Как привязать дракона, или Ниточная лавка попаданки (СИ)

ГЛАВА 20. Злыдни

Входная дверь дома была покрыта богатой резьбой: драконы, медведи, зайцы, лисы и другие животные были вписаны в квадраты-филенки. Ада провернула ключ в замке и показала жестом мне входить. Я вошла в прихожую, где поставила корзинку на лавку и разделась. Пошла вслед за хозяйкой внутрь дома.

— Красиво у вас! — сказала я, разглядывая потолок, покрытый замысловатой резьбой — травяными узорами. И мебель из светлого дерева, тоже богато украшенную.

— Да, Виллум мой талантливый столяр и резчик, — с гордостью сказала Ада.

— Мне нужна комната в самом центре дома, — сказала я, решив, что тянуть не стоит.

Вот сейчас и посмотрим, смогу ли я обойтись без помощи тетушки. В книге были подсказки, что делать, но теперь мне предстояло использовать эти знания на практике.

— Гостиная подойдет?

— Подойдет!

Я сказала Аде, что она может спокойно заняться своими делами, пусть только мне не мешает в течение часа и не заходит в гостиную. Хозяйка испуганно закивала.

— Я Виля кормить буду, — сказала она. — Попытаюсь спать уложить. Мы сегодня рано встали. Я все боялась прозевать открытие ниточной лавки, — словно извиняясь, сказала она, спросила, не нужно ли мне еще что-нибудь, получила отрицательный ответ и оставила одну.

Я закрыла за ней дверь. Потерла руки, стараясь успокоиться и сосредоточиться на работе. Итак, приступим!

Как и в прошлый раз, я закрыла глаза. Подождала, пока перестанут мельтешить мушки и вокруг не разольется полная темнота. Затем прислушалась.

Сначала я ничего не слышала, но затем уловила дальний шорох. Кто-то бегал под шкафами, по мышиным норам, за плинтусами и на чердаке. Кто-то. Я осторожно всплеснула руками, словно брызгая на тьму водой. Проявителем. Кислотой, способной рассеять мрак. И темнота послушно стала редеть, становиться серой, полупрозрачной.

И я увидела их. Злыдней. Как и было описано в гримуаре, они были похожи на маленьких шипастых зверьков. Что-то типа круглых ежиков с мышиными хвостиками и горящими угольками-глазками. Злыдни подхихикивали и, еле слышно топоча лапками, бегали по темным углам.

Я снова потерла руки. Прекрасно! Мое подозрение оказалось правильным! Ай да Тина, ай да… Короче, я молодец! Но радоваться пока рано. Хотя первый шаг на пути к излечению — это правильно поставленный диагноз!

Я взмахнула руками, и катушки снова вылетели из корзинки и закружились вокруг моей головы. Удивительно, как быстро я научилась интуитивно использовать свой магический дар. А возможно или даже скорее всего, только в Нуре я и могу его использовать. На Земле он снова исчезнет. Жаль. Это же как открыть в себе еще один орган чувств. А потом отказаться от его использования. Так, Тина, сосредоточься!

Мне не надо было открывать глаза, чтобы все видеть. И пусть комната казалась теневой копией себя самой, и пусть здесь не было солнца, но передвигаться я могла так же свободно, как и в реальном мире.

Катушки светились разноцветными нитями, похожие на лампочки новогодней гирлянды. Ножнички тоже летали рядом и то и дело просились в руки, как ласковый щенок. Подождите, мои хорошие, и до вас дойдет очередь.

Начнем с алого цвета. Я завязала кончик нити на ручку буфета, а затем мысленно толкнула катушку, и она сама залетала по комнате, протягивая яркую нить, рдеющую в этом призрачном мире. Долетела до окна, перекрутилась вокруг ручки, полетела назад, зацепилась за спинку кресла, стоящего в углу, снова пустилась в полет. Через несколько минут комната стала напоминать карту расследования. Не хватало воткнутых иголок и фотографий жертв.

Покончив с алым цветом, я пустила катушку огненно-желтых ниток. И она тоже послушно засновала, прошивая пространство словно следами трассирующих пуль.

Лаймовый. Кармин. Ультрамарин. Цвет красной розы. Майский зеленый. Я выбирала не только самые яркие оттенки, но каждый из них имел и особое значение. Радость. Надежда. Вера. Улыбка. Самые свежие и самые светлые чувства.

Именно на них и нападали злыдни во сне. Именно ими они и питались. В книге было написано, что после долгого воздействия злыдней человек мог даже сойти с ума. Но чаще впадал в депрессию. Правда, гримуар иначе описал это состояние, но мне по описанию стало понятно, о чем шла речь. А начиналось все с кошмаров. По ним было легко понять, что в доме злыдни.

Катушки, послушные моим приказам, летали по комнате, создавая сложную паутину. Вот последняя из них довольной пчелкой нырнула к своим товаркам в корзинку. Я поглядела на дело моих рук. Прекрасно. Ловушка была готова.

Я застыла в углу, куда я отошла, чтобы не мешать моим маленьким помощницам. Теперь мне надо было послать зов злыдням-ежикам.

— Цып-цып-цып! — беззвучно позвала я их. — Кис-кис-кис!

Ежики замерли. Я видела сквозь пелену теней, как их горящие глазки обратились ко мне. Носики заходили, словно принюхиваясь. Они бы и так скоро почувствовали мою паутину, ведь, пока катушки плели сеть, я наделяла каждую нить соответствующей яркой эмоцией. Так что злыдни бы скоро учуяли мою приманку. Но мне нужно было, чтобы они среагировали поскорее.

— Идите сюда! — продолжала я беззвучно призывать злыдней. — Тут есть для вас вкусняшки. Детская радость. Первая влюбленность. Надежда на лучшее. Идите скорее! Угощение ждет вас!

И они пришли. Я услышала, как их маленькие лапки, похожие на крысиные, только черного цвета, перебирают по полу, спеша на мой зов. Хвосты, длинные, покрытые черными чешуйками, в нетерпении бьют по полу. Вот первый злыдень выставил из мышиной норы нос, а затем прыгнул прямо на паутину. И забегал по ней, дурея от количества приманки. И тут другие, как сорвавшись с цепи, хлынули в ловушку.

Их было всего штук двадцать, и все злыдни заметались по паутине, забегали по нитям, не в силах убежать из нее — ведь сотканная мной из эмоций ловушка держала их. Но и насытиться эмоциями они не могли — это была имитация настоящих человеческих чувств.

— Твоя очередь! — шепнула я моим ножничкам, как живым.

И те даже взвились от радости. Полетели по кругу, обрезая нити по краям, там, где они держались за разные предметы в комнате. Я взмахнула руками, сворачивая всю мою огромную паутину в один клубок, запутывая в ней злыдней. И этот шевелящийся шар повис в середине комнаты.

Я быстро достала из корзинки мешок Хватай-и-не-отпускай и надела его на клубок ниток со злыднями. Достала катушку серебристых ниток и завязала горлышко.

— Вот и все! — сообщила я довольно самой себе. — Теперь никуда отсюда не денетесь! Попались, голубчики.

Злыдни в мешке злобно пищали и шипели. Но что мне за дело! В доме не осталось больше ни одного!

— Ада! Я все! — позвала я хозяйку, выходя из гостиной.

— Виль заснул, — сообщила мне женщина, вытирая руки о передник: она возилась с овощами на кухне.

— Я поймала всех злыдней, — потрясла я мешком.

Ада с испугом уставилась на него. Обвела глазами гостиную, пестрящую обрывками ниток на разных предметах мебели и интерьера.

— И что, теперь больше не будет кошмаров?

— Ни кошмаров, ни других неприятных вещей.

— Сколько я вам должна?

Ада расплатилась со мной, не торгуясь. Вот и правильно! А смысл торговаться с ведьмой, которая на тебя может и порчу навести, и избавить от нее.

Выходила я из дома жены столяра с чувством полного удовлетворения. У меня снова получилось. Злыдни в мешке заскулили, почувствовав лучи солнца, пробивающиеся сквозь мешковину. И поделом им! Сделаю, как велел гримуар — размещу их в саду, там, где самый солнцепек. На свету они сразу растают.

Я шла по улице, радостно улыбаясь знакомым и получая ответные улыбки — вежливые, радостные или чуть испуганные. Но моя улыбка тут же растаяла, когда я увидела стоящую около входа в лавку карету. С уже знакомым мне гербом на дверце.