Зверь

Глава 73

— Что мне надеть, костюм?

Рейдж вышел из ванной с гладко выбритым лицом, почти высохшими волосами и полотенцем, повязанным вокруг талии.

— Мэри…

— Иду, — услышал он из коридора. — Только помогу Битти.

— Не торопись.

Улыбаясь, он прошел по ковру и зашел в гардеробную. Церемония начнется через полчаса, поэтому было достаточно времени, чтобы решить, какую черную шелковую рубашку наде…

— Ублюдок! — закричал он во весь голос. — Черт возьми, да вы надо мной издеваетесь!

Как только из него посыпалась ругань, в комнате раздалось двенадцать разных смешков, Братья и его шеллан с Битти заполнили помещение, хихикая так, словно это было охренеть как смешно — изуродовать его гардероб.

Его шмотки потонули за реквизитом «Спасателей Малибу».

— Доска для серфа! Рыболовная сеть? Это что… гарпун?! — Он высунул голову из шкафа. — Где вы, психи эдакие, умудрились раздобыть гарпун в Колдвелле?!

— Интернет, — ответил кто-то.

— Амазон, — уточнил другой.

Закатив глаза, он указал пальцем на Битти.

— И ты туда же? И ты, Битти-Брут[122]?

Когда девочка засмеялась еще сильнее, он зашел в шкаф и взял большую надувную белую акулу.

— Сколько часов надували эту штуковину?

Пока Рейдж тащил этот ужас в спальню, Вишес поднял руку.

— Это я. Но с помощью насоса… и, по правде, первая у меня лопнула.

— Хорошо, что у нас была запасная, — вставил Бутч.

— Парни — вы психи. Натуральные психи!

— Каждый раз — как в первый, — заявил Роф. — Даже без зрения, это бесценное дерь… эээ, дверь. Да, дверь.

— А-а! Ну как, весело? Не так уж это и легко, да, мой Господин?

— Технически, я могу тебя обезглавить за подобное несоблюдение субординации.

— Слова, пустые слова.

Рейдж закатил глаза, когда толпа начала расходиться, и ему пришлось пробираться к своей одежде, отбиваясь от… БОЖЕМОЙ, это что, чучело тарпона[123]? Ради всего святого.

— Народ, у вас чересчур много свободного времени, — закричал он, не обращаясь к кому-то конкретному.

Через пять минут он вышел в черных, сшитых на заказ рубашке и брюках, в аналогичных он был на собеседовании с Райм.

Его девочки сидели на краю кровати, Мэри в черном платье, а Битти — в ярко-синем детском платьице, которое проворно достали доджены. У обеих на талиях были серебряные бантики, а между ними на кровати лежали две длинные связки атласных лент синего, черного и серебряного цветов.

— Мои девочки. — Он просто стоял и смотрел на них. — Мои красивые девочки.

Они обе покраснели, и Мэри первая оправилась от смущения, встав на ноги и протянув руку Битти.

— Вот твои ленты, — сказала она, когда они подошли к нему.

— Наши ленты, — поправил он ее.

Они вместе вышли из комнаты и присоединились к потоку людей, все спускались по парадной лестнице, поворачивали, заходили под лестницу и ниже — в подземный туннель.

— Такой длинный, — сказала Битти, шедшая между ними. — Туннель такой длинный.

— Это большое место, — пробормотал Рейдж.

— Здесь кто-нибудь уже терялся?

Он вспомнил о Лэсситере.

— Нет, — пробормотал он. — Всегда находят обратную дорогу. Особенно один падший ангел с ужасным вкусом по части ТВ.

— Протестую! — заявил Лэсситер откуда-то из хвоста.

Через шкаф с принадлежностями. В кабинет. В тренажерку, которую по случаю украсили сотнями свечей.

Лейла, Куин и Блэй стояли прямо за двойными дверьми, возле инкубаторов, которые ради священной церемонии переместили в тренажерку и украсили белой тканью… а после люлек сразу вернут в комнату Лейлы. Рядом с ними, на кресле, в костюме и с галстуком, как часть семьи, сидел Лукас, сохраняя молчание.

В вампирской традиции церемонии имели особое значение и не терпели отлагательств, к тому же медицинский персонал заключил, что новорожденным ничего не угрожало.

Тем не менее, в помещении было темно, и все молчали, чтобы не потревожить младенцев.

И, наконец, собрались все домочадцы, в том числе прислуга, Трэз, айЭм и его шеллан а также Избранные и Директрикс, а также родители Блэйлока, Роф с Королевой вошли вслед за ними, Джордж был рядом, а на руках Король держал Рофа-младшего.

Как правило, речи на Древнем Языке полагалось быть долгой, но принимая во внимание состояние новорожденных, Роф был краток:

— Мы собрались здесь, этой ночью, чтобы поприветствовать кровного сына и урожденную дочь Брата Черного Кинжала Куина, сына Лостронга, и Избранной Лейлы, дочери Праймейла и Избранной Элэйны, и приемного сына и приемную дочь Блэйлока, кровного сына Рока и Лирик. И да пребудут они во здравии, и да ждет их сила и долгая жизнь как свидетельство любви их отцов и матери. Сейчас, будучи Королем, я нарекаю эту девочку… — Роф протянул руку, и Бэт подвела его к колыбели. Где лежала крошечная девочка, — именем «Лирик», в честь ее грандмамэн по линии ее отца Блэйлока.

Когда мамэн Блэя всхлипнула, и Куин с Блэем обняли ее, Роф положил руку на другой инкубатор.

От толпы поднялась волна энергии, и Рейдж покачал головой, изумленный тем, что ему выпала возможность присутствовать при этом.

Положив боевую руку на колыбельку крошечного мальчика, Король заявил:

— В знак признания статуса его отца в качестве члена Братства Черного Кинжала, мне было направлено прошение, чтобы я, будучи Королем, дал мальчику имя Брата. Рассмотрев просьбу, я счел ее подобающей. И посему я выбираю достоуважаемое имя «Рэмпэйдж».

Среди Братьев поднялась волна одобрения, и Рейдж был солидарен… потому что знал, что они приветствовали новорожденного мужчину в своих рядах.

А потом все закончилось. По старинке. Так было положено. Так сохранялись традиции.

Рэмпэйдж.

Очень хорошее, древнее имя.

С сыном на руках и шеллан — рядом, Роф поместил священные красные и черные ленты на ткань, окаймлявшую каждый из инкубаторов.

А потом все они, один за другим, сделали тоже самое, каждая семья подходила к колыбелькам, Фьюри и Кормия с Зи, Бэллой и Наллой следовали за Рофом и Бэт, потом шли Ви, Джейн, Пэйн и Мэнни, затем Рив и Элена, и Джон Мэтью с Хэкс.

Когда очередь дошла до них, Рейдж улыбнулся своим женщинам, и они подошли к инкубаторам. Сложно было сдержать эмоции, когда три руки потянулись вперед с лентами цветов его рода — синего, черного и серебряного, сначала их прикрепили к колыбели Лирик, потом — Рэмпэйджа. А потом они втроем обняли членов семьи.

Столько любви.

Она витала в воздухе.

Потом были Избранные, а за ними Трэз, айЭм и Королева айЭма, они поместили рубиновые ленты на каждый инкубатор. А потом вышли доджены, их ленты были тоньше, но не менее важными.

Держась в стороне и наблюдая за церемонией, Рейдж одной рукой обнимал Мэри за плечи, а второй — Битти.

Удивительно, сколько всего изменилось с той первой ночи, когда он пытался заставить Мэри сказать «сочный» или прошептать «клубника».

Тогда она отшила его словом «ничего», повторяя его снова и снова.

Забавно, что она выбрала именно это слово. Потому что, на самом деле за прошедшие годы она дала ему… все.