В погоне за убежищем

21

Трейс

«Я могу дышать».

Голос Элли звучал у меня в голове весь день. Когда я забирал Кили с урока верховой езды у Арден. Когда наблюдал, как она играет в парке. И не стихал, даже когда мы вдвоем направились на семейный ужин на ранчо Колсонов.

В этих словах было что-то интимное. Будто между нами возникла особая связь из-за того, что я подарил Элли место, где она могла дышать. И, будь я лгуном, если бы сказал, что это не пугало меня.

С каждым днем, с каждой секундой, проведенной рядом с ней, я все меньше мог сопротивляться. И хуже всего было то, что я и не хотел.

— Папа? — спросила Кили с заднего сиденья.

Я вынырнул из своих мыслей.

— Да, Килс?

— А мы можем научить Элли готовить блины с черникой и шоколадной крошкой?

В животе неприятно скрутило. Кили привязывалась к ней так же быстро, как и я.

— Конечно, можем.

— Может, сделаем их в виде единорогов?

Я не удержался от смеха.

— Думаю, ты переоцениваешь мои способности в искусстве блинов.

Кили улыбнулась в зеркало заднего вида.

— Ты умеешь все, папа.

Боже, эта уверенность убивала меня. И снова в голове прозвучал голос Элли: «Ты хороший отец».

Я прочистил горло, пытаясь прогнать нахлынувшие чувства.

— Вот только не забудь, что сама это сказала, когда единорог у нас получится похожим на грустную лошадь.

Кили хихикнула.

— Зато он все равно будет вкусным.

Я припарковался в конце импровизированного ряда машин, среди которых были: потерявший вид хэтчбек Фэллон, черный грузовик Кая с затемненным рисунком, напоминающим узоры, что он набивал людям на кожу; такой же темный, но куда более запыленный пикап Энсона; «Range Rover Линка; грузовик Шепа с логотипом Colson Construction; и внедорожник, который я уже давно узнавал с первого взгляда.

Я высматривал его по всему городу. Как и ту самую девушку с волосами, сверкающими на солнце всеми цветами радуги. Пальцы крепче сжали руль.

Все во мне спорило — стоит ли заходить, зная, что Элли там. Но в итоге победило предвкушение. Я был, как наркоман, ждущий новую дозу, зная, что она уже рядом.

Я заглушил мотор, а Кили уже отстегивала ремень в своем бустере.

— Как думаешь, я смогу покататься после ужина?

Я засмеялся, обходя машину, чтобы помочь ей слезть.

— Ты ведь уже каталась утром.

Кили посмотрела на меня снизу вверх с сияющей улыбкой.

— Два раза лучше, чем один.

Она спрыгнула, и я легко поймал ее и поставил на землю.

— Посмотрим, как долго продлится ужин.

— Пааап, он всегда длится вечно.

И ведь не соврала. Семейные ужины Колсонов всегда начинались рано, потому что заканчивались поздно. Но я не променял бы это ни на что. Это было все то, чего я не имел в детстве, и все, что хотел подарить Кили. Да, я не смог дать ей полноценную семью с двумя родителями, но хотя бы у нее было это.

Словно напоминая мне об этом, Кили сорвалась с места и помчалась к крыльцу дома, где я жил с двенадцати лет и до колледжа. Белый фермерский дом с верандой по всему периметру, качелями и креслами-качалками выглядел, как из уютного фильма. Я-то знал, что он уже порядком изношен годами, но Нора и Лолли никогда не позволяли, чтобы хоть одна трещинка проступила сквозь краску.

Кили распахнула дверь, едва я поднялся на крыльцо. Изнутри сразу вырвались голоса и смех. Ей не нужно было приглашение — она знала, что всегда здесь желанна. И это было тоже подарком.

— Подружка! — завопила она и понеслась к Элли.

Я застыл, наблюдая, как все разворачивается. Дочь влетела в объятия Элли, косички развевались за спиной. Элли широко улыбнулась, ее бледно-зеленые глаза засияли, увидев Кили. У ее ног радостно прыгал Гремлин. Элли переоделась с нашей прошлой встречи, и стало еще хуже — куда мучительнее, чем в том дурацком пегакорновом свитшоте без брюк.

На ней была короткая плиссированная юбка в теплых оранжевых и коричневых тонах, рваные в паре мест колготки, сквозь которые проглядывала загорелая кожа. Мне хотелось просунуть руку под юбку и разодрать эти колготки к черту. Но сапоги на каблуке — оставил бы. Это были не совсем ковбойские сапоги, но близко, а с белым облегающим свитером-гольфом, из-под которого мелькал кусочек плоского живота, она будто смешала Нью-Йорк и Спэрроу-Фолс в нечто особенное, только ее.

Кто-то толкнул меня в бок, протянув бутылку пива.

— Ты слюни подотри.

Я зыркнул на Кая, взял бутылку и снова уставился на своих девочек — ровно в тот момент, когда Элли подхватила Кили и закружила. Та захохотала, а Гремлин залаял.

Мои девочки.

Опасно было даже думать так, но я не мог остановиться. Потому что это казалось… правильным.

— Похоже, они нашли общий язык, — усмехнулся Кай.

— Не начинай, — проворчал я.

Его губы дернулись в тени щетины, и татуировки на шее будто ожили.

— А что я сказал?

— Ты прекрасно знаешь что.

— То, что твоя соседка ладит с дочерью и что ты не можешь отвести от нее глаз?

Я оторвал взгляд от Элли, но это было больно. Как будто отрывал что-то, намертво приклеенное.

Кай рассмеялся.

— Чувак, ты в полном дерьме.

— Язык, Кайлер, — резко осадила его Нора, подходя ближе.

Он поморщился.

— Ладно.

Нора одарила его укоризненным взглядом и крепко обняла меня.

— Соскучилась. Ты слишком много работаешь.

Я обнял ее в ответ.

— Прости, мам. Скоро все уляжется, туристический сезон почти закончился.

Она отстранилась, но удержала меня за плечи, вглядываясь в лицо.

— Знаешь, тебе не за что извиняться. Я просто переживаю.

— Ему нужен вечер в городе, — крикнула с кухни Лолли, потягивая какой-то коктейль с зонтиком.

— Лолли… — предупредил я.

— Что? — ее голос был полон притворного удивления. — Разве я не могу предложить внуку расслабиться? Между прочим, я тут над одним особым рецептом работаю…

— Ты меня потеряла на слове «особый», — отрезал я.

С дивана, где рядом с Энсоном сидела Роудс, донесся ее смех.

— Лолли подсадила половину йогов на свои «особые» брауни. Две девчонки приходили ко мне вчера в Bloom, спрашивали, есть ли у меня что-нибудь из этой «хорошей партии».

Фэллон едва удерживалась от смеха.

— Жду следующего занятия с нетерпением. Все так рьяно будут тянуться в позе «собака мордой вниз», что, кажется, и лаять начнут.

Нора смерила Лолли тяжелым взглядом.

— Видишь, к чему приводит твое влияние?

— Я попробую твой особый рецепт! — радостно вставила Кили.

Я бросил на Лолли взгляд, от которого она должна была бы съежиться. Но вместо этого она лишь рассмеялась и направилась к Кили и Элли:

— Как насчет помочь мне придумать идею для алмазной мозаики Элли? Надо же сделать ей одну теперь, когда она в новом доме.

— Будто это меньшее из зол, — пробормотал Шеп и сделал глоток пива.

Тея, сидящая на подлокотнике его кресла, хлопнула его по груди:

— А мне нравится наше алмазное творчество.

Шеп уставился на нее:

— У нас в теплице тыквы в форме члена.

— Лично я предпочитаю называть их «тыквенные фаллосы», — вмешался Кай, закидывая в рот дольку красного перца с соусом. — Звучит благороднее.

Фэллон вытаращилась на него:

— Серьезно?

— А что не так с «тыквенными фаллосами»? — невозмутимо уточнил Кай.

— Это лучше, чем «хоккейные члены», — вставил Линк, протягивая Арден тарелку и опускаясь рядом с ней на каминный порог.

— Думаю, ты хотел сказать «клюшечный член», — поправил его Кай.

Я поднес руку к переносице, пытаясь подавить стон:

— Кто-нибудь, спасите меня.

— А что такое «клюшечный член»? — пропела Кили.

— Ненавижу вас всех, — пробормотал я.

— Папа, — очень серьезно сказала Кили. — Мы не используем слово на «н».

— Вот умница, — похвалила ее Лолли. — Никаких слов на «н». Но в выражении фаллических форм нет ничего плохого. Это помогает раскрывать сексуальные чакры.

Элли едва сдержала смех, ставя Кили на пол:

— Я вообще хочу знать, что такое сексуальная чакра?

— О, дорогуша, мы над этим поработаем. Это твоя сакральная чакра. Немного моего психоделического чая — и мы тебя как следует раскроем. А потом заглянем в ковбойский бар или в Sagebrush.

— Лолли, — процедил я сквозь зубы. И дело было не только в том, что я не хотел, чтобы моя шестилетняя дочь завтра в школе болтала про клюшечные члены и сексуальные чакры. Просто я ревновал. Одна мысль о том, что Элли будет веселиться с кем-то, кроме меня, сжимала все внутри тугим узлом.

— То, что ты зануда, не значит, что остальные обязаны быть такими же, — парировала Лолли.

Элли лишь покачала головой:

— Не думаю, что смогу за тобой угнаться, Лолли.

— Поверь, — крикнула Фэллон, — не сможешь.

— Зато повеселишься от души, — подмигнула Лолли, покачивая бедрами в каком-то странном танце.

В этот момент зазвонил мой мобильный, и я никогда еще не был так рад помехе. Вытянув его из кармана, я увидел на экране имя Габриэля и смахнул пальцем, принимая вызов:

— Прошу, спаси меня от безумия моей семьи.

Габриэль на секунду замолчал, и все внутри у меня напряглось.

— Что случилось? — спросил я, выходя из гостиной и направляясь по коридору.

Габриэль откашлялся:

— Это насчет твоего отца. Он у нас в камере.