Романолуние

21.

В понедельник до двенадцати его день был расписан поминутно, да и после стало несильно свободнее. Начиналась подготовка к встрече с Италистой, и его кабинет стал эпицентром событий. После двух совещаний, одной телеконференции, встречи с генеральным и нескольких коротких, но очень информативных телефонных разговоров, темп хождений к нему в кабинет немного снизился. Но выдохнуть получилось только после четырех.

В шестнадцать двадцать он услышал, как Даша вышла из приемной. Сегодня она, как и он сам, осталась без обеда, и Роман подумал, что девушка захотела добраться до буфета. Он решил еще раз проехаться с ней в лифте.

Но ошибся. Едва выйдя из приемной, директор сразу услышал ее голос. Тот звучал тихо, и он пошел на звук. Даша стояла в конце узкого коридора, ведущего к окну, возле технической зоны. Более безопасного места выбрать не могла… Роман незаметно подошел и встал сзади, но она не успела сказать ничего существенного, потому что, видимо, что-то почувствовала и обернулась. От удивления глаза ее расширились, и она мигом нажала на сброс.

– Не отвечаете, значит, на личные звонки во время рабочего дня…

Но Даша быстро пришла в себя:

– А здесь что, рабовладельческий строй?

Помолчала.

– Отойдите, пожалуйста, я выйду.

Однако Роман не был себе врагом и уж точно не собирался отходить. Он продолжал стоять. И тогда Даша совершила роковую ошибку. Она попыталась отодвинуть его и просочиться между ним и стеной. Это прикосновение и стало спусковым крючком.

Роман схватил ее за запястье, завел руку за спину и… завис. Он хотел ее так же сильно, как и всегда.

– Роман Сергеевич, дайте мне выйти, пожалуйста.

Говорит спокойно. В глазах полный штиль. А на шее-то опять бьется жилка…

– Да-а-а-а, – промурлыкал Роман ей на́ ухо, – ты меня всегда так любезно проси! Чтобы я не мог тебе отказать.

Он отпустил ее руку, развернулся и вышел, но не спешил отходить далеко. Едва она показалась в центральном коридоре, Роман сказал:

– Принесите мне кофе, пожалуйста.

И вернулся к себе.

Даша появилась в дверях кабинета через две минуты. Когда она направилась к его рабочему месту, сам он вышел в приемную, и закрыл дверь на замок. Затем подошел к секретарскому столу, сел на край и дождался, пока она снова появится. Вышла. Замерла на секунду. Бросила взгляд и опять отвела глаза. Двинулась к своему месту, минуя его. А он встал. И случайно обхватил ее за талию.

Даша упёрлась руками в его грудь, пытаясь отстраниться, но Роман не отпускал. Тогда она попробовала еще раз, уже менее неуверенно.

– Отпустите!

– А если нет?

Дернулась снова, и Роман сломался, неспособный больше ждать. Он прижал Дашу к столешнице и упер руки по бокам от нее.

Платье-карандаш темно-зеленого цвета, как всегда, сидело как влитое, и было совершенно неясно куда, как и чем под него пробираться. Броня. Тогда Роман решил не мудрствовать лукаво. Одной рукой он взялся за его подол и заскользил, собирая юбку наверх. Даша сидела, не двигаясь и не дыша. Там, в проходе, когда его появление стало неожиданным, она выдала себя, и по легкому мандражу Роман почувствовал ее желание. Сейчас ни глаза, ни губы, ни дыхание не выдавали в ней признаков каких бы то ни было эмоций. Ее лицо окаменело. Но он больше не мог ждать. Обеими руками помог себе расправиться с ее колготками, расстегнул ремень, высвободился и сделал то, о чем думал каждый раз, когда ее видел.

Даша не двигалась. Одной рукой Роман обхватил ее за голову, погрузил пальцы в волосы и слегка оттянул назад. У нее лишь приоткрылся рот. Ноль эмоций. Только теперь до Романа начало доходить, что всё в очередной раз идет не так. Он остановился и взял ее за подбородок.

– Что с тобой?

Она молчала.

Но как ему теперь было остановиться? Он перехватил Дашу, притянул к себе, развернулся и прижал ее спиной к стене. Так их телесный контакт был сильнее, и Роман мог проще всё контролировать. Поймал руки, поднял над головой, вжал в стену. Встряска подействовала, Даша немного ожила. И тут же стала сопротивляться. Продолжая двигаться, Роман посмотрел ей в лицо. Глаза больше не были остекленевшими, но в них появилось что-то новое, совершенно Роману непонятное. И выражение это его нисколько не радовало. Он отпустил ее руки, которыми Даша тут же упёрлась в его грудь, пытаясь отстранить от себя. Роман прижал ладонь к ее шее и выдохнул на ухо:

– Только не делай вид, что не хочешь. Знаю, что хочешь.

Он снова взял ее за подбородок и посмотрел в глаза:

– Не обманешь меня. Знаю, что хочешь.

Но она лишь от него отвернулась.

Ну почему каждый раз у него с ней всё выходило не так? Он уперся носом ей в висок и сделал глубокий вдох. Запах – еле уловимый, цветочный с нотами знойного лета. Даже пахла она как-то… жарко. Впрочем, по-другому сейчас и быть не могло, ведь физически Даша вся горела. Но что-то в ней было надломлено, и он чувствовал, что морально она его больше не хочет.

Всё завершилось так же бурно, как это уже было у него в прошлый раз. И ему не захотелось уходить. Он так бы и стоял, прижавшись к ее виску, но вдруг осознал, что Даша продолжала давить ему в грудь. Он просто силой удерживал ее в объятьях. Как только Роман перестал держать, она сразу его отстранила и подошла к своей сумке. Вытащила салфетки. Молча, не смотря на него. И Романа снова одолела злость. Выходит, что она готова трахаться с кем угодно, лишь бы не с ним? Он быстро ушел в кабинет. Тоже достал салфетки, привел себя в порядок и… Эх, его непредсказуемость, черт бы ее побрал…

Он подошел к ее столу, поставил на угол пачку «Клинекс» и сказал:

– Не убирайте их, Дарья Игоревна. Теперь это будет происходить часто, а каждый раз бегать в кабинет за салфетками мне неудобно. Да́, и сделайте-ка мне еще ко́фе. Тот уже остыл.

И ушел к себе.

Дарья не появлялась минут пятнадцать, но, наконец, всё же поставила кофе на то же место, куда обычно. Она снова смотрела в пол. Тихим, спокойным голосом, Роман сказал:

– И вам следует подумать о контрацептивах.

На ее лице мелькнула недобрая ухмылка. Но какая-то, пожалуй, обреченная, что ли. Он добавил:

– Я же для вас чужак? К тому же из враждебного мира. Значит, с детьми не ассоциируюсь. Это подходит нам обоим.

Она повернулась и медленно направилась к выходу. Роман закончил:

– И бронируйте на пятницу самолет. На встрече в Риме мы должны появиться не позднее трех часов дня. И дверь в приемной откройте.

Через час зашел Летучий. Как всегда, весело поприветствовал Дарью, но Роман слышал, что та ответила ему что-то невнятное. Когда Виталий появился у него в дверях, он смотрел немного странно.

– Дверь закрой!

Тот закрыл.

– Помнишь, ты мне человека советовал неболтливого? Разведчика. Который – бывший мент. Мне нужен кто-то попримитивнее. Чтобы не стал потом под меня копать.

Кивнул.

– Он мне понадобится. Сможешь на завтра договориться?

– Попробую, Роман Сергеевич.

– Попробуй.

– Что-то серьезное?

Роман бросил на него недобрый взгляд:

– Ты стал любопытным?

– Мне лучше понимать суть дела. Может, вам кто другой будет больше кстати.

Роман помолчал. Он не спускал с Виталия глаз.

– Этот подойдет.

– Понял, договорюсь. А если сегодня сможет?

– Скажешь. Разберемся.

– Хорошо. А что с Дарьей Игоревной?

– А что с ней?

– Не знаю, какая-то бледная. Может, заболела?

– Виталий, ты что, попутал сегодня что-то?

– Роман Сергеевич, я ваш зам. У вас такого секретаря больше не будет. Не давите вы на нее так, вдруг уйдет? Да еще и перед Римом.

На Романа стал накатывать приступ ярости. Он медленно подошел к Виталию и встал напротив.

– Вконец ошалел? Ты что себе позволяешь?

– Роман Сергеевич, нам как никогда надо, чтобы с Италистой всё прошло гладко. Возьмите себя в руки.

И Романа отпустило. Так же быстро, как и взяло́ за горло. Он развернулся и медленно добрел до кресла. Сел в пол-оборота к окну и уставился туда.

Виталий подошел и приземлился в кресло посетителя.

– Я таких девушек знаю, Роман Сергеевич, попадались пару раз, наблюдал. И всегда радовался, что со стороны. Вы либо ее сломаете, либо сломаете о нее зубы. Так, може́т, не надо си́лой?

Роман сглотнул.

– Ты заходил-то зачем?

– Сообщить, что встречу в Администрации Президента назначили на завтра.

– И для этого лично пришел?

– Да. Дай, думаю, загляну, заодно присмотрюсь, как тут у вас…

Роман снова повернулся.

– Нет, всё же ты совсем обнаглел…

Но Виталий с серьезным видом покачал головой.

– Для вас никогда не было ничего важнее бизнеса. Вы подходите к самому ответственному моменту и именно сейчас решили сделать исключение? Роман Сергеевич, вы что-то делаете не так. Поверьте, мне со стороны виднее.

– Я всё делаю не так. Что бы ни пробовал сделать, всё с ней каждый раз выходит криво.

– Не всё. В пятницу, тогда, на встрече группы, у вас, по-моему, всё очень даже ровно выходило. Не знаю, что уж у вас потом там случилось…

– Чего только не случилось, Виталий Алексанрыч. А теперь из песни слов уже не выкинуть.

– Так новую спойте! Роман Сергеевич, ну уж не мне вас учить таким вещам, это точно! Вы же сами кого угодно научите!

– Не могу я сейчас по-другому. Или просто физически взорвусь. Хочу ее постоянно, ни о чем думать не могу, пока не… Так хоть как-то получается на дела потом переключаться.

Он помолчал.

– Не время мне сейчас эксперименты ставить. Во сколько встреча в Администрации?

– В одиннадцать тридцать.

– Всё, давай, дуй отсюда, психоаналитик.