Мёртвые девочки никогда не проболтаются

Глава 24

Джорни

Трепет в груди сменил гнетущую тяжесть, будто к сердцу привязали камень. Я упорно смотрела вниз, беря маленькую баночку сиропа для своих блинчиков. Вообще — то, я даже не взглянула на Слоан, пока она тараторила про Тобиаса и то, как он «невыносимо достает» ее своим «скверным характером и мерзким поведением».

— С Джеммой я толком не могу об этом говорить, потому что знаю — ей плохо из — за того, что он так мне пакостит, но ей и его жалко из — за всей его жизни.

Где Кейд? Он исчез из моей комнаты рано утром, и я узнала об этом только по звуку цепочки на двери и его высокой фигуре, мелькнувшей в темном коридоре. Мы просидели допоздна, читая, пока я не уснула, и я знала, что уснула на нем, потому что в моих волосах остался его запах.

Мои чувства были полной неразберихой, и когда дело касалось Кейда, мне было трудно отделить физические потребности от эмоциональных. Звучало это все очень философски и зрело, но, полагаю, так и бывает, когда тебя заставляют повзрослеть раньше времени и забрасывают в психушку, где высокообразованные — или так они утверждали — личности разбирали твои чувства по косточкам и пытались объяснить твое поведение.

У меня вырвался резкий смешок. Интересно, что сказал бы доктор Мелроуз, если бы я призналась, что соблазняла персонал, чтобы украсть ключ — карту, добраться до Тобиаса и сбежать от этих маленьких таблеток, что меня преследовали.

— Почему это ты смеешься?

Я подняла взгляд на Слоан, пока мы продвигались вдоль раздачи с парящей едой. Мой рот приоткрылся — я только что осознала, что пропустила мимо ушей всё, что она говорила про Тобиаса.

— А где Тобиас, собственно? — спросила я, успев мельком оглядеть столовую, прежде чем взгляд упёрся в пустой стол Бунтарей.

— Наверное, плетет новые козни, чтобы доставать меня, — саркастично рассмеялась она. — Звучу прямо как Джемма, когда она «занималась» с Исайей.

— Она занималась с Исайей?

Слоан закатила глаза.

— Ну, в общем, нет. Но это было их прикрытие, пока Исайя сбегал из Святой Марии и мотался по Ковену, выслеживая Бэйна.

На этот раз я встрепенулась.

— И зачем ему снова понадобилось выслеживать Бэйна?

— Из — за дел его отца. Отец Бэйна, Каллум, и отец Исайи были соперниками в торговле оружием. Разве ты не... — её голос понизился. — А что ты вообще знаешь о Бунтарях, Джорн?

Слоан пошла со мной к моему столу, пока я пыталась собрать воедино то, что знала, и то, что узнала с момента побега из психушки.

— Похоже, недостаточно.

Слоан снова закатила глаза. — Блин, как же я его ненавижу.

— Мы снова про Тобиаса? — промелькнуло у меня.

— Я не давала себе покоя с тех пор, как ты сказала, что не... — она приблизилась вплотную, пока я ставила поднос на стол, — пыталась покончить с собой. И я давала тебе «пространство», потому что знаю — ты не любишь откровенничать.

Я сглотнула, уставившись на сироп, который пропитывал мой блинчик.

— Но дело в нём, да? Поэтому он не выносил, когда слышал твое имя. Поэтому он был так не в себе, когда ты уехала. Это было как — то связано с тем дерьмом, в котором они увязли. Он чувствовал себя виноватым, потому что тебя задело.

Я не могла винить ее за то, что она возлагала вину на Кейда, но могла винить себя за то, что оставила ее в неведении.

— Ты права, говоря, что я не люблю откровенничать. Я предпочитаю держать секреты при себе.

Карие глаза Слоан бегали между моими, ее идеально очерченные брови нахмурились, когда я притянула ее ближе и прошептала:

— И прости, что держала тебя в неведении. Просто... когда я вернулась сюда, я никому не доверяла. Даже тебе.

Она дёрнулась от моих слов, и я возненавидела себя за это. Слоан раз за разом доказывала свою преданность, и в глубине души, за её лёгким, беззаботным «девчонки — просто — хотят — веселиться» фасадом, скрывалась яростная готовность защищать и абсолютная надёжность. Она наблюдала за людьми так же пристально, как и я.

— Кто — то пытался меня убить, и... — мой взгляд скользнул мимо уха Слоан, пока она наклонялась ближе, и вдруг намертво зацепился за Кейда. Он шагал позади остальных Бунтарей в столовую, мгновенно поймав мой взгляд. Бабочки вспыхнули в самых тёмных, тихих уголках моего тела. — И это не имело никакого отношения к Кейду.

— Ты уверена? Не думаю, что Кейд сознательно причинил бы тебе боль — не после того, как видела, в каком он был состоянии, когда ты уехала... но... — Моя рука легла поверх её, всё ещё сжимавшей поднос.

— Уверена на все сто. За мной охотились с самого детства.

— Что?! — её глаза широко распахнулись от шока.

Я отстранилась, почувствовав изменение в атмосфере. Волосы защекотали щеку, и изо рта вырвался вздох. Кейд и остальные Бунтари, вместе с Джеммой, стояли в каких — то паре шагов от меня и Слоан.

— Сегодня садимся здесь. — Я раскрыла рот, но тут же сомкнула губы, когда Шайнер и Брентли первыми двинулись, отодвинули длинную скамью столовой, бросили сверху свои форменные пиджаки и быстро направились за едой. Исайя притянул Джемму к себе, та лишь слегка пожала плечами и улыбнулась нам. И вот остались только я, Кейд и Слоан.

— Чего? Никакого обидного словца сегодня, Слоан? — Руки Кейда потянулись к ослабленному галстуку, и он начал затягивать его, пока тот не лег плотно под кадыком. Почему это так притягательно?

Слоан вздохнула, поставив свой поднос рядом с моим. Она посмотрела на меня, игнорируя Кейда. — Ты уверена?

— Уверена в чём? — бросил Кейд, звуча нетерпеливо. Он тихо рыкнул, и когда я перевела внимание со Слоан на него, заметила — он даже не смотрел на нас. Его взгляд уперся в дальний угол столовой — в Бэйна.

— Я просто уточняю, что это не ты пытался её убить.

Внимание Кейда мгновенно рванулось обратно к Слоан, и тут же я переняла наблюдение за Бэйном. Живот сжался в комок, когда я увидела, что он смотрит прямо на меня. Но если я думала, что Кейда и остальных Бунтарей тяжело читать, то Бэйн был как мертвый язык — даже если б я и попыталась, у меня бы ничего не вышло.

— Я перебью всех в этой школе, прежде чем позволю кому — то снова тронуть её. Так что нет, Слоан. Это был не я.

Слоан уселась, невозмутимая перед угрозой Кейда.

— Не удивлена, что угрозы срывают с твоих губ. Наверняка таскаешь нож или ствол при себе постоянно. Прямо как все вы, Бунтари. Ебанутые психопаты.

— Ещё какие, — отозвался Шайнер, припрыгивая на ходу. Его длинные ноги восседали верхом на столешнице, пока он впихивал в рот сэндвич и проглатывал его в рекордные сроки. — С причудами — в постели куда интереснее.

— Что — то такое слышала, — сквозь зубы процедила Слоан, маша рукой Мерседес, чтобы та присоединилась к... нашему?.. столу.

Я неловко стояла, оглядывая всех, кто устраивался за моим столом — предназначавшимся исключительно для меня одной. Я не знала, что чувствовать: внезапное вторжение всех этих людей и тот факт, что вся столовая пялится на нас. Я знала — Обри, наверное, кипит за столом со своими подружками, поглядывая на пустой стол Бунтарей. Но Кейд был прав, когда сказал, что она оставит меня в покое. Я не поймала ни одного её косого взгляда.

Хотя, возможно, это было потому, что в тот день я сорвалась, когда ее подруга дернула меня за рукав. Она, наверное, решила, что я не в себе. И, возможно, так оно и было.

— Садись. — Приказ Кейда лишь скрутил мои внутренности в узел. Как он умудрялся сделать такое крошечное слово таким манящим? Особенно когда командовал?

Он потянул меня за клетчатую юбку, его палец скользнул по коже на моем бедре. Мои глаза широко распахнулись на миг. Я была уверена, что никто этого не заметил и не почувствовал, как учащенно забился пульс... но Кейд умел чувствовать во мне такое. Он наклонился ближе и прошептал:

— Разве прошлой ночи было мало?

Щеки вспыхнули, и я толкнула его локтем, садясь рядом.

— Прекрати. — Один пальцы внутри и минет, и он вдруг решил, что мы вернулись к прежнему.

Но так ли это? Сейчас всё точь — в–точь как раньше. Двусмысленные намеки. Прикосновения в темноте, где никто не видит. Отчаянная жажда внимания друг друга. Черт... мы и правда вернулись к прежнему.

— Верно... — встрял Исайя, положив руки на стол. Он наклонился ближе, а Джемма искоса на него покосилась. — Чем это вы двое занимались вчера ночью?

Мы с Кейдом замерли. Его нога перестала подрагивать возле моей, и меня резко потянуло отодвинуться.

— Вы вчера ночью были вместе? — Слоан бросила на меня красноречивый взгляд, от которого мне захотелось провалиться.

— Что? Нет. — Отказ вылетел как оплеуха. Мы не были вместе. Мы не ездили в психушку. Мы не прикасались друг к другу. И мы не поджигали здание.

Лицо пылало, как тот огонь. Я чувствовала это.

— Занятно, — протянул Исайя, убирая руку под стол. Джемма ухмыльнулась, занявшись своей овсянкой. — Директор отвел меня в сторонку сегодня утром и поделился кое — чем, что, думаю, вам всем будет интересно услышать.

— Выкладывай, Бунтарь. Весь наш день в твоем распоряжении, — с напускным безразличием протянула Слоан, прихлебывая чай и выдержав паузу не больше секунды.

— Я слышал, что Ковен сгорел прошлой ночью.

Блин.

Рука Кейда легла мне на бедро, и, хотя движение было едва заметным, моя нога дёрнулась в ответ. Рот Исайи искривился в усмешке, его взгляд упал на руку Кейда, которая, как он был уверен, лежала у меня на ноге.

— Вау. Серьёзно? — сыграл удивление Кейд, хватая кружку. Внутри был чёрный кофе, что меня ни капли не удивило.

— Погоди, чё за херня? Ты серьёзно? — Брентли уронил вилку.

— Ага, — кивнул Исайя, обвивая рукой талию Джеммы. — Виновников не нашли, но всё указывает на поджог.

Я проглотила кусок блинчика, лишь бы занять рот. О чём мы думали? Вдруг нас вычислят? Вдруг меня снова заберут? Голова шла кругом, пока Брентли продолжал сыпать вопросами, а Шайнер прикалывался рядом: — Может, это твой братан, Джем? Или Кейд с Джорни — гляньте — ка, как у них морды подгорели.

Кейд пожал плечами: — Не мы.

— Это не Тобиас, — выпалила Слоан, но тут же замкнулась, будто слишком много сказала. Джемма стрельнула в неё глазами, но я не могла сосредоточиться, внутри всё похолодело от ощущения беззащитности.

Кейд едва заметно повернул ко мне голову, постучав пальцами по внутренней стороне моего бедра: — Дыши.

По телу пробежал жар, оставив за собой тлеющие угли. Хотя виной был вовсе не крепко сжимающий мою ногу захват.

— Дай мне нож, — шепнула я, прикрываясь волосами. Словно мы с Кейдом были в своём маленьком мире, отгороженные от всей Святой Марии.

— Держи.

Наши взгляды встретились, и медлить было нельзя: — Жди у моей двери. После отбоя.

Я застыла, разглядывая его ямочки, когда он снова коснулся моей ноги: — Всё равно пришёл бы.

Затем он отвернулся, и мы влились в разговор, будто над моей головой не нависла угроза, а испепелённое здание не хранило в пепле наши имена.