Романолуние

22.

– Я хочу знать, кто он и что хочет. Но выяснить нужно так, чтобы ни она, ни сам объект о моем интересе не знали. Поэтому через родственников, друзей и знакомых действовать нельзя. Только случайные контакты или свидетели.

– Это возможно. Но нужна хотя бы какая-то зацепка.

– Она недавно сменила сим-карту. Основная зарегистрирована уже двенадцать лет, эту она завела прямо перед выходом ко мне. Вчера ей на новый номер кто-то звонил. Еще был звонок в прошлую пятницу, но она не сняла. Раз он ее разыскивает, мог найти. Проверьте по номеру телефона.

– Скорее всего будет левый номер.

– Она его хорошо знает. И давно. Судя по разговору, я понял, что он не в Москве живет, но собирается сюда переезжать. Если будут какие-то нитки в другие города или, возможно, за рубеж, это, скорее всего, будет путь к нему.

– Может, что-то еще? Имя, марка машины, какие-то приметы особые?

– Да какие там приметы, так, смазливое чмо. Нет, ничего не знаю. Не до того было. Не пришло в голову до машины его проводить.

– Тогда через нее давайте. Что знаете?

– По ней тоже немного. И вся информация есть в открытом доступе, сами спокойно найдете. Скину вам только паспорт и водительское. Еще она в эту пятницу ездила с веревкой прыгать. С роупджамперами «БЭЙС ОФ ПЭЙС». Название скину. Трое, как видно, ее старые друзья. Слышал, как двоих называла Заноза и Ряба. Но напрямую к ним соваться нельзя. К тому же я там уже подсветился. Правда, не со своего номера.

Роман вкратце рассказал.

– Ладно. Тогда пока ее́ покатаю, может, и он объявится.

– Объявится, не сомневайтесь.

– Как действовать, если форс-мажор какой?

– Если не прям замес, то мне звоните.

– А если замес?

– Надо его вырубить. Желательно, чтобы он вас при этом не видел. Тогда мне с другим человеком придется договариваться.

– А она?

– А что она? Вы меня удивляете! Или вы девушек из неприятностей никогда не выручали? Тогда побудете джентльменом в первый раз. Она ничего и не заподозрит.

– Понял. Что еще по ней?

– Живет с отцом. В детстве профессионально занималась прыжками на батуте. В последние годы работала во Франции. Скину вам скрин ее резюме, может, будет полезно.

– Хорошо. Сегодня тогда начинаю.

Сколько он ни зарекался больше не интересоваться жизнью Дарьи, из этого снова ничего не вышло. Появление мерзкого типчика рядом с ней серьезно встревожило Романа: было в его поведении что-то ненормальное, и даже слегка отдающее маниакальностью. Он, конечно, и сам сейчас был не лучше, ведь стал вести слежку за Дашей уже со второго дня их знакомства, но всё же Роман оставался психически нормальным мужчиной. По крайней мере, пока. Да, пусть немного сдвинутым на ней, тем не менее больным его назвать было никак нельзя. А этот тип явно пованивал лечебницей. Да и поведение Даши, стоило ему появится, стало каким-то ненормальным, больным. Роману было нужно во всём этом разобраться.

Встреча в Администрации Президента прошла ожидаемо, директор спецотдела не услышал ничего, к чему не был готов. Лейтмотивом являлось негласное указание главы государства – не допустить выхода европейцев из состава акционеров несмотря на всё давление, которое на них оказывали их правительства. Нужно сохранить как можно больше связей, которые сейчас и так чрезмерно нарушены. Это были те мосты, которые в будущем позволят на их основе выстраивать новые связи. И Роман сейчас находился на особом счету, ведь несмотря на то, что правительства Италии и Франции были одними из флагманов свертывания бизнеса в России, с Италистой и Лердони всё же удалось договориться. Проект разработки нефтяного и газоконденсатного месторождений, самый крупный из тех, что вёл Роман Чернышев, стал одним из тех немногих предприятий в нефтегазовой отрасти, когда из состава не только не вышел ни один иностранец, но даже при этом не снизил доли своего участия в бизнесе. От Рима, таким образом, сейчас действительно зависело очень многое, потому что к концу года истекали достигнутые в начале войны договоренности, и должно было вступить в действие полное эмбарго на российскую нефть. Переговоры грозили стать одними из самых трудных в жизни Романа.

И надо же было такому случиться, что именно в этот момент в его жизни так стремительно и неблагополучно возникла Даша! Роман знал, что всё развивается нездоро́во, понимал, что перегибает, но у него ничего не получалось с собой поделать. Он так безумно хотел ее каждый раз, когда видел, что единственным способом сконцентрироваться на работе была разрядка, поэтому Роман решил, что разрешит себе это делать, иначе просто свихнется и не сможет нормально работать. Он рассчитывал, что так запустится накопительный процесс, и со временем страсть пройдет. Так бывает всегда, значит, и этот раз не станет исключением. Он охладеет. И тогда уволит ее. А, возможно, к тому времени это и не понадобится, ведь Даша, как верно заметил Виталий, и впрямь была лучшей помощницей за всю его жизнь, поэтому расставаться с ней не хотелось в любом случае.

Но оставался еще один вариант развития событий: в любой момент Даша могла уйти сама. Роман прекрасно это понимал. И он свыкся бы. Пусть было бы трудно, но свыкся, ведь тогда ему не пришлось бы каждый день видеть ее, знать, что она сидит лишь в паре метров от него. Но сам он не мог ее уволить.

Во вторник вечером Роман снова не сдержался. За полчаса до конца рабочего дня он опять закрыл дверь в приемной на замок. Даша сразу всё поняла. Она медленно встала, вышла из-за стола, подошла к тому самому месту, где это произошло вчера, упёрлась спиной в стену и закрыла глаза. Может, прав был Виталий, и Роман ее сломал? Он наблюдал за ней с каким-то щемящим чувством: Даша, способная защитить себя почти в любой ситуации, готовая бороться за то, чтобы отстоять достоинство любой ценой, сейчас казалась покорной своей злодейке-судьбе. Она именно подчинилась, приняла всё как есть. А Роману хотелось другого. Теперь он мечтал доставить ей радость, которую, казалось, Даша больше испытывать не могла. Но не уходила. Отчего-то каждый день возвращалась на работу. А он не мог остановиться. Понимал, что делает только хуже, но всё равно не мог. Как больной. Эта ненормальная девушка и его сделала ненормальным.

На ней было вчерашнее платье. Даша будто давала понять: вы, Роман Сергеевич, можете взять меня, но никаких ласк и никаких поцелуев вам не обломится. Проникнуть под этот кожух было никак нельзя, всё тело закрыто, и ему оставалось лишь собирать ошметки: всунул-высунул и ничего более.

Но Роман всё равно старался что-то изменить. Он боялся спугнуть в Даше даже эту немую покорность, сейчас ему и ее было достаточно. Всё лучше, чем если она уйдет или станет активно сопротивляться. И Роман решил действовать постепенно. Ведь он знал, что телом она его желает. Всё дело было в ее голове, а психику надо обезвреживать по проводку, долго, медленно и не дыша. Поэтому он решил не менять ни места, ни способа. Пусть сегодня всё случится как вчера. Но не как вчера. Он даст ей почувствовать разницу, даже не меняя места действия.

Роман подошел, обнял за талию. Даша смотрела вниз. Он медленно приблизился к ее шее и стал целовать. Также медленно. Сегодня он не будет торопиться. Даже если кто и потревожит их стуком, или звонком, это его не смутит, не остановит. Рабочий день почти кончился, входная дверь закрыта, их просто здесь нет. Они оба уже дома, занимаются куда более приятными вещами, чем работа. И будут делать это тихо, трепетно и не торопясь. Некуда спешить. Так уже наспешились, что теперь долго придется расхлебывать.

Он обхватил ее голову, аккуратно стянул резинку. Волосы рассыпались, и Роману показалось, что он каким-то встроенным ультразвуком ощутил, как они, струясь, распадаются на пряди. Запустил пальцы в волосы, провел сверху вниз, взял за шею. Аккуратно, как хрупкую вазу, боясь доломать до конца то, что еще не было сломано.

Поцеловал. Она не ответила. Не беда, города не сразу строились. Это рушатся они одним махом, а чтобы выстроить что-то наново иногда требуются годы. И Роман продолжал целовать. Нежно, медленно, трепетно. И не глубоко. Сейчас было не время для этого. А потом провел по щеке тыльной стороной ладони. Ласково, едва касаясь. Спустился к шее, подмышке, талии. Заскользил руками по спине, прижимая крепче. Но не слишком крепко, чтобы не спугнуть.

Даша стала понемногу отвечать, но пока это больше было похоже на еле уловимый сигнал из глубины: как слабый пульс умирающего, который прощупывается лишь временами. Но это был знак, и Роман пошел дальше, ведь он собирался взять этот город, несмотря на разрушения им нанесенные. Иначе сам разрушился бы до основания.

Он развернул Дашу лицом к стене и стал медленно собирать юбку наверх. Роман не торопился. Сегодня он не брал, пришло время отдавать. И он проводил по внутренним поверхностям бедер, лаская каждый сантиметр измученного им когда-то тела. На коже ее рук, которыми Даша упёрлась в стену, ниже рукавов длиной три четверти, наконец, показались мурашки. Роман улыбнулся и прошептал ей в волосы:

– Я – чужак. Но непредсказуемый. И так тоже умею.

Он добрался до резинки колготок, аккуратно стянул их вниз, затем белье. И сделал всё медленно. Бережно держа ее за талию. Целуя в шею, лаская ноги. Но надолго его не хватило. Безумное желание, просто ад какой-то! А он так хотел довести и ее…