Мёртвые девочки никогда не проболтаются

Глава 14

Джорни

Абсолютная тьма. Именно так, как я любила. Я быстро пробиралась сквозь толпу на вечеринке, петляя и уворачиваясь, словно была не раненой девчонкой, убегающей от парня, который её обидел, а какой — то воительницей. Я знала, где был Бэйн, и надеялась, что он не сдвинулся с места с тех пор, как я его в последний раз видела. Позади меня раздавались шаркающие шаги — это одновременно и волновало, и тревожило меня.

Игра в кошки — мышки. Так мы с Кейдом играли до того, как всё стало серьёзно. Он наблюдал, дразнил, позволял убегать, но в последний момент его сильные руки хватали меня за талию, разворачивали и ослепляли грязными словами и обжигающими прикосновениями. Но сейчас меня нельзя было ловить.

— Бэйн, — прошептала я, нащупывая что — то твёрдое. Глаза быстро привыкли к темноте, и передо мной возник широкоплечий тёмный силуэт. Пожалуйста, пусть это будет он. Мне ужасно хотелось оглянуться, но я не стала. Позади мог стоять Кейд… или, что хуже, тот, кто пытался меня убить.

Или, может, он прямо передо мной?

— Джорни?

Я крепче сжала его руку и резко потянула за собой. Почему — то он позволил. Бэйн не казался тем, кого можно просто тащить куда угодно. Скорее уж он всегда брал контроль в свои руки — даже на таких вечеринках, с девушкой под собой. Что ж, попытка не пытка.

Я затащила нас обоих в первую же скрытую комнату слева, злясь на воспоминания о Кейде, которые тут же всплыли в голове. Когда — то это было нашим местом.

Свет не включался, а щелчок замка потонул в стуке моего сердца.

— Я хотела поговорить с тобой наедине, — сказала я, закрывая глаза и делая вид, что не собираюсь доводить это до конца. Тобиас был бы так разочарован, узнай он, что я использую старые трюки из больницы, о которых делала вид, что он ничего не знает. Мне всегда было противно после этого. Противно самой себе, хоть я и знала, что это необходимо.

— Чего ты хочешь?

Бэйн стоял далеко. Его голос звучал отстранённо, но резко, как лезвие.

Я сделала шаг вперёд, проводя руками по мурашкам на своих неровных шрамах.

— Почему ты всегда на меня смотришь? — спросила я, ненавидя фальшивую томность в своём голосе. — Я тебе нравлюсь, Бэйн?

— Я тебя не знаю, — почти рявкнул он, заставляя меня остановиться. Всё идёт не по плану.

— Ты пялился на меня достаточно... наверняка ты что — то знаешь обо мне. — Например, кто пытался меня убить.

Он фыркнул: — Ты вернулась, типа, неделю назад. Я тебя еле заметил.

Я подавила страх и двинулась на звук его голоса: — Теперь я знаю, что ты лжешь. — Тишина. Я замерла на месте, вглядываясь в тёмный силуэт перед собой. — Ты пялился на меня ещё до моего отъезда. Думал, я не замечала?

Он не ответил. Вообще. С каждым дрожащим выдохом я приближалась к нему на цыпочках, готовая переварить эту вину и выплюнуть её обратно.

— Почему, Бэйн?

— Почему что? — Даже не видя его, я знала — он проговорил это сквозь зубы. Он сдерживался? Притворялся, что у него нет какой — то странной одержимости мной? Он смотрел на меня так, будто боялся потерять. Меня это не беспокоило, но было странно.

— Ты хочешь меня? В этом дело? Или что — то ещё?

— Например?

Я приподняла бровь. Он не отрицал.

Ногой я дотронулась до его ботинка, и он резко вдохнул.

— Джорни, отойди.

Нет.

— Или что? — Попытаешься убить меня? Слова застряли на языке. Можно было подумать, что меня сдерживает страх, но по какой — то необъяснимо дьявольской причине... я не боялась.

— Джорни, просто…

— Просто что? — Моё лицо теперь в дюйме от его. — Почему ты на меня смотришь? Ты знаешь обо мне что — то, чего не знаю я?

Вот мы и добрались до интересного. В этот момент я ненавидела себя... и обожала. Азарт игры с опасностью, разрушение моральных принципов и правил, которые я установила, чтобы заставить людей любить меня так, как я хотела. Борьба за выживание, чтобы понять, что, чёрт возьми, со мной произошло, и почему я для всех столь незначительна.

Грубые руки Бэйна сжали мои бицепсы, вырывая у меня прерывистый выдох.

— Остановись, — сказал он.

— Остановить что? Пытаться понять, что ты ко мне чувствуешь? Знаешь, я не могла перестать думать об этом, пока меня не было. Гадала, почему ты всегда смотрел, но никогда не трогал. — Я сглотнула, отгоняя от себя соблазнительные слова Кейда, всплывающие в памяти и заставляющие чувствовать себя грязной. «Ты моя, Джорн. Навсегда. Никто не смеет прикасаться к тебе». Вот только кто — то всё же прикоснулся.

— Джорни, развернись, блять, и выйди отсюда. Ты не понимаешь, что делаешь. — Его пальцы впились в мои руки. Это не тот сценарий, на который я рассчитывала.

— Ты хочешь прикоснуться ко мне, Бэйн? Поэтому пялишься? Поэтому следишь за мной? — Моё сердце бешено колотилось, а кровь пульсировала от предвкушающего ужаса, в котором я вдруг оказалась.

— Блять. Нет! Господи. — Только он выкрикнул отказ, как дверь с грохотом распахнулась, хлипкий замок слетел и звякнул об пол. Свет включился, и я не удивилась, увидев Кейда с пунцовым лицом и яростным блеском в глазах. Он переводил взгляд с меня на Бэйна, и прежде, чем я осознала происходящее, меня резко оттолкнули за спину Бэйна, впечатав в стену. Погодите, он что — только что защитил меня? От Кейда?

Кейд прошипел: — Ты труп.

Я вскрикнула, когда Бэйн и Кейд бросились друг на друга. Их руки сомкнулись на горлах друг друга, а я застыла, прикованная к полу, в шоке от разворачивающейся передо мной сцены. Их глаза, полные ненависти, были прикованы друг к другу, пальцы впивались в глотки, сжимая так, что невозможно было говорить.

Кейд, задыхаясь, выжал из себя слова, обращённые ко мне: — Он трогал тебя?

Я встретила его пылающий взгляд, и моя решимость рухнула. Вина накрыла меня, пока я стояла между тем, кто сделал мне больно, и тем, кто не хотел меня. Крик подкатывал к горлу, но я едва сдерживалась.

— Нет, — хрипел Бэйн. — Я, блять, даже не притронулся к ней.

Брови Кейда дрогнули от недоумения, но они с Бэйном продолжали стоять в мертвой хватке.

Я отбросила боль и сбросила вину на пол.

— Отпустите друг друга. Это тебя не касается, Кейд.

Губа Бэйна дрогнула в удовлетворённой ухмылке, когда он в последний раз сжал пальцы, заставив меня шагнуть вперёд. Затем они одновременно разжали руки, и за спиной Кейда внезапно возник Брентли, сверлящий меня взглядом.

Я опустила глаза, вздрогнув, когда Кейд рявкнул всем: — Вон. Немедленно.

Я робко подняла взгляд, сердце колотилось, будто я была виновата. Бэйн оглянулся на меня один раз, но я не могла понять, что творилось у него в голове. Что — то мягкое мелькнуло в его взгляде, но злость тоже клокотала. Это только заставило меня усомниться во всём.

Брентли пробормотал: — Как в дурном повторяющемся сне, — прежде чем захлопнуть дверь, оставив меня наедине с моей виной и Кейдом.