Как привязать дракона, или Ниточная лавка попаданки (СИ)

ГЛАВА 70. У каждого своя правда

Я рассказала Натану все, пока мы неслись по ночному городу, а затем по лесу. Коротко, лишь самую суть. А также изложила свои подозрения. Ну почему, почему я была такой недогадливой? Ведь передо мной было столько подсказок!

«Встал сегодня утром, а слуг нет. Жерар, Натан и Камилла только остались», — невольно прозвучал в голове голос Северина. Но разве я вдумывалась в его слова? Поцелуи и объятия тогда полностью перетягивали мое внимание.

Натан слушал и соглашался. Логику в моих рассуждениях он сразу уловил.

— Я был беспомощным много месяцев, — делился он со мной своими переживаниями. — Порой это создание полностью подавляло меня, и я становился слепым и глухим. Он явно не хотел показывать, что делает. А порой я сам закрывался от реальности. Всплывал из темноты, слушал упреки брата, видел отвращение в его глазах, снова прятался от правды. Это было ужасно — чувствовать себя беспомощным и бессильным перед врагом, Тина!

В голосе Натана звучала боль. Мне захотелось снова обнять мужчину, чтобы утешить его, передать через прикосновение свою поддержку и сочувствие, но я, конечно, не осмелилась.

— А кто это был? Ну, ваш подселенец.

— Не убийца, Тина, не монстр. Просто похотливая мразь, — процедил сквозь зубы Натан и замолчал. Я не стала его пытать.

Мы пронеслись сквозь лес, по одному раздраженному мановению руки дракона ворота широко распахнулись, и мы полетели по парку. Я увидела серебристую тень, которая неслась параллельно нам за кустами. Вздрогнула, сильней прижимаясь к Натану.

— Не бойся, Тина! — сказал мужчина. — Когда я рядом, левляр тебе ничего не сделает.

Натан бросил коня прямо у ступеней крыльца. Приложил руку к высокой двери, и она щелкнула, распахиваясь. Мне было удивительно видеть, как мало охраны в замке. Но, с другой стороны, кто бы осмелился напасть на замок, чьими хозяевами были два дракона? Это надо было быть самоубийцей, чтобы пойти на такое. А напади на герцога другой дракон, разве того удержали бы обычные двери и человеческая стража?

Мы перепрыгивали через ступени, и я совсем запыхалась, когда мы поднялись на второй этаж. Здесь пошли осторожней, вслушиваясь в тишину спящего замка.

Вот и знакомая дверь в спальню Северина. Я припомнила, как однажды провела ночь в той комнате. Как ее хозяин приходил ко мне. Сердце невольно забилось в ожидании встречи с любимым.

Мы замерли и переглянулись. А затем Натан обрушил на дверь удар кулака.

Я в который раз поразилась силе драконов. Мощная створка, которая была заперта изнутри, жалко затрещала и, повиснув на одной петле, распахнулась. Натан выбил ее ногой и перепрыгнул через обломки. Я, зажавшая уши от грохота, который в глухой ночи прозвучал оглушительно, вбежала в комнату за ним. К сожалению, широкая спина дракона загораживала обзор, поэтому я сначала увидела лишь вспышку пламени, услышала рев Натана:

— Не смей!

Потом звон стекла и женский вскрик. И наконец смогла увидеть, что происходило.

В постели лежал Северин. Его лицо было таким же бесстрастным, как раньше, но он явно был жив — его грудь вздымалась, а на щеках был легкий румянец. В кресле полулежал Жерар. Я сразу догадалась, что мага сморил не простой сон: такой грохот и крики пробудили бы и спящего кашалота, а Жерар даже не пошевелился. В углу, шипя от боли и прожигая нас злобным взглядом, стояла невеста дракона.

— Что ты пыталась дать брату, Камилла? — сдерживая свой гнев, поинтересовался Натан.

Камилла перевела недоуменный взгляд с него на меня. Ее лицо быстро вернуло привычную личину наивности, но теперь это меня не могло обмануть.

— Лекарство, Натан! — обиженным тоном произнесла она, выпячивая губки. — Зачем ты выбил склянку из моих рук? И обжег меня! Ты в своем уме? Опомнись!

— Именно что в своем, — сардонически усмехнулся дракон. — Наконец-то!

Лицо баюкающей руку Камиллы выразило непонимание, затем искривилось: она явно собралась заплакать на публику.

— Кто ты, Камилла? — вмешалась я в диалог. — Только не пытайся обмануть меня! Я была слепа и невнимательна. Но больше ты меня не обдуришь!

— О чем ты, Тина? — широко раскрыла глаза девушка. — Разве не я тебе помогала все это время? Не предупреждала? Не спасала от мага?

Мы все трое перевели взгляд на спящего Жерара.

— Что ты с ним сделала?

— Ничего, — пожала плечами Камилла. — Устал бедняжка. Целый день за его светлостью приглядывал. Вот я и решила дать лекарство вместо него.

Я подошла к Северину с другой стороны. Подняла его руку и показала на один из перстней.

— Врешь! — холодно сказала я. — Камень на этом перстне помутнел. Значит, рядом с ним был яд. Ты пыталась отравить герцога.

— Натан! Я не понимаю! В чем Тина меня обвиняет? — попыталась воззвать к своему сообщнику графиня.

— Брось! — холодно сказала я. — Я вынула подселенца из тела дракона. Увы, Камилла, он вряд ли будет на твоей стороне.

— Подселенец! О чем вообще идет речь?

— Прекрати! — рявкнул Натан. — Ведь ты все заранее продумала. И все началось с той ночи, когда я, дурак, решил с тобой поужинать. Ты что-то подсыпала мне, Камилла, не так ли? А проснулся я уже с подселенцем в теле.

— Какие нелепости, Натан!

Камилла прижала в притворном ужасе руки к щекам. Я недовольно цокнула: спектакль меня уже начал утомлять.

— Довольно! — прикрикнула я на нее. — Ты ведьма, Камилла. Это ясно как дважды два! Я должна была понять, что ты ведьма, когда в замке исчезли все люди. Но ты-то осталась! Потому что ты магическое существо. Только вот как ты скрыла свою магию от Северина? Он же проверял тебя, не так ли?

— Я понял! — вдруг хлопнул себя по лбу Натан. — Вот в чем дело! Как же я не догадался! Зверинец! Я прекрасно помню, как Камилла упросила меня сводить ее туда в первый же день нашего приезда в замок. И попросила меня… то есть не меня, а своего сообщника, завладевшего моим телом, оставить одну там. И потом ты ходила в зверинец чуть не каждый день. Ты сливала магическую силу левляру, не так ли, Камилла? Поэтому Северин ничего не заподозрил?

Ведьма слушала дракона с сосредоточенным лицом и явно размышляла, что делать дальше.

— Нинель мне все рассказала, — бухнула я, и Камилла вздрогнула. Уставилась на меня. — Она говорила о тебе со страхом. Как о могущественной ведьме. Но мне было странно: зачем сильной ведьме обращаться к неопытной? Неужели она сама не могла сделать себе артефакты? Это меня заставило усомниться в словах Нинель. Та еще лгунья и стерва! Но теперь все стало ясно — ты отдавала свою магию левляру. Чтобы маг и Северин не догадались о том, что ты ведьма.

— Тина, ты бредишь! — прошептала Камилла, бледнея.

— Да! — уверено продолжила обличать я. — Ты слаба, Камилла! Вот почему ты заказывала у Нинель украшения, которые пробивали защиту в ведьминой магии. Из-за тебя Мост Проклятых Душ не могли пройти. Из-за тебя погибли другие ведьмы. Ты же им тоже подсунула какие-то украшения? Ах как это мило — маленький подарок от очаровательной наивной графини. И как лестно. Только вот яблочко было отравленным!

Натан недоуменно взглянул на меня, но мне было не до толкования сказок. Я не отрывала глаз от Камиллы и увидела, как ее лицо исказилось.

— Я не хотела, чтобы так было, — прошептала ведьма. — Я не хотела, чтобы ты пострадала, Тина. Клянусь!

— Да? Но ведь это ты натравила на меня левляра. Не знаю, как ты это сделала: подговорила Натана, чтобы тот запер нас в зверинце, или кого-то еще. Но знаю, что ты хотела остановить нас с Северином, не дать спасти мир. Вместе со своим сообщником — Обманом. Это ведь ты поднялась в башню Чемби-толл и перерезала нить? Ты, Камилла, я знаю это! И кто же умер, чтобы ты могла пройти мимо Стехны и провести Обмана по лестнице?

Камилла смотрела на меня с застывшим лицом. Потом медленно и горделиво выпрямилась. А затем маска наконец спала с нее. Нет, ведьма не постарела, ее лицо осталось по-прежнему прекрасным и молодым, но притворство оставило женщину, черты разгладились. В голубых глазах проявились ум и опыт прожитых лет, которые Камилла скрывала, притворяясь дурочкой. И я вдруг догадалась, что ведьма очень стара. Очень. И мысль о том, что она делала, чтобы продлить свою жизнь и красоту, привела меня в гнев.

— Робер добровольно пошел на жертву, — сказала Камилла, отбросив игру, как вернувшаяся домой светская женщина отбрасывает перчатки. — Я обещала ему, что после смерти его душа будет жить в теле самого брата герцога. Для мерзавца и развратника, который промотал все деньги и которому грозила пожизненная тюрьма, это был очень даже щедрый дар. Мне нетрудно было уговорить его пойти со мной в тень.

— Зачем ты хотела уничтожить мир? — спросил Натан.

Камилла перевела глаза на него. В ее взгляде была задумчивость. Она улыбнулась, и эта улыбка была насмешливой. Но отвечать ему она не стала.

— Ты ведь хотела уничтожить род драконов и весь Нур, не так ли? — с трудом сдерживая гнев, спросила я. — Я поняла, какую нить перерезали. Но за что ты так ненавидишь их?

— За что? — удивленно спросила Камилла. — А за что их любить, Тина? Драконы надменные. Эгоистичные. Неблагодарные. Не умеющие ценить преданное сердце… — она запнулась. Хотела что-то добавить, но поджала губы.

Догадка осенила меня.

— Ты любила дракона, и он тебя предал?

— Пятьсот лет! — воскликнула Камилла. — Пятьсот лет я носила в своей груди месть. И почти столько мне потребовалось, чтобы вернуть силу.

— Ты! — пораженно сказал Натан, невольно отшатываясь. — Ты ведьма герцога Леринора! Которая свела в могилу герцогиню и хотела занять ее место.

— Он обманул меня! — вскричала Камилла, и ее глаза зажглись злыми огоньками. — Мы были любовниками. Он обещал мне, что сделает меня своей женой. А я сильно любила его и верила. Потом… герцогиня умерла. Не по моей вине! Я тут была ни при чем! Но вокруг стали шушукаться. Меня оклеветали. А он… Леринор отказался от меня! Предал в руки магов! Вы знаете, как это — когда левляр тянет из тебя магию? Тина, ты ведь знаешь!

Я вздрогнула, вспомнив ледяной холод в груди, который разрастался, по мере того как зверь пил во мне магию. И ведь он только начал. Страшно! Жестокое наказание!

— Это ужасно, — прошептала я, чувствуя, как гнев во мне остывает и появляется сочувствие. — И несправедливо.

— Лучше бы они убили меня! — воскликнула Камилла. — О! Как я возненавидела Леринора! И всех его потомков. Я много лет восстанавливала свои силы. Долго думала, как отомстить. Перед моими глазами герцогство Нура богатело, становилась сильнее, могущественней. И я поняла, что смерть драконов не утолит мою жажду. Я хотела, чтобы они страдали. Как страдала я! Что Северин ценил больше всего? Свое герцогство! И я с жестокой радостью наблюдала, как он глядел на его гибель. А Натану я придумала другое наказание.

Тут глаза Камиллы злорадно блеснули.

— Тогда зачем ты спасла меня? — спросила я. — Если ты так ненавидела Северина, то…

— Нет, Тина, — покачала головой Камилла. — Я была с тобой искренна, когда предлагала дружбу. Я не хотела твоей смерти. И ведьмы умерли не по моей вине, а по вине Жерара.

Я нехотя кивнула. Да, тут она права.

— Я не хотела, чтобы ты вмешивалась в это дело, — продолжала свою исповедь ведьма. — Я пыталась тебя отговорить, удержать от опасности. Но разве я могла? Как же ты мне напоминаешь меня саму! Ту, молодую, которая была так же без памяти влюблена в Леринора. Которая отдавала ему весь жар души, все свои силы. Которая готова была умереть ради него. И любовь которой он предал. Негодяй!

Камилла говорила с такой страстью, что я поверила ей. Вот только…

— Ты воровала у людей время, чтобы продлить свою жизнь, — строго сказала я. — Мне страшно подумать, сколько…

— Нет! — горячо перебила меня графиня. — За каждый год своей жизни я честно заплатила золотом. Что такое год жизни для бедняка, если взамен он получает обеспеченное существование для себя и своей семьи!

— Пусть так, — не стала спорить я. — Но з-за того, что ты перерезала одну нить мировой ткани, весь мир стал разрушаться. Весь мир чуть не погиб из-за твоей неутоленной жажды мести! Это преступление, Камилла! А зачем ты пыталась убить Северина? Потому что поняла, что твоя затея провалилась?

— Туда ему и дорога! — злобно сказала Камилла. — Немного яда, и никто не смог бы понять, почему герцог не проснулся утром.

— Ты! — прорычал Натан. — Как ты смеешь!

В его руке ярко вспыхнуло пламя.

— Тина! — испуганно вскрикнула Камилла, прижимаясь к стене.

И ее призыв возымел действие. Ведьма была слаба, она не смогла бы защитить себя от Натана. Я смело встала на пути у мужчины.

— Нет, Натан! — строго сказала я. — Не тебе наказывать ее! Вот очнется Северин, он пусть и решает судьбу Камиллы. Он правитель, а не ты.

Это прозвучало резко и бестактно, но, на мое удивление, Натан послушался. Огонь в его руке погас. Он бросил взгляд на лежащего без сознания брата, поморщился и опустил руку.

— Ты права, Тина! Тогда запрем ее в подземелье. Пусть брат решает судьбу преступницы.

Я подошла к магу. Поднесла к его носу лекарство, которое дал мне трактирщик и которое я ему забыла вернуть. Сначала ничего не происходило, а затем Жерар шевельнулся. Открыл глаза. Сначала он смотрел на меня, ничего не понимая. Потом в его взгляде появилась осмысленность. Первым прорезался страх, затем гнев.

— Ты! — прошептал он, почти так же, как Натан несколько минут назад.

— Совершенно верно, господин Жерар! — подтвердила я, отходя в сторону. — И скажите спасибо богам, что я смогла попасть в замок. Несмотря на все ваши пакости.

— Помоги мне посадить в подземелье ведьму, — сухо сказал Натан магу.

— С удовольствием! — вскочил на ноги Жерар. В его глазах мелькнула злобная радость.

— Не эту! — хмыкнул Натан, глядя, как маг шагнул ко мне. — Вон ту!

И обвиняющим жестом он указал на Камиллу.

— Графиня? — растерянно спросил маг. — Но она…

— Древняя ведьма! — раздраженно объяснил Натан. — Проклятье Леринора. Из-за нее и появился запрет жениться на ведьмах. А ты, Жерар, проморгал ее. Под самым твоим носом происходили злодейства, а ты ворон считал!

— Я, ваше сиятельство… — пробормотал обескураженный маг.

— Веди ее в подземелье! — велел Натан.

— Не трогайте меня! — прошипела Камилла, когда маг протянул к ней руку. — Я сама пойду!

Она кивнула мне — и честное слово, в ее взгляде, который она бросила на меня, не было ненависти — а затем гордой походкой прошествовала вон из спальни.

Растерянный маг пошел за ней. Натан замыкал шествие.

— Побудь пока здесь. Я скоро вернусь, — сказал он мне, поднимая створку двери и ставя ее на место — закрывая вход в спальню.

Я молча кивнула. Перевела взгляд на лежащего Северина. Мы наконец остались с ним наедине.