Пес Ее Высочества

Эпизод 4, в котором рыцарь не согласен читать, а вампир — очень даже

Бьорну капитан Эрик тоже не особенно понравился.

Все документы были в порядке, да и король, кажется, лично знал этого типа. Маршрут от столицы до замка он составил грамотно, с учётом скорости передвижения обоза, мест для дневных стоянок и наличия на пути постоялых дворов, в которых не стыдно было бы остановиться на ночь принцессе. Он также привёз несколько писем от аристократов, через владения которых пролегал путь: по просьбе герцога они любезно согласились оказать гостеприимство его почти что супруге и её свите.

Запросто разговаривать с незнакомыми людьми Бьорн не привык, но чуткий слух оборотня улавливал обрывки бесед Эрика с подчинёнными. Рыцари из его отряда производили впечатление бывалых вояк, да и сам капитан явно имел неплохой опыт. Чего только стоила их встреча со стаей синих жаброкрылов неподалёку от столицы! Королевские рыцари выезжали вычищать эту пакость не меньше, чем тремя десятками, а этих было втрое меньше, а Эрик, судя по разговорам, лично прикончил аж пятерых!

Это кто же водится в лесах Приграничья, если тамошние бойцы настолько суровы?

В иное время капитан мог бы заслужить и доверие, и уважение Бьорна. Но…

Эрику не нравилась Беттина.

Запахи, жесты, изменения позы о многом говорили оборотню. Стоило принцессе появиться в поле зрения капитана, как от того буквально веяло раздражением и досадой. Он старался быть вежливым, однако в разговорах с приятелями не особенно сдерживался, ворча насчёт избалованной девчонки, которой не место в северном замке. Даже на свадебном пиру он не слишком-то следил за языком и шутил так, что грубый хохот привлёк внимание принцессы. Конечно, в её присутствии никто не посмел бы ляпнуть глупость…

Но она знала, что у стоящего за спинкой её кресла оборотня прекрасный слух.

Шпионить Бьорн считал ниже своего достоинства, но на прямой вопрос пришлось отвечать. К счастью, сидевший рядом Эдуард немедленно дал распоряжение слуге, и заместителя жениха вернули к невесте до того, как шутки стали совсем уж неприличными — хорош был бы Бьорн, если б пришлось озвучивать их за королевским столом!

Но Беттина всё равно обиделась — на капитана, на брата…

И на него, кажется, тоже. За компанию.

В дороге Бьорн держался рядом с каретой. Несколько раз он ловил на себе взгляды из-за шторки, а однажды ему показалось, что дверь приоткрылась и изнутри донёсся сердитый голос принцессы. Он счёл за лучшее подобраться ещё ближе, но Бетина замолчала, зато зазвучал голосок одной из служанок — то и дело запинаясь и так тихо, что не удалось разобрать ни слова.

На обед остановились на большой удобной поляне, обустроенной для ночёвки торговых обозов. Капитан отправил несколько человек вперёд, и к тому моменту, как карета добралась до места, на костре уже весело булькал котёл с похлёбкой, и аромат тушёного мяса витал над лагерем.

Для принцессы поставили большой цветастый шатёр, застелили его коврами и меховыми одеялами, наложили удобных подушек и установили для тепла походную жаровню с углями. Обед для неё, разумеется, готовили отдельно, и на крошечном столике уже ждали серебряные тарелки, блюдца и соусники. Однако Беттина лишь заглянула внутрь, сморщила носик и заявила, что её укачало, у неё нет аппетита и нужно проветриться.

Вид гуляющей по лагерю принцессы отбил аппетит всем остальным — кроме разве что её нянюшки. Хелен живенько прикончила содержимое своей миски, набила трубку и теперь с умилением наблюдала, как её воспитанница пытается покормить лошадку пирожным. В качестве жертвы был выбран конь Эрика, явно не привыкший к сюсюкающим девушкам. Он фыркал, мотал перемазанной в креме мордой и даже разок попытался укусить, но тихое рычание оборотня удержало его от этого опрометчивого поступка. Принцесса тоже вздрогнула, обернулась — и тут же придумала себе новое развлечение.

— Пёсики! Ко мне!

Эдуард сдержал слово и подарил сестре целую свору мелких комнатных собачек. Изнеженным домашним питомцам путешествие казалось ужасным кошмаром, нарядные костюмчики не спасали от мороза, а на тоненьких лапках даже по утоптанному снегу ходить было ужасно трудно. Бьорн даже немного их жалел — всю жизнь находиться в таком вот несуразном облике!

А вот характерами они обладали пренеприятными — трусливые и капризные, псинки по любому поводу принимались визгливо тявкать. В принципе Бьорн умел общаться с собаками — не то чтоб разговаривать, как люди, но объяснить, кто главный, и потребовать изменить поведение он мог. Увы, у него ещё не было возможности пообщаться с ними в собачьем облике, так что приходилось терпеть раздражающий шум, причём в большем диапазоне, чем обычные люди.

В пути питомцами согласилась заняться ведьма — животных Хелен, в отличие от людей, любила. Не то на возок были наложены чары, глушащие звук, не то сами собаки спали зачарованным сном, но изнутри не доносилось ни звука. Да и в тёплом уютном помещении в окружении знакомых людей пёсики вели себя достаточно прилично.

Но сейчас их позвала хозяйка.

Все пятеро с лаем и визгом рванулись сквозь лагерь к принцессе. Рыцари со сдавленной руганью отскакивали в стороны, опасаясь наступить на лапку или хвостик, кони нервничали, а ведьма, немного полюбовавшись, как собачки скачут вокруг смеющейся принцессы, тявкая и пытаясь лизнуть её в лицо, негромко проговорила:

— Деточка, ты бы забрала их в тепло. Смотри, как дрожат.

Беттина оглядела лагерь с недовольным видом и остановила взгляд на телохранителе.

— Бьорн! Помоги мне.

Он без вопросов сгрёб пёсиков в охапку. В шатре действительно было тепло, а служанки уже ждали с мисочками, полными корма, и мелкие скандалисты притихли. Бьорн помог принцессе избавиться от шубки и устроиться за столиком, и уже собрался выбраться наружу — защищать Беттину внутри было не от кого, снаружи уже стояли стражники, да и самому ему не мешало бы пообедать. Но только он шагнул к выходу…

— Стой.

Он обернулся. Беттина очаровательно улыбнулась и похлопала ладошкой по подушке:

— Садись. Ты ведь тоже голодный, да? Хочешь пироженку?

Бьорн вспомнил коня, представил собственную физиономию, перемазанную кремом, и поспешно помотал головой.

Принцесса поджала губки, но тут же снова улыбнулась:

— Тогда просто посиди тут. Ты же мне почитаешь? Элли, подай ему книгу!

Служанка ахнула и прижала ладони к заалевшим щекам:

— Но, госпожа, это же…

— Просто книги, — раздражённо перебила принцесса. — Братец советовал мне читать побольше, но я так утомилась в дороге, а эти дурочки совсем не умеют читать с выражением… А ты же умеешь, правда?

Бьорн, чуя подвох, осторожно кивнул. Посидеть рядом и почитать? Что ж, задание не выглядело сложным. Девушек в шатре было аж трое, а стражники за стенкой наверняка слышали каждое слово — если он побудет здесь всего-то полчаса, это не навредит ничьей репутации…

Зато какой радостью лучатся её глаза, сколько тепла в улыбке! Пока она так смотрит и так улыбается, он готов на всё, вообще на всё!..

Или нет.

В том, что подсунутой ему книжкой оказался любовный роман, было полбеды. Хуже было то, что конкретно эту историю он знал — и неплохо.

…В отличие от краснеющих невинных созданий, приставленных к принцессе, у Бьорна имелся определённый опыт. К девицам с Розовой улицы братья впервые затащили его несколько лет назад — мол, пора уже становиться мужчиной. К королевским рыцарям и их жалованью эти особы относились весьма благосклонно, а одна предлагала клиентам ощутимую скидку — всего-то нужно было почитать вместе с нею отрывок из книги и суметь повторить. Бьорну было по силам и то, и другое…

Но, мракобесы побери, не в шатре принцессы ведь!

Королевский приказ.

Испуганные служанки.

Стражники за стенкой.

И огромные, умоляющие синие глаза — разве в человеческих силах не выполнить её просьбу, когда она смотрит вот так⁈

Бьорн попытался отвести взгляд, в поле зрения попались увлечённо чавкающие пёсики. А ну-ка…

Звук, изданный оборотнем, не был слышен человеческому уху, однако на собак он произвёл впечатление. Все пятеро как по команде оторвались от еды, задрали кверху мордочки и завыли так тоненько и надрывно, что Беттина ойкнула и зажала ладонями уши.

Спустя несколько мгновений на Бьорна снизошло спасение в лице Хелен.

— Ну-ну, милые, а кто тут плачет? — засюсюкала она, отпихивая рыцаря с прохода. — Сейчас я вас пожалею… А ты чего встал, олух? Ну-ка, кыш наружу!

— Нет, стой! — возмутилась Беттина. — Ну няня, я хочу, чтоб он мне почитал! Почему нельзя?

Синие глаза наполнились слезами. Бьорн заставил себя перевести взгляд на ведьму, увидел сомнение на её лице и одними губами шепнул:

— Книга…

Хелен мгновенно выхватила том из его руки, пролистала и глянула так, что Бьорн не только покраснел, но и едва не расплавился вместе с доспехами.

— Золотко — не оборачиваясь, проговорила ведьма, — так ведь привал ненадолго, только пообедать. Отпусти уже парня, пусть отдохнёт чуток, да перекусит. А я тут с тобой посижу, да расскажу кое-чего…

Ответа Бьорн уже не слышал — одного жеста Хелен хватило, чтобы вылететь из шатра кубарем. Восстановив дыхание, он сгрёб горсть снега, растёр горящее лицо и поспешил к костру.

Взгляда, которым проводил его замерший в тени кареты Эрик, Бьорн не видел.

Зимние дни коротки, и за обедом последовал недолгий путь по вполне сносно убранной дороге до первого областного замка с местным управляющим. Успели как раз с последним тусклым лучом заходящего светила.

Сооружение гордо называлась «Неприступный», но тот, кто его так назвал, явно пошутил. Во-первых, замок был похож на подгнивающую тыкву — некая оплывающая конструкция, бесконечно обраставшая пристройками. Во-вторых, этим замком владел один из семи известных в стране братьев-гномов, а конкретно Гобус Храбропузик. И если братья промышляли торговлей, то этому подавай тёплое местечко на королевской службе. Сей гном был известен своими попытками стать генералом армии короля Эдуарда, для чего при любом конфликте снаряжал отряд из кухарки, конюхов, нескольких ленивых пони, двух рыжих котов-крысоловов и деревенского мальчишки-слуги. С ними он собирался доказать королю, что он самый верный и отважный. Вечно сопливого пацанёнка, которого Гобус уже несколько лет учил играть на гобусине (струнном инструменте, изобретённом гномом самолично и названным в его честь), знали и всей округой называли Вырвиухо — за успехи в освоении инструмента. Король шутил, что врагов может победить один пацан с бренчалкой — настолько это было сложно выносить.

Вот в этом чудесном месте отряду и предстояло расположиться на ночь.

— Какая честь, какая честь! — выкатился к воротам толстый гном. — Троица Света явно благословила меня на новый год, полный успехов!

Хелен усмехнулась. Этот обжора с красной лохматой бородой не слыл ретивым почитателем церкви Светозарения, но, как многие, приплетал деяния высших сил в свою жизнь.

Замок был сырой и пропах кислым пивом от погребов до гулкой металлической крыши. Принцессе выделили покои самого хозяина, если верить тому пройдохе — самые лучшие, с большим камином и наложенным заклинанием против постельных насекомых.

— Фу! — сказала Беттина, оглядев небольшую комнату, обставленную в жёлто-коричнево-серой гамме, и сморщила носик.

Ведьма согласилась с характеристикой — возле очага стояли сапоги и висели ножные обмотки, из-под кровати выглядывали рукава какой-то одежды, наспех засунутой туда при уборке, а из углов свисали остатки паутины, павшей в неравной борьбе с метлой.

— Девки, ну-ка за работу! — прикрикнула Хелен на служанок, и те, побросав дорожные сумочки, шустро принялись наводить порядок. — Детка, зато кровать смотри какая!

Беттина присела на меховое покрывало, погладила его ладонью, потом с усталым вздохом откинулась на спину и уставилась вверх. Ложе и впрямь было гигантским, перины — пышными, балдахин — тяжелым и не пыльным. Самое то, чтоб отдохнуть после тряски в карете.

— Жаль, что Бьорн так и не почитал мне. Может, на ночь?..

— И думать не смей, — быстро возразила Хелен. — Ночью да в спальню к чужой жене — за такое даже ангелу небесному рёбра переломать могут! Пожалей парня, тебе капризы, а ему отвечать!

Несколько секунд на личике Беттины отражались тягостные раздумья, однако Хелен знала свою подопечную как никто другой. Призыв к благоразумию и соблюдению приличий не значил бы ровным счётом ничего, но она всегда была доброй девочкой.

— Ты права, няня. Мне нужен сундук с одеждой и горячая ванна. Распорядись.

— Конечно, золотко. Служанки и я в покоях рядом, ночь проведёшь в тепле и на кровати.

Когда занесли вещи принцессы и привели собачонок, Хелен вышла и направилась к своему возку, взять кое-чего для хорошей ночи. Из сундука тихо поскуливал вампир:

— Я никогда не разогнусь… Мне нужна кровь девственника для суставов.

— Ну поди найди в отряде не охочего до баб мужика, — фыркнула Хелен, засовывая в узелок мешочек табака. — Я крышку не буду закрывать, скоро все разойдутся, сможешь размяться.

Дым из трубки завивался в красивые колечки и выплывал в открытое оконце комнатушки, выделенной ведьме. Стужи она не боялась, ей частенько было жарко, а вот набить трубку перед сном — это ритуал, неизменный, умиротворяющий…

Однако сегодня наглая летучая мышь нарушила спокойствие, влетела в комнату, едва не задев макушку ведьмы, ударилась об пол и превратилась в Теобальда.

— Так нечестно, — тут же пожаловался он. — Один на холоде, в ящике — это же грустно. Я решил немного прогуляться, раз вы все уже устроились.

Ведьма поперхнулась дымом и раздражённо закатила глаза.

— Поди прочь, спать пора, — цыкнула она.

— Хелен, не будь брюзгой, ты же не такая! — вампир присел на скрипучее деревянное кресло и извлёк из кармана книжонку, недавно отобранную у принцессы. — Я тут взял со скуки, у тебя на сундуках лежала… Ты только послушай. Это же просто невероятно!

Хелен припомнила содержимое книжки и нахмурилась.

— В жабу превращу! Ты никак это вслух собрался читать?

— Она вышла на улицу, торопясь домой, как раненый кролик, — с театральным подвыванием продекламировал Теобальд, потом сбился с тона и захихикал: — Ну ты только представь. Это история про швею, которая столкнулась в сумерках с герцогом, и оба тут же воспылали страстью друг к другу. Нет, ты представь! Увидал в сумерках незнакомую девицу и прям вот не сходя с места воспылал! А если она страшная⁈ А если у него аллергия на её группу крови⁈ А если это вообще мужик в платье⁈

— Какой ещё мужик⁈ — возмутилась ведьма, но вампир отмахнулся:

— Ай, мужики странные бывают. Этот же вон воспылал так, чтоб с первого взгляда да сразу под юбку лезть! Нет бы пообщаться, принюхаться, сводить девушку к чародею на анализы… Ты кури, кури, я продолжу пока. — Он кашлянул, перевернул пару страниц и с жеманным придыханием прочёл: — Ах, мой лорд, приручать женщину нужно так же терпеливо, как дикого жеребца. Нежно разговаривать, касаться, ласкать и только потом тащить в постель…

Ведьма хрюкнула от сдерживаемого смеха и всё-таки расхохоталась. Вампир хитро на неё покосился и снова зашуршал страницами.

— Или вот ещё, послушай… Он сорвал с себя одежду и принялся осыпать её быстрыми поцелуями! Извращенец! Зачем он минутой ранее приволок в спальню девушку? Ему нужны свидетели его морального падения? Нет, я тоже люблю свою старую рубашку больше, чем какую-то левую девицу… А может, он её на закуску хотел? Хотя нет, вот тут он взял обеими руками её пухлые бледные… Знаешь, что?

— Ай, охальник, — фыркнула ведьма, но вампир энергично замотал головой:

— А вот и нет! Щёки! Щёки он взял! А потом, потом, слушай: «Она так вздрогнула, что превратилась в одну большую мурашку». Да я бы на его месте от большой мурашки сбежал с воплями через окно, как был, голый!.. А этот… Так, погоди, где ж было… Во! С неудержимой страстью принялся с нею спать!

Хелен хохотала, уже не пытаясь сдерживаться, и даже думать забыла, что хотела проклясть надоедливого вампира. Сама она и не пыталась читать романчик, считая оный полнейшей вульгарной глупостью, вредной для молодого ума: тут вон герцог со швеёй развлекается, а потом принцессу застают в объятиях конюха! Но как оказалось, людям опытным и умудрённым жизнью книга была способна поднять настроение.

— Почему не пишут книг про вампиров и красоток? — вздохнул Теобальд, отсмеявшись. — Это было бы хорошо для нашей репутации.

Хелен представила толпы бестолковых девиц, осаждающих древний склеп с романтическими идеями, и осенила себя знаком Светозарного круга.

— Тьфу на тебя, старый дурак, — в сердцах воскликнула она. — Кыш отседова, ночь уже, мне надо выспаться перед дорогой.

Вампир спорить не стал, сунул книжку куда-то под плащ и поднялся.

— Ладно, ладно. Пойду пройдусь, кровушки попью… Девственной.

— Сдурел? Поймают, кол воткнут во все отверстия!

— Если местные спросят — скажу, из свиты. Если свита спросит — скажу, что местный. Спокойной ночи, моя прекрасная леди.

Теобальд картинно взмахнул плащом, явно пародируя давешнего герцога, и направился к окну, но в последний момент развернулся и небрежно проговорил:

— А, да, кстати. Я тут пролетал мимо хозяйского кабинета и слышал кое-чего, тебе может быть интересно. Про девчонку твою он с кем-то болтал, всё «принцесса» да «принцесса», засаду в лесу упоминал… Я сперва думал, может, с нашими безопасность обсуждает, прицепился к раме, заглянул в окно…

Вампир многозначительно умолк и выдержал такую паузу, что Хелен вспомнила о проклятии.

— Да не томи уже, хрен старый!

— Зеркало у него там, — ухмыльнулся Теобальд. — Волшебное. Знаешь, как в тех сказках? Так что ты присмотри, чтоб девица твоя никаких яблочек тут не кушала, мало ли. А то ж пока ейный супруг со своим здоровьем сюда дошкандыбает, чтоб её поцеловать… Ну, бывай.

Вампир снова взмахнул плащом и спустя мгновение летучая мышка вылетела в окно. Ведьма проводила её взглядом, потом сплюнула на пол и от души выругалась.