раз всё будет иначе, — что я не останусь снова одна, жаждущая, чтобы кто — то наконец полюбил меня достаточно, чтобы не отвернуться.

— Ты мне не нужен, Кейд. — Я огрызнулась, как собачонка на поводке.

Наша группа на секунду замерла, и мне показалось, кто — то фыркнул — наверное, Шайнер, если бы пришлось угадывать.

Воздух между нами застыл, становясь все горячее, а моя кожа вспыхнула румянцем. Грудь покрылась испариной, сердце бешено колотилось. Музыка внезапно стихла, и я знала — Кейд смотрит на меня. Его жгучий взгляд буквально прожигал кожу на моем лице. Кто — то объявил через динамики, что скоро начнется время притязаний, и Кейд наклонился так близко, что я почувствовала касание его кожи к моей обнаженной руке. Дыхание перехватило — одного этого мимолетного прикосновения хватило, чтобы все мое тело взбунтовалось.

— Может, я тебе и не нужен, но ты меня хочешь.

Словно он слышал все те грязные секреты, что прятались в моей голове — те, на которые я сама боялась взглянуть. Прежде чем свет погас, я бросила на него свой пылающий взгляд и спокойно соврала прямо в лицо:

— Ошибаешься.

А затем — просто выскользнула у него из рук.