В погоне за убежищем

22

Элли

Казалось, все мое тело было настроено на Трейса. Я не могла не замечать каждого его движения. Мгновение, когда зазвонил его телефон. Момент, когда разговор принял иной оборот.

Я видела, как напряглись его плечи, как мышцы застыли тяжелыми блоками камня. Как он воздвиг щиты, говоря с кем-то на другом конце провода. И не смогла удержаться от того, чтобы пойти за ним по коридору.

Возможно, это делало меня навязчивой сталкершей, но я испытывала острую потребность помочь. Снять груз, который давил на него, так же, как он не раз помогал мне.

— Буду там, как только смогу, — сказал Трейс, стоя ко мне спиной, заканчивая разговор. Но вместо того чтобы развернуться и уйти, как собирался, он замер, сжимая телефон в руке. Его дыхание было прерывистым, резким, будто каждый вдох давался с трудом.

Я следила за каждым его вдохом и выдохом, пальцы зудели от желания протянуть руку и коснуться его. Хотелось сказать, что все будет хорошо, хотя я и не знала, что случилось.

— Трейс?

Мышцы на его спине напряглись еще сильнее, он не двинулся сразу. Я ощущала, как он возводит между нами все новые стены. Каждый кирпич, которым он укреплял этот барьер, отдавался во мне, как удар, но я понимала, что не могу это остановить.

Наконец он повернулся, лицо ничего не выдавало.

— Мне нужно в участок.

Я сжала кулаки, ногти, выкрашенные на днях в лавандовый цвет, впились в ладони.

— Что случилось?

— Дело, — сухо сказал он.

— Какое дело?

— Это дела департамента шерифа.

Его слова резанули, но я знала, что скрывалось за ними. За последние недели Трейс раскрылся передо мной — понемногу, по крохам. Я собирала эти осколки в картину, которая, возможно, показывала больше, чем он хотел бы. Но я все равно видела.

Я смотрела на него, не отводя взгляда.

— Если тебе нужна помощь, если нужен кто-то, на кого можно опереться, — это нормально. Это не слабость. Это делает тебя человеком.

В челюсти у него дернулся мускул.

— Элли…

— Позволь мне быть рядом. Так же, как ты был рядом со мной.

Он сжал зубы, но сделал шаг в мою сторону. Этого было достаточно. Я подошла сама и вплела пальцы в его ладонь, крепко сжала, приглашая разделить со мной груз, что он нес.

— Габриэль арестовал Джаспера. Он в изоляторе.

Я резко втянула воздух.

— За что?

Трейс сглотнул.

— Габриэль разогнал вечеринку в Meadows. Там были наркотики. Джаспер стоял у трейлера неподалеку, явно под градусом.

— Это нарушает его условно-досрочное? — тихо спросила я.

В каком-то смысле это было бы даже облегчением. Джаспер вернулся бы в тюрьму, и Трейс хотя бы на пару лет был бы от него свободен.

— Габриэль проверяет. У каждого условно-досрочного свои условия. Но его тестируют на наркотики. Если результат положительный — точно вернется.

Может, это было неправильно, но я надеялась, что он покажет положительный результат на все, что только возможно. Мне было все равно. Я и не притворялась, что я святая, — я сделала бы почти все, лишь бы оградить Трейса от той боли, что на него сейчас обрушивалась.

— Хочешь, я пойду с тобой?

Губы Трейса дрогнули, будто он попытался улыбнуться.

— Ты что, тайный агент?

Я выдохнула, будто смеясь.

— А могла бы. Наверное, у них есть классная форма.

Трейс тихо усмехнулся, хоть и без особого задора.

— Разочарую, но большинство агентов, которых я знаю, носят безликие мешковатые костюмы.

— Черт.

— Все равно уверен, ты бы и в этом выглядела хорошо.

Я почувствовала, как вспыхнули щеки, но не отвела взгляд.

— Могу подождать тебя в кабинете или в машине. Главное, чтобы ты знал, что я рядом.

Он посмотрел на меня долго.

— Для меня это много значит. То, что ты предлагаешь.

Я могла бы ждать его хоть двадцать часов, лишь бы он знал, что не один.

Его взгляд скользнул по коридору.

— Можешь остаться с Кили? Если я не вернусь к ужину?

Я едва удержалась, чтобы не вздрогнуть. Это был новый уровень доверия.

— Конечно.

Трейс чуть кивнул.

— У Норы есть запасные ключи и детское кресло, если понадобится.

— Разберемся. Напиши, если что-то нужно.

Он сжал мои пальцы, потом отпустил и уже был на ходу. Заглянув в гостиную, сказал:

— Вызов. Вернусь, если получится. Килс, Элли останется с тобой, если задержусь.

Кили мгновенно повернулась ко мне, глаза загорелись.

— Девчачьи посиделки?

— А как же. Можем сделать маски для лица.

Кили радостно закружилась на месте.

— Приятно знать, что меня будут ждать, — пробормотал Трейс с оттенком улыбки.

— Береги себя, — прошептала я.

— Все будет в порядке. — И он ушел.

Я не была так в этом уверена. Не верила в его слова. Потому что Джаспер поднимал на поверхность воспоминания, с которыми Трейс, возможно, так и не разобрался.

Когда я вернулась в комнату, все смотрели на меня. Я оглянулась через плечо, наполовину ожидая увидеть за собой огромного зеленого инопланетянина или медведя, но там не было ничего.

— Что?

Фэллон улыбнулась.

— Трейс нечасто доверяет Кили кому-то.

Шеп поднял бокал пива в мою сторону.

— И «нечасто» значит, что он прогоняет минимум две разных проверки биографии, требует пять рекомендаций и прячет няньку-камеру каждый раз.

Я невольно приоткрыла рот.

— Серьезно?

— Каю до сих пор не разрешают оставаться с ней наедине, — с удовольствием добавила Фэллон.

— Эй, Кили любит своего дядю Кая. Правда, Килс? — встал на защиту Кай.

Кили плюхнулась на диван.

— Ты мой самый любимый! Помнишь, когда ты разрешил мне разрисовать себе руки татуировками?

Фэллон, смеясь, прижалась к Каю.

— Вот поэтому Каю и не доверяют сидеть с ней одному.

— Это были смывающиеся маркеры. Не понимаю, чего все так переполошились, — проворчал Кай. — И вообще, у моей Килс талант. Может стать крутым тату-мастером.

Он знал, о чем говорил: его работы прославились по всему миру, и люди приезжали издалека, чтобы попасть к нему на прием.

Фэллон покачала головой.

— Ты оставил ее спать с этим. Маркеры отпечатались на простынях и въелись в кожу так, что Трейс неделю не мог их отмыть.

Кай лишь пожал плечами.

— Ну, была немножко хулиганкой неделю. И что?

Я могла только представить себе реакцию Трейса на эту историю.

В этот момент в комнате раздался сигнал входящего сообщения, и Фэллон достала телефон из сумки. Прочитав, нахмурилась.

Кай сразу уловил перемену в ее лице.

— Что случилось?

— Ничего. Просто обновление по делу.

Хотя Фэллон и не работала в полиции, она часто сотрудничала с ними как соцработник службы опеки. Я уже успела понять, что, хотя она, возможно, самая мягкая из Колсонов, в душе она еще та боевая. И каждый ребенок, оказавшийся на ее пути, становился от этого только счастливее.

Кай напрягся.

— Только скажи, что ты не поедешь сегодня вечером в Pines.

Название зацепило мой слух.

— Что это? Pines?

Арден поморщилась.

— Неблагополучный район, на отшибе.

— Там много наркотрафика, — добавил Энсон.

Вся осанка Кая изменилась, когда он уставился на Фэллон. Его татуированные пальцы побелели, сжимая бутылку, а в челюсти бешено заходила жилка.

Фэллон подняла на него взгляд.

— Не надо.

— Это небезопасно, — выдавил Кай сквозь зубы.

— Это моя работа. И я не могу все время ходить с огромной тенью за спиной. Я знаю, что делаю. Поверь мне, — попросила Фэллон.

— Я бы доверил тебе свою жизнь, — не раздумывая сказал Кай. — Всем остальным я не доверяю.

Вот оно. То, что я чувствовала с самого момента, как познакомилась с Фэллон. Она — единственная, кого Кай по-настоящему подпускал к себе.

В ее взгляде что-то изменилось. Она зацепила его мизинец своим и слегка сжала.

— Я сегодня никуда не поеду. Это просто кое-что, что мне нужно будет проверить завтра.

Тело Кая чуть расслабилось.

— И ты возьмешь с собой помощника шерифа?

Фэллон тяжело вздохнула.

— Да, возьму помощника.

Мизинец Кая еще раз крепко сжал ее палец и отпустил, передав какой-то тихий, понятный только им двоим сигнал.

— Так, — хлопнула в ладоши Нора, — хватит препираться. Ужин готов.

— Это называется мутить воду, — бросил Кай, поднимаясь.

— Кайлер Блэквуд, я тебя еще накажу. Не думай, что не сделаю этого, — окликнула его Нора.

Он лишь рассмеялся и направился к столу, но я преградила ему путь.

— Кай?

— Что такое, ромашка?

Я тихо засмеялась.

— Хотела попросить тебя кое о чем.

— Тебе нужна татуировка?

Я покачала головой.

— У меня стойкое отвращение к иглам.

— Вы с Фэл такие обе.

— Я хотела спросить… может, у тебя найдется время для занятий по самообороне или смешанным единоборствам?

Выражение лица Кая снова переменилось. Оно стало оценивающим, как у хищника, который высматривает слабые места. Только я знала, что нападать он не собирается. Тут было что-то другое.

— Чего именно ты хочешь?

Я сглотнула, обдумывая вопрос.

— Я хочу чувствовать себя сильной.

Больше всего на свете я хотела именно этого. Чувствовать, что могу постоять за себя и не только словами. Что смогу подкрепить их делом.

— Это мы устроим. Завтра, в пять?

— Так просто? — удивилась я.

Один уголок его рта приподнялся.

— Сделаю из тебя машину для надирания задниц.

— Кайлер Блэквуд, — снова крикнула Нора, — ты наказан.

— Баночка для штрафов, Кай-Кай, — добавила Кили.

Кай покачал головой.

— Всегда был белой вороной.

Только я знала, что это совсем не так.

Воздух был полон смеха, пока Шеп рассказывал историю о том, как Лолли обыскали в аэропорту из-за футболки с надписью «Go Green» и рисунком конопляного листа вместо символа переработки.

Мой телефон пискнул, и я сунула руку в карман юбки, чтобы достать его. Он пискнул снова, прежде чем я успела это сделать, а затем зазвонил.

Я быстро заглушила звонок, глядя на незнакомый номер на экране. По спине прошел холодок — словно скользкие щупальца незнакомого морского чудовища проникли внутрь. Я поднялась на ноги, пробормотав, что скоро вернусь. Уже на пути к задней двери телефон зазвонил снова.

Тот же незнакомый номер.

Пальцы сильнее сжали устройство. Может, это Трейс? Вдруг он звонит с городского телефона в участке?

Я нажала «Принять» и поднесла трубку к уху, выходя на заднюю веранду и прикрывая за собой дверь.

— Алло?

— Элеонор.

Все во мне сжалось от звука голоса Брэдли.

— Тебе нужно перестать мне звонить.

Может, ему просто нужно было это услышать. Понять, что между нами все кончено.

— Перестань играть, — процедил он.

Я вцепилась в телефон крепче.

— Я не играю. Я говорю, что все кончено. Надеюсь, ты сможешь разобраться со своими проблемами и найти кого-то, с кем будешь счастлив. Но это точно не я.

Я уже отняла телефон от уха, чтобы завершить звонок, но услышала, как он кричит в трубку:

— Думаешь, можешь просто выкинуть меня, ты, маленькая…

Я оборвала звонок, но не могла отвести взгляд от экрана. Я могла по пальцам пересчитать, сколько раз слышала, чтобы Брэдли ругался. Он всегда считал, что моя привычка вставлять крепкие словечки — ужасно некрасиво. Наверное, оставлять их в своей речи было моей маленькой формой протеста.

Новый вызов. Тот же номер. Я проигнорировала его и заблокировала. Завтра поменяю номер. Полностью отрежу доступ. Так будет лучше для нас обоих.

Я услышала, как открылась дверь за спиной, но не повернулась. У меня не было сил натянуть нужную маску для того, кто бы это ни был. Я успела надеть лишь одну за другой, пока шаги приближались.

— Все в порядке?

Конечно, это был Линк. Он всегда проверял, все ли со мной. Настоящий старший брат.

Я обернулась, изобразив легкую улыбку.

— Ага. Ты уже доел десерт?

Прищуренные глаза Линка ясно давали понять, что он не отстанет.

— Кто звонил?

— Никто, — слишком быстро ответила я.

— Эл Бел…

— КонКон. — Мы оба умели пользоваться оружием детских прозвищ. В детстве я не могла выговорить «Линкольн», поэтому он стал для меня КонКоном — к великому раздражению отца. Филип Пирс терпеть не мог прозвищ. «Мы дали тебе определенное имя не просто так. Не порть его, Элеонор».

Сейчас Линк не улыбнулся на это воспоминание.

— Не отталкивай меня.

Я выпрямилась.

— Я и не отталкиваю.

— Элли, ты почти не разговаривала со мной с тех пор, как переехала в свой новый дом.

Плечи поникли, и сопротивление улетучилось.

— Прости.

— Тебе не за что извиняться. Просто скажи, что происходит.

В его голосе прозвучала такая мольба, что у меня едва не треснуло сердце. Я шагнула вперед и крепко обняла брата за талию.

— Ты слишком большой, — пробурчала я.

Линк рассмеялся, отпуская меня.

— Может, это ты слишком маленькая.

Я бросила на него укоризненный взгляд и прислонилась к перилам веранды, позволяя ночи укрыть себя, словно мягким одеялом.

— Готова поговорить? — осторожно спросил он.

Я не была готова. Не обо всем. Линк слишком глубоко был замешан во все это. Все казалось одним большим клубком, который я пока не могла распутать. Но и закрываться от него не хотелось.

— Я просто пытаюсь научиться стоять на своих двоих, — сказала я правду. Пусть не всю, но суть.

Линк нахмурился, изучая меня.

— По-моему, ты уже это делаешь.

— В первую же ночь я чуть не спалила дом.

Глаза Линка распахнулись.

— Ты что?

Я подняла руки, успокаивая его и про себя радуясь, что у меня нет будущей золовки, которая бы тут же пересказала все жениху.

— Все в порядке. И с домом тоже. Купила новую плиту, теперь все хорошо.

— Элли…

— Что? — перебила я. — Хочешь, чтобы я переехала? Жила у вас с Арден в новом доме, когда вы переедете, чтобы ты мог присматривать за мной? Никогда не училась готовить, потому что вдруг что-то спалю? Ты уже вселил меня по соседству с шерифом без моего ведома.

Он помолчал, прежде чем ответить:

— Тебе нужно пространство, чтобы оступаться.

Из меня вырвался долгий выдох, потому что я поняла — он понял.

— Именно.

— И, возможно, я немного задушил тебя своей заботой.

Я изогнула губы в улыбке и показала пальцами крошечный зазор.

— Совсем чуть-чуть.

Он хохотнул.

— Арден сказала, что я перегибаю.

— Я тебе говорила, что люблю твою невесту? — спросила я.

Линк расплылся в улыбке.

— Она беременна.

Я застыла, вцепившись в перила.

— Что? — выдохнула я.

— Двойней. Мы хотели рассказать всем сегодня.

Я отпустила перила и бросилась к брату.

Он рассмеялся, подхватил меня и закружил.

— Хорошая новость?

— Лучшая, — прохрипела я, чувствуя, как глаза наполняются слезами.

— Эй, — сказал Линк, ставя меня на землю. — Без слез.

— Это радостные, — всхлипнула я. — Просто… вы заслужили это. Каждую каплю этого счастья.

— Им повезет, что у них будет такая тетя, как ты, — прошептал Линк.

— А еще больше им повезет, что у них будет такой отец, как ты.

Он крепко сжал мои плечи.

— Я дам им все, чего у нас не было. Любовь, в которой они никогда не усомнятся. Веселье и хаос. Краски. Уверенность, что их примут такими, какие они есть.

Каждое слово было, как удар ножа, но ножа, сделанного из радости. Я не знала, как удержать в себе такие противоположности, но каким-то образом удерживала.

— Я знаю, что так и будет.

И правда знала. Мне оставалось только надеяться, что и я смогу найти для себя то же самое.