Как привязать дракона, или Ниточная лавка попаданки (СИ)

ГЛАВА 64. Жерар

Я упала на пол камеры, больно приложилась затылком о стену, и меня тут же придавило тело Северина.

— Помогите! — застонала я, пытаясь сбросить его с себя.

Услышала шаги, и через минуту смогла выбраться на свободу.

— Что с его светлостью? — яростно набросился на меня маг. — Что ты с ним сделала, ведьма?

Но мне было наплевать на оскорбительный тон Жерара.

— Он умирает! — снова зарыдала я. — Его ужалила мантикора!

— Что за мантикора?

— Стехна! Это был Страж! Она не пропускала нас в башню! Чудовище! Тело льва, голова человека, хвост скорпиона! Она требовала жертвы! Яд! Спасите Северина! Он еще жив, но…

Тут голос у меня прервался, и я снова зарыдала. С мольбой уставилась на мага. Жерар побледнел, но я увидела, как его глаза заблестели.

— Шанс есть! — воскликнул он. — Помоги мне вынести господина из камеры.

Я с готовностью вскочила. Маг быстро отцепил оковы с Северина, взял герцога под мышки, а я схватилась за ноги. Мы вынесли больного из камеры через проход в решетке, но затем цепь дернула меня, не пуская дальше.

— Сиди здесь пока, — сказал пыхтящий Жерар, продолжая волочить герцога прочь из зала.

— Освободите меня! Позвольте мне помочь вам!

— Обойдусь!

Он толкнул дверь. Я увидела, как светло-коричневые сапоги Северина исчезают за углом. Затем дверь захлопнулась. Я обняла себя за плечи, ежась от пахнувшего на меня холода подземелья. Потом устало вернулась в камеру. Вот и все. Я сделала все, что могла. Больше от меня ничего не зависит. Меня шатало от усталости и горя.

Я сдернула с кровати покрывало, забралась прямо в грязном платье под одеяло и сжалась в комок. Тело ломило, болели ушибленные колени, локти и затылок. Ссадины и раны зудели. В голове гудело, а комната мерно раскачивалась. Слезы, теперь тихие и беспомощные, полились из глаз, моча подушку. А потом я незаметно для себя провалилась в сон.

Проснулась я от звука открываемой двери. Вскочила с кровати, выбежала из камеры и застыла в ожидании.

Маг вошел в зал и вставил факел в держатель на стене.

— Как Северин? — выдохнула я, прижимая руки к груди.

Пусть только не говорит, что он умер! Пусть только…

— Его светлость жив, — отстраненным голосом сказал маг.

Отвернувшись от меня, он начал что-то перебирать в шкафу. Я напряженно молчала и ожидала, глядя на его осуждающе выпрямленную спину. Сердце билось в волнении. Вот и момент истины! Но я же знала об этом. Я знала, что, решив вернуться назад, я загоню себя в ловушку, что окажусь в оковах и в камере, в полной власти Жерара. Северин, блуждая между жизнью и смертью, не сможет меня защитить. И никто, никто не только не сможет мне помочь, но даже не будет знать, что я в заточении в подземелье. И еще я знала, что маг ненавидит меня. Как он поступит?

— Вы знаете, как спасти Северина? — спросила я, стараясь говорить спокойно.

— Да, знаю.

Маг по-прежнему не поворачивался ко мне лицом и сухо отвечал.

— Как?

— Я так понимаю, Тина, что вы с его светлостью справились с возложенной на вас задачей и спасли мир?

— Да.

Если он отвечает мне односложно, то и я не буду перед ним растекаться мыслью по древу. У меня тоже есть гордость.

— Все стало стремительно меняться, с каждой минутой возвращаясь к своему прежнему состоянию, — сказал Жерар, поняв, что я не собираюсь поддерживать диалог одна. — И ко мне прискакал посыльный от моего друга, однокашника по академии…

— И что?

— А то, что он нашел упоминание о Стехне в древних рукописях. Там говорилось о каком-то Страже в тени и о его яде. И не только…

Господи! Хоть клещами из него правду тяни! Я вонзила ногти в ладонь, боясь взорваться и все испортить неосторожными словами.

— Ваш друг знает противоядие?

Только бы не было поздно!

— Не только знает! — теперь в голосе мага прозвучало сдержанное ликование. — Он даже прислал мне пузырек с редкими кристаллами алетаса. По его уверению, это лекарство сможет вывести из тела больного яд чудовища. Я уже дал его светлости первую дозу порошка. Надеюсь, что постепенно смогу его вылечить и вывести из забытья.

Я облегченно выдохнула. Значит, надежда есть! Ну тогда все было не напрасно.

— Слава богу! — искренне сказала я.

Маг повернулся и одарил меня прокурорским взглядом.

— И как же так получилось, ведьма, что ты вернулась невредимая, а герцог между жизнью и смертью?

Я гордо выпрямилась.

— Северин…

— Его светлость! — раздраженно поправил меня маг. — Не смей, ведьма, называть герцога по имени!

— Хорошо, — сдерживая свой гнев, сказала я. — Его светлость сам добровольно разрешил Стехне ужалить себя. Это была плата за вход в башню Чемби-толл…

Я коротко пересказала события в тени, стараясь говорить без эмоций и только факты. Хотя мой голос невольно дрогнул, когда я рассказала, как вернулась и нашла умирающего дракона.

— Ты говоришь, что могла вернуться в свой мир? — недоверчиво спросил маг.

— Могла, — твердо сказала я. — Вернуться домой могла. А вот оставить его светлость на растерзание Стехне нет.

— Я тебе не верю, — резко сказал маг. — Ведьмы не способны делать что-нибудь, кроме того, что является их прямой выгодой. Да за деньги они готовы на что угодно!

— С чего вы это взяли? — осторожно возразила я. — Вы так говорите, словно знаете всех ведьм на свете. Мы все разные.

— Ложь! — прошипел маг.

— Ну хорошо, скажите, какую выгоду я преследовала, когда пошла в тень? Я даже не просила за это платы.

Жерар хмыкнул.

— Ну естественно, — ядовито произнес он. — Ты же планировала сорвать куш побольше. И почти его получила. Я слышал разговор его светлости с братом. Он заявил, что собирается на тебе жениться! Обвела вокруг пальца, мерзавка, да?

В голосе мага был такой гнев и такая ненависть, что по спине у меня пробежал ледяной ветерок.

— Послушайте, господин Жерар, — стараясь говорить примирительно, попыталась я воззвать к логике. — Его светлость не маленький мальчик, а взрослый дракон. Да он старше нас обоих намного. Неужели вы думаете, что можно его обмануть или, как вы говорите, обвести вокруг пальца?

— Ведьмы могут все! — безапелляционно заявил маг. — Но я тебе не позволю это сделать!

— Что вы хотите этим сказать?

Сердце сжала когтистая рука страха. Я же полностью зависела от милосердия Жерара и его доброй воли. Захочет он бросить меня здесь без еды и воды, и я умру. И никто этого не узнает. Когда очнется дракон? Если очнется, горько поправила я себя.

— Я не дам облапошить и околдовать моего господина, — словно не слыша меня, продолжал горячечно выговаривать мне Жерар. — Нет! Меня тебе не удастся обвести вокруг пальца. Все ведьмы хитрые! Все! И за деньги способны на любую гадость! Думаешь, я не знаю?

— Я не такая, — осторожно возразила я, с трудом вклиниваясь в монолог мага.

— И ты не лучше! — взорвался он. — Дрянь! Потаскушка! Шлюха!

Я почувствовала, как кровь отливает у меня от лица. Стоять оплеванной и не сметь возразить! Понимать, что ты бессильна перед ненавистью и предвзятостью другого! Ужасно! Да он даже не хочет слушать меня!

— Я вернулась назад, чтобы попытаться спасти герцога, — сказала я. — Хотя бы это вы можете поставить мне в заслугу?

— Чтобы женить его на себе! — закричал Жерар. — Вот зачем ты пришла! И не верю я тебе, что ты могла вернуться в свой мир! Будь это так, давно бы уже была там с деньгами!

Я видела, что он все больше и больше взвинчивает и распаляет себя, не слушает меня, словно черпая в своем гневе силы для какого-то решения. Что он хочет…

— Но я тебе не позволю! Да, не позволю! — продолжал говорить маг, как в лихорадке. — Не позволю змее оплестись вокруг моего господина! Нет! Нет! Нет!

Словно окончательно решившись, он подошел к шкафу и распахнул нижнюю створку. Повернулся ко мне с выражением злобной радости на лице.

— Что вы хотите сделать? — еще больше побледнела я, увидев в руке мужчины знакомый мне медный кувшин с крышкой. Страшное подозрение оледенило мне грудь.

— Избавиться от тебя, — брякнул маг. — Таким, как ты, не место на земле. Все ведьмы мерзкие создания, от которых надо очищать мир!

Он полоснул меня последним ненавидящим взглядом и подошел к порогу камеры. Поставил кувшин на пол.

— Через два или три, ну максимум пять дней ты умрешь, ведьма, — сказал он, и яд его улыбки, казалось, просочился в воздух камеры, отравляя атмосферу. — Умрешь в муках! А потом я приду и унесу твое тело.

Я ахнула. Дернулась вперед, но цепь держала меня, не давая приблизиться к магу. А Жерар лишь злорадно захохотал.

— Вы убили тех ведьм! — выпалила я. — Вот почему они умирали! Вы… Вы…

— Да, я выпустил в них часть подселенцев, — хладнокровно признался Жерар. — А ты получишь всех призраков, которые скопились в кувшине. Так что, может, ты умрешь и раньше. Прощай, ведьма!

— Нет! Стойте! Господин Жерар, не надо! Я не заслуживаю этого! Пощадите меня! Умоляю!

Но он уже не слушал меня. Маг наклонился, отвинтил крышку и нажал руками на синий круг на боку кувшина. Бросил на меня, оцепеневшую от ужаса, последний злорадный взгляд и вышел из камеры. И скрип запираемой двери прозвучал как стук упавшей крышки гроба, отрезая меня от жизни.

Я дернулась, начала выкручиваться из оков, пытаясь достать кувшин хоть ногами, хоть чем-нибудь. Но маг предусмотрительно поставил его далеко от меня, у самого порога. Я бросилась в камеру, схватила с постели одеяло, попыталась хоть им зацепить артефакт, но не достала. Застыла в ужасе, понимая, что ничего, ну ничего не могу сделать, чтобы спасти себя от страшной смерти. Мне оставалось только смотреть, как над горлышком кувшина начинают собираться клубы голубого дыма — предвестники моей грядущей жестокой и мучительной смерти.