Тени столь жестокие

Глава 13



Галантия

Наши дни, Тайдстоун

Я проснулась с дырой в груди.

С болезненной, бездонной, бесконечной пропастью.

Я… в своей комнате? Да.

Солнце плело медовую теплоту сквозь узорчатые окна, мышцы болели под льняной рубахой, плотно облегавшей тело. Как долго я спала? Как мне удалось выбраться из каменного гроба?

— Принц Малир использовал свои тени, чтобы поднять с тебя обломки, — тихо, знакомым голосом сказал кто-то рядом, будто отвечая на мои мысли. — Это позволило Себиану отнести тебя в безопасное место. Сейчас полдень, день после атаки. Бои остановились задолго до восхода солнца.

Я окинула взглядом комнату.

Марла сидела в кресле у кровати, ноги положив на табурет, книга лежала у неё на коленях вверх тормашками. Черные волосы были уложены в сложную прическу, заплетены в аккуратные косы. Но темные круги под глазами выдавали болезни, через которые она прошла, лишения и долгие месяцы пленения.

— Полагаю, спрашивать, кто победил, не стоит, — заметила она, глядя на уютно обставленную комнату и тихий балкон за дверью. — Что случилось с амулетом? Моим даром?

— Он снова у твоего аноа, — спокойно сказала она, — как и должно быть.

Я поднялась, чтобы сесть, пальцы скользнули по пустоте в груди, словно она жадно бурлила под тонкой льняной тканью.

— Что я такое?

Марла закрыла книгу, подперла её поясницей, опустила ноги на пол и слегка наклонилась вперед.

— Ты, Галантия, — сказала она, — пустота.

Пустота.

Я ждала, что во мне что-то вспыхнет — восторг, возбуждение, гордость — но вместо этого плечи опустились.

Я не была ткачихой смерти, которой все боялись. Не следопытом, ловко чувствующим воздух. Не судьбой, которая радовалась бы видениям будущего. Черт, я даже не могла связать проклятый шарф из теней. В масштабах мира казалось, что мне не досталось ничего.

Совсем ничего.

Марла тихо рассмеялась, встала и взяла металлический кувшин со стола, налила воду в деревянную чашку, черное платье было простым, без украшений.

— Ты разочарована.

— Так заметно? — после всего, что я пережила, балансируя на стене, падая с утеса, едва не оказавшись раздавленной валунами… и ради чего? Ради гипертрофированной изжоги? — Что вообще делают пустоты, кроме как поглощают тени?

— Ничего.

— Именно… — они ничего не делают, как и я всю жизнь, без своих теней, без свободы. — Всегда так больно?

— После всей жизни, лишенной теней, которые она жаждет, твоя пустота голодна, дитя. Теперь пей.

Она протянула чашку воды и провела руками вверх-вниз по рукам, глядя в окно на заснеженные скалы, отражающие богатое солнце.

— Пустоты редки, Галантия. Очень редки. Благословлены даром поглощать тьму… и владеть ею, если ты сможешь зеркально отражать тени других.

Я быстро допила воду.

— Эхо.

— Да, эхо, — кивнула она с мягкой улыбкой. — Мой Аскер сказал, что ты изучала все дары. Это пригодится тебе в тренировках.

— Тренировки, — повторила я, мне понравилось это слово. — Это же не про вязание, прямую спину или реверансы?

Её улыбка перешла почти в насмешку, морщины на щеках и губах говорили о прожитой жизни, полной смеха.

— Нам предстоит узнать глубину твоей пустоты, вариации твоего дара. Единственный способ — использовать его под руководством, научиться владеть своим даром..

— Владеть своим даром, — я произнесла с удовольствием, ощущая щекотку энергии на кончиках пальцев. Никогда раньше я не владела ничем, кроме иглы для вышивки. — Учи меня. Я готова.

— Нет. Ты избита, с жестокой раной на виске, которая требует лечения, — она вздохнула. — Даже если бы ты была судьбой, у меня нет теней для поглощения. Но есть один особый ткач смерти, у которого теней достаточно, чтобы накормить четыре пустоты на всю жизнь.

Мой желудок сжался.

— Я рада, что Малир меня спас, правда рада, — сказала я, — но мне неинтересно быть рядом с ним.

— Всю ночь он был рядом с тобой, охраняя твой сон, пока другие обязанности не позвали его, — сказала она, словно он делал это из заботы обо мне, а не исходя из того, что я могла бы принести ему пользу. — Он твой предначертанный, Галантия.

— А Арос — предначертанный Лорн. Если ей удалось избежать связи и отвергнуть свою аноалею, то и я смогу.

— Тебе назначена судьба, полная испытаний и боли, цена, которую наша богиня требует за второй шанс на жизнь, — сказала она. — И это касается вас обоих.

— Я не слепа к тем трудностям, через которые прошёл Малир, — возразила я. Но страдания прошлого не оправдывают каждый проступок настоящего. — Возможно, судьба ошиблась.

— Судьба ткётся с точностью, а не наугад; каждая нить, кажущаяся ошибкой, на самом деле необходимая часть сложного полотна жизни. — Марла ненадолго прикусила нижнюю губу. — Однако вмешательство твоей матери было словно дергание за паутину, слишком сложную, чтобы я могла полностью её осознать.

Мать.

Это слово вызвало тонкий прилив тревоги.

— Леди Брисден… Она… — Я сглотнула тяжело и поставила чашку на прикроватный стол. — Она… умерла от ран?

Марла покачала головой, но в этом был намёк на удивление и некое сопротивление.

— Я ничего не знаю о её ранах, и знать не могла, ведь её не нашли ни среди живых, ни среди мёртвых.

Внутри меня поднялась надежда на то, что она могла выжить.

— Может, ей удалось сбежать?

— Возможно, — сказала Марла. — Лорд Брисден сбежал на одном из кораблей. Она могла быть на борту вместе с ним.

После того как он узнал, кто я такая, а моё существование оказалось живым доказательством её предательства… маловероятно ли это?

Льняная ткань тихо зашуршала.

Я опустила взгляд на пол у кровати. Там, в импровизированном лагере из пуховых и хлопковых подушек, словно собранных по всему замку, лежал Себиан. Он развалился на одеялах так, что это казалось крайне неудобным — следствие беспокойного сна, как и цвет его обычно смуглой кожи, ныне бледный.

— Он тоже настоял на том, чтобы остаться с тобой, ни разу не покидая покои. — Марла медленно обошла кровать, затем присела рядом с ним. — Время покажет, почему судьба так тесно переплела вас. — Она осторожно потрясла его за плечо. — Себиан, она проснулась.

Себиан пошевелился, сонными конечностями помогая себе сесть. Изумрудные глаза встретились с моими, и он улыбнулся по-настоящему, тепло, вызывая трепет в груди. Боги, как я скучала по этой улыбке.

Марла поднялась и направилась к двери.

— Я найду принца Малирa и сообщу, что ты проснулась.

— Он раньше смотрел в сторону дверей подземелий, — сказал Себиан. — Если его здесь нет, может, найдёшь там.

Марла покачала головой.

— Надеюсь, нет, иначе я переживала бы за его состояние.

Себиан дождался, пока она уйдёт, прежде чем подняться и сесть на край кровати, взгляд сужен, явно оценивая рану на моей голове.

— Как ты себя чувствуешь, дорогая? Голова болит? Тошнит?

Я провела рукой по его щетине, наслаждаясь лёгкой шероховатостью.

— Просто болит. Спасибо, что достал меня.

— Жаль, что не могу полностью приписать себе заслугу, но… без Малирa мы бы тебя не нашли. — Его улыбка исчезла, уступив место серьёзности. — Ты меня ужасно напугала, милая. Нас обоих.

— Лорд Брисден узнал, что я Ворона, и послал за мной охрану, — объяснила я. — Я пыталась выбраться из Тайдстоуна, прежде чем они поймают меня, но вся башня… обрушилась прямо на меня.

— Да, одна из баллист сработала преждевременно, когда верёвка внезапно загорелась, а никто не успел вовремя заметить. — Он убрал прядь волос с лица, заправив её за ухо, прикосновение задержалось, словно он собирался с духом. — Слушай, после того как ты сбежала из Дипмарша, у меня было много времени подумать. Я должен был сказать тебе, что связал себя шесть лет назад. Я должен был рассказать о своей предначертанной, вместо того чтобы оставить тебя без прощального поцелуя и в неведении, что удерживало меня от этого. За это прошу прощения.

Несмотря на тяжесть его слов и грусть в голосе, в груди появилось лёгкое тепло от искреннего извинения.

— Расскажешь мне о ней теперь?

Он долго смотрел на меня, лицо отражало целый спектр эмоций, затем кивнул и поманил к себе.

— Иди ко мне.

Он аккуратно опустился на кровать, солома хрустнула под его весом. Протянув руку, он пригласил меня в знакомое гнездышко у него под боком, лицо его смягчилось, когда я осторожно прижалась к нему.

Голова легко нашла место на его груди, где я уже бесчисленное количество раз засыпала и просыпалась, и все напряжение из моих мышц словно растаяло. Твердое тело под рукой, тепло, исходящее от него, слабый запах кожи на рубашке… всё казалось удивительно знакомым, уютным и безопасным.

Я тихо вздохнула, погружаясь в то успокоение, которое мог дарить только Себиан.

— Как её звали?

— Равенна.

Я слышала это имя раньше.

— Дочь Аскера и Марлы?

— Угу.

Это объясняло напряжённость между ним и Аскерем, холодность, которая всегда возникала, когда они были рядом.

— А как она выглядела?

— Ммм… Давай посмотрим. — Его рука устроилась у меня на пояснице, большой палец рисовал круги по позвоночнику. — Ну… у неё были чёрные волосы.

Я слегка подтолкнула его грудь, он рассмеялся, и глубокий звук прозвучал прямо под моей головой. Я ужасно по нему соскучилась.

— Она была маленькая. Едва доходила до моей груди, но, боги, если что-то её злило, я слышал, как она ругается на расстоянии миль.

— Она была судьбой?

— Нет, ткачихой. Каждую ночь она плела вокруг меня тонкую сеть теней, заглушая звуки и запахи. У меня до сих пор есть её заклинания в соляных кристаллах.

— Они помогают тебе отдыхать.

— Ммм. — Он прижался ко мне лбом, вдохнул, затем мягко застонал, будто наслаждаясь моим запахом так же, как я любила его аромат. — Она была немного старше меня. Она нашла меня, когда я пытался лечить Малирa и Лорн в хижине моей семьи. Она выросла в дворце, поэтому сразу узнала его.

— Так Аскер воссоединился с Малиром.

— Именно. Хмм… что ещё? — Он задумался на мгновение. — Равенна много смеялась, и мне нравилось слышать ее смех. Я мог бы узнать о ней больше, но у меня не получилось. Мы… были связаны меньше года, когда она умерла.

С усилием проглотив сухой ком в горле, я подняла руку, пальцы едва коснулись места над его сердцем.

— Малир сказал, что тебя атаковали по дороге в лагерь, и ты пропустил своё дежурство.

— Это должна была быть огромная сова, учитывая, как она вырубила моего праймела, заставила обернуться и… просто свалиться с неба. — Его пальцы замедлили движение, грудь высоко поднималась, затем срывалась на прерывистом выдохе. — Когда я очнулся, кружилась голова, я был дезориентирован, ужасная боль сидела в груди. Я летел сквозь ночь прямо в лагерь, но когда прибыл… когда увидел принца Домрена, стоящего за моей согнувшейся сестрой…

Когда ещё один прерывистый выдох сорвался с его губ, я сжала пальцы на его груди, крепче прижимаясь к нему.

— Если не хочешь говорить…

— Нет. — Глаза Себиана встретились с моими, блеск в них был полон такой боли, что по спине пробежали дрожащие мурашки. — Ты заслуживаешь знать, что случилось той ночью.