input

21

*

— Я выполняю свою часть сделки, — сказал Орди, как только за нами закрылась дверь. — Тебе стоит тоже выполнить свою.

Я напросился проводить монстрика “чтобы он не заблудился в общежитии и чтобы соблюсти приличия”.

Ван-Ван посмотрела на меня, как на ворчливого дедушку, утверждающего, что приличные девы надевают красный только на свадьбу. Но, надо отдать ей должное, она не пыталась дать мне лекарства от старческой забывчивости.

Малые милости.

— Согласен, — вздохнул я. — Приходи ко мне в сон, и мы начнём тренировки.

Орди приподнял брови:

— К тебе в сон?..

— Ты же навещал Ван-Ван. Я чем хуже?

Парень пару мгновений задумчиво изучал меня, после чего кивнул:

— Я приду, — и это звучало в равной мере и обещанием, и угрозой. — Но учти, что я… не самое лучшее сновидение.

— Переживу, — хмыкнул я. — Но перед тем дай мне поспать хотя бы пару часов: после сегодняшнего денька мне жизненно необходимо перезагрузиться.

Орди холодно улыбнулся, кивнул мне, прошёлся по потолку и начал растворяться.

Позер.

— Кстати, — сказал он, когда остались только очки, — это оказалось на удивление приятно.

— Что именно?

— Говорить с кем-то о книгах. Я раньше не пробовал.

И он пропал, оставив меня в агрегатном состоянии, близком к тезису “кошачья отбивная”.

Что за безумный день.

*

— Снежечка, есть ли новости по поводу Персик? Предварительное заседание по поводу неё завтра, моя куколка подслушала слухи, и…

— Об этом позаботятся, — если в чём-то я могу доверять Паучьей Королеве, то в этом.

— Хорошо. Нам не надо делать ничего?

— Ничего… Хотя погоди. У меня есть один вопрос. Скажи, у леди Найдел была твоя личная магическая подпись? — я уже в целом знал ответ, но, просто чтобы подвтердить…

— Да, но это секрет, Снеж. Она взяла её, чтобы удостовериться, что я поступлю — там надо было проставить несколько магических печатей, просто бюрократия. Я не очень разбираюсь, Снеж. Но об этом никто не должен знать, потому что в целом это… не совсем законно… Как ты узнал?

Да ясен свет никто не должен знать.

Вписывается в паттерн.

— Просто догадался… Слушай, ученица, это был действительно длинный день, — длиннее иных лет, если честно. — Мне нужно поспать и помедитировать. Потому, если ты не возражаешь…

— Конечно, Снеж. Я пока не буду ложиться, хорошо? Я запишу для Орди тезисы.

— Тезисы?..

— Для его работы. Знаешь, он немного странный, но не такой уж плохой, как мне показалось вначале. Просто очень замкнутый. Ему поручили написать работу о любовных романах, но он совсем не читает их и не понимает, что такое любовь. Я должна ему помочь!

“Зато ты у нас, конечно, понимаешь, что такое любовь”, — подумал я с иронией. Но озвучивать не стал: девочке не помешает немного утешения, и что лучше утешает, чем иллюзия понимания? И потом, пытаясь разложить всё по полочкам, она неизбежно проанализирует и свои чувства тоже (потому что, как ни крути, всё, что человек говорит о любви, он в конечном итоге говорит исключительно о себе).

— Дело хорошее, — сказал я миролюбиво, — только не засиживайся слишком долго: завтра очередной сложный день… Кстати, о сложностях: как там Белинда?

Ван-Ван вздохнула:

— Как всегда, меня ненавидит. Но Орди её прогнал. Я объяснила ему, что Белинда в своём праве, но он не стал слушать. Знаешь, что он сказал?

— Что?

— Что все всегда оправдывают себя тем, что они в своём праве.

— Резонно, — умная тварюшка.

— Это всё странно, Снеж. Но с Орди уютно, да? Он, конечно, совсем глупый, но… Быть может, мы могли бы ещё когда-нибудь поговорить втроём о книгах. Это было… приятно.

Оу. Так вот как это работает…

Я сонно смотрел на Ван-Ван, которая с умным лицом засела писать тезисы о книжной любви, и размышлял.

Надо будет поймать гаремного кошака и спросить, какая именно судьба связывает этих двоих. Но не могу не признать, что уже вижу связь: некоторым образом они, как ни странно, отражения друг друга. Было ли так же у моих родителей? Или любовь, что их связала, была ближе к страсти?

Я не хочу об этом думать.

Я не хочу ни о чём думать.

Прикрыв глаза, я плавно погрузился в тьму собственного подсознания.

…

Малый Двор Нефритового Дворца находился в самом сердце Долины Рек. Журчание воды наполняло сад, журавли клонили головы, потоки текли под мостами, и я стоял на нефритовой платформе, такой тонкой, что под ней можно было различить весёлых карпов.

Прекрасные служанки, что скользили над водой, обмахивали нас веерами и подносили нам еду на голове, тоже чем-то напоминали карпов: яркие, стайные и безмозглые.

Но любой карп может стать драконом, верно? Помня об этом, каждая из них мечтает стать моей женой.

Ничего нового. В конце концов, каждая женщина в этой стране принадлежит в первую очередь мне. И каждая хочет меня.

— Венценосный брат, — протянул первый младший кузен, — твой сад воистину прекрасен, как и цветы в нём.

Я только хмыкнул.

— Это мои цветы. Если хочешь цветник, заведи свой.

— Разумеется, царственный брат! У меня есть свои цветы, и каждый из них я был бы рад разделить с тобой… Но меня огорчает, что не все в этом Дворце понимают, что цветы Императора запретны.

Я удивлённо покосился на кузена. Он намекает, что у кого-то из служанок роман? Это… не слишком хорошо. Для них.

По правде, меня это не слишком трогало. Я почти не делил постель со служанками, а те двое, кто всё же удостоился чести, были переведены в статус младших наложниц и вряд ли решились бы мне изменять под носом тётушки Фаэн: они не настолько глупы. В конце концов, я с огромным трудом спас от казни ту, первую — а ведь она просто обменялась с другом детства письмами. Письмами! Для справки, тётушка Фаэн предлагала четвертование в качечтве казни.

Она, право, слишком строга.

Так что, вероятнее, кто-то из младших служанок завёл интрижку, и это не слишком хорошо. То есть, по-человечески мне влюблённых жалко, но наказать их я буду вынужден, просто потому что так диктует мой статус.

Увы, они будут не первыми и не последними из тех, кто пострадал из-за любви.

— Я говорю об этом Лит-Тире, — сказал младший кузен, — я видел нечто совершенно скандальное.

Хм? Этот выродок?

Я пренебрежительно скривился. От него постоянно какие-то проблемы! Недавно тётушка приказала отстегать его плетью, потому что он посмел оскорбить память моего отца, заляпав кровью пол в Храме Предков. Что он там делал вообще, крысиная рожа? Он так и не смог объяснить. И лезет всюду, постоянно! Ещё и смеет отвлекать Мин-Мин! Она совершенно очевидно не хочет проводить время с этим жалким недоноском (с чего бы, если есть настоящие лорды — мои кузены — и я?), но дурацкое создание просто липнет к ней под предлогом родственности их орденов и каких-то подобных глупостей. И Мин-Мин, добрая дева как она есть, позволяет ему это.

Если Лит-Тир завёл роман со служанкой, это могло бы быть поводом наконец-то вышвырнуть эту падаль из Дворца. Дядя, конечно, может огорчиться, но если у меня будет настолько серьёзный повод…

— ..Я видел, как он забирался в окно к леди Мин.

..

Что?!

Я сжал руку, чувствуя, как треснул под пальцами нефрит.

Да как эта крыса вообще посмела?!

Мин-Мин, она… Ценна.

Нет, бесценна!

Мин-Мин — подарок и просьба тётушки Рениты и дядюшки Лина… А все их дары бесценны, и они очень редко о чём-то просят.

И это, конечно, делает Мин-Мин бесценной вдвойне.

Я уже решил, что женюсь на ней, как только взойду на престол официально! Она станет отличной Императрицей, и так она будет всегда со мной…

Но теперь. Что будет теперь?

— Ты говорил кому-нибудь об этом? — вот он, самый главный вопрос. Потому что женщина, честь которой поставлена под вопрос, не может стать императрицей. Тётушка Фаэн этого не одобрит. И ради Мин-Мин я буду спорить, конечно… Но, в отсутствие моей матери, Фаэн Шо — мать матерей этих земель, глава гарема, женщина, фактически исполняющая обязанности вдовствующей императрицы. И, в соответствии с традициями, ей решать вопрос с моим браком. Она и так не была в восторге от Мин-Мин, называя её вульгарной девкой; если честь Мин-Мин будет поставлена под вопрос…

— Со мной было несколько слуг, — ответил кузен.

— Позаботься о том, что они никому ничего не рассказали.

— Конечно, мой царственный брат. Я…

— Прямо сейчас! — рявкнул я, и волна бешеной магии пронеслась вокруг, заставив блестящих карпиков, мечтающих стать драконами, броситься врассыпную.

Это они правильно: мне нынче не до них.

Кузен Ван подскочил и исчез с глаз моих. Кузен Одэ Фаэн, с другой стороны, разлил вино по нашим чашам. Веер в его руках небрежно сложился и разложился, танцуя.

— Не волнуйся, о царственный брат: я уверен, слухи удастся подавить. В конечном итоге, никто из нас всерьёз не верит ни во что эдакое: мы говорим о леди Мин, в конце-концов. Она, несмотря на возраст, на удивление прямолинейна и наивна — возможно, её нрав, возможно, издержки орденского воспитания. Я слышал, что среди последователей высших путей царят на удивление простые нравы… Полагаю, это нормально для людей, посвятивших себя делам духовным, а не земным. Увы, про нас, людей земных, того же сказать нельзя. И тот факт, что леди Мин этого не понимает, делает её лёгкой жертвой для бесчестных лжецов. Таких, как этот Лит Тир; крысиную породу ни с чем не спутаешь, в конце концов: не зря говорят, что зверь, в которого способен превращаться маг, хорошо передаёт суть.

Я выпил вина, чувствуя клокочущую в груди ярость.

— Мин-Мин утверждает, что он — просто друг, — отметил я. — Брат по ордену, если хочешь.

— О, она наверняка верит в то, о чём говорит. Это милое, наивное, невинное создание… Что ты будешь ждать от юной девы вроде неё? Но в глазах общества, равно как и в глазах большинства, мужчина и женщина никогда не бывают “просто друзьями”. И… действительно ли ты веришь, что мотивы этого крысёныша так уж чисты?

Я скривился:

— Этот выродок… Неужели он не может вести себя нормально?

Старший кузен цокнул языком.

— Ах брось, царственный брат, этот крысёныш — ублюдок служанки. Его отцом может быть кто угодно, начиная от дворовых псов заканчивая низшим демоном. Кто станет удивляться, что он имеет низкие повадки и грязную душу? Это всего лишь закономерно.

Я кивнул, мысленно согласившись со старшим кузеном. Именно это волновало тётушку Фаэн: тот факт, что орден Лисьих Шагов прислал в качестве моего компаньона грязного ублюдка, шокировал и расстраивал её.

Поэтому, возможно, она была с ним немного слишком строга. Её можно понять, впрочем: крысёныш раздражал, он ухитрился за какие-то несчастные месяцы рассориться со всеми, шокируя своей подлостью и трусостью. Везде, где случались какие-то неприятности, был этот выродок. И почему только в звериные ордена принимают всякое отребье прямо с улицы? Я понимаю, благородство и желание помочь, возвышенные идеи. Но ясно же, что некоторых просто невозможно перевоспитать!

Только маленькая Мин-Мин, наивная как она есть, и наш общий учитель, что считает своим долгом быть великодушным по отношению ко всем, до сих пор защищают жалкое создание.

Это больше всего раздражает: это близкие мне люди, в конце концов. И я уверен, наглый крысёныш специально перетягивает их внимание! Он просто пользуется тем, что они слишком чисты для этого мира и ходят над землёй, не прикасаясь к грязи. В данном случае, защитить их от него — это мой долг, разве нет?

— Леди Мин выросла в достойном обществе высших магов, — отметил я. — Она не понимает, на что способна уличная крыса, и искренне верит, что он — её друг.

— Да, — мягко ответил старший кузен, элегантно сложив веер. — И заметь, о царственный брат, это существо совершенно необучаемо. Что, возможно, неудивительно: пусть он и провёл несколько лет в ордене, но начал на помойке. Кто бы привил жалкой твари достойные манеры?

— Это правда. Он просто не способен вести себя нормально, похоже… Как я могу защитить достойных людей от него?

— Почему бы нам не преподать ему урок, который он поймёт? В конечном итоге, кем бы он себя ни вообразил, он родился в канаве… И, возможно, пришло время напомнить ему об этом.

..

— Чего ты на самом деле хочешь от леди Мин?

— Она — мой друг.

— Не лги.

— Я говорю его высочеству исключительно правду, — он стоял, весь напрягшись, как натянутая струна, и не отводил взгляда.

Крысёныш бесил.

Особенно его глаза.

Все знают, что недавно он наколдовал себе глаза, как у старшего кузена — янтарь в тёмной оправе, фамильная черта рода Фаэн. Но там, где цвет кузена был чист и сиял магией, глаза Лит-Тира были холодны и мертвы, как у пустой стекляшки.

Фальшивка, куда не посмотри.

Лживая, жалкая, подлая крыса.

И ещё и к тому же тупая.

Он никогда не отводит взгляд там, где все кланяются и умоляют; он идёт против меня будто специально, пытается присвоить себе моё. Мин-Мин тратит на него время, которое тратила бы на меня, если бы он не морочил ей голову; он перетягивает на себя похвалы учителя, как будто действительно может превзойти меня, сына богини, в ментальной магии. Он…

Я ненавижу его.

Кузен прав, пришло время покончить с этой ерундой.

— Для чего ты забирался к ней в комнату?

— Я не делал этого.

— Ложь! Тебя видели.

— Я не знаю, кто именно что видел, но налицо недопонимание.

— Ты называешь члена семьи Фаэн лжецом? — спросил старший кузен сладко. — Твоё неуважение к царственному брату достигло таких высот? Сначала ты ставишь под сомнение честь леди Мин… Ты для этого пришёл к ней, верно?

— Я бы никогда не поставил под сомнение честь леди Мин.

— Значит, ты утверждаешь, что не приближался к её покоям?

— Я пару раз заносил ей книги и свитки, а также приглашал её в комнату для занятий, учитель дал нам общий проект. Но я никогда не забирался в её дом.

— Что за “общий проект”?! — спросил я возмущённо.

Лит-Тир бросил быстрый взгляд на меня.

— Учитель поручил нам вместе культивировать звериное обличье. Я самый старший среди компаньонов его высочества, и он иногда поручает мне преподавание. Я должен был помочь леди Мин с основами, потому что…

Старший кузен тихо хихикнул.

— О, это нынче так называется? “Помочь с основами”? Тебя воспитали в канаве и ты не знаешь, какие слухи разлетаются в таких случаях?.. Хотя да, тебя действительно воспитали в канаве. Но это не значит, что ты можешь причинять этим вред юной, неопытной деве!

— Леди Мин — умна, и она — культиватор. Она принадлежит к двум орденам. На них не распространяются определённые законы приличий, они не прибегают к услугам свах. Разговор с братом по ордену не трактуется как неприличие…

— О, — хмыкнул старший кузен. — То есть ты подразумеваешь, что ваши внутриорденские порядки важнее воли владыки?

Лит-Тир встретился с кузеном глазами. В его взгляде плескалось нечто, подозрительно похожее на отвращение.

— Я подразумеваю, что волей владыки ордена следуют несколько иным законом приличия. Это неизбежно, учитывая природу магического искусства.

— Твоя небрежность может поставить отнять у леди Мин шанс на брак с благородным человеком. Не все готовы признать… фривольности, принятые в магических орденах.

— Леди Мин сама сказала мне, что не собирается замуж за благородных людей. Она предпочтет кого-то из своих, разумеется…

— О, — муркнул старший кузен. — Так этого ты добиваешься, в конце концов? Хочешь, чтобы она смогла выйти только за кого-то внутри ордена? Потому что никакая достойная женщина, стоящая во главе семьи, не одобрит такую кандидатуру. Даже дом Фаэн, известный своей открытостью к новому, не пошёл бы на брак с невестой, по поводу которой вокруг циркулирует множество слухов… Или в этом твоя идея? О, понимаю. Ты хочешь её только для себя, верно? Одну из женщин, принадлежащих моему царственному брату?

— Но она ему не прина…

Я оборвал его, ударив в грудь. Хруст рёбер показался мне музыкой.

В этот раз крысёныш окончательно обнаглел.

Он хотел забрать у меня Мин-Мин.

Он специально делает всё, чтобы мы отдалились друг от друга.

— Кем ты себя возомнил? — прорычал я. — Кто ты такой, чтобы считать свою волю выше моей, считать, что ты имеешь право оспаривать моя власть?

Он моргнул на меня своими дурацкими мёртвыми глазами и склонился передо мной. На губах его пузырилась кровь.

— Этот ничтожный не оспаривает власть наследника, всего лишь подразумевает, что женщины, идущие высшими магическими путями, не могут принадлежать к официальной императорской свите. Потому… она вам не принадлежит. Это закон.

Старший кузен со свойственным ему драматизмом тяжело вздохнул.

— Ах, царственный брат, право, эта тварь действительно необучаема! Ему недостаёт цивилизованности и здравого смысла, и он действительно сделал леди Мин своей целью. Ты сам всё слышал. Знаешь… я слышал, что необучаемым рабам, которые не умеют слушаться хозяев, ломают ноги, чтобы не сбежали, и оставляют в яме на неделю. Говорят, это отличный педагогический метод… для тех дикарей, что не понимает человеческих объяснений, конечно. Но разве тут не тот самый случай? Возможно, такой урок наконец-то научит его держаться подальше от леди Мин… и напомнит, кто тут откуда родом. Что скажешь?

Я хмыкнул, нагнулся и парой быстрых движений превратил его кости в месиво осколков. Один из них, кажется, пробил кожу. Задушенный крик, вырвавшийся из его глотки, вызвал волну удовлетворения где-то внутри.

— Ты жалок, — прошипел я, — всего лишь крыса, которая в своей дерзости решила, что может дерзить дракону. Если так, то я напомню тебе, кто ты такой и где твоё место.

С этими словами я швырнул его в одну из ям, полных помоев.

— Здесь, — сказал я. — Здесь твоё место, крыса. И будь рад, что я сломал тебе только одну ногу. Если ты посмеешь ещё раз покуситься на то, что моё, я уничтожу все кости в твоём теле!

Его глаза, тёмные и стеклянные от боли, остановились на мне.

Он выглядел, как поломанная кукла, и я невольно задумался. Не слишком ли это серьёзное наказание? Лит-тир — могущественный маг, но…

— О, пойдём, царственный брат. Не стоит тратить на этого выродка больше времени, чем он заслуживает. Надеюсь, этот урок привьём ему немсного почтительности и здравого смысла… Я не говорил тебе, что мне привезли новые свитки с описанием древних практик? Ты мог бы подарить один из них леди Мин, уверен, она была бы в восторге…

Бросив один последний взгляд на эту крысу, я пренебрежительно отвернулся.

Он маг, в конце концов, ничего ему не будет. И старший кузен прав: это, в любом случае, то, откуда он родом. Грязной твари, что выползла из канавы, надо эпизодически напоминать, где её место