Как привязать дракона, или Ниточная лавка попаданки (СИ)

ГЛАВА 55. Жизнь мне улыбается

Я проснулась в полной темноте. В очаге по углям пробегали прощальные всполохи, а свечи давно прогорели до розеток. Пошевелилась, пытаясь выбраться из захвата стальных рук, но, видимо, разбудила Северина, потому что он, наоборот, еще сильнее притянул меня к себе.

— Не убежишь, — сонно прошептал он и потерся носом о мой висок.

Я фыркнула.

— Сними эти железки! — потребовала я.

— А мне понравилось ночью, — прошептал нахал.

На ладони дракона появился язычок пламени, который разделился и разлетелся огненными шариками по залу, освещая его.

Я натянула одеяло до подбородка. Северин усмехнулся, увидев мою запоздалую стыдливость. Закинул на меня ногу, прижимая к постели.

— Мне тяжело! — пожаловалась я и заерзала под ним.

— А ночью ты не жаловалась, — с намеком сказал дракон и поймал мой кулак, который я, вспыхнув, занесла для удара.

Но я проснулась в боевом настроении, и мне захотелось ссоры, пусть и запоздалой.

— Слезай! — проворчала я. — Иди поищи себе другую ведьму! Их же «пруд пруди»!

Северин расхохотался и слез с меня.

— А я все ждал, когда ты припомнишь мне мои слова, — отсмеявшись, сказал он.

— Значит, «мне нужна эта ведьма для дела», да?

— Совершенно точно!

Я вскочила с постели, что было глупо, поскольку на мне до сих были цепи. Но Северин подхватил меня и снова вжал в подушки.

— Ни за что не поверю, — улыбаясь, сказал он, снова нависая надо мной, — что такая умная ведьма не раскусила мою игру. Тебе просто хочется подраться со мной, Тина?

— А если и так? — храбро сказала я, но моя храбрость пошла на убыль, когда я увидела, как потемнели глаза мужчины.

— Эй!

— Мне нужна эта ведьма, — с нажимом сказал Северин, обнажая меня и кладя руку на грудь. — Одни боги ведают, как мне нужна эта ведьма…

И я застонала, потому что его губы и руки снова стали искать уязвимые места на моем теле…

Через час мы наконец утомились. Я лежала на груди Северина, а он мягко гладил меня по плечу.

— О чем ты думаешь?

Мужчина скосил на меня глаза.

— А я должен о чем-то думать? Мне просто хорошо, и все. А тебе, Тина?

— Мне тоже очень хорошо, — призналась я.

Северин самодовольно улыбнулся, и мне захотелось взять свои слова назад. Какой же он все-таки… дракон. Подумала, не затеять ли новую ссору. Но тогда, боюсь, мы еще на пару часов не выберемся из кровати.

— Надо вставать, — со вздохом сказала я.

— Да, надо, — нехотя ответил Северин.

Он вскочил с кровати и тут же вернулся с двумя ключами от оков. Молча открыл оба браслета. Я потерла запястья, радуясь свободе. На руках виднелись синие следы от пальцев Северина.

— Прости! — виновато сказал он и легко прошелся поцелуями по синякам. Прошептал, словно про себя: — Такая нежная кожа. Боюсь, маленькая ведьма, что у тебя на теле останется немало следов сегодняшней ночи.

Я смутилась — никак не могла пока привыкнуть к ласке, в которой он купал меня.

Жалела ли я о том, что уступила ему? Нет. Считала ли, что он проявил насилие по отношению ко мне? Тоже нет. Уверена, что если бы твердо приказала Северину остановиться, то он тут же бы отпустил меня. Но в том-то и дело, что мое желание было не меньше, если не больше его. Моя душа нашла в этом мужчине все, чего так страстно искала, и не хотела расстаться с этой иллюзией. При том, что я отчетливо понимала, что наши отношения лишь временные. Все это лишь сказка, которая не будет длиться вечно.

— Что теперь? — задала я такой важный для меня вопрос.

— Ты о чем? О том, что нам делать дальше с тенью? Или о нас?

Я неуверенно кивнула головой. И то, и другое.

— Я боялся, что ты заболеешь, как те три ведьмы до тебя, — становясь серьезным, сказал Северин. — Жерар вынул из Маврины и Мадлен подселенцев, но они все равно умерли.

— Ты боялся, что я тоже умру? — догадалась я, и по тому, как скорбно дернулись уголки рта Северина, поняла, что попала в точку. — Север…

Я протянула руку и погладила его по колкой от щетины щеке. Он поднес мою руку к губам и поцеловал ладонь. У меня забилось сердце. Возможно ли быть таким разным: суровым снаружи и таким нежным внутри? Мне казалось, что эта нежность переполняла его душу и щедро окатывала меня с кончиков пальцев ног до макушки. Словно он копил ее долгие-долгие годы, и она наконец перелилась через край.

— Но ты здорова, — твердо сказал Северин. — Теперь я вижу, что моя надежда была не напрасной.

— Не дождетесь! — заявила я, спуская ноги с кровати.

— Не понимаю…

Но я лишь отмахнулась, не желая объяснять смысл иномирной шутки. У меня были дела поважнее.

Так, рубашка пришла в негодность, но платье, к счастью, Северин забрал из тени, так что я облачилась в него. Я едва успела это сделать, как в коридоре раздались шаги.

Северин быстро натянул на себя одежду, и когда в зал вошел Жерар, уже надевал сапоги. Маг кинул быстрый взгляд на разворошенную постель и заметно скривился.

— Добрый день, ваша светлость! — проговорил он, кланяясь. Едва заметно, холодно кивнул мне: — Госпожа Тина! Уже полдень на дворе.

Маг небрежно уронил передо мной пару башмаков, достаточно больших, но я обрадовалась и таким. Быстро обулась.

— Тина полностью здорова, — сказал герцог, жестом приказывая мне покинуть место заключения.

Что я и сделала, не заставляя себя упрашивать.

— А не благоразумней ли оставить ведьму в камере? — осторожно заметил маг.

— Ну вот еще! — возмутилась я. — Ни за что не буду сидеть за решеткой. Подселенцев во мне нет. С какой стати?

— Сколько их было?

— Трое, — нехотя призналась я.

— Надо же! — удивился маг. — У других ведьм было по двадцать или тридцать подселенцев.

Мамочки мои! Неудивительно, что бедные ведьмы умерли. Как можно выдержать такое? За мое тело сражалось всего трое, и я и то чуть было душу богу не отдала. А если двадцать?

— Что делается в мире, Жерар? — спросил герцог, открывая передо мной дверь.

— Ничего хорошего, ваша светлость, — мрачно заявил маг. — Помните, я писал своему старому другу? Однокашнику по академии. Спрашивал его, не знает ли он, кто такая Стехна? Так вот, ответа долго не было. И что же вы думаете? Оказывается, мой друг исчез. Как будто никогда не существовал!

— Так! — помрачнел и Северин. — Началось. Начали пропадать и магические существа.

— Как скоро вы сможете продолжить путь в тени? — с беспокойством спросил Жерар.

— Как только Тина отдохнет и восстановит силы, — сказал Северин.

— Завтра? — кинула я на него вопрошающий взгляд.

Герцог пытливо посмотрел на меня и кивнул. Пропустил первым Жерара, затем предложил мне подниматься по лестнице наверх.

— Тина! — решительно сказал он. — Сейчас поедим, потом будешь отдыхать целый день в гостевой спальне.

— Я еду домой! — твердо заявила я.

— Нет! — жестко сказал герцог. — Остаешься в замке.

Я остановилась на лестнице и повернулась к Северину лицом. Тому пришлось невольно остановиться.

— Я еду домой, — тихо сказала я, добавив железо в голос. — И это не обсуждается.

Северин нахмурился. Я видела в свете факела, как его губы сложились в суровую линию. И сама стала заводиться. Он уже вообразил, что может обращаться со мной как с питомцем из своего зверинца? Сажать на цепь, когда ему вздумается? Что он, собственно, и сделал ночью.

— Север! — взволнованно шепнула я. — Только попробуй принуждать меня к чему-либо! Если ты это сделаешь… — тут мой голос прервался от волнения.

Герцог пару секунд смотрел мне в глаза, затем вздохнул, сдаваясь.

— Ну хоть давай вместе пообедаем, — примирительно сказал он.

— Нет, Север, — мягко возразила я. — Я хочу домой. Там и поем.

Он снова вздохнул, но я поняла, что спорить больше не будет. Тогда я повернулась и пошла вверх, празднуя в душе свою победу. Северин меня послушался! Аллилуйя!

Когда я вышла в коридор из секретного хода, Жерар обернулся ко мне, и я успела поймать его взгляд, полный жгучей ненависти. Гордо выпрямилась, хотя душу мне захолонуло. Не понимаю, что он на меня так взъелся? Я ему ничего плохого не делала. Но что толку об этом думать! Я уже достаточно взрослая, чтобы понимать, что всем мил не будешь.

— Тина!

Мы стояли на крыльце, ожидая карету. Я подняла глаза, увидев, что из окна второго этажа мне что-то показывает жестами Камилла. Радостно улыбается и машет. Я недоумевающе развела руками, показывая, что не понимаю ее намеков. Северин, заметив наше общение жестами, повернулся к окну. Графиня ойкнула и мигом отпрыгнула от окна.

— Не хочу отпускать тебя, — шепнул Северин мне, пытаясь сильнее укутать в плащ.

— Сегодня так тепло, что можно ходить уже и без плаща, — сказала я, но дракон, словно не слыша, продолжал меня кутать.

— Не хочу, чтобы тебя кто-то разглядывал, — проворчал он.

— Серьезно? В карете? Кто? Случайно залетевшая муха?

— Даже муха, — сказал герцог, но уже улыбаясь.

Вот сюрприз! Он к тому же ревнивец! Хотя чего еще ждать от дракона?

— Ты что? — строго посмотрела я на него.

— Ревную, — признался Северин, расплываясь в широкой улыбке.

— С каких это пор?

— Даже не помню. Но кажется, с самого начала. Просто раньше у меня не было прав ревновать.

— К чему ревнуешь, Север? К иголке и катушкам?

— Как ты догадалась?

— Терпеть не могу ревнивцев!

Удивительно — он, кажется, состоит из одних недостатков. И при этом я с ума схожу по этому паршивцу!

— Я дракон. Этим все сказано, — заявил нахал.

— И что ты сделаешь?

— Если ты подашь мне повод? Хм. Запру в башне?

— Ты разве не знаешь, что ведьмы умеют летать на метле? Улечу в окно! — с намеком улыбнулась я.

— Первый раз слышу, — озадаченно сказал Северин. — А ты можешь? Надо будет забрать окна железными решетками. Магическими. Против ведьм.

Я фыркнула и шагнула к дверце кареты, которую открыл слуга. Но герцог отстранил его одним жестом и сам подал мне руку, помогая подняться. Облокотился о дверцу, глядя на меня.

— Ну что? — смущенно спросила я.

— Ты такая красивая, Тина, — грустно вздохнул он. — Не хочу тебя отпускать.

Я лишь покачала головой.

— Я заеду за тобой, маленькая ведьма! — крикнул Северин вслед тронувшейся карете.

Я откинулась на сиденье, позволяя своему лицу расплыться в довольной улыбке. Душу переполняли нежность и любовь. Как же все получилось неожиданно. Неожиданно? Ну только себе не ври! Ты разве не хотела этого? Боялась, но хотела. И мечтала об этом. И что, Тина, роль любовницы тебя уже не отпугивает? Да гори оно все драконьим пламенем! Жизнь одна, а этот мир вообще вот-вот пропадет с карты вселенной. Так стоит ли думать о каких-то глупых условностях? Нет, сегодняшнюю ночь я ни на что не променяю. Может, и стоило испытать тот смертный ужас, чтобы потом отведать сладчайшее наслаждение. А как любовник Северин… тут я прижала ладони к вмиг загоревшимся щекам… как любовник он вообще превзошел все мои ожидания. Во всем теле была приятная истома. Кажется, на нем не осталось ни одной клеточки, которую бы мой неутомимый дракон не исследовал и не зацеловал ночью. «Это все мои метки», — шептал он мне, покрывая поцелуями все тело. Ох, уверена, что синяков и засосов на нем тоже немало. Я спрятала лицо в руках. Воспоминания сладко терзали меня. Зачем я отказалась остаться в замке? У нас была бы вторая ночь. И днем, возможно… Да о чем ты думаешь, Тина? Соберись! Там тебя тетушка ждет. Волнуется, между прочим!

Но что-то мы долго едем. Я с трудом вынырнула из грез и озадаченно посмотрела в окно. Лес все не кончался. Но где же Зальден? Мы давно уже должны были ехать по нему. Когда показались первые дома, я не обрадовалась, а пришла в ужас. И это все, что осталось от огромной столицы Нура? Да тут не больше трети! Сердце забилось в тревоге. А как же тетушка? А как же лавка? А соседи? Едва карета остановилась на знакомой улице, я выскочила, не дожидаясь, пока форейтор откроет мне дверцу и поможет выйти.

Магический замок на двери щелкнул, открываясь, и я вихрем ворвалась в гостиную.

— Тетушка!

— Здесь я, Тина!

Я обессиленно плюхнулась в кресло. Ну слава богу! Хоть мой призрак пока не исчез.

— Что такое, Тина? — забеспокоилась хозяйка. — Расскажи, что было в тени!

— Дайте только отдышаться. И мне нужна еда. Желательно многочисленная и сытная.

Торопливый перекус ночью в перерыве между занятиями любовью не считается. Тогда меня томил голод совсем другого характера. Но если я не поем сейчас, то просто потеряю сознание от физического истощения.

Призрак принялся метать на стол все, что было съестного в доме. Хорошо, что еще осталось угощение Северина и суп. Я с жадностью набросилась на еду, а тетушка только качала головой, глядя, как я уплетаю все подряд.

Потом я откинулась на спинку дивана и принялась подробно рассказывать свои приключения. Ну как подробно? Разумеется, выпуская эпизоды нашего с Северином… гм-м… общения.

— Мост Окаянных Душ… Вон оно значит что! — воскликнула старушка. — Я слышала о том, что самых чудовищных убийц наказывают, посылая в вечное заключение. Но не знала, как это делают. Да и сама такой казни ни разу не видела.

— К счастью, маньяки встречаются не так уж часто, — заметила я.

Потом вспомнила глубину пропасти. А что если в нее боги бросают не только монстров этого мира, но и других миров? Может, все миры как-то связаны между собой? Но нет, лучше об этом не думать, а то страшно становится. Я навсегда избавилась от подселенцев. Больше я на тот мост ни ногой не ступлю.

— Тетушка, как вы думаете, я какую-то ошибку допустила, когда колдовала? — спросила я. — В меня вселились только три окаянные души, а маг говорил, что предыдущие ведьмы были одержимы не одним десятком. То есть, получается, что…

Я крепко задумалась.

— Видимо, в твоих чарах где-то образовалась прореха, — предположила старушка. — Если бы совсем не сработали, то твое тело бы кишело этими тварями.

Меня передернуло. Какое счастье, что Северин с магом нашли способ избавляться от окаянных душ, заключая их в медный кувшин. Иначе бы я тоже сейчас металась в муках на том ложе. И умерла через пару дней. Жуткая смерть. И физическая, и душевная. Неудивительно, что другие ведьмы сходили с ума. Бедные…

— Ты сегодня отдыхай, Тина! — заключила добрая старушка. — Работа никуда не убежит. Вон погода какая хорошая! Посиди в саду или подремли. Раз завтра снова собралась в путь.

— В путь, — грустно повторила я. — Первое испытание мы едва выдержали. Второе чуть меня не убило. А про третье мы с Северином даже ничего не знаем. И что за Стехна такая?

— Вот чего не знаю, детка, того не знаю, — развела руками тетушка.

— И гримуар не знает, — уныло сказала я.

Но через минуту уныние слетело с меня.

Мир сегодня мне улыбался. Прошел месяц с тех пор, как я попала в Нур, и за этот месяц я успела прирасти к нему кожей. Весна в Зальдене или сильно опережала весну на Земле, или была ранней даже по меркам этого мира.

В загустевшей траве золотились головки одуванчиков. Удивительно: эти настырные цветы пролезли и сюда. Но кроме них в саду я обнаружила и другие цветы. Лилии и ирисы уже выметнули из земли острые пики, собираясь зацвести в свой срок и порадовать меня красками. Несколько кустов пионов наливались плотными шариками бутонов, но пока я не могла угадать их будущий цвет. Зато нарциссы весело раскачивали своими головками на теплом вечерке и словно подбадривали меня: «Не горюй, Тина! Все перемелется, и мука будет!»

Под стеной дома стояла широкая скамейка, и я без всякого зазрения совести перенесла на нее перину из комнаты Северина. А также подушки. Лежать дома в такой благословенно теплый день совершенно не хотелось, сил работать у меня не было. Полагаю, что я имела права отдохнуть от всего сегодня. Этот мир был обязан мне. По крайней мере, передышкой.

Я устроились в тени на лежанке и со вздохом удовольствия разлеглась на мягкой перине. Прикрылась легким пледом. Погода стояла не просто теплая, а жаркая. В зарослях у сарая дрозды или другие птицы свили себе гнездо и теперь с веселым писком копошились среди ветвей. Из-за неровного черепичного края крыши вылетали редкие легкие облачка, и я каждый раз гадала, на что будет похоже следующее облако. Думала, что это будет корабль или котик, но облако вслед за мордочкой кота вытаскивало тело, больше похожее на пылесос, и я снова обманывалась.

Эта игра была забавной, но мои глаза постепенно начали смыкаться. Шелест листьев на ветру, отдаленный шум улицы, детский смех за дальней стеной меня убаюкивали. И я провалилась в дрему.

Спала я беспокойно, и мои видения были на гране реальности и мечты. В них порой залетали любопытные бабочки и стрекозы, но тут же уносились прочь, смущенные моими нескромными грезами. А потом я вздрогнула во сне и насторожилась. Чей-то тяжелый взгляд лег на мою грудь, и я заерзала на лежанке. А потом ощущение опасности окончательно пробудило меня, и глаза сами собой разомкнулись. И я тут же вскочила, схватившись за голову, которая закружилась от резкого движения. Уставилась в испуге на незваного гостя.