input

25

— Если ты её увидишь.

Я широко улыбнулся.

— О, ну наконец-то мы стоим лицом к лицу с драконом в комнате! Я, знаешь ли, повстречался с твоими прекрасными питомцами. Подопечными? Подчинёными? Хозяевами? Кто твои крысы для тебя, вообще-то?

— Всё вышеперечисленное и много чего кроме. Они натягивают одинаковую шкуру, но по сути имеют очень разную природу.

— Чего и следовало ожидать. И ты прислал за мной именно их, а не пришёл сам, потому что…?

Лит-Тир склонил голову набок.

— Подозреваешь меня в излишнем добродушии? Зря. Я не хочу прекращать своё существование ради твоей полоумной властелинской задницы. Если я при этом не очень хочу тебя убивать… Что же, давай сбросим это на временное помутнение рассудка и нежелание иметь дело с гневом твоей божественной матушки. Не то чтобы на данном этапе развития мира её гнев был бы катастрофичен, но всё же.

— Итак, твой план был — меня не убить?

— О, в общем и целом? Да. Конечно, пришлось добавить несколько деталей. Знаешь, все эти скучные мелочи, требующие нескольких лет планирования и межведомственных договорённостей? В нашем мире есть пока что только три Короля Кошмаров, и двое из них — нас — связаны с тобой так, что не развяжешь. Её несчастному Вороньему Величеству пришлось выступать медиатором между нами, по поводу чего она, сам понимаешь, не была глубоко счастлива.

— Бедняга, — хмыкнул я, — как ей, должно быть, тяжело была решать мою судьбу!

Тут вот в чём дело: Королеву Ворон я откровенно недолюбливал, и она отвечала мне полной взаимностью. Не то чтобы мы при этом были как-то близко знакомы (если не считать нескольких моих попыток её превентивно прикончить, пока не вошла в силу), просто так вышло, что Вороньей Королевой нашего мира просто должна была оказаться то ли близкая подруга, то ли любовница моего дурацкого брата. Её появление значило, что за Лан Фао и его Орденом Масок теперь стояла сила одного из Королей Кошмаров. Да, Воронья Королева позиционировала себя нейтральной, но всё же… Я поморщился.

Мой ублюдочный братец и его орден…

Хм.

Я звучу теперь, как подлинный представитель рода Фаэн, не так ли?

— Тут ты несправедлив, — прищурился Лит-Тир, — признаю, Её Воронье Величество сложно записать в твои безусловные почитатели, но и врагом тебя она не считает… Я в целом не уверен, что после инициации у неё могут быть подлинные враги. И, даже если предположить, ты не в списке. Собственно, артефакт Суда предложила именно она. Это был шанс дать каждому из нас, о да… Но я никак не мог ожидать, что твой приговор будет настолько свободным. Но вышло что вышло, и магия не посчитала клятву выполненной. И вот мы здесь.

— Ну-ну. И теперь ты собираешься сделать меня одной из своих крыс?

— Именно, — лицо Лит-Тира стало слегка мечтательным. — Ты делаешь то, что я скажу, не носишься по бабам и не влипаешь в совершенно дикие истории, из которых мне потом тебя вытаскивать… Не вваливаешься ко мне в покои посреди ночи с воплем “Тир-и, меня тут посетила очередная чудная идея, воплощай”… Или “Тир-и, ты только не начинай опять занудствовать, но…” Звучит как мечта, честно. Я Король Кошмаров, но эти фразы в твоём исполнении снятся в кошмарах мне!

— Эк ты размечтался, — хмыкнул я. — Ты меня сначала поймай, а там посмотрим!

— Ну, вообще-то уже почти поймал, — отметил он.

Я широко улыбнулся:

— Что там ты сам любишь говорить о слове “почти”?

Лит-Тир только оскалился в ответ. В облике Короля Кошмаров клыки у него, надо сказать, были внушительные, я оценил. Но во всей этой истории оставался только один непонятный мне момент…

— Всё хорошо, одно хочу уточнить, просто для окончательной ясности: правильно я понимаю, что моя жена беременна твоим ребёнком?

— Не-а, — зевнул он, — Твоим. Я подумывал насчёт своего, но для этого, во-первых, надо было бы создавать другое тело, во-вторых, проходить через особые ритуалы… Не то чтобы совсем невозможно, но муторно. И при этом оставляет проблему того, что любой мой ребёнок будет, во-первых, не вполне человеком, во-вторых, будущим главой дома Фаэн. Что проявится на первом же ритуале почтения предкам. И оставит неизбежные вопросы, потому что передаётся по мужской линии; в сочетании же с тем, что отцовские предки столь же неизбежно не дадут благословения, это породит вопросы и слухи. Придётся разрушать Храм Предков или подменять там поминальные таблички с алтарём вместе… Сам понимаешь, со всех сторон сомнительное мероприятие. Научиться бороться с твоими чарами было проще, чем со всем этим разбираться.

Я поморщился.

— Я хочу знать, как?

— Моя способность развеивать чары в сочетании с лекарскими техниками из техногенных миров. Иногда удобно быть Королём Кошмаров и разделять память предшественников и коллег.

Ну-ну.

— Скотство с твоей стороны. Ты знаешь, почему я не хотел этого.

— Знаю. Но, во-первых, не тебе читать мне лекции на тему скотства, на этом поле мы на равных. Во-вторых, будь реалистом: рано или поздно тебе всё равно пришлось бы это сделать. Не я придумал концепцию крови, что становится гарантом власти; но она существует, и не на нашем веку это отменять. Опять же, Майлин хотела именно твоего ребёнка. На иное она не согласилось бы, а делать кого-то другого Королевой-Матерью не согласился бы уже я… Ну, разве что если бы не было совершенно никаких других вариантов.

Что же, вот тут я не совсем понял.

— Правда? С чего бы? Мне казалось, у вас любовь.

Лит-Тир приподнял брови.

— Твоё Уже Почти Бывшее Величество, ты там с крыш недавно не падал? Какая любовь, при чём тут я, из всех людей!? Единственная любовь моей жизни — рабочий стол в кабинете советника. Отношения получаются ни капли не здоровые, но мы как-то справляемся… Погоди. Ты что, всерьёз думал, что я сплю с твоей женой? Ты считаешь меня вообще — кем?

— Ну как тебе сказать… Учитывая всё произошедшее?

— Пф. И всё же… Нет, она не моя любовница. Нет, у нас не любовь. Был только один человек, которого она всегда любила, но он, несмотря на славу бабника, слишком туп, чтобы это понять.

— Ты же не намекаешь?..

— Намекаю? Да я говорю прямым текстом! Да, мы с ней всегда были друзьями, чего не отнять того не отнять. Её семья не одобряла, учитывая моё происхождение, но мы могли общаться по переписке, и этого хватало. Когда поднялся вопрос с женой для тебя… Ну слушай, у меня никогда не существовало на твой счёт никаких иллюзий. Я честно предупредил её, что в этом браке она может рассчитывать на всё, кроме любви. На тот момент ей казалось, что этого достаточно. Но ты знаешь, как оно бывает: правда про нас в том, что нам никогда не достаточно.

— Она…

— Влюбилась в тебя? Ага, представь.

— Я… что за глупость вообще?

Лит-Тир фыркнул.

— Ну естественно, ты не заметил. Ты любишь красивых женщин, когда они попадаются тебе на глаза, но в большинстве случаев удивительно быстро забываешь о них, когда они с твоих глаз убираются. Для тебя твои жёны — это развлечение, практический ресурс и обязанность, не более того. Ни для кого не секрет, что я, Мин Ки и даже дурацкая плотоядная роза стоим выше жён в твоей иерархии интересов. И не то чтобы твои жёны от этого в восторге, знаешь?.. Ну то есть как. Ради справедливости, многие из них за тебя и вышли, чтобы получить известную долю личной свободы или власти. Но вот те, кому хватает глупости тебя любить… Тем я могу только посочувствовать.

— Сочувствуй сколько угодно, но наши отношения с Майлин с самого начала были сделкой…

— С твоей точки зрения. Для неё, будь уверен, всё было намного сложнее.

Ну правда?

— Сложнее? Что именно сложного там может быть? Она первая предложила мне брак, в котором каждый получал, что хотел. Не надо объяснять её желание быть Королевой-Матерью тем, что она якобы с ума сойти как меня любила. Это вопрос власти, не любви.

— Порой вопросы переплетаются так, что не разделишь. Но не пойми меня неверно, я не оправдываю — ни её, ни себя, ни тебя. Мы принимали решения и нам за них отвечать, каждому в своей манере. Нас рассудит судьба. Но это, возможно, первый и последний наш разговор, в котором мы можем быть на равных. Сын богини и Король Кошмаров… Чем бы ни кончилось наше противостояние, подобный шанс не повторится: в итоге либо один из нас будет мёртв, либо будет выше другого. И я верю, что ты заслуживаешь ответов… Честных. И честно было бы сказать, что мотивы Майлин не были продиктованы одними только амбициями. Впрочем, если ты так уж категорически не желаешь слушать…

— Продолжай уж, если начал.

— Что же… Так вот, Майлин. С какой стороны ни глянь, ты был для неё идеальным кандидатом в мужья. То есть сначала она, представь себе, всерьёз думала выйти замуж за меня, когда я вырасту в ранге у тебя при дворе. И я тоже это рассматривал, потому что она умна, умеренно амбициозна и несёт с собой неплохое приданое… Но её родители были против брака с ублюдком, до какого бы ранга он ни дослужился: фавориты приходят и уходят, старые связи остаются. Думаю, они бы согласились, знай они о моём настоящем наследии, но… я сам не то чтобы горел неусыпным брачным энтузиазмом. С другой стороны, мне на тот момент нужна была адекватная фигура в роли твоей первой жены. Мин-Мин отказалась, прекрасно понимая расклад, особенности ваших чувств и ситуации. Но, даже если бы она и согласилась, из неё первая жена императора, как из меня фермер… Нет, как из тебя фермер. Я, возможно, в случае нужды хоть знал бы, откуда берётся молоко.

— Ты мне всю жизнь будешь это вспоминать? — да, я не знал, что молоко достают из коровьх сисек. Я — император! Я видел его только в виде сыра!

— ..Я не могу это не вспоминать, это слишком весело… Так или иначе, да: из Мин-Мин первая жена, как из тебя фермер. И адекватную, по всем параметрам подходящую кандидатуру на такую должность найти не так легко, как кажется. Но Майлин подходила. Она заявила мне, что не ждёт любви и в полной мере готова исполнить роль первой жены… И всё было хорошо, но потом случился ты.

— Случился я? Ты звучишь, как будто я какая-то катастрофа.

— Ну, в некотором роде ты она и есть, во многих сферах. Но говоря о любви… Ты унаследовал от своей матери её, скажем так, особое обаяние. Не в той мере, которая дана ей, но всё ещё ощутимо. Если же наложить это на внешность, могущество, статус и, будем же откровенны, довольно романтичную натуру… Ты горазд воровать чужие сердца, сам не замечая того. И не понимая — что, полагаю, для обворованных даже обидней.

— Ты звучишь так, как будто это моя вина!

— Разумеется, нет. Любовь не обязанность и не данность. Но, с точки зрения безнадёжно влюблённых… Она вышла за тебя замуж, и ты окружил её своим сиянием. В твоей обычной непревзойдённой манере, да-да. Со всеми подарками, улыбками, защитой и прочим распусканием хвоста перед особами женского пола, статусом божественного сына и породистой рожей. Для тебя это было просто “под настроение” и “потому что я должен”, мне такие вещи про тебя за милю видны, с теми, кто тебе правда хоть немного дорог, ты грациозен, как новорожденный панда, и последователен, как беснующийся носорог… Но на фоне того, что она привыкла видеть дома, ты был воплощённым небожителем. И она начала влюбляться в тебя, несчастная глупышка.

— Любовь для дураков, — сказал я.

— Ну-ну. Так или иначе, бедняга Майлин из кожи вон лезла, чтобы заслужить твоё одобрение.

— Я её одобрял, — нет, я уже понимаю, в чём проблема, оглядываясь назад. Но огрызнуться-то надо? — Я дарил ей земли, дал двум её братьям должность…

— Кан-и, ты не должен оправдываться передо мной. Я знаю прекрасно, что из всего, в чём можно тебя обвинить, плохое отношение к доверенным тебя женщинам даже не войдёт в список. И Майлин ты давал действительно всё… Кроме того, что она хотела. Потому что, как ты понимаешь, она хотела заслужить твою любовь.

— Идиотизм.

— Чистейший. Я ей так и сказал, когда понял, что происходит. Она была для тебя той самой подчинённой, с которой ты иногда ещё и спишь, и ничто, что она могла сделать, этого бы не изменило… Но любовь жадна, когда доходит до обладания, и щедра на самообман. Она начиталась мудрых книг, наслушалась не менее мудрых советов и решила, что если она будет вести себя правильно, ты её в итоге полюбишь. Мы оба знаем, что её ожидания не оправдались