Как привязать дракона, или Ниточная лавка попаданки (СИ)

ГЛАВА 73. Объявление

Площадь Зальдена была сегодня особенно многолюдна. А круглая тумба, где вывешивались все важные объявления, была так густо облеплена зеваками, что и не подойти было. Но едва меня заметили, как чудесным образом образовался проход. По толпе пошел шепоток.

— Госпожа Тина! Расступитесь!

И я, кивая знакомым и благодаря прохожих, смогла пройти до самой тумбы. Среди прочих объявлений — мое старое об обижухе, уже основательно испорченное дождями и ветрами, тоже до сих пор висело там — я увидела совершенно новое: на плотной белой бумаге, красными чернилами, с красивым золотым драконом на печати внизу. Буквы герцогского указа были крупными и четкими, они как будто переняли что-то от самого правителя Нура — его непреклонность и гордую уверенность в собственной правоте.

« С нынешнего дня и вовеки отменяется старый закон, согласно которому члены герцогской семьи драконов не имели права жениться на ведьмах. Отныне все драконы могут выбрать себе в жены любую женщину, будь то простой человек или ведьма ».

Внизу стояла подпись — « герцог Нура Северин » и залихватская роспись. Я прижала руку ко рту. Но как? Неужели Натан от имени брата…

— Тина!

Я дернулась, услышав голос, который был так звучен, что перекрыл шум толпы. Но людские голоса тут же замолчали, и по площади поплыла тишина.

Люди заоглядывались, снова побежал шепот, и вот — стали расступаться, открывая новый проход. Я с бьющимся сердцем смотрела, не понимая, что происходит. А потом, в конце образовавшегося коридора я увидела Северина. Ахнула и бросилась бежать к нему. Остановилась в двух шагах от герцога, не смея подойти. Не смея поверить своим глазам.

Северин похудел, и скулы на его лице теперь казались резче, а складки вокруг губ залегли глубже. Светло-сиреневый камзол с серебряным шитьем подчеркивал мужественную фигуру. Рыжие волосы огненными змеями лежали на плечах. В руках была черная трость с серебряным набалдашником.

На нас в молчании глазела целая площадь, но мне было безразлично — я, не отрываясь, смотрела на своего дракона.

— Ты… — прошептала я, чувствуя, как глаза увлажняются. — Ты выздоровел? Когда?

— Я пришел в себя два месяца назад, — строго сказал Северин.

— Как два? Но Натан мне писал, что…

Мои глаза округлились от возмущения. Два месяца? Он лгал мне два месяца и писал, что его брат до сих пор лежит без сознания?!

— Натан писал то, что ему велел я, — предвосхищая мой гнев, объяснил герцог.

— Но зачем эта ложь?

— Тина… — Северин вздохнул. — Я пришел в себя, но был абсолютно беспомощен. Даже рукой сначала не мог пошевелить. Яд Стехны что-то повредил во мне, и я был инвалидом.

Из моих глаз снова побежали слезы. Боже, представляю, как дракон ужасно себя чувствовал! Он, привыкший к физической свободе, привыкший гордиться своей силой и мощью — оказался скованным немощью.

— Мне так жаль, Север, так жаль! Но почему мне ничего не сказали? — с волнением начала спрашивать я. — Я бы пришла, ухаживала за тобой…

— Именно поэтому, — сухо сказал мужчина, и я замолчала.

Ах вот оно как! Ну конечно! Разве мог позволить гордец герцог, чтобы я кормила его кашкой с ложки или выносила за ним утку?

— Ты ничего не понимаешь! — обиженно сказала я. — Неужели ты думаешь, что я перестала бы восхищаться тобой или любить тебя, если бы увидела беспомощным и больным, Север?

— А я не хотел, чтобы ты видела меня таким, — глаза герцога блеснули. — Меня долго лечили, я учился заново двигать руками, садиться в постели и вставать. Учился ходить.

Я бросила взгляд на трость в его руках. Ах вот оно что! Ну дурак хвостатый! Ну дурак! А я все это время…

— Ты хоть понимаешь, как я страдала, думая, что ты до сих пор между жизнью и смертью, а, Север?

Мне захотелось ударить его, и я даже подняла сжатый кулак, но вокруг было слишком много глаз, чтобы я могла прилюдно обращаться так с правителем Нура. И я опустила руку, поджав губы.

— Ну попадись ты мне только в темном углу, — процедила я.

В глазах мужчины вспыхнуло веселье.

— Мечтаю об этом.

И это прозвучало так двусмысленно, что я смутилась — вокруг все же было слишком много людей. Но Северин уже посерьезнел.

— Я читал все письма, что ты посылала Натану, Тина, — мягко сказал он. — Это было самым сильнодействующим лекарством. А когда я встал на ноги, я порой мог выезжать в город, чтобы тайком взглянуть на тебя. Ты даже не представляешь, как я мечтал встретиться с тобой.

Ах вот оно что! Ну не зря мне чудилось, что за мной следят. Но каков дракон! Он опять все решил за нас двоих, он опять не удосужился со мной посоветоваться! Стоял рядом и не подошел! Проходил мимо и не остановился! Заставил меня мучиться и тосковать в неведенье!

— Очень эффектное появление на публике, — сказала я, кусая губы в досаде. — Поздравляю, ваша светлость! Вам удалось произвести впечатление на жителей Зальдена. Не хотите поступить в театральную труппу?

Северин теперь засмеялся, искренне и весело. Как же я соскучилась по его смеху! Но даже этот смех не растопил мой гнев.

— Прости, Тина! — сказал он, отсмеявшись. — Ну вот такой я.

Он лукаво наблюдал за мной. «Вот такой я засранец», — хотелось мне закончить за него. Но я сдержалась. Не буду позорить герцога всея Нура на глазах подданных.

— Поздравляю вас, ваша светлость, с выздоровлением, — сказала я церемонно и присела в низком поклоне. — Очень рада видеть нашего правителя здоровым. А сейчас позвольте откланяться. Дел, знаете ли, невпроворот.

Я развернулась и собралась уйти с гордо поднятой головой, но меня тут же одернули:

— Стой! А ну остановись!

И я замерла, вздрогнув. Голос дракона пригвоздил меня к месту, и я вдруг поняла, что не могу двинуть и ногой.

— Вернись, ведьма!

Да что за наваждение?! Почему он каждый раз так на меня действует, что я не могу ни ослушаться, ни воспротивиться. Что за черт!

Я медленно повернулась, но глаза мои посылали протест.

— Подойди ко мне, Тина!

Я подошла к Северину, чувствуя, как румянец гнева и стыда за собственную слабость загорается на моих щеках. Но глаза Северина, два голубых огня, прожигали меня насквозь и заставляли терять волю. Вдруг он, опираясь на трость, с трудом опустился и встал передо мной на колено. Я окаменела от удивления, почувствовала, что теперь кровь, наоборот, отливает у меня от лица.

— Ведьма Тина! — торжественно сказал Северин, глядя на меня снизу вверх. — Не согласишься ли ты стать моей невестой, а затем, после свадьбы, женой, герцогиней и правительницей Нура?

И он протянул руку, на которой лежало тоненькой золотое колечко с изумрудом.

У меня закружилась голова. Тишина на площади стала такой звенящей, что было слышно, как ветер треплет объявления на тумбе и как хрустально разбиваются о воду струи воды в фонтане. Я смотрела на Северина и снова тонула в его глазах. Золотые искорки на радужке казались зыбучим песком, который затягивал меня куда-то вглубь. Я тяжело дышала и не могла произнести ни слова. Нервно смахнула слезы с щек.

— Я очень люблю тебя, маленькая ведьма, — тихо прошептал Северин, и нежность в его взгляде слегка остудила мое пылающее сердце. — Я никого и никогда не буду любить, кроме тебя. Согласись, умоляю тебя!

Но я молчала, пойманная в сети его слов. Стояла и плакала, не в силах сдвинуться с места. Не в силах ни согласиться, ни отказать ему.

— Госпожа Тина! Соглашайтесь! — прозвенел вдруг в тишине женский голос из дальних рядов толпы.

— Госпожа Тина! Пожалуйста! — подхватил другой, теперь мужской голос.

— Нам не нужна другая правительница!

— Госпожа Тина!

И вся площадь заревела, подхватив призыв. Я вздрогнула, выходя из ступора.

— Ты нарочно это затеял, да, Север? — возмущенно сказала я, и по веселому блеску в глазах мужчины догадалась, что это именно так и было. — Это шантаж! Это… это недостойно герцога и дракона. Встань на ноги!

— Пока не согласишься, не встану, — возразил негодяй. — Буду стоять здесь столько дней и ночей, сколько потребуется. Клянусь Каррилом!

Северин попытался зажечь огонь на ладони, но это было не очень удобно, поскольку в одной руке лежало колечко, которое драконий огонь точно бы расплавил, а второй он опирался на трость.

Я злобно цокнула языком, схватила кольцо и надела себе на палец.

— Она согласилась! — восторженно закричали зрители, стоящие в первых рядах, и площадь охватило ликование.

Северин попытался встать, но это ему давалось нелегко. Я было бросилась помогать, но герцог нахмурился и полоснул меня сердитым взглядом. Я отступила. Ну какой же гордец — ни за что не примет моей помощи. Надо будет с этим что-то делать!

— Мой народ! — громко выкрикнул Северин, когда наконец смог встать, опершись на трость. Он взял меня за руку и торжественно объявил: — Ваша будущая герцогиня Тина.

И снова по площади прокатился восторженный гул.

— Ура ведьме Тине! — заорал чей-то веселый голос.

— Ура! Ура!

Я посмотрела вокруг, зарумянившись от смущения и подозревая какой-то подвох, но на лицах людей вокруг была искренняя радость. Кажется, они не лукавили, когда выкрикивали поздравления и пожелания нам с Северином.

Он вел меня под руку к карете, которая ожидала на углу площади, и люди снова расступались. Кто-то протолкался сквозь толпу и всунул мне в руки наспех нарванный букет мальв. Ну не иначе как с городской клумбы! Вот уж мерси!

Северин помог мне взобраться в карету, несмотря на то что сам сильно прихрамывал при ходьбе и мог идти пока только медленно. Когда дверца захлопнулась, а карета тронулась, Северин быстро задернул шторку.

Я повернулась к своему новоиспеченному жениху, собираясь высказать ему все, что у меня накипело на душе.

— Как хорошо, что ты не можешь поливать меня огнем, Тина, — торопливо сказал Северин и закрылся от меня руками, потому что я, сорвав с головы шляпку, принялась его от души бить ею.

— Ах ты обманщик! Ты! Да как ты снова посмел все решить за меня! Глупый гордец!

— Ну прекрати, Тина! Пожалей шляпку! Кстати, очень красивая! Была.

— Ах ты рыжий нахал!

— От рыжей слышу!

И он совершенно несолидно показал мне язык. Я снова ахнула и ринулась в бой с удвоенной силой.

— Ты украл у меня столько часов и дней радости! А я так плакала, так тосковала. Я думала, что…

Голос у меня прервался. Я отбросила в сторону измочаленную шляпку и отвернулась. А через секунду меня сграбастали, подхватили и сжали в объятьях.

— Пусти! — попыталась я соскочить с колен Северина.

— Ни за что! — серьезно сказал герцог.

Наши лица теперь были близко-близко друг от друга — мое, пылающее от гнева, и его, ставшее серьезным.

— Я тоже тосковал, Тина, — сказал Северин, и я поняла, что время борьбы закончилось и пришло время поговорить. — Мысли о тебе — это единственное, что заставляло меня сражаться со смертью, с болезнью, с болью.

— Ты очень страдал, Север?

Я осторожно коснулась его лица и погладила щеку. Как же я соскучилась по нему, как же соскучилась! Дракон привлек меня к своей груди, и я положила голову ему на горячее плечо, обняла за шею, не в силах поверить своему счастью — он был со мной, он жив, и он по-прежнему меня любит! Простить, что ли, обормота?

— Давай забудем тяжелые времена, Тина, хорошо? — предложил Северин, и я согласно кивнула. Мне и самой было больно вспоминать все, что с нами случилось.

— А как же Жерар?

— Не беспокойся о нем, Тина. Жерара я отдал магам. А они пусть решают судьбу убийцы. Но ты его больше никогда-никогда не увидишь. Ручаюсь! Только слабость удержала меня от того, чтобы не испепелить мерзавца на месте.

— Я рада, что больше его не увижу, — вздрогнула я от воспоминаний.

Северин заметил это.

— Узнаешь? — спросил он, доставая из кармана камзола разноцветную ленточку. — Я не расставался с ней ни на секунду. Она придавала мне сил.

— В ней нет магии, — заметила я.

— В ней есть магия, — мягко возразил Северин. — Магия твоей любви. Именно она спасла меня.

Я порозовела. Смущенно забрала у мужчины тесемку и намотала на палец. Натан все же не выбросил ее, не спрятал от Северина. Кажется, мы с моим будущим родственником станем настоящими друзьями. А у друзей есть свои секреты. Ой!

— А Натан тебе все рассказал? — забеспокоилась я, выпрямляясь.

— Да, конечно. Что ты обнаружила в нем подселенца и смогла с помощью артефакта убрать его. А потом он пришел в себя, и вы вместе спасли меня от Камиллы. Или Натан о чем-то умолчал?

— Нет, все именно так и было.

Фух! Хорошо, что в полутьме кареты Северин не видел, как горели у меня уши. Вот был бы номер, если бы моему жениху поведали, как я… Нет, даже вспоминать об этом не буду. Главное, не покраснеть при встрече с Натаном. Надеюсь, что он как джентльмен… то есть как порядочный дракон сделает вид, что все забыл.

— Как же я соскучился по тебе, маленькая ведьма, — шепнул Северин, прерывая мои метания.

— И я тоже, Север! И я тоже!

И мы слились в поцелуе. Он был полон такой огненной нежности, что в ней сгорели и моя обида на самоуправство герцога, и мои сожаления о том, что я ничего не знала, и мое беспокойство о нашем с Натаном общем секрете, — в нем сгорело все. В раскаленном горниле выплавилась только наша любовь, которая очистилась от посторонних чувств. Я тонула в ласках Северина и спохватилась только тогда, когда обнаружила, что дракон беспардонно лезет мне под юбку.

— А куда мы, кстати, едем? — тщетно пытаясь отбиться от вездесущих рук мужчины, поинтересовалась я.

— В замок. Там нас ждет накрытый праздничный стол.

— Вот как?

— А также приготовленная постель с…

— Фу!

— Ты разве не хочешь отпраздновать мое выздоровление?

— Хочу, но…

— Только не говори, что ты не хочешь провести со мной день! И ночь. И утро.

— Хочу! Очень хочу!

— Так в чем же дело?

— Понимаешь, ты опять меня принудил. Заставил дать тебе положительный ответ. Это неправильно, Север! Это нечестно, в конце концов! А если бы я тебе отказала? При всем честном народе?

— Ты бы могла мне отказать? — напрягся Северин.

Вот непрошибаемый дракон.

— Нет, но…

— Тина, — серьезно сказал дракон. — Извини, что всегда иду прямым путем.

— Ах это так называется? А мне кажется, что прямоты здесь нет вообще. Скорее, это хитрые драконьи интриги.

— Да? — усмехнулся Северин. — И это говорит мне ведьма, которая обещала наслать на начальника стражи порчу, если он… дословно: «не будет булками шевелить». Он не понял, какие булки ты имела в виду, но от этого ему стало еще страшнее.

Я смущенно захихикала. Неприятно, когда тебя за руку ловят. Но какой ябеда этот начальник стражи, оказывается! Сдал меня герцогу!

— Ну ты сравнил теплое с круглым… — не захотела сдавать я свои позиции.

— Смешно звучит. Но, Тина, разве ты сама этого не хотела?

— Чего? Насилия?

— Нет. Публичного предложения руки и сердца. Я помню, как одна маленькая ведьма рассказывала мне о том, как на Земле популярно делать предложения при скоплении народа. В ресторане, на пляже… Как мужчина становится на колено и протягивает кольцо.

— А у вас не так это делают?

— Не так, Тина.

Хм. Вот это поворот сюжета.

— Когда это я тебе рассказывала такое? — ворчливо поинтересовалась я.

— А ты не помнишь? Когда мы шли по дорожке из черных камней в тени.

Неужели правда я о таком сболтнула? Хотя очень может быть. Я тогда была не в себе.

— А вдруг я отказала бы тебе, Север? На Земле бывали и такие случаи.

— Мне и в голову не приходило сомневаться в твоем ответе, — серьезно сказал дракон. — Слова значат так немного по сравнению с поступками. Ты ведь собиралась умереть ради меня…

— А ты умер ради меня. Почти.

Я снова прильнула к герцогу и обхватила за шею. Он прав! К чему притворство и жеманство? Я люблю его больше жизни, так зачем тянуть с ответом?

— Но свадьба же не скоро? — все же забеспокоилась я.

Точно! Мне же надо еще заказать и вышить самое сногсшибательное платье! Какого ни у кого в герцогстве не было и не будет!

— Свадьба будет тогда, когда ты будешь к этому готова, Тина, — ласково сказал Северин. — А я постараюсь сделать так, чтобы у тебя ни на секунду не зародилось сомнения в своем решении.

— Обещаешь? — у меня отлегло от сердца.

Ура! Не буду спешить! Говорят, что конфетно-букетный период самый счастливый. А после свадьбы сразу — бац! «А где мой борщ? И почему посуда не вымыта?» Или — мое любимое: «Найди мне парный носок! Опять все непарные!»

Северин кивнул.

— Маленькая моя ведьма… Я так люблю тебя, Тина, Хозяйка ниточной лавки…

— И я тебя, — призналась я наконец в своих чувствах. И покраснела.

Дракон радостно и широко улыбнулся. Шепнул мне:

— Сейчас мы приедем в замок, и ты докажешь это делом, любовь моя. А пока лишь задаток.

И он снова привлек меня к себе, заставляя забыть все на свете — и нашу разлуку, и мою тоску, и мои сомнения, и его манипуляции. Я слишком любила его, чтобы не простить. И слишком боялась потерять, чтобы не согласиться на все. Ведьма и дракон — впервые в истории Нура. Отныне он был моим женихом — мрачный и суровый герцог-дракон с ледяным именем Северин. Но его сердце было таким же пламенным, как его магия. И оно было опутано разноцветными нитями любви — моей любви к нему и его любви ко мне. И эта магия была прекрасней любой другой в мире.