Романолуние

8. Явление безбожной скотины

Андрей Подколзин, чемпион Саратовской области по прыжкам на батуте, переехал в Москву для того, чтобы перевестись в первое училище олимпийского резерва. Поселился молодой да подающий надежды в соседнем с Дашей доме. Район всегда был центром притяжения для прыгунов на батуте, ведь секция Шпигель – одно из самых желанных мест в городе Москве для спортсменов-батутистов.

И он сразу положил глаз на Дашу. Даже еще не зная ее истории. А когда узнал, вообще прохода не стал давать.

Для того, чтобы добавить веса своим притязаниям, он задружбанился с Рябой, Занозой и Музыкантом. Те не особо сопротивлялись – Подколзин мог быть очень обаятельным, если хотел кому-то понравиться.

Даша только полноценно вернулась к жизни́, приняв, наконец, тот факт, что спорт остался в ее прошлом, как на горизонте возник Андре́й. И очень вовремя: в этот самый чувственный период, самый чувствительный к романтике возраст, тем более у Даши, в которой огонь зажегся от рождения и будет гореть беспрестанно до самого последнего вздоха.

Андрей – красивый, даже, пожалуй, до невозможности. Губы, глаза, волосы, тело. И смотрит так… пожирающе нежно. Долго, внимательно, безотрывно, вот и мурашки побежали. Вроде по-дружески до руки дотрагивается – Даша сердце перестает контролировать: тук-стук-тук-стук. Бежит, беззащитное, и правильно: убежать пытается. Только Даша еще о том не знает. В смысле, что правильно. Откуда ей знать? Подколзин только два месяца, как переехал. А что там у него в Саратове было, о том история умалчивает…

Ухаживает долго. Ходит, круги вокруг наворачивает, как катер пограничников в территориальных водах: выйти за пределы не может – закон не позволяет, но на месте устоять никак не получается. Подрейфуешь тут расслабленно, когда такая субмарина перед глазами всплыла! И мозолит их, мозолит… Уже на правой руке мозоли. Чай не Саратов, тут он надолго, надо следить за репутацией, так что пока не разгуляешься. Да и вдруг в морду кто даст? Еще местных обычаев не изучил, а морда ему дорога – чемпион всё же. Не пристало ему подбитым ходить. Тем более, что он и сам кого хочешь отметелить может.

И Даша каждый раз стояла с ним рядом едва дыша. Или ходила, ногами переступала, когда они впятером летние пешие прогулки совершали. Она потихоньку расцветала: всё еще была слишком худая, но красиво оформленная грудь и рельефный зад немного спасали положение. Ногам еще было далеко до тех высот, которые они наберут позже, лет через семь, когда станут как греческие колонны. Тогда это натурально будет ее гордость, но пока… Так, спички. Спасибо попа посередине болтается. Хоть есть за что взглядом зацепиться. А личико милое: губки-носик-глазки-бровки. Третий сорт не брак.

Но Андрею хватило и этого. Он выбрал именно Дашу. И добился. Она устала страдать и решила позволить себе немного жизни. Как у ее сверстников. Чувства, любовь, секс. Это ведь главные темы для обсуждения, когда тебе семнадцать. Она отдалась. Это было… как и всё у нее. На пределе.

– Я не хочу в постели.

Андрей был так возбужден, что немного разозлился. Что еще за фортели? Сейчас начнется обычная песня, «я не я и киска не моя». Предвестники отказа. Он сейчас к отказу вообще не готов. Но и скандалы ему не нужны. Тем более Даша оказалась не какой-то скромницей-малолеткой, от такой потом и огрести можно. Надо быть поосторожней. Но отказа всё равно не примет. Посинел уже, пока ходил за ней.

– А где ты хочешь?

Даша потянула за руку. Отвела в соседнюю комнату – гостиную. Андрей специально снял двушку, не привык по однокомнатным мыкаться. Довела до центра комнаты, отпустила руку, легла на пол. И раскрыла платье. Андрей офигел. Бля-я, вот это тёлка! Нравится она ему, всё же, эта Даша. Семнадцать лет, а уже такая сучка! Предвкушение только усилило и без того нереальное желание. Он стал лихорадочно дергать за пластик, пришлось даже помочь зубами: наконец, вскрыл, достал презик.

Она вскрикнула и впилась ногтями в спину до боли. Показалось, даже, что до́ крови. Андрей тоже впился в нее. Чуть губу не прокусил. Даша издала тихий, долгий, вибрирующий горловой стон. Всё… Крышу снесло… Аккуратно не получилось. Он стал вбиваться в нее и вскоре иссяк. Пипец оргазм, просто пипец… А она улыбалась. На ковре была кровь. Как теперь отмывать… Да похрен… Вот это тёлка…