В погоне за убежищем

33

Элли

Стоило мне ступить с заднего крыльца, как Бампер сорвалась с места и помчалась ко мне. Она врезалась прямо в мои ноги, и без того усеянные синяками, но мне было абсолютно все равно.

Я рассмеялась, наклонившись, чтобы почесать ее по голове, пока Гремлин радостно носился вокруг нас.

— Привет, Бампс. Как себя чувствуешь?

Гремлин издал приглушенный лай и они оба сорвались с места, закружив по двору. Бампер пару раз подпрыгнула, будто делала паркур на невидимых препятствиях, и Гремлин тут же начал повторять за ней. Я не могла не улыбаться, наблюдая за их шалостями.

— Вообще-то, уже пора спать.

В ответ они лишь снова промчались мимо. Я направилась к маленькому садовому сарайчику, который переоборудовала в ночной приют для Бампер. Откинув засов, достала с полки пакет с лакомствами.

Достаточно было пару раз потрясти его и Бампер тут же подбежала. Затормозила прямо у моих ног. Я рассмеялась и снова почесала ее.

— Не переживай, я и сама та еще любительница вкусняшек. — Я протянула ей лакомство, и она проглотила его в два счета. — Давай, запрыгивай.

Бампер уже знала, что делать. Она ловко вскочила в сарай и устроилась в гнездышке из сена. Я знала, что скоро Трейс подключит в хлеву воду и электричество, и придется переселить ее туда. Но мне будет не хватать своей девочки рядом. Я переживала, что ей там будет одиноко. Может, стоит завести ей друга?

Она боднула мою ладонь, будто соглашаясь. Или просто просила добавки. Я дала ей еще одно лакомство и, наклонившись, поцеловала в макушку.

— Спокойной ночи.

Вышла из сарая и снова закрыла засов. Щели под крышей будут пропускать свежий воздух, а плотные стены — держать тепло. Гремлин возмущенно тявкнул, и я подняла его на руки.

— Знаю. Ты бы с радостью спал с ней в обнимку.

Вернувшись в дом, я опустила Грема на пол, и он сразу улегся на свой пушистый лежак в углу. День выдался насыщенный и для него, и для меня.

Смена в пекарне, беготня по городу в поисках аксессуаров для безумного «дня причесок» в школе у Кили, приезд Энсона за дополнительной информацией по деталям для охранной системы от Anchor Security и первые наброски будущего кухонного мурала.

Постепенно я превращала этот дом в свой. Делала его своим. И это было приятно.

Я быстро помыла руки, подошла к кофеварке и нажала кнопку нагрева воды. Опустила в кружку пакетик чая и ждала, пока он заварится. Потянулась за строительным карандашом, и тут телефон пискнул.

Я взглянула на экран и улыбнулась, увидев имя отправителя. Последние три дня мы с Трейсом были как два корабля, разминувшихся в ночи. Последнее, что я помнила — это его руки, безуспешно пытавшиеся заплести мне косу, и горячие обещания, которые мы так и не исполнили.

Я скучала по нему. Но дело было не только в украденных поцелуях. Мне не хватало времени с ним и Кили. Не хватало его запаха и его прикосновений. Не хватало той устойчивости, которую он давал мне, когда казалось, что моя жизнь кружится в вихре.

Он звонил или писал каждый день, чаще даже по нескольку раз, и я прекрасно замечала, что машина из департамента шерифа по-прежнему дежурила возле моего дома каждую ночь. Но это было не то же самое, что он. Рядом. В моем пространстве. В моей жизни.

Трейс: Скучаю.

Я: Ты мысли читаешь?

В ответ пришел смайлик с хрустальным шаром, и я хмыкнула.

Я: Лолли бы сказала, что у нее есть сорт травы, который дает такой дар.

Трейс: Не подкидывай ей идей.

Я: Постараюсь.

Трейс: Прости, что все так суматошно в последнее время. Между Килс и работой я едва держусь на плаву.

Я нахмурилась, глядя на телефон.

Я: Все в порядке?

Трейс: В основном. Просто на станции текучка. Не нравится, что это мешает мне видеться с тобой.

От этих слов в груди распустилось тепло, как я надеялась весной распустятся цветы из посаженных мной луковиц.

Трейс: Я оставил кое-что на твоем крыльце. Открой, а потом позвони мне.

Любопытство мгновенно вытеснило все остальное. Я дошла до двери, открыла все замки и выглянула наружу. На коврике стояла небольшая коробка — матово-черная, перевязанная черной лентой.

Я подняла ее, вернулась в дом и снова защелкнула все замки. Села на ступеньках, положила телефон рядом и развязала бант. Перед тем как приподнять крышку, на секунду замерла — от предвкушения кровь зазвенела в жилах. Когда наконец открыла, то застыла. Челюсть медленно отвисла.

Внутри было нечто, чего я никак не ожидала от мистера Закон и Порядок.

— Полон сюрпризов, да, шеф? — пробормотала я и схватила телефон.

Нажала на значок вызова в нашей переписке. Он ответил после первого же гудка:

— Открыла?

— Ты купил мне… секс-игрушку?

Низкий, хриплый смешок проскользнул по линии, словно отголоски его шершавых пальцев, скользящих по моей коже.

— Уверен, что по назначению подходит, — сказал он.

— Шеф…

— Не буду давать обещаний, которых не смогу выполнить. Но даже если не могу прикоснуться к тебе лично, этим я смогу управлять через приложение на телефоне.

Я улыбнулась.

— Ценю находчивость.

— Что скажешь, Вспышка? Хочешь поиграть?

От одного только тембра его голоса по коже побежала горячая волна.

— Да, шеф. Хочу.

— Где ты?

Голос стал ниже, с оттенком команды. У меня соски затвердели под тонким кружевом бра.

— Сижу на лестнице.

— Двери заперты?

— Так точно, сэр, — поддразнила я.

— Элли, — рыкнул он.

Черт. От этого рыка я почувствовала, как соски напряглись еще сильнее.

— Заперты.

— Поднимись в свою комнату, — приказал Трейс.

Последнее время вся моя жизнь была о свободе, о праве самой выбирать, самой решать. Но иногда это утомляло. И сейчас в его приказе было что-то вроде освобождения. Или, может быть, дело в том, что каждый шаг я выбирала сама, а расстояние между нами лишь усиливало мой контроль над происходящим.

Я быстро пошла вверх по лестнице, но с каждым шагом во мне что-то нарастало. Предвкушение, смешанное с легким трением бедер, от которого кожа начинала гореть, будто каждое нервное окончание оживало.

Я была уверена, что запыхалась, когда добралась до маленькой спальни в конце коридора. Внутри по-прежнему царил хаос. Кучки одежды на стуле и выглядывающие из комода вещи. Кровать так и осталась неубранной с утра.

— Ты здесь? — спросил Трейс. И я услышала в его голосе борьбу с нетерпением. Этот едва уловимый оттенок вдруг наполнил меня странным чувством силы.

— Я здесь, — прошептала я.

— Скажи, чего ты хочешь. Свет оставить или выключить?

Я оглядела комнату.

— Выключи. Хочу, чтобы казалось, будто ты мог бы быть здесь. Рядом со мной.

С другого конца линии донесся шелест.

— Моя девочка скучает по мне.

— Да.

— Свет выключи. И на кровать.

Все внутри сжалось, но я сделала, как он сказал. Щелкнув выключателем, я позволила лунному свету направить меня к кровати. С каждым шагом сердце стучало все быстрее.

— Телефон на громкую, Вспышка.

Я бросила коробку и телефон на кровать, коснулась значка громкой связи.

— Готово, шеф.

— Хочу представить тебя. Увидеть в своем воображении. Представить, как снимаю с тебя каждую вещь. Расскажи мне.

Я посмотрела на то, что было на мне.

— На мне мои звездные штаны. Неоновые синие с вышитыми серебристыми звездами. — Уголки губ дрогнули. — Не слишком-то сексуально.

— Хочешь знать, что я думаю о твоих штанах?

Я протянула протяжное «ммм».

— Даже не знаю, если честно.

Трейс тихо рассмеялся, и этот звук, скользнув по линии, будто коснулся моей кожи.

— Все, о чем я думал, — это стянуть их, вцепиться в твои бедра и войти так глубоко, чтобы отпечататься в тебе до костей.

Мои губы разомкнулись, я резко втянула воздух.

— Дело в этих штанах в том, что при каждом движении они обрисовывают все твои изгибы. Обхватывают твою задницу. Разве что та твоя юбка-килт могла бы быть лучше.

Я рассмеялась.

— Буду иметь в виду.

— Еще бы, — выдохнул Трейс. — Где ты сейчас?

— Стою у кровати.

— Сними свитшот и скажи, что под ним.

Я стянула с себя мягкий хлопок и уронила его на пол. Его прикосновение к коже было похоже на тысячи легких поглаживаний.

— Майка и бралетт.

Трейс тихо простонал.

— Майку сними, лифчик оставь. Какого он цвета?

— Зеленый.

— Как глаза моей девочки. Скажи, эти милые сосочки проступают сквозь кружево?

Они напряглись, словно имели прямую связь с Трейсом.

— Да.

— Любишь играть, — пробормотал он.

Я переместилась, бедра сомкнулись, внизу уже ныло от желания.

— Думаю, да.

Я услышала улыбку в его следующей фразе:

— Скидывай обувь и снимай эти штаны. Но медленно. Чтобы пальцы едва касались кожи. Чтобы ты чувствовала, что они делают то, чего мои пальцы жаждут.

Дыхание стало чаще. Я стянула пушистые сапожки, которые не выдержали бы ни малейшего снега. Потом пальцы зацепили пояс штанов и потянули вниз.

— Какие на ощупь твои бедра? Мягкие и сильные? — хрипло спросил Трейс.

— Гладкие, — прошептала я. Сегодня, вернувшись домой, я приняла душ, побрилась, отполировала кожу скрабом. Но редко задумывалась, какое это дает ощущение мне самой. Все чаще — для кого-то другого.

— Погладь их. Проведи пальцами. Запомни это для меня.

Я сделала, как он сказал, скользнув большими пальцами по бедрам, и сбросила штаны на пол. Отпихнула их в сторону, выпрямилась.

— Их… больше нет.

— Что под ними, Вспышка?

Я замолчала, чувствуя, как пылают щеки, хотя он меня не видел.

— Элли, — в его голосе стало больше приказа, больше власти.

— Ничего. — Это было не шепотом, но и не криком.

— Сводишь меня с ума, — выдохнул он. — Ходить по двору, сюсюкаться с козой и при этом не носить никакого, блядь, белья…

— Можно я скажу тебе кое-что?

— Все что угодно.

— Мне нравится, когда ты говоришь «блядь».

Он тихо усмехнулся.

— Блядь, детка.

От этих слов по коже пробежали самые сладкие мурашки.

— А теперь забирайся на кровать. Ложись на спину. Колени вверх. Ноги разведены.

По телу пробежала дрожь. Предвкушение заполнило каждую клеточку, пока я забиралась на матрас. Передвинула телефон и коробку, почувствовав, как в шее бьется пульс.

— Готово.

— Возьми грудь в ладони. Погладь соски. Скажи, твердые ли они.

Дыхание сбилось, когда ладони обхватили грудь. Она стала тяжелее в руках, и, когда пальцы коснулись вершин, я вздрогнула, тепло разлилось внизу живота.

— Как маленькие камешки.

— Хочу попробовать их на вкус. Уже побывал между этими роскошными бедрами, но так и не коснулся твоих сосков. Надо это исправить.

Моя спина выгнулась, словно его слова были его руками, протянувшимися ко мне сквозь телефон.

— Одну руку оставь на груди, другой возьми игрушку. Включи и прижми к себе. Остальное сделаю я.

В ушах стучала кровь, пока я нащупывала прибор. Нашла кнопку, маленький огонек загорелся. Прислонила чашечку к комочку нервов, и снова дрожь пробежала по телу. Кожа уже казалась слишком чувствительной, все внутри кипело.

— Готово, — выдохнула я.

— Как чувствует себя моя девочка?

— Жаль, что тебя нет рядом. Жаль, что я… могла бы сломаться. — Последние слова не имели смысла, но он понял.

— Тебе нужна разрядка. И я помогу ее найти. Вместе. Ты и я. Должна присвоить себе свое удовольствие, каждое чувство, что испытываешь.

Эти слова упали в меня, как прекрасные бомбы. Я никогда не присваивала себе это. Всегда была от этого отстранена. Это было способом удержать кого-то, но этим «кем-то» никогда не была я.

— Я с тобой, — прошептала я.

— Умница, — похвалил он. — Теперь ту руку, что на груди, опусти вниз.

Моя ладонь послушно скользнула туда, потому что я хотела этого и потому что он попросил.

— Мокрая?

Пальцы скользнули по складкам, и мое тело вздрогнуло.

— Да.

— Вот умница. Доводит себя. Возбуждает себя. Присваивает все. Теперь перенеси немного этой влаги на клитор.

Слова, ощущения — все стало почти невыносимым. Но я позволила себе раствориться в этом.

— Сейчас включу, — предупредил он. — Мягко, как мой язык, играющий с тобой.

Игрушка ожила, соединяя вибрацию и мягкое всасывание. Из моих губ сорвался бессвязный звук, спина выгнулась.

— Нравится?

— Да, — и я не стеснялась произнести это. Не чувствовала ни стыда, ни страха. Только свободу.

— Введи два пальца в эту узкую, мокрую теплоту, Элли. Напомни мне, как это чувствуется.

Моя рука задвигалась, будто сама по себе. Скользнула внутрь, почувствовав легкое натяжение. Все тело двигалось так, словно руки Трейса направляли его в какой-то оркестровой симфонии, где разные инструменты оживали по его команде.

— Хорошо? — хрипло спросил Трейс.

— Слишком… хорошо. Я… я…

Трейс прибавил мощность игрушке, и из моей груди вырвался вскрик.

— Не кончай, — приказал он. — Держи. Держи для меня. Чтобы потом было в сто раз лучше. Чтобы мы смогли сделать это еще сильнее. Чтобы ты смогла сломаться.

Мои пальцы двигались туда-сюда, пока Трейс то убавлял, то снова прибавлял мощность игрушки. Доводил меня до края и тут же отступал.

— Пожалуйста, — умоляла я.

— Эти стоны на твоих губах… Добавь третий палец, Элли. Почувствуй, как тянет.

Мое тело подчинилось, и в этот же миг игрушка снова ожила ярче. Я заскулила, а внутренние мышцы сжались вокруг пальцев, когда первая волна захлестнула меня. Волна за волной, пока я не переступила грань.

Я не просто сломалась.

Я рассыпалась на осколки.

Сильнее, чем когда-либо прежде. Потому что, даже не находясь в комнате, он был здесь. Это был Трейс, кто впервые позволил мне отпустить все до конца. Мое тело выгибалось и изгибалось, пока он выжимал из меня все до капли, и я отпускала. Настоящая свобода. Я нашла ее с ним.

Постепенно игрушка стихла, и мои пальцы вышли наружу. В ушах звенело, грудь тяжело вздымалась.

— Как ты себя чувствуешь?

Все мое тело звенело и пело.

— Как бабочка, — выдохнула я почти неслышно.

Но Трейс все равно уловил это.

— Бабочка?

— Легкая. Лечу. Свободная.

— Люблю, когда ты находишь это, Вспышка. Люблю, когда ты отдаешь это мне.