Зверь

Глава 20

Королева всех вампиров Бэт Рендалл, супруга Слепого Короля, Рофа, сына Рофа, отца Рофа, направилась к выходу из Ямы, хотя Док Джейн все еще заматывала бинтом свеж зашитую руку.

— Отлично! Спасибо…

Супруга Ви бежала за ней, они обогнули учебную сумку, мешок… надувную куклу, которой на самом деле не помешала бы одежда. — Серьезно, тебе нужно остановиться!

— Все будет в порядке…

— Бэт! — Джейн запуталась в белой хирургической ленте и начала смеяться. — Я не могу найти конец…

— Я все сделаю…

— К чему такая спешка?

Бэт замерла.

— Я оставила Рофа-младшего с Рейджем на кухне.

Док Джейн моргнула.

— О, Боже… беги!

Бэт без церемоний выпихнули из Ямы вместе с бинтом, и она закончила работу, пока пересекала внутренний дворик, откусив бинт зубами и заправив неровный край под повязку. Взбежав по парадной лестнице в особняк, она миновала дверь в вестибюль и подставила лицо перед камерой.

— Давай же… открывайся, — бормотала она, переминаясь с ноги на ногу.

Рейдж не причинит вреда ребенку. По крайней мере, умышленно. Но, Срань Господня, в голове мелькали образы Энни Поттс, сидевшей с ребенком в «Охотниках за привидениями 2», где она кормила новорожденного французской пиццей.

Когда замок, наконец, открыли изнутри, Бэт залетела в фойе и пронеслась мимо служанки, открывшей ей дверь.

— Моя Королева! — воскликнула доджен, кланяясь.

— Ой, прости, прости! Спасибо!

Без понятия, за что она извинялась, пока неслась сломя голову через пустую столовую и толкая откидные двери в…

Бэт застыла на месте.

Рейдж сидел один за столом, прижимая Рофа-младшего к своему плечу, малыш устроился у его шеи, и огромная рука Брата укачивала младенца со всей заботой, на какую были способны родители. Брат смотрел прямо перед собой, поверх съеденной наполовину порции углеводов и почти-допитого кофейника.

По его лицу катились слезы.

— Рейдж? — тихо позвала его Бэт. — Что случилось?

Положив бинт на столик, она подошла к ним… и когда он не обратил на нее внимания, она прикоснулась к его плечу. Он все равно не отвечал.

Он позвала чуть громче:

— Рейдж…

Он вздрогнул и удивленно посмотрел на нее.

— О, привет. Рука в порядке?

Мужчина словно не замечал проявление своих чувств. И по неясной причине казался уместным окружавший его беспорядок из еды, открытых пачек с тостами и хлеба, разбросанного по грубой древесине стола, пачек масла, упаковок сливочного сыра и смятых салфетками.

В это мгновение внутри него творился такой же хаос, что и вокруг.

Сев на корточки, она прикоснулась к его руке.

— Рейдж, дорогой, что происходит?

— Ничего. — Улыбка на его красивом лице была пустой. — Вот, возьми его.

— Все нормально, — прошептала она. — Можешь держать его сколько захочешь. Он доверяет тебе… не видела, чтобы он так спокойно воспринимал кого-то, кроме меня и Рофа.

— Я, э-э… я похлопал его по спине. Ты знаешь. Прямо как вы делаете. — Рейдж прокашлялся. — Я наблюдал, как вы с ним управляетесь. Ты и Роф.

И он опять уперся взглядом в точку.

— Ты не подумай ничего такого, — добавил он.

— Конечно, нет.

— Но я… — Он проглотил ком. — Плакал. Да?

— Да. — Протянув руку, она взяла салфетку из подставки. — Держи.

Выпрямившись, она вытерла слезы под его изумительными небесно-голубыми глазами… вспоминая их первую встречу. Это было в старом доме Дариуса, ее отца. Рейдж зашивал себя у одной из раковин, пронзая свою кожу иголкой и ниткой так, будто это плевое дело.

Ерунда. Вот когда собственными кишками подпоясаться можешь, тогда пора обращаться к профессионалам.

Что-то в этом духе.

А потом она вспомнила, что было позднее, когда зверь вырвался на свободу, и Рейдж остался восстанавливаться в подземной спальне в отцовском доме. Она принесла ему «Алка-Зельцер» и в пределах своих возможностей успокаивала его, пока он был слеп и мучился от боли.

Сколько всего произошло с тех пор.

— Ты можешь рассказать, в чем проблема?

Она наблюдала, как его ладонь выписывала круги по спинке Рофа-младшего.

— Ни в чем. — Его губы растянулись в, очевидно, имитации еще одной улыбки. — Просто наслаждаюсь тишиной и спокойствием с твоим замечательным сыном. Тебе так повезло. Вам с Рофом очень повезло.

— Да. Повезло.

Она едва не умерла при родах, и чтобы спасти ее жизни, им пришлось удалить ее матку. У нее больше не будет биологических детей… и да, это расстраивало. Но смотря в лицо своего сына, она была так благодарна за него, что не казалось большой потерей выбытие из лотереи.

Но Рейдж и Мэри? У них не будет возможности даже попытаться. И, очевидно, именно об этом Рейдж сейчас и думал.

— Я должен вернуть тебе сына, — снова повторил брат.

Бэт проглотила ком.

— Можешь не торопиться.

***

В это время в Убежище Мэри только закончила публиковать сообщение на странице в «Фейсбук» о гипотетическом дяде Битти, когда раздался стук в дверь.

Может, это малышка, и они снова попытаются поговорить? Вероятней всего, нет…

— Входите, — сказала Мэри. — О, привет! Марисса, как дела?

Супруга Бутча выглядела как всегда сногсшибательно, ее светлые волосы локонами спадали на хрупкие плечи, будто прическа знала о правилах хорошего тона и даже мысли не допускала о беспорядке. Одетая в черный кашемировый свитер и черные слаксы, она была словно женским воплощением Рейджа… чересчур идеальная внешне, чтобы существовать на самом деле.

И, как и у Рейджа, внешность и близко не была такой же поразительной, как внутренние качества.

С улыбкой, достойной обложки журнала «Вог», Марисса села в скрипящий стул по другую сторону стола.

— Я в порядке. Важнее как ты?

Мэри откинулась на спинку, скрестив руки на груди, понимая, что это не дружеский визит.

— Похоже, ты уже в курсе, — прошептала она.

— Да.

— Марисса, клянусь, я не знала, что будет так плохо.

— Конечно, нет. Никто не мог.

— Ну, раз ты знаешь, что я не хотела, чтобы все так вышло…

Марисса нахмурилась.

— Прости, ты о чем?

— Когда мы с Битти поехали к ее маме…

— Стой, секунду. — Марисса вскинула руки. — Ты о чем? Я говорю про ранение Рейджа на поле боя. И то, как ты спасла его жизнь на глазах Братьев.

Мэри вскинула брови.

— А, ты про это.

— Да… это. — Взгляд Мариссы обрел странное выражение. — Знаешь, честно говоря, не понимаю, почему ты приехала сюда сегодня. Я думала, ты останешься с ним дома.

— О, да. Но учитывая все, что произошло с Битти, разве я могла не приехать? И, к тому же, я провела с Рейджем весь день, желая убедиться, что он в порядке. Пока он отдыхает в клинике, я хотела проверить девочку. Боже… я ужасно себя чувствую от одной мысли, что я сделала все хуже для этой девочки. В смысле, ты же знаешь, что произошло?

— Ты про клинику Хэйверса? Да, знаю. И я понимаю твои переживания. Но, я правда считаю, что тебе следовало остаться с Рейджем.

Мэри махнула рукой.

— Я в порядке. Он в порядке…

— Я думаю, что тебе стоит поехать домой.

С внезапным приступом ужаса, Мэри резко подалась вперед.

— Стой, ты же не уволишь меня из-за Битти?

— Боже, нет! Шутишь? Ты наш лучший психотерапевт! — Марисса покачала головой. — И я не стану указывать тебе, как выполнять свою работу здесь. Но вполне очевидно, что у тебя выдался тяжелый день, и как бы ты не хотела быть рядом с девочкой и помочь ей, ты будешь более эффективна, если хорошенько отдохнешь.

— Ну, у меня словно камень с души свалился. — Она откинулась на спинку кресла. — Я про не-увольнение.

— Ты разве не хочешь побыть с Рейджем?

— Конечно, хочу. Просто я, правда, очень беспокоюсь о Битти. Это кризисный период, понимаешь? Смерть ее мамы не просто трагедия, сделавшая ее сиротой, это огромный триггер для всего остального. Я просто… я, правда, хочу убедиться, что она в порядке.

— Ты психолог от бога, ты знаешь это?

— Она продолжает говорить о своем дяде? — Когда Марисса нахмурилась, Мэри открыла карту Анналай и пролистала страницы. — Да-да, я знаю. Я тоже не слышала раньше ни о каком дяде. И я изучила все материалы по ним и не нашла ни одного упоминания о какой-либо семье. Я только что выложила сообщение на закрытой странице расы на «Фейсбук». Посмотрим, удастся ли выяснить что-нибудь. — Мэри покачала головой, уставившись на текст сообщения, написанный Райм. — Какая-то часть меня подумывает, а нельзя ли достать запись телефонных звонков за последний месяц? Может, там что-то есть? Электронная почта сюда не поступала. И, насколько мне известно, мама Битти никогда ей не пользовалась.

Когда повисла длинная пауза, Мэри подняла взгляд… и обнаружила, что ее шеф смотрит на нее с непроницаемым лицом.

— Что? — спросила Мэри.

Марисса прокашлялась.

— Я восхищаюсь твоей преданностью делу. Но думаю, будет лучше, если ты отдохнешь хотя бы одну ночь. Небольшое расстояние поможет собраться с мыслями. Битти будет здесь и завтра, и ты снова станешь ее главным куратором.

— Я просто хочу сделать все правильно.

— Я знаю это и не виню тебя. Но меня не покидает чувство, что появись я на работе в ночь после того, как Бутч побывал в лапах смерти, ты бы заставила меня вернуться домой. И неважно, что происходит под этой крышей.

Мэри открыла рот, чтобы возразить. Потом захлопнула, когда Марисса изогнула бровь.

Будто зная, что выиграла спор, ее босс с легкой улыбкой встала на ноги. — Ты всегда была очень предана работе. Но важно, чтобы Убежище не взяло власть над твоей жизнью.

— Да. Конечно. Ты права.

— Увидимся дома, позднее.

— Разумеется.

Когда Марисса оставила ее одну, Мэри собиралась сделать так, как ей сказали… но было так трудно уйти. Даже после того, как она взяла сумку и пальто и написала Райм с просьбой вернуться, если это несложно… и женщина согласилась… но Мэри продолжала находить причины, откладывая возвращение в машину Рейджа. Сначала она передала кое-что из своих обязанностей коллегам; а потом просто стояла на лестнице, ведущей на чердак, размышляя, стоит ли сказать Битти о своем уходе или нет.

В конце концов, она решила не беспокоить девочку и спустилась на первый этаж. Еще раз помедлила у парадной двери, но недолго.

Наконец, оказавшись на улице, Мэри сделала глубокий вдох, чувствуя осень в воздухе.

Сев в ГТО, она помедлила, подняв взгляд. В комнате Битти и ее мамы горел свет, и было невозможно не представить малышку, ждущую с собранными чемоданами своего несуществующего дядю, будто он придет и заберет ее из реальности, которая будет преследовать ее до конца жизни.

Дорога домой заняла вечность, но, в конце концов, она припарковала «масл-кар» во внутреннем дворе, между вторым Хаммером Куина и Порше 911 Турбо, принадлежавшим Мэнни.

Посмотрев на возвышающийся серый особняк, с охранными горгульями, как называл их Лэсситер, с бесчисленным количеством окон, покатой крышей, Мэри задумалась, что подумала бы Битти об этом доме, и решила, что девочка, наверное, сначала испугается. Но каким особняк казался страшным снаружи, таким же уютным и теплым, как небольшой коттедж, изнутри его делали проживавшие в нем люди.

Мэри пересекла выложенный камнем дворик, миновала отключенный на зиму фонтан. Поднялась по каменным ступенькам. Вошла в вестибюль, где подставила лицо под камеру наблюдения и принялась ждать.

Именно Бэт открыла ей дверь, прижимая Рофа-младшего к бедру.

— О, привет… а я собиралась звонить тебе.

— Хэй, приятель. — Мэри погладила щечку парня и улыбнулась ему, разве могло быть иначе? Малыш был маленьким комочком милоты и абсолютного очарования. — Вам что-нибудь нужно?

Когда она вошла в главное фойе, чтобы Роф-младший не простудился, Мэри замерла, увидев выражение на лице Бэт.

— Все в порядке?

— Эм, ну… Рейдж ушел наверх.

— Да? Должно быть, он чувствует себя лучше.

— Думаю, тебе стоит поговорить с ним.

Что-то в голосе Королевы настораживало.

— Что-то случилось?

Женщина сосредоточилась на своем ребенке, приглаживая его темные волосы.

— Я просто думаю, что тебе стоить пойти к нему.

— Что произошло? — Когда Бэт повторила ту же версию предыдущей фразы, Мэри нахмурилась. — Почему ты не смотришь на меня?

Бэт наконец перевела на нее взгляд.

— Он просто кажется… расстроенным. И я думаю, что ты нужна ему. Вот и все.

— Ну ладно. Хорошо. Спасибо.

Мэри пересекла мозаичный пол и бегом взбежала по лестнице. Добравшись до их спальни, она открыла дверь… и ей в лицо ударил порыв холодного воздуха.

— Рейдж? — обхватив себя руками, она задрожала. — Рейдж? Почему все окна открыты?

Борясь с позывами страха, она пересекла комнату и закрыла окно слева от их огромной кровати. Потом подошла к другому.

— Рейдж?

— Я здесь.

Слава богу, он хотя бы ответил.

Она пошла на звук его голоса в ванную… и обнаружила, что ее хеллрен сидел в центре мраморной комнаты, прижав колени к груди, руками обхватывая лодыжки, голова опущена и повернута в сторону от нее. В спортивных штанах, и он был таким же невероятно огромным, как всегда, но что-то в нем словно стало меньше.

— Рейдж! — Она бросилась к нему и села на колени. — Что стряслось? Позвать Дока Джейн?

— Нет.

Выругавшись, она погладила его волосы.

— Тебе больно?

Когда он не ответил и не поднял взгляд, Мэри передвинулась, чтобы увидеть его лицо. Его веки были опущены, а взгляд расфокусирован.

Он выглядел так, будто был потрясен плохими новостями.

— Кто-то ранен?

Из Братьев? Лейла? Но тогда Бэт сказала бы ей.

— Рейдж, поговори со мной. Ты пугаешь меня.

Подняв голову, он потер лицо, казалось, только сейчас замечая ее присутствие.

— Привет. Я думал, ты на работе.

— Я вернулась домой.

По веской причине. А если бы она осталась в Убежище, а он бы… черт, Марисса была права.

— Рейдж, что происходит… подожди, кто-то ударил тебя?

Его челюсть казалась опухшей, а на его загорелой коже уже проступали черные и синие отметины.

— Рейдж, — сказала она с нажимом. — Что, черт возьми, случилось с тобой? Кто тебя ударил?

— Вишес. Дважды… по разу на каждую сторону.

Отшатнувшись, она выругалась.

— Милостивый Боже, но за что?

Его взгляд блуждал по ее лицу, и потом он поднял руку и прошелся по ее чертам, нежно прикасаясь подушечками пальцев.

— Не злись. Я заслужил… и благодаря нему зрение вернулось раньше положенного.

— Ты все еще не ответил на мой вопрос. — Мэри попыталась сохранять голос ровным. — Вы повздорили?

Рейдж потер ее нижнюю губу большим пальцем.

— Мне нравится, как ты целуешь меня.

— Из-за чего вы подрались?

— И я люблю твое тело. — Его руки спустились по ее плечам к ключицам. — Мэри, ты такая красивая.

— Слушай, мне очень приятны твои комплименты, но я должна знать, что происходит, — сказала она, накрывая его ладони своими. — Ты расстроен чем-то, это видно.

— Ты позволишь мне поцеловать тебя?

Рейдж уставился на нее, и, казалось, пребывал в непонятном ей отчаянии. И она подалась вперед, потому что чувствовала его боль.

— Да, — прошептала она. — Всегда.

Рейдж наклонил голову, и в противоположность его обычной страсти, сейчас его губы мягко прижались к ее, прикасаясь медленно и легко. Когда пульс ускорился, Мэри почти пожалела об этом… она не хотела, чтобы секс сбил ее с толку… но когда он продолжил ласкать ее губы, мозг, которым владел хаос, переключился в режим электрического предвкушения, связующий запах Рейджа, его красивое тело, его мужская сила вытеснила все ее беспокойства.

— Моя Мэри, — выдохнул он, скользнув языком в ее рот. — Каждый раз с тобой… как первый. Все словно новое и всегда лучше последнего поцелуя… последнего прикосновения.

Его руки спустились вниз, и она ощутила их вес на своей груди. А потом он неспешно стянул ее пальто, заставляя ее с болезненной четкостью ощутить шелковую блузку, кружевной бюстгальтер и свою кожу под всей одеждой.

Но потом что-то заговорило в ней. Наверное, совесть? Потому что, черт возьми, она чувствовала, что подвела его, уйдя на работу, когда он так нуждался в ней.

— Почему ты открыл окна? — спросила она снова.

Но Рейдж ее словно не слышал.

— Я люблю… — Слова застряли в его горле, и он прокашлялся. — Я люблю твое тело, Мэри.

Он поднял ее, словно она совсем ничего не весила, и уложил на бок, на плюшевый меховой ковер, лежавший перед джакузи. Откинувшись на мягкий ворс, Мэри наблюдала, как его взгляд прошелся от ее горла до груди… и ниже, к бедрам и ногам.

— Моя Мэри.

— Откуда столько грусти в твоем голосе? — спросила она тихо.

Когда он не ответил ей, Мэри испытала истинный страх. Но потом он начал расстегивать пуговицы ее блузки, неторопливо, не раскрывая две половины блузки, даже когда выдергивал края из брюк. Подавшись назад, Рейдж открыл ее тело своему жаркому взгляду и теплоте воздуха в ванной.

Переместившись, он сел поверх ее бедер.

— Я люблю твои груди.

Наклонившись, он поцеловал ее грудь прямо на границе с бельем. Вершинку соска. Внезапное избавление от чашечек подсказало, что он расстегнул переднюю застежку… а потом потоки воздуха коснулись ее обнаженной кожи, когда он сдвинул тонкую преграду в сторону.

Рейдж целую… вечность… ласкал ее груди, поглаживал, сжимал горошины пальцами. Мэри уже решила, что сойдет с ума. А потом он вобрал ее в рот, сначала одну грудь, потом вторую. Она не помнила, когда в последний раз он был таким неспешным с ней… хотя его нельзя назвать невнимательным. Ее хеллрен был совсем другим, целиком и полностью отдавал себя процессу.

Но не этой ночью, очевидно.

Рейдж сцеловал дорожку до ее живота и расстегнул тонкий ремешок, а потом и пуговицу с замком на брюках. Когда она приподняла бедра, он потянул штаны, заставляя их исчезнуть, обнажая белье из кремового шелка.

Вернувшись к ее животу, он накрыл его руками и спустился ниже, так, что сейчас он обхватывал ладонями ее таз.

Он ничего не делал, просто ласкал пальцами низ ее живота.

— Рейдж? — она позвала его сдавленным голосом. — Что ты недоговариваешь?