Тени столь жестокие

Глава 32



Галантия

Наши дни, Тайдстоун

Горит на костре. Горит.

Я обернулась к тем клубам дыма, что так отвлекали Малира, и осознание накрыло меня. Он убил Лорн. Не то чтобы это меня сильно волновало, но… зачем?

— Я сделал то, что должен был, и ты не поступил бы не иначе, если бы мы поменялись ролями, — сказал Малир. — Лорн пыталась убить Галантию. Как её связанный, я позаботился о том, чтобы она никогда больше этого не сделала.

Мои пальцы сжались в ботинках.

— Что?

— Я могу подтвердить это, как и Марла с Аскером, — сказал Себиан. — В тот день, когда мы пытались вытянуть тени из Вайрии, Лорн напала на неё. Она удерживала её от обращения, пока тени нападали на нас, а потом сбежала, оставив Галантию, Малира и меня погибать.

Ну конечно…

Внутри я сама себя отчитала. Я должна была догадаться об этом и сама, учитывая, насколько по-другому ощущались те тени. Но тогда всё моё внимание занимали раны Малира.

— Ты знаешь, что это правда, — сказал Малир. — В глубине души ты понимаешь, что Лорн совершила преступление и почему. Я никогда не хотел отнять у тебя твою пару, но и не позволю никому отнять мою.

— Конечно, если у тебя есть сомнения, можешь настаивать на расследовании, — добавил Себиан. — Сделай из этого публичное зрелище, хуже того, что творится сейчас, на первом дрифе за десятилетие! Если хочешь, чтобы все услышали пять одинаковых свидетельств о том, что она сделала, та женщина, которую ты не смог очаровать для связи, то пожалуйста, вперёд.

На короткий, мучительный миг лицо Ароса исказилось, будто от физической боли. Он покачал головой — дрожащим движением, выдавшим внутреннюю борьбу. Но затем, словно смирившись с мрачной правдой, это движение перешло в один-единственный неохотный кивок. Он развернулся, будто собираясь уйти, но резко обернулся и опустился на колени.

Опустив голову, его голос прозвучал почти шёпотом земле.

— Могу ли я забрать её останки с собой, мой принц?

Малир колебался лишь мгновение.

— Конечно.

— Здесь больше не на что смотреть, — крикнул Себиан, когда Арос поднялся и побрёл прочь, отгоняя любопытных зевак обратно в гомон дрифа. — Идите выпейте. В ближайший час вино течёт рекой — и платит ваш принц!

Малир закатил глаза в такт ликующей толпе, затем мягко опустил взгляд на меня.

— Я не хотел испортить тебе праздник.

— Со мной всё в порядке.

Если я и испытывала какие-то неприятные чувства к этому, то лишь жалость к Аросу… и, возможно, к Малиру. Ему не могло быть легко сделать это. Но он сделал. Ради меня.

— Ничего, блядь, не испорчено, пока мы сами не позволим этому случиться, — добавил Себиан, ничуть не смутившийся смертью Лорн. — Вот, смотри. — Он указал на высокие деревянные столбы с кольцами и сетями, прикреплёнными к стене замка, с верёвками и блоками, тянувшимися над тропой, отмеченной затейливо вырезанными символами. — Я как-то раз сломал себе, блядь, маховое перо на одном из этих, когда мне было… лет девять, что ли.

Желая поддержать Себиана в его попытке вернуть радость этому моменту, я повернулась к аттракциону.

— Для чего это?

— Это полоса препятствий, — объяснил Себиан, указывая на кусок чёрной ткани, свисавший с крюка высоко над землёй. — Видишь её? Кто проходит быстрее всех, тот и получает ткань. — В тот же миг один ворон из стаи схватил её клювом, и тут же из нижней части выбежала молодая женщина. Под одобрительные крики толпы она подняла ткань высоко, развернулась и протянула её. — Ворон пытается ухаживать за ней, дарит это в её гнездо. Ну что скажешь, Малир? Готов попробовать?

Малир скрестил руки на груди, разглядывая кольца и сети. Уголки его губ приподнялись, обещая ещё одну улыбку… но тут же опустились, когда он покачал головой.

— Похоже, это весело, — сказала я, желая увидеть ту редкую улыбку, что озаряла тёмные коридоры его души.

— Нет, это определённо похоже на сломанные маховые перья, — сказал он. — И хоть я не против лишиться одного, точно не стану делать это ради пустого развлечения.

— Ну, — Себиан фыркнул, — ты просто ищешь причину, чтобы избежать поражения.

— А что не так с простым удовольствием от процесса? — Может быть, именно этого ему и не хватало, чтобы суровые губы вспомнили, как улыбаться, чтобы лёгкие вспомнили, как смеяться. — Как насчёт вот этого? Если ты выиграешь, я…

Это заинтересовало Малира: его глаза сверкнули, он поймал мой взгляд, приближаясь.

— Ты…?

Его близость послала волну тепла сквозь меня; тени, что естественным образом стекались ко мне, стали пугающе интимными, моя пустота втягивала их глубже.

— Я буду каждое утро я буду заплетать тебе волосы.

Глаза Малира на мгновение расширились.

— Отлично.

— Значит, договорились. — Себиан оскалился и подмигнул мне. — Но платишь ты.

— Разумеется… — Малир вышел вперёд, протянул женщине, что только что повесила новый кусок теневой ткани на крюк, сверкающую монету. — Мы с другом пойдём следующими.

Женщина кивнула и быстро приняла монету.

— Конечно, принц Малир.

— Это принц Малир… — прошел шёпот по толпе, прежде чем превратился в восторженный клич. — Сам принц идёт на полосу!

Головы повернулись, глаза зажглись ожиданием, радостные крики сплелись в ощутимую ткань возбуждения. Я не могла не поддаться этому моменту: в животе защекотало предвкушением.

Себиан вытянул руки, потом сделал несколько широких кругов.

— Только постарайся поспеть за мной. Я знаю, все эти обязанности принцы заставили тебя немного заржаветь. Не хотелось бы, чтобы ты сломал одно из своих королевских крыльев.

— Если бы мы судили гонку по длине твоего языка, ты выигрывал бы всегда, — сказал Малир с улыбкой, и всё напряжение последних недель между ними растаяло, обнажив давнюю дружбу. Мне это нравилось. Очень. — Посмотрим, быстры ли твои крылья так же, как твой язык.

По зову женщины Малир и Себиан обернусь. Стая Малира рванула в воздух, прорезая первые обручи с бешеной скоростью. Птицы Себиана закружились, ныряли и кувыркались, их акробатические трюки сокращали отставание под восторженные аплодисменты толпы.

— Галантия.

Я вздрогнула от этого голоса и обернулась к Сиси. Конечно, кареты, что прибыли сегодня… я должна была догадаться.

— Зачем ты здесь?

— Я думала, принц Малир сказал тебе, — она стояла в зелёном платье, обрамлённая золотым плащом, её волосы впервые лежали свободными медными завитками. — Он сделает моего отца новым лордом Тайдстоуна со всеми его землями.

В компенсацию за брачное соглашение, которое Малир разорвал. Трудно было винить его за это, хоть это и стоило мне дома. Это делало мою победу в Вальтарисе ещё более необходимой.

— Чего ты хочешь?

— Извиниться. Я знаю, что ты чувствуешь себя преданной, и…

— Я не хочу слышать твоих извинений. Я думала, что нашла в тебе если не подругу, то хоть доверенное лицо, а ты плела заговоры за моей спиной.

— А как я могла иначе? — Она схватила меня за руку и встала прямо передо мной, её сверкающие изумрудные глаза впились в мои. — Скажи, Галантия, был ли у тебя выбор, когда твой лорд-отец приказывал тебе выйти за принца Домрена, за принца Малира… за любого мужчину, в самом деле, не по нашему выбору.

Горло сжалось от правды в её словах, но предательство сидело слишком глубоко, чтобы так легко его простить.

— Не по твоему выбору? Себиан рассказал мне о твоём растрёпанном виде, когда ты вышла из покоев Малира тем утром.

Взгляд Сиси остался резким, пронзительным, будто прожигая меня насквозь.

— Я знаю, что ты любила принца Малира. Я видела это в том, как ты на него смотрела.

Я дёрнулась, но ничего не сказала.

— Если это что-то значит, он никогда не прикасался ко мне, — сказала она. — Если только не считать того, как он схватил меня за волосы в тот день, прижал лицо к своему очагу и пригрозил расплавить кожу, если я хоть слово скажу тебе о нашей тайной помолвке. Как ты сумела терпеть его внимание — моё уважение тебе. Я сама его не хотела, кроме как ради нужды моей семьи обрести место в этом новом мире.

Крики толпы стихли до гулкого шума, пока она уходила. Две силы боролись внутри меня: тяжесть в животе от жестокости Малира к ней и лёгкость в груди от того, что он её не касался. По-настоящему не касался. Моя ревность была… ошибочной.

По крайней мере, в случае с Сиси.

А Лорн? Что ж, она сейчас шипела на костре. Какова вероятность, что Малир трахнул её ночью и убил через неделю? Какова вероятность, что она солгала, чтобы ослабить меня в тот день? И какова вероятность, что Малир получил свои раны потому, что я на это купилась?

Но больше всего — какова вероятность, что я ошиблась в Малире и в сердце, которое он носил под тенями? Марла сказала мне, что всё зависит от нас обоих — мы в силах взрастить любовь. Может, пора перестать с этим бороться.

Но сначала — Вальтарис.