Пес Ее Высочества

Эпизод 9, в котором задают вопросы

Эрик придержал коня и привстал в стременах, разглядывая убегающую в лес дорогу. Впереди в получасе езды находился единственный в округе мост через речушку, неширокую, но глубокую и быструю. Рядом на высоком берегу ютилась заброшенная водяная мельница. Неделю назад, когда отряд проезжал мимо, река и не думала замерзать, и Эрику крепко запомнился унылый скрип мельничного колеса.

Местные крестьяне рассказывали, что мельница не работает с лета. В причинах свидетели путались: одни говорили, будто мельник спился и утоп, перебрав грибной настойки, другие уверяли, будто он повесился, третьи намекали, что был он колдуном и знался с нечистой силой, которая его и уморила, а кое-кто прибавлял, что с тех пор в реке утонуло пять человек.

Нехорошее место.

Идеально для засады.

Конечно, можно было выбрать и другую дорогу. Широкий Королевский тракт на развилке надёжной путеводной нитью уходил влево, к горам, нанизывая на себя бусинки городков и постоялых дворов. Если поехать по нему, то уже через две недели можно было добраться до замка герцога…

В любое другое время года.

Близился сезон снежных бурь, обоз едва-едва успевал проскочить. Эрик заранее посоветовался с магом-погодником и предусмотрительно заложил на обратный путь три лишних дня, но на Королевском тракте они не помогли бы, слишком большой крюк приходилось сделать, чтобы обогнуть Заповедные хребты. А если метели застанут их в пути, придётся торчать в какой-нибудь глухой дыре до середины весны, а то и дольше.

Эрик сплюнул в придорожный сугроб, глянул через плечо на карету и возки, снова посмотрел на лес. Бьорн сказал, что гном сговорился с вампирами — новость была, разумеется, паршивой. День, как назло, выдался пасмурным, тяжёлые тучи висели чуть ли не над самой головой: казалось, протяни руку и коснёшься. В такой день рисковый вампир может устроиться на заброшенной мельнице и даже ненадолго выбраться наружу, предусмотрительно закутавшись в плащ с головы до пят и замотав лицо шарфом. Боевые качества его всё равно снизятся, и Эрику доводилось отлавливать таких шустриков, благо, стрел с серебряными наконечниками у его бойцов хватало. Но упоминание вампирского барона исключало мысль об отчаянном одиночке. Да и о надёжных людях в докладе разведчика говорилось…

Эрик с удовольствием допросил бы гнома лично, а то и с применением силы. Однако герцог вёл дела с гномьей общиной, а те весьма щепетильно относились к оскорблениям, нанесённым сородичам, пусть и самым дальним. Даже если б Гобуса поймали на государственной измене, королю пришлось бы немало потрудиться, чтобы убедить коротышек в законности применения наказания и не разорвать с ними дела. Поэтому пришлось делать вид, что командир отряда понятия не имеет ни о заговоре, ни о засаде, а уехать торопится исключительно по причине коварной погоды. Впрочем, хозяин не настаивал ни на задержке, ни даже на беседе. Выглядел он так, будто накануне пытался утопиться в бочке с собственноручно произведённым мерзким капустным пойлом, и пах соответствующе. Едва кивнул уезжающим гостям, позеленел лицом еще сильнее и почти упал за порог парадного входа собственного замка.

Хелен перед отъездом небрежно бросила, что гном и сам за ними не поедет, и предупредить об этом никого не сможет. Попытка выяснить подробности ни к чему не привела, старая ведьма умело перевела разговор, а то и применила чары, и о своих вопросах Эрик вспомнил уже после того, как отряд покинул замок. Оставалось лишь скрипеть зубами и надеяться, что ведьма знает, что делает, и уж точно не позволит обидеть подопечную.

К слову, в спальню принцессы Эрика ночью никто не пустил. Не то чтобы ему сильно хотелось туда попасть, однако ведьма пробыла там куда больше времени, чем понадобилось бы для извлечения одной мелкой собаки, и вышла не с пустыми руками, а с объёмным свёртком. Самым же неприятным было то, что попытка подслушать разговор успехом не увенчалась — едва войдя внутрь, ведьма что-то пробормотала и до Эрика изнутри не донеслось ни единого звука.

Женские секреты Эрик бы простил. Но при чём тут, спрашивается, телохранитель?

Увы, допросить Бьорна в отсутствие Хелен Эрик не успел. Едва парень выдал информацию про гнома и вампиров, ведьма заявила: «А теперь оба спать, живо!», и Эрик сам не понял, как очутился под одеялом. И давненько же ему так хорошо не спалось!

Добраться бы скорее до дома. Там-то все окрестные ведьмы знают имя Эрика Йохансона, и попробовала бы хоть одна применить к нему чары, не рискуя поссориться с герцогом! Ну, разве что кроме Матильды, уж больно хороши её заклинания от похмелья, и сама она весьма…

Эрик скривился и поспешил отогнать воспоминания. Он снова обернулся: рыцари вслед за командиром сбавили скорость. Отправленные вперёд разведчики должны были встретить отряд у леса, думать о том, что будет, если они не вернутся, не хотелось.

Повод сорвать раздражение подвернулся немедленно: карета тоже покатилась медленнее, и кое-кто счёл, что на такой скорости можно открывать двери. Бьорн, по обыкновению ехавший совсем рядом, успел раньше: придержал дверцу, что-то негромко сказал. Эрик вспомнил, что с утра принцесса капризничала насчёт того, чтобы тоже ехать верхом, и развернул коня, опасаясь, что слушаться телохранителя избалованная красотка не станет, а тот не сможет достаточно твёрдо возразить. Конечно, сегодня в карете ехала и ведьма, чьё здравомыслие не подвергалось сомнениям, но вдруг ей понадобится помощь?

Однако обошлось без его вмешательства. Дверь закрылась, телохранитель немного отстал, и ведь из окна его не видно…

Ага.

Эрик аккуратно обогнул карету. Застать оборотня врасплох ожидаемо не удалось, Бьорн встретил его появление мрачным взглядом исподлобья и, не дожидаясь вопроса, мотнул головой:

— Нет.

Эрик не стал изображать непонимание. Внутри плеснуло раздражение, но стоило попытаться договориться по-хорошему.

— На время путешествия ты подчиняешься мне, — напомнил он. — Скрывая информацию, ты подвергаешь её, — кивок на карету, — опасности.

Бьорн немного подумал и кивнул в ту же сторону:

— Госпожа Хелен.

Досада на ведьму вырвалась из груди Эрика шумным вздохом. Вот ведь, навязалась на его голову, и не возразишь ей… А будешь возражать — пузырёчек с зельем в дорожном мешке лежит, и рекомендованную дозу он с утра принял.

— И не стыдно тебе бабу слушаться, — проворчал он.

— Ведьму.

— Тем более.

Бьорн философски пожал плечами и уставился куда-то за горизонт, давая понять, что разговор окончен. Эрик немного посверлил его взглядом, понял, что не проймёт, и почувствовал, что начинает звереть.

— Я обязан довезти к герцогу её в целости, — напомнил он. — О том, что творится на этих дорогах, не имеют ни малейшего понятия ни ведьма, ни девчонка, а ты…

Бьорн резко развернулся.

— Она — принцесса, — напомнил он с угрозой в голосе. — Следи за языком… капитан.

Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза.

— Ты же понимаешь, — медленно и негромко произнёс наконец Эрик, — что я не могу доверять в бою человеку, который отказывается мне подчиняться?

Бьорн отвёл взгляд первым. Лицо у него при этом было таким несчастным, что Эрик даже немного посочувствовал — ему на собственной шкуре довелось испытать, что значит разрываться между разными приказами недовольных друг другом начальников. Однако дураком парень не был.

— Хорошо, — глухо проговорил он. — Вечером. Покажу. Сейчас не время.

С этими словами он хлопнул коня по шее, заставляя прибавить шаг, и снова поехал вровень с окном кареты. Эрик поглядел ему в спину, скрипнул зубами, но на дороге у кромки леса уже показались фигурки разведчиков, и пришлось переключиться на более срочные вопросы. Он почти надеялся, что на старой мельнице прячется вооружённый до зубов отряд, и можно будет с чистой совестью развернуться и поехать обратно. В конце концов, досидеть до весны можно и в столице, вряд ли король откажется приютить сестрёнку…

Но реальность была неумолима — ничего, кроме сугробов и ворон, разведчикам не встретилось.

Судьба упорно вела отряд вперёд.

Хелен выставила служанок с овечьими именами прочь из кареты принцессы, и те, надув губы, расположились в более скромной повозке ведьмы. За обнаружение девицами вампира в сундуке ведьма не переживала: Теобальд днем спал как убитый, а зеркалу пригрозили расправой, если будет орать. Но на всякий случай замотали в меха. Так что вампир лежал в обнимку с ворованным зеркалом на дне сундука, а сверху были навалены вещи, к которым придворные и пальцем не прикоснутся — закопченные сковородки.

— Фи, какая гадость, — скривила губки Долли и Элли её поддержала.

— Я те дам гадость! Это прабабки моей ещё сковородка, хоронить с ней собирались, я из гроба достала, — сурово сдвинула брови Хелен, и они поверили. И заклятий никаких не надо.

Ведьма, кряхтя и охая, поднялась в карету не без помощи молчаливого, сосредоточенного Бьорна, и накрепко закрыла дверцу.

— Нянюшка, что-то стряслось? — зевнув, спросила Беттина.

— Ты мне скажи, золотко. Что-то бледна стала. Боишься чего?

— Так ночью не спали, шум и прочее, — улыбнулась принцесса. В её глазах мелькнула искра озорства, ночной секрет она обещала сохранить и не выдавать «этому противному Эрику». — Я не боюсь дороги — Бьорн всех врагов один может победить!

Хелен заметила, как взгляд принцессы застыл, губы приоткрылись, и она тихонько вздохнула.

— Что, замечталась? — понятливо вздохнула Хелен.

Ещё один мечтательный вздох.

— Няня, ты же тоже когда-то была молода. Ты видела, какой он. А меня везёт немуж к старому дряхлому настоящему мужу. От одной мысли об этом мне плохо и зрение меняется чаще обычного.

— Как меняется? — осторожно уточнила Хелен.

Она уже знала ответ, но необходимо было убедиться… А вдруг ошибка, вдруг всё-таки обойдётся?

— Как обычно, — пожала плечиком принцесса. — Все становится красным, когда я злюсь или… знаешь… щекочет в животе при взгляде на Бьорна. Как у всех.

Ведьма сдержала фразу «у всех такого нет» и как ни в чём не бывало продолжила:

— Может, тебя ещё что-то беспокоит?

Беттина нахмурилась, помолчала и с неохотой призналась:

— Сны. Такие тяжёлые… Я как будто испытываю жажду, которую ничем не утолить, просыпаюсь — болит живот и в горле сухо. Или багровый туман, в котором кто-то меня зовет, — она поёжилась и отвернулась к окну. — Может у тебя найдется средство от дурных снов?

Хелен взяла в ладони руку принцессы — ледяная, — и ласково погладила.

— Солнышко, а давно это началось?

— Да год уж как, после шестнадцатилетия, — снова зевнула Беттина. — Я почти привыкла. А сны — совсем недавно. После свадьбы.

После свадьбы… Хелен неслышно вздохнула и помянула про себя пару морских демонов, а вслух произнесла:

— Жаль, деточка, что твой брат выставил меня прочь и я не могла за тобой присматривать последнее время. — Она улыбнулась и постаралась придать взгляду участливость, скрыть беспокойство, а голосу лёгкости: — Сварю тебе настой, полегче станет, милая.

«Только бы доехать, а там уж я разберусь», — подумала она. А пока стоило предложить девочке поспать, сонные чары отлично справятся с кошмарами, и карета качается так уютно, и ёлки за окном тянутся монотонно, усыпляюще…

А потом карету тряхнуло так, что у пассажирок лязгнули зубы — и окна залепило белым по самую крышу.