Зверь

Глава 41

Когда наступила ночь, Рейдж опять и снова сидел в клинике, без футболки на экзаменационном столе, его ноги в черных кожаных штанах и ботинках висели в воздухе. Оружие он оставил на кресле, и как только ему спилят гипс, он собирался перекусить в буфете, который подготовили для новобранцев, а потом отправиться на работу.

Мэри уехала в Убежище, чтобы подготовиться к встрече с персоналом… хотя, она предлагала составить ему компанию в клинике. Блин, хвала Богу, что он кормился неделю назад от той Избранной, и его тело могло исцелиться после такого простого перелома за какие-то двенадцать часов. Он слышал, что людям приходилось ходить в дубиновом гипсе неделями.

Безумие.

В дверь постучали.

— Мэнни, заходи, я готов к… а, привет Ви. Как жизнь?

Брат был одет для боя, черные кинжалы висели на груди, а подмышкой, рядом с одним из двух сороковых, была зажата газета.

— Как рука?

— Пришел освободить меня от гипсовых оков? — Рейдж кулаком постучал по окаменелости. — Или из чего он там сделан.

— Не-а. — Ви прислонился к двери. — У меня есть отсутствие хороших новостей и плохие новости, с чего начать?

— Ты ничего не накопал на дядю Битти, да?

Когда брат покачал головой, Рейдж напряженно выдохнул, его тело облегченно расслабилось, что было очень неправильно. И он сказал себе придержать коней. Они же с Мэри не собирались удочерять Битти.

Да?

Ведь это будет сумасшествием. Особенно потому, что он судил об их совместимости и интересе со стороны ребенка по двум рожкам мороженого с шоколадной крошкой.

Вишес пожал плечами.

— Я проверил все базы данных¸ задействовал все связи Братства на юге. Я не говорю, что на радаре нет ни одной семьи, но я не нашел ничего, что можно связать с именем Битти, ее мамы, отца или дяди.

Сжав край стола руками, Рейдж уставился на носки стоявших на полу ботинок.

— Вы с Мэри подумываете взять ее? — Когда Рейдж удивленно поднял взгляд, Ви смерил его взглядом «кого ты дуришь». — Круто, если так. Вы же говорили о детях пару ночей назад, а потом ты спрашиваешь о родственниках сироты. Иначе математика не сходится.

Рейдж прокашлялся.

— Никому не говори. Ни слова.

— Ну да, я же прожженный сплетник.

— Ви, я серьезно.

— Да брось, ты меня знаешь. И я знаю, каков будет твой следующий вопрос.

— И какой?

— Тебе нужно поговорить с Сэкстоном. Он расскажет, какие требования предъявляются для удочерения. Думаю, в былые дни требовалось одобрение Короля по любым вопросам, касающимся знати… и хотя Битти — простая гражданская, ты, будучи членом Братства, относишься к аристократии. Думаю, здесь замешана тема наследства, но, с другой стороны, Сэкстон в курсе всех подводных камней.

Ну да, хороший совет, решил Рейдж. Он даже не подумал о бумажной волоките, наивно с его стороны.

О, и да, он не говорил об этом с Мэри. Или самой Битти.

Дерьмо. Он уже прыгнул выше головы, да?

— Спасибо, Ви. — Чувствуя неловкость, Рейдж кивнул на свернутую газету, что-то вроде «Колдвелл Курьер Жорнал». — Что там еще за новости? И я удивлен, что ты не онлайн, мой брат. Не помню, это ты или все-таки Иган Спенглер[71] сказал, что газеты — пережиток прошлого?

— Мы оба. Примерно в одно и то же время, кстати. — Ви развернул газету и показал первую страницу ККЖ. — Это Фритц принес свежий выпуск.

Рейдж присвистнул и протянул целую руку.

— Иииии, мы снова в деле.

Заголовок жирным шрифтом гласил «Ритуальное убийство на заброшенном заводе», а под ним располагались длинные столбцы текста вперемешку с пиксельными фотографиями луж крови и ведер рядом со сломанным конвейером. Рейдж пробежал глазами и перевернул страницу, чтобы дочитать статью, запах краски и шорох страниц напомнил ему о днях минувших.

Покачав головой, он сложил газету.

— Не так уж масштабно.

— От двенадцати до пятнадцати новобранцев. Очевидно, что еще одна партия была на подходе, и, наверное, Омега слишком спешил с церемонией. Но говорить о серьезных масштабах не приходится.

— Не-а. Наметился прогресс.

— Я хочу видеть, как последний гаденыш исчезнет с лица Земли.

Рейдж сузил глаза.

— Единственный вариант — это уничтожить Омегу.

— Я не раз думал, как это сделать. — Ви забрал у него газету. — Поверь на слово…

Стук в дверь не дал ему закончить.

— Мэнни, входи, — отозвался Рейдж. — Давай за…

— Только не это, — пробормотал Ви, когда панель широко распахнулась.

Лэсситер стоял в проходе в желтом дождевике, огромном, как цирковой шатер, с зонтиком раскрытым над головой, парой «веллингтонов»[72] на ногах. На босых ногах. Дурной знак.

— Нет, нас не интересует покупка часов, — сказал Рейдж. — Так что, лютик, не распахивай свой плащ.

— Часы? — Лэсситер вошел… попытался войти в комнату, но зонт застрял в проеме. — Нафиг часы, слышал, утром у тебя возникли проблемы с джакузи.

Он сбросил атрибуты Мэри Поппинс в коридоре и сделал та-да чем-то желтым в ладони. А потом ублюдок запел. Отвратительно.

— Уточка моя резиновая… с тобой так весело купаааатьсяяяяя…

Ви зыркнул в его сторону.

— Ты выставишь его за дверь или мне самому?

— Можем по очереди, — Рейдж старался перекричать пение. — Врача сюда! Срочно!

Если снять гипс, то выбить из ангела все дерьмо будет намного проще. К тому же медицинский персонал поможет собрать останки Лэсситера.

Хэштэг #идеально.

***

Добравшись до Убежища, Мэри сняла слои теплой одежды в своем кабинете, поставила сумочку на пол возле кресла, а потом включила компьютер и вошла в систему.

Она проверяла страницу на «фейсбук» каждую ночь, сразу, как приезжала сюда… потому что заставляла себя не делать этого с телефона или откуда-то еще, боясь подсесть на это дело. И каждую ночь, нажимая кнопку «обновить», она переставала дышать, а сердце замирало в груди.

Она говорила себе, что дело в том, что она отчаянно хотела отправить малышку в какую-нибудь Северную Каролину, в дом с белым забором, собакой, котом и попугайчиком, к паре мистических и радушных бабушек-дедушек, которые, как выяснится, пребывают в полном здравии.

Единственная проблема с этой альтруистичной фантазией?

Снова ни слова от ее дяди, и Мэри обмякла в кресле, с облегчением выпуская воздух из легких.

Очень профессионально с ее стороны, хуже только ее подсознательная попытка привезти Битти в особняк в ночь, когда умерла ее мама.

Но проблема в том… что в последние пару дней в ее сердце случилась перемена. Она начала думать, что…

— Мисс Льюз?

Мэри резко села, вскрикнув.

— О, Битти. Привет. Как ты?

Девочка сделала шаг назад от двери.

— Я не хотела пугать вас.

— Все нормально. Я как раз собиралась подняться к тебе.

— Я могу войти?

— Прошу.

Битти аккуратно и бесшумно закрыла дверь, и Мэри задумалась, не в том ли причина, что она так долго ходила на цыпочках вокруг своего отца. Сегодня вечером малышка собрала волосы в хвост и надела синий свитер поверх платья, которое было на ней пару дней назад. На ногах была вторая пара коричневых ботинок высотой до лодыжек.

— Я должна рассказать тебе кое-что.

Мэри указала на кресло напротив.

— Присаживайся.

Когда Битти послушалась, Мэри выкатила свое кресло из-за стола, так чтобы они сидели друг напротив друга и им ничего не мешало. Скрестив ноги, она выпрямила пальцы.

Мэри не удивилась, когда взгляд малышки обратился на коробку, в которой стояла урна с прахом Анналай.

— Что бы там ни было, Битти, мы со всем разберемся.

— Моя мама солгала, — выпалила девочка. — Мне не девять. Мне тринадцать.

Мэри не показала своего удивления.

— Хорошо. Ничего страшного. Все нормально.

Битти посмотрела на нее.

— Она боялась, что я была недостаточно маленькой, боялась, что я могу попасть под возрастное ограничение, и мне запретят остаться здесь или откажут в медицинской помощи в клинике. Она сказала, что боялась, что нас разлучат.

— Ты можешь жить здесь до своего превращения, Битти. Это не проблема.

— Она попыталась выбрать самый маленький возраст, под который я могла сойти.

— Все хорошо. Правда.

Битти опустила взгляд на свои руки.

— Мне, правда, очень жаль. Поэтому она попросила меня много не разговаривать и играть с куклой. Она не хотела, чтобы я себя выдала.

Откинувшись на спинку кресла, Мэри сделала глубокий вдох. Сейчас, думая об этом, ей казалось логичным, что девочка оказалась старше. Женщины-вампиры проходят через жаждущий период каждые десять лет, а мама Битти была беременна, когда они поступили сюда… а малышей обычно вынашивают восемнадцать месяцев. Значит, Анналай забеременела, когда Битти было одиннадцать, плюс-минус. А не семь.

Беспокоило другое — насколько крохотной была девочка. Для восьми-девяти лет она была в отличном весе. Но не для тринадцати… даже если принять в расчет, что большой скачок в росте происходит во время превращения.

— Мне правда очень жаль, — сказала Битти, опустив голову.

— Пожалуйста, не кори себя. Мы понимаем. Жаль, что мы не знали об этом, иначе мы бы успокоили ее.

— Есть кое-что еще.

— Ты можешь рассказать мне что угодно.

— Я солгала о своем дяде.

Сердце Мэри судорожно забилось.

— В смысле?

— Вряд ли он придет за мной.

— Почему ты так думаешь?

— Она рассказывала о нем иногда, но о прошлом. Ну, что они делали, когда были маленькими. Такими рассказами она пыталась отвлечь меня, когда с папой все становилось совсем плохо. Наверное… я просто очень хотела, чтобы он пришел, понимаете?

— Да. Понимаю.

— На самом деле, он никогда не встречался со мной.

— И как ты чувствуешь себя?

— Очень одинокой. Особенно без мамэн.

Мэри кивнула.

— Я тебя прекрасно понимаю.

— Мы с мамэн… мы заботились друг о друге. Должны были. — Битти нахмурилась, уставившись на коробку на столе. — Она пыталась уйти от него три раза. Первый раз, когда я была младенцем. Я ничего не помню, но все вышло плохо. Во второй раз… — Битти замолкла. — А в третий раз, когда я сломала ногу, она отвезла меня к Хэйверсу, потому что кости не срастались. Тогда мне вставили стержень… и когда мы вернулись домой…

Пришли Рейдж, Ви и Бутч и спасли их.

— Мне нравится твой хеллрен, — внезапно сказала Битти. — Он забавный.

— Тот еще хохмач.

— Это человеческое выражение?

— Да. И означает что он юморист.

Битти снова нахмурилась и подняла взгляд.

— Значит, ты правда была человеком? Я думала, что людей нельзя превратить в вампиров.

— Я не вампир. В смысле, никогда не была. — Мэри улыбнулась. — Видишь? Нет клыков.

— У тебя хорошие зубы.

— Спасибо.

Глаза Битти снова обратились к картонной коробке.

— Значит, она там.

— Ее останки.

— Что случится, если я не похороню ее сейчас? Она… это неправильно? Это плохо?

Мэри покачала головой.

— Время терпит. По крайней мере, насколько я знаю. Но я могу уточнить у Мариссы. Она знает ваши традиции на зубок.

— Я просто боюсь сделать что-то неправильно. Я… сейчас же я за нее отвечаю. Я хочу поступить правильно.

— Я тебя прекрасно понимаю.

— Я что люди делают со своими умершими?

— Мы хороним их в земле… ну, как один из вариантов. Так я поступила с телом своей мамы. Я кремировала ее, а потом похоронила.

— Как и мою.

Мэри кивнула.

— Как твою.

Повисла пауза, и Мэри молчала, давая Битти возможность углубиться в свои чувства. В тишине Мэри хорошенько рассмотрела девочку, ее тонкие, словно тростинки, ручки и ножки, крохотное тело под слоями одежды.

— Где ты похоронила ее? — спросила Битти.

— На кладбище. В другой части города.

— Что такое кладбище?

— Это место, где люди хоронят своих родных, на могилы устанавливают надгробия, чтобы знать, где она находится. Время от времени я приношу туда цветы.

Наклонив голову, Битти нахмурилась.

— Ты покажешь мне? — спросила она спустя мгновение.