Пес Ее Высочества

Эпизод 28, в котором ржут, пилят и говорят о чувствах

Зимняя маскировка удалась гостю на славу: белая шкура, белые грива и хвост, светло-голубые глаза и прозрачный, похожий на сосульку, рог длиной не менее двух локтей едва выделялись на фоне падающего снега. Теобальд отвёл в сторону пышную еловую ветвь, присмотрелся получше и укусил кулак, чтобы не завопить от радости. Правду говорят: как Новый год встретишь, так его и проведёшь! Теобальд чувствовал, будто выиграл у этой жизни в «подкидного забулдыгу». Подарки принцессы, решение переехать, приключения по пути, милая Делия, а теперь ещё и это!

Единорог!

И в какой прекрасной форме! Это не лошадка для лёгких прогулок знатных дам, а крупное, подходящее скорее рыцарю разумное животное: мускулистое и полное достоинства. Правда, на них никто не ездил, да что там — их и встречали не часто.

Бояться людей единорог и не думал, а когда Теобальд осторожно выбрался из-под ели и встал в полный рост, зверь лишь сердито дёрнул ухом и всхрапнул, выпустив изо рта облачко пара.

— Хлеба-а-ать мои зелья… — протянула Хелен, выходя следом. — Ты его видишь?

— Обсуждать кого-то, кто стоит рядом — дурной тон, уважаемые, — животное презрительно покосилось на них, фыркнуло. — Или не уважаемые, я ещё не решил. Представьтесь, будьте любезны.

— Хелен.

— Теобальд.

— Урфинар Принсер Леадор…

На то, чтоб произнести все имена, единорогу понадобилось несколько минут, и за всё это время он даже ни разу не моргнул.

— … дер Каприз.

— Очень приятно, — сдерживая смех, ответила Хелен.

— А как тебя матушка называла? — спросил Теобальд, зачарованно рассматривая, как слегка переливается прозрачный рог. В воздухе пахло цветами. Как странно, неуместно.

— Урфин.

— Рад знакомству, Урфин.

— Ты не моя матушка, а для всяких клыкастых, одетых по моде столетней давности, я Урфинар, — гневно тряхнул головой единорог.

Длинная грива красиво заструилась, переливаясь серебряными нитями, блестевшими даже в пасмурный день, но на Хелен внешность нового знакомого особого впечатления явно не произвела — в отличие от его интонаций. Ведьма упёрла руки в бока и сплюнула.

— У тебя какие-то проблемы, или ты всегда такой козёл?

— На землях моих предков поселились кровососы и дикие оборотни, какие у меня могут быть проблемы? Конечно, я просто вонючее сельскохозяйственное животное.

Урфинар сердито мотнул головой, отвернулся и пошёл дальше, заметно припадая на правую заднюю ногу. Аромат цветов усилился, а Хелен вдруг ахнула.

— Постой, позволь помочь тебе!

— Зачем ему помогать? — не понял Теобальд.

Продолжать знакомство не хотелось, хотелось взять книги со сказками и дописать в них нелестные подробности, и где-нибудь на заборе добавить ещё пару строк. Однако ведьма глянула на него укоризненно.

— Смотри, он же ранен!

Теобадьд присмотрелся: на снегу, где стоял рогатый нахал, виднелось что-то голубое. Он сложил обрывки знаний и заявление Хелен…

По слухам, кровь единорога — голубая с цветочным ароматом.

Урфинал всё же остановился, повернул голову и вздёрнул губу.

— Да что ты можешь, ведьма…

Спустя немного времени наглец убедился — многое может.

Например, облегчить боль наложением рук; запечатать рану целебной глиной (в карманах необъятной юбки ведьмы, по мнению Теобальда, могло поместиться целое государство); и научить морским ругательствам.

— Как тебя угораздило? — спросил Теобальд, рассматривая засохшую глину на голени Урфинара.

Убежище от непогоды было маленьким, и лежащий на земле единорог занял больше половины свободного пространства. На вопрос он по-кошачьи дёрнул хвостом.

— Дал дёру от Валеры — забодал своими развлечениями, якорь ему в печень. И неудачно прыгнул.

Ведьма гордо улыбнулась, но сразу уточнила:

— От кого?

— Валэриу, вы не можете его не знать — барон вампирский. Он мечтает, чтоб его подручная Моргана разъезжала на единороге, всё время пытаются меня оседлать. — Урфинар презрительно фыркнул и доверительно добавил: — Когда я был ещё жеребёнком, она уже не была девицей. Распутное племя.

Единорог угрожающе склонил голову, направив острый, закрученный по спирали, рог на Теобальда.

— Хорош заливать, — отмахнулась Хелен. — Барон хочет спилить твой рог ради его силы или заарканить тебя, чтобы держать в плену и брать по чуть-чуть при необходимости. Так?

В наступившей тишине отчётливее стало слышно треск сучьев в костре и завывание ветра. Вьюга разыгралась нешуточная, но еловые ветви превратились в снежные стены и защищали от непогоды. Урфинар приподнялся было, как будто всерьёз думал уйти и раствориться в снежной пелене, но потом вздохнул и лёг.

— Ты права. Я убегал, но он настырный и быстрый…

— Где твоё стадо? — спросил Теобальд.

— Зимует на побережье.

— А ты чего?

— А я интроверт.

Хелен взоржала совсем не по женски, Теобальд хмыкнул, прислонился к еловому стволу и вслушивался в завывания ветра. Вампирское гнездо ближе, чем хотелось бы, но сейчас должно было быть безопасно — в такую погоду не летает никто, даже могущественные вампирские бароны. Может быть даже, что метель загнала неудачливых охотников в замок…

— Ты ведь не оставил вот это, — Теобальд кивнул на рану, — безнаказанным? Они точно заслужили хорошую трёпку!

Единорог презрительно сощурился.

— А ты начинаешь мне нравиться, — бросил он. — У нас есть даже кое-что общее — у меня один рог, у тебя — один клык. Правда, умом ты не блещешь, но к убогим нужно быть снисходительнее. И раз уж ты спросил — да, мне нашлось, чем их удивить. Баронские прихвостни могли бы кое-что рассказать о ранах, нанесённых моим рогом, но спрашивать уже некого. Я — воплощение светлых божественных сил, смертельное для нечисти!

Теобальд громко сказал «Ха!», и хвастун сердито фыркнул.

— Просто их было семеро. Двоих-троих я порвал бы на ленточки для гривы, а так пришлось… Временно отступить. Ладно, а вы-то что забыли зимой в лесу?

Попытка перевести тему вышла слишком уж нарочитой, но продолжать дразнить единорога было не самым разумным делом, и Теобальд лишь многозначительно ухмыльнулся. Урфинар злобно зыркнул на него и тут же демонстративно перевёл взгляд на Хелен.

— Нам нужен жрец Луны, — пояснила ведьма. — Живёт отшельником, где-то в этих краях. Знаешь, где?

Единорог всхрапнул.

— А, этот… Ну да, есть такой. В ту сторону. — Он мотнул головой, указывая направление.

— Далеко?

Единорог покосился на лежащую в стороне метлу.

— На этой рухляди да по такой погоде дня два добираться будете. Я-то, конечно, за три часа домчу. Вот только рана затянется.

Теобальд покосился на Хелен. Если эта скотина хорошо знает здешние места, возможно, и про источник тоже в курсе?

Выслушав вопрос Урфинар сперва фыркнул, потом чихнул — а потом раскатисто заржал.

Ничего хорошего смех единорога не сулил. Теобальд прислонился к стволу ели и прикрыл глаза, борясь с досадой. Не то чтобы он всерьёз надеялся омолодиться, с этой неудачей можно было смириться. Но вот обещания он привык выполнять — и ведь Хелен наверняка надеялась!..

— Что, врёт карта? — с досадой спросила ведьма. — Так я и думала. Был бы источник, все б давно знали.

Единорог наконец проржался и помотал головой.

— Что вы, что вы, — подозрительно радостным тоном возразил он, — источник, конечно, есть. Жрец вам подтвердит, он регулярно это место, гы-гы, навещает. Для больных суставов горячая грязевая ванна — самое полезное дело, гы-ы-ы!

— Грязевая? — ошарашенно переспросил Теобальд.

Единорог выглядел исключительно довольным.

— Ну, озерцо там, знаете, пара гейзеров, даже зимой, гы-гы, не замерзает. Да вы не сомневайтесь, для таких старых пней… Гы-ы-ы-ы… Как вы… Ой, не могу… Для здоровья… И жрец подтверди-и-ит, ы-ы-ы-гы-ы-ы-гы-ы-ы!

Он завалился на бок, зажмурился и снова заливисто заржал, болтая в воздухе передними копытами. Хелен поджала губы, косо глянула на Теобальда, и тому помимо воли захотелось пригнуться. И вроде бы не обманывал, и карту отдал, но как теперь объяснить это разгневанной женщине⁈

В следующий миг Хелен фыркнула и тоже расхохоталась.

— А я-то ведь почти поверила, дура старая! Думала, а вдруг и впрямь молоденькой стану, заведу себе кого-нибудь…

— С кем можно на пару превращаться в мурашку? — поддел Теобальд, стараясь скрыть смущение и досаду.

Ведьма отмахнулась, вытерла слезящиеся от смеха глаза и принялась подбрасывать хворост в костерок.

— Так если до конца не верила, почему взяла с собой в Приграничье? — осторожно уточнил он.

— Ты забавный.

Теобальд тихонько вздохнул, огляделся и уселся поудобнее. Разочарование срочно требовалось компенсировать положительными эмоциями — и это означало, что настало время чтения!

— Ты чего это удумал? — ворчливо спросила Хелен, глядя, как он устраивается рядом с единорогом и достаёт книжку.

— А на что похоже? — Теобальд коварно ухмыльнулся, раскрывая томик на заложенной странице.

Любовники в книге предавались утехам везде где можно и нельзя, перемежая вздохи философскими разговорами о своём будущем «в мире, где их никто не понимает». Теобальд тоже не очень понимал, что ещё им надо: молодые, все зубы на месте, и прочее здоровье явно не подкачало, судя по интенсивной физической активности. А может, герой книги, как там его, тоже однажды встретил единорога? В некоторых легендах эта тварь считается символом мужественности, во всех смыслах. Да и один знакомый колдун как-то хвастался, будто бы клиенты готовы платить золотом за особые снадобья из рогов — он-то использовал в лучшем случае оленьи, а то и вовсе коровьи и даже козьи, но на вывеске и всех этикетках красовался вставший на дыбы белоснежный жеребец, привлекающий посетителей.

Теобальд покосился на вызывающе торчащий рядом рог, хрюкнул и попытался погрузиться в историю. К его удивлению норовящий заржать Урфинар перестал фыркать, оживился и стал задавать вопросы, а узнав, что это любовный роман, и вовсе обрадовался. История швеи и герцога показалась ему потрясающей в своей необычности. Куда только девалась ипостась язвительного козла!

— Прочти, а? — попросил он, и Хелен всплеснула руками, мол, ещё один. — Я не умею, да и книг здесь не найти.

— Не сначала.

— Всё равно!

Теобальд пожал плечами и покосился на Хелен, но та возражать не стала, лишь отмахнулась. Вот и славно, такие вещи непременно нужно читать в компании — иначе ведь половина удовольствия теряется!

Спустя несколько страниц Теобальд мельком пожалел, что не стал когда-то актёром. Глупо было растрачивать такой талант на монологи, обращённые к черепу — тот всё равно не смог бы оценить. А вот живые слушатели очень даже проникались: ведьма фыркала, выпуская клубы ароматного дыма, единорог шумно вздыхал, и даже маленький костерок, казалось, давал больше тепла, чем мог.

— … От могучего запаха его мужского естества у неё подогнулись пальцы на ногах… — с придыханием прочёл Теобальд и перевернул очередную страницу. — Мужик, мыться-то надо иногда, даже герцогам! Она застонала и оторвала ему руку… А нет, погодите — оторвала его руку от своей талии и положила на грудь, туда, где неистово колотилось её сердце. А когда шаловливые пальцы побежали в вырез платья… Так, я не понял — пальцы она тоже оторвала? Или они у него отстёгиваются? А у неё… Батюшки-светы, вы только послушайте! Он взял её нежное лицо в свои руки, покрыл страстными поцелуями, уложил на ковёр перед камином в ворох цветных юбок! Нет, ну как она теперь без лица-то, а?

— Зато измен можно не бояться, — хмыкнула Хелен, выбивая трубку. — К такой девке ни один мужик близко не подойдёт.

Ведьма вздохнула и невесело уставилась в огонь.

— И не только мужик, — согласился Теобальд. — Жаль, это не наш случай. — Хелен глянула на него непонимающе, и он ухмыльнулся: — Если б твоя девчонка была пострашнее, ты бы меньше за неё переживала. Надо было перед отъездом ей в пудру сушеных жаб подсыпать. Пусть бы походила пару седмиц с бородавками, зато из комнаты лишний раз не высовывалась бы и хвостом крутила поменьше. Нет, ну хорошая ж идея! Может, ты их как-нибудь дистанционно на неё нашлёшь?

— Нашлю, — зловеще пообещала ведьма. — Чирьев тебе на болтливый язык! Чтоб думал, прежде чем говорить!

Теобальд высоко задрал брови и уже почти придумал достойный ответ, но тут послышался очередной шумный вдох.

— Продолжай, — тихо попросил единорог.

Теобальд бросил на него взгляд и отпрянул: ещё недавно белая шкура порозовела! А потом он почувствовал и тепло — волшебный родственник коней будто горел изнутри.

— Ты чего? — осторожно спросил он.

— Нравится… — зажмурился Урфинар. — Не томи.

— Да, Теобальд, не томи, — буркнула ведьма. — И не отвлекайся. Я наблюдаю прелюбопытнейшее явление.

— И она обвила руками его шею и приняла активное участие в происходящем, — послушно проговорил Теобальд почти без выражения, через слово косясь на единорога. — Его могучее стенобитное орудие сокрушило врата её крепости, и волна её неутолённой страсти захлестнула захватчика с головой…

Ехидный комментарий прямо-таки вертелся на языке, но тут единорог издал громовое урчание, помотал головой, и от участи насаженной на булавку бабочки Теобальда спасла только отменная реакция и умение превращаться в летучую мышь.

Книга упала на землю и закрылась — разумеется, без закладки.

— Ты совсем двинулся, животное⁈ — возмущённо пропищал Теобальд, цепляясь лапками за ветку. — Машешь тут своим… Стенобитным орудием!

Урфинар выглядел смущённым.

— Сложно справляться с сильными чувствами, — пробормотал он. — Такова природа единорогов.

— И почему, интересно, это должно быть нашей проблемой? — мрачно поинтересовалась Хелен, которую взбрыкнувший жеребец ничуть не впечатлил, и Теобальд помимо воли снова восхитился — ну какая женщина! — Тео, слезай. Если лошадка снова будет буянить, я ей рожки-то пообломаю и вставлю… Хотя нет, лучше себе заберу, пригодится. Если не врут легенды, эта штука отлично помогает при отравлении, а?

— Да, если отравленного проткнуть насквозь, мучаться он больше не будет, — огрызнулся единорог, укладываясь на место, и скосил глаз на вернувшегося в человеческий облик Теобальда. — Читай дальше!

Теобальд хмыкнул и поднял книгу. Придётся искать теперь, где закончил, а тут страница порвалась. Изящное создание из легенд, ну ага — лошадь ломовая, вот он кто!

— А что мне за это будет? — хмуро поинтересовался он, пытаясь разгладить смявшийся от падения уголок листа. — Это, между прочим, принцессы книжка. Она между прочим, огорчится и будет грустить. А я, между прочим…

Урфинар сердито фыркнул и развернулся к нему так резко, что Теобальд снова чуть не превратился.

— Вы, люди, отвратительно алчные существа! — мрачно изрёк единорог. — Чего ты хочешь?

Теобальд одним пальцем отодвинул в сторону блестящий в свете костра рог и ухмыльнулся.

— Хочу новый клык! — заявил он. — Вот из этой штуки!

Ответом ему было язвительное ржание.

— Я бы с удовольствие посмотрел, как бы сдохнешь в муках, — бросил единорог. — Но моя совесть велит проявить снисхождение снисходительным к убогому. Ты — вампир! Моя магия смертельна для всякой нечисти! Хотя, конечно, если ты желаешь эффектно самоубиться, кто я такой, чтоб мешать.

Он горделиво вскинул голову, и тут же получил щелчок по рогу от рядом Хелен.

— Не дёргайся, — бросила она недовольно. — Рану потревожишь, а я, между прочим, старалась. И что же, выходит, легенды врут?

— Нет, — нехотя отозвался Урфинар, опуская морду. — Те, в которых говорится о противоядии, правдивы — но это касается только живых существ, не вампиров. Хотя полностью исцелить способен только добровольно отданный рог.

Повисла многозначительная пауза. Теобальд хотел было задать вопрос, но Хелен приложила палец к губам. Единорог же полежал ещё немного, повздыхал и поднял голову.

— Ладно, — буркнул он. — Я сегодня буду неслыханно щедр и милостив. Можешь отпилить кусочек, вон там, у кончика…

— Который и так надломился и того гляди отвалится? — хмыкнула Хелен, вынимая из воистину бездонного кармана юбки изящный серебряный ножик с тонким лезвием. — И тогда кончик потеряет свою остроту и убойную силу — а вот ножом его легко можно заточить.

Единорог всхрапнул и тряхнул волнистой чёлкой, а потом с явной неохотой подставил рог.

— Пили, — буркнул он. — Живее, пока я не передумал. И заточи получше!

Спустя совсем немного времени на ладони ведьмы засиял перламутровый витой стережнёк в окружении нескольких стружек. Теобальд зачарованно потянулся потрогать сокровище хоть пальцем, но единорог издал скептическое «ф-р-р-р-р», заставив его передумать.

— Вам очень повезло, люди, наткнуться на меня в благодушном настроении, — проворчал Урфинар, пытаясь скосить глаза, чтоб разглядеть свой рог.

— Если это благодушное, — пробормотал Теобальд, — то я бы не хотел видеть тебя раздражённым. Кстати, а что насчёт других легенд?

Он многозначительно помахал книгой. Единорог помолчал немного и буркнул:

— Тебе уже не поможет, дедуля, даже если сперва окунёшься в ту оздоравливающую грязюку с головой. Читай уже. — Он фыркнул, сдувая чёлку набок, вытянул морду и положил голову на мешок Хелен. Потом глянул снизу вверх и ворчливо пояснил: — Эмоции. Живые. Вы, люди, такие слабые и хрупкие — и носите внутри такую силу чувства. Удивительно и красиво. — Он снова порозовел и взмахнул хвостом. — Читай уже, я жду!

Теобальд переглянулся с Хелен, хмыкнул и уселся поудобнее. Чувства ему, надо же… Несколько мгновений он вглядывался в раскрытую книгу, пытаясь найти в тексте то, что привело единорога в такой восторг. Герцог снова тискал свою пассию — хорошо, ладно, обнимал большими сильными руками! — а та лепетала что-то о сердце, готовом разорваться, и протягивала губы для поцелуя…

Тьфу ты, пакость.

Но цепляет.

Может, и правда в этом что-то есть?

Теобальд вспомнил Делию, улыбнулся — и начал читать.