Отбор. Помощница Его Величества

Глава 12. Четвёртое испытание

Искать Леонарда я сразу не отправилась, хотя и понимала, что нам нужно будет поговорить, раз уж он дошёл до того, что начал тревожить даже мою матушку. Вместо этого я использовала свой последний день отгула, чтобы наконец заказать себе нормальные наряды.

Должность моего уровня вполне позволяла носить личную одежду — до тех пор, пока она соответствовала дворцовым требованиям по материалу, качеству и цвету.

Тот же Рон Моргрейв от наряда ритуалиста оставлял лишь скромный фиолетовый плащ, тогда как Артур Перрин выглядел не хуже любого аристократа — впрочем, как и Саи Орей, они всегда выбирали богато украшенные фиолетовые камзолы и дорогие запонки.

Распорядительница гардероба, выдавшая мне поношенное и старое платье в самый первый день моей службы во дворце, выглядела по-настоящему пришибленной, когда увидела меня. Похоже, она всерьёз полагала, что я затаила злобу из-за того инцидента — но мне было на него совершенно наплевать. Напротив, её испуг поражал меня. Как, впрочем, и то, что не только она, но и близнецы Даскира, и даже Том теперь боялись заговорить со мной.

— Расслабьтесь, я не кусаюсь, — с улыбкой сказала я. — Просто хотела уточнить требования к ткани для собственных нарядов.

— А разве… разве вам не выдали целый гардероб по указу Его Высочества? — женщина прямо вся побелела, решив, что заказанные скромные наряды до меня не дошли.

— Выдали. Но захотелось чего-то другого.

В конце концов, в контракте, который я подписывала, было сказано лишь, что форма должна соответствовать стандартам дворца — не более.

— Вот, миледи, — поспешно отозвалась женщина, протягивая образцы ткани. — Передайте любой портнихе в Сороне, они знают, что с этим делать. И стандарты, конечно, знают тоже.

— Благодарю, — с улыбкой поблагодарила.

Договориться с портнихами оказалось проще простого — распорядительница была права, они действительно знали своё дело и лишь бегло глянули на образцы.

— Не переживайте, миледи, будете красивее всех участниц Отбора. Особенно с вашей-то внешностью.

— Красивее — ни к чему, — мягко ответила я. — Нужно, чтобы было неброско, но добротно и идеально подогнано по фигуре. И чтобы служило как можно дольше.

Отойдя от портнихи, я медленно, без спешки направилась обратно во дворец, с невольной тоской размышляя о том, что у меня теперь и друзей-то не осталось. С отъездом Финна я осталась совершенно одна. Конечно, можно было бы выбраться в город с мамой или кузинами, или даже с Аделаидой — та, судя по всему, вовсе не прочь пообщаться.

Вот только… она всё ещё оставалась одной из подозреваемых, именно она нашла тело графа Арвеллара. Моё общество рядом с ней при таких обстоятельствах казалось, мягко говоря, неуместным.

— Я говорю тебе, вкладывайся! — услышала я краем уха. — Я заработал сотни золотых в первый же месяц. И друзей своих привёл.

— Я так и не понял, — откликнулся его собеседник с нотками неверия, — а что этот лорд вообще продаёт? Откуда у него столько денег?

В его голосе сквозило сомнение, но одновременно… жадная надежда.

— Он очень успешный купец, аристократ в первом поколении. У него обширные владения в Таруване, с золотыми шахтами. Чем больше мы вкладываем и приводим друзей, тем быстрее идёт разработка…

Голоса мужчин остались позади, и я, поднимая взгляд к затянутому облаками серому небу, с неохотой ловила себя на мысли, что дела подходят к концу. Бежать от ответственности или предстоящих разговоров было бессмысленно, а значит, пора встретиться с Леонардом — раз уж он втягивает в это мою семью и утверждает, что это касается моей работы.

Слуга, которого я отправила разыскать Леонарда, отыскал меня в столовой во время обеда. Вид у него был явно взволнованный.

— Что случилось?

— В... ваше письмо прочитала Её Сиятельство, леди де Рокфельт. Я передал его лорду де Рокфельту, он спешил на совет и оставил его в ящике, а я видел, как графиня почти сразу его открыла.

Я действительно удивилась. Но не тому, что графиня позволила себе вскрыть письмо.

— Зачем вы мне это рассказываете? — спросила я вполголоса.

— Но как же… все знают, что вы должны быть в курсе любых возможных неприятностей или возможных отвлечений — это важно и для вашей работы, и для работы мистера Моргрейва. Мы получили особые указания от Его Высочества вскоре после вашего назначения личным ритуалистом.

Совет обычно длился не более полутора часов, и я рассчитывала, что к концу обеда Леонард найдёт меня. Однако, когда я оказалась в гостиной возле крыла, где проходило заседание — окружённая портретами действующих главных придворных магов, среди которых был и Саи Орей, — первой, кого я увидела, был вовсе не он, а его матушка.

Гелена де Рокфельт разговаривала с леди Монтрас, своей близкой подругой, так же, как в тот день, когда она вынудила меня публично извиняться. Ко мне она не подошла, но её присутствие здесь, без сомнения, не было случайным.

Не прошло и пяти минут, как в гостиной появился взволнованный Леонард, озираясь по сторонам, и, завидев меня, сразу же поспешил в мою сторону.

— Леонард! — прекрасная Гелена де Рокфельт сделала вид, будто только сейчас заметила сына, и изящно поднялась, направляясь к нему. — До меня дошли слухи, что леди Валаре искала тебя чуть ли не по всему дворцу! Неужели все эти старые глупости, наконец, остались в прошлом?

Я едва не покусала эту… графиню прямо на месте, но вместо этого замерла, сузив глаза. Она всегда умела извратить ситуацию в свою пользу. Назвать то, что случилось в прошлом, «глупой историей» и во всеуслышание объявить, будто всё осталось позади...

Это была почти пощёчина роду Валаре.

Демонстрация того, насколько ничтожными она нас считает, прикрытая показной заботливостью и умением, при необходимости, с невинным видом заявить, что я всё поняла неправильно, а речь шла лишь о моём недавнем споре с Леонардом и последующих извинениях.

Как бы я ни ответила, я в любом случае буду выглядеть скандалисткой.

— Нет, матушка… хотя я действительно хочу оставить всё позади. Подожди, пожалуйста, я поговорю с Мио, — мягко разговаривал в этот момент мой бывший жених со своей матерью.

Подумав, я поняла, что на такое не соглашалась. Одно дело — поговорить с Лео, и совсем другое — делать это на виду у всех, когда матушка Лео может в любой момент вмешаться и перекрутить разговор, как ей угодно.

Поэтому я хмыкнула и ушла.

Если он хочет поговорить — пусть сначала позаботится о том, чтобы наш разговор выглядел как деловой, и чтобы его матери нигде поблизости не было. Это его забота, не моя.

А вечером того же дня, оказавшись в своих покоях, я рассказывала матушке о том, что успела заказать за дни в поместье, умолчав, разумеется, о своём коротком походе к мистеру Гаме и о том, как потеряла сознание в месте силы.

Что-то подсказывало мне, что мама встанет на сторону Имира.

— Леди Валаре, — раздался стук в дверь, и мама тут же встрепенулась, устремившись к ней. — Я имел в виду вашу дочь, личного ритуалиста Его Высочества.

— Я передам, — ответила мама, а затем, увидев имя отправителя, просияла. — Это от милорда Леонарда! Конечно же, передам!

— Чему ты радуешься, мама? — тихо спросила я. — Это ведь именно де Рокфельты публично вытерли о нас ноги, показали всем, что нас можно унизить без всяких последствий.

— Но как же, дочка... — растерялась она. — А если Леонард решит на тебе жениться? Тогда все твои беды будут решены...

— Ты не можешь быть серьёзна? — я резко встала, с неверием глядя на маму. — Я никогда не выйду за него, мама!

— Не будь такой категоричной! — неожиданно резко и строго ответила она. — Это важно для твоей репутации, и ничего с твоей гордостью не случится, наоборот, ты сама поймёшь что так лучше. А у Леонарда, видно же, чувства к тебе не прошли. Будь с ним мягче, ласковее…

— Мама! — я просто не верила, что она и вправду говорит всё это. От абсурдности происходящего мне даже стало смешно. Хотя чего я ожидала? С детства она твердила, что главное — это счастье мужчины, и что мудрая женщина должна это понимать. — А знаешь что? Он никогда не женится на мне. Потому что у нас нет денег, потому что у меня ужасная репутация, потому что я старая дева и потому что у меня нет зверя.

Я даже улыбнулась, выложив всё это матушке, а вот та, наоборот, побледнела, услышав всю неприятную правду обо мне.

— Если он придёт к Имиру с просьбой о твоей руке, тот скажет «да». Разговор окончен. Стерпится — слюбится. Не силой же мы тебя к алтарю потащим? Ты с самого детства мечтала об этом.

— За Леонарда — только силой! — отрезала я, схватила посылку и удалилась в спальню.

Я по-прежнему верила, что единственное хорошее, что случилось со мной во всей этой истории, — это то, что в итоге я так и не вышла замуж за Леонарда де Рокфельта.

В посылке оказалось короткое письмо и небольшая деревянная дощечка с вырезанными рунами. Я тут же, с досадой, вчиталась в написанное:

«Мио,

Почему ты не дождалась меня? Я ведь всего лишь пытаюсь тебе помочь, а ты не смогла подождать даже двух минут? Так хочется выставить меня на посмешище?

С письмом я посылаю тебе отпечаток звука — думаю, тебе будет интересно. Я заметил, что Его Высочество защищает тебя, как бы ни старался показывать обратное, и не хочу, чтобы ты попала в беду, слишком сильно на него надеясь. Я сделал эту запись за пару дней до нашего похода в игровой дом».

И всё.

Я насторожённо уставилась на дощечку с рунами, сразу узнав отпечаток звука, и почему-то в груди сдавило от тревоги — с тем самым глухим волнением, когда будто заранее знаешь, что ничего хорошего не услышишь.

Я догадывалась, как им пользоваться — видела это несколько раз: достаточно стереть одну из рун, и звук развернётся, наполнив комнату.

Так и произошло. Сначала я даже не различала голосов — только гул таверны, топот ног, отдалённую брань, грохот кружек и смех. Но потом…

— Леди Барбара ле Гуинн? Почему ты спрашиваешь?

— Я заметил, что ты обращаешь на неё больше всего внимания. Это так? Его Величество, твой отец, с самого начала знал, кто станет его королевой.

— Да. Сейчас я планирую сделать леди ле Гуинн королевой Левардии, — ответил кронпринц, его голос был холодным, почти равнодушным. Он обменялся парой реплик с кем-то ещё, но они звучали слишком далеко, и разобрать их было невозможно. — Для этого она, конечно, должна попасть в семёрку финалисток.

— У неё натянутые отношения с Мио… с леди Валаре. Не думаю, что твоей будущей королеве будет приятно видеть рядом такую ритуалистку. И причин для этого более чем достаточно.

Ответ кронпринца прозвучал неожиданно серьёзно:

— Я тоже так думаю. Я не собираюсь оставлять леди Валаре на этой должности дольше месяца. Как только начнутся свидания с участницами, у меня появится более подходящий ритуалист.

***

Наследный принц — высокий, привлекательный, в идеально сидящем дорогом комзоле — смотрел на меня так, будто не узнавал. Его прищуренные, яркие глаза, полные настороженности, следили за мной с той самой секунды, как я вошла в комнату.

— Вы уверены, что всё в порядке? — в который раз спросил он прямо перед испытанием, и я лишь уверенно кивнула, делясь улыбкой, которую не чувствовала даже на малую долю.

Внутри всё будто окаменело, застыло, а в голове гулко билась единственная мысль:

Мне снова нужно искать выход. Нужно поговорить с бароном Эскларом — сейчас не время думать о гордости. Кроме того, пока у меня ещё есть работа, я должна выяснить, насколько возможно отсрочить выплату в банке, можно ли снизить проценты.

Но действовать нужно незаметно, осторожно. Свидания с участницами начнутся через две десятки — к тому моменту я должна чётко знать, каким будет моё будущее, и быть к нему готовой.

У меня осталось одна просьба, которую следует использовать с умом.

— Вы не обязаны присутствовать на испытании, если чувствуете себя нехорошо, — вновь сказал Его Высочество. Ему явно что-то не давало покоя в моём поведении.

— Всё в порядке. Благодарю за вашу заботу.

Ритуал с браслетом из змеиной кожи в этот раз мы проводили наедине, и Его Высочество почти не отрывал от меня взгляда, но я оставалась совершенно равнодушной.

Будто все мои постыдные чувства отступили под тяжестью осознания что я по-настоящему доверяла ему, пока он играл в какую-то свою игру. Наверняка он испытывал вину — именно поэтому и пытался откупиться. Но тот факт, что он собирался избавиться от меня, убедив сначала оставить все прочие работы, прекрасно зная, в каком отчаянном финансовом положении я нахожусь, — убил что-то внутри меня. И этот разговор с Леонардом состоялся уже после нашей близости в графстве Роузглен.

Хотя… чему тут удивляться? Стоило вспомнить как он сказал что его люди знали на что шли, общаясь, например, с Вааргцами, и если нужно будет, будут жертвовать и большим.

Просто я его не знала.

— Хорошо, — наконец кивнул он, хотя в его ярко-жёлто-зелёных глазах сверкнуло недовольство. — Начинаем.

А это уже был приказ — слуге.

Огромные двойные стеклянные двери распахнулись, выпуская нас наружу, и я шагала слева, на расстоянии одного шага от Его Высочества.

Испытание вновь проходило в том самом парке, у кромки леса, где состоялось первое состязание — то самое, где девушкам надлежало отыскать принца, полагаясь лишь на его запах.

Но сегодняшнее испытание превосходило все предыдущие в десятки раз. Не потому, что требовало от участниц особой изворотливости, хитрости или благосклонности принца.

Нет, дело было в том, что оно проходило исключительно в звериной форме — и благородные леди должны были доказать своё здоровье, скорость, силу, ярость. И контроль.

Вообще-то испытание казалось варварским многим — и участницам, и наблюдающим, — но оно входило в число тех немногих, что сохранились со времён самых первых отборов, когда искали не просто подходящую для принца королеву, но и самую сильную и выносливую мать для будущих наследников.

— Дорогие леди, уважаемые наблюдающие, участницы будут разделены на команды по три и четыре человека. Сегодня в испытании сразятся только малые кошачьи. Завтра — средние, а послезавтра — крупные породы.

Сегодня участвовали многочисленные лесные, мангустовые и крохотные черноногие кошки - быстрые, ловкие и юркие.

Остальным участницам и их семьям было строго запрещено наблюдать за испытанием, но родственники сегодняшних претенденток присутствовали, сидели в рядах, взволнованно переговаривались, испуганно глядя на начало полосы препятствий.

А я почему-то посмотрела на древний золотой гонг, высотой в два человеческих роста, стоящий здесь же.

В груди вдруг запекло, и мне даже почудился слабый, фантомный звон гонга. Хотя, конечно, это было невозможно. Его использовали в тех редких случаях, когда хотели пробудить в зверях ярость, способную перехватить контроль у человеческого разума. Ходили слухи, что он действует столь мощно, потому что в далёком прошлом на нём были проведены кровавые ритуалы вааргцев, от которых, собственно, и прибыл этот подарок — много сотен лет назад.

— Леди Валаре? — голос кронпринца прозвучал словно издалека и я вздрогнула и перевела взгляд на Его Высочество.

Несмотря на показное равнодушие в интонации, мне почудилось, что в его глазах горит беспокойство. Мы как раз заняли заранее подготовленное место у комиссии, для принца приготовили традиционное кресло-трон.

— Всё в порядке, — в который раз сказала я, доставая из чемоданчика предметы для крохотного, скорого ритуала — того, что делает сидение на стуле невыносимо неудобным, если сидящему в эту минуту грозит опасность.

Сейчас не время отвлекаться. Следовало сосредоточиться на своей работе и выполнить её, насколько возможно, безупречно — в надежде, что мне хотя бы позволят остаться в одной из дворцовых структур, как можно дальше от Его Высочества.

Потому что очевидно — он настроен избавиться от меня. Он чувствует, что обязан это сделать — и потому, что видит во мне женщину, и ради благополучия Барбары.

В крайнем случае, конечно, можно было бы просто попросить его оплатить моё обучение...

Но что тогда будет с нашим поместьем? И что станет с Финном, который поверил мне, положился на меня, бросил всё, что ему было знакомо?

— Уважаемые леди, прошу вас, подойдите к вазе и вытяните номер своей команды. Вы будете распределены в группы.

Красавицы выстроились в послушную очередь, одна за другой вытягивая номера. Их было более двадцати, тогда как средних и крупных кошек насчитывалось лишь по десять в каждой группе.

Вот Аделаида вытянула свой номер и тут же встала рядом с оранжевым флажком, приветливо мне улыбнувшись. Леди Арису Лаэрт взглядом провожали многие — не только зрители, но и участницы. Судя по её способностям с луком и стрелами, в звериной форме она окажется не менее боевой, и сегодня почти каждая мечтала оказаться с ней в одной команде.

Леди Лаэрт встала под зелёным флажком, и к ней присоединилась Жизель Мукс, которая сегодня выглядела особенно взволнованной — все знали, что её зверь, в отличие от самой девушки, болезненно худой и бледной, был полноватым и довольно неуклюжим.

А светловолосая, улыбчивая Селина оказалась под красным флажком. Если она и волновалась из-за провала на предыдущем испытании, то ни единым движением не выдала этого.

— Благодарю. Пожалуйста, пройдите в заранее подготовленные комнаты, — лорд Крамберг указал на шесть дверей, и девушки послушно направились туда, заметно нервничая и подбадривая тех, кто оказался в их командах.

Но уже сейчас многие напряжённо осматривали соперниц, пытаясь определить самую слабую группу. После сегодняшнего испытания ещё двенадцать девушек из проигравших команд покинут Отбор, и оставшиеся — представительницы могущественных домов с сильными зверями — начнут сражаться друг с другом куда ожесточённее и безжалостнее.

Возможно, кто-то уже рассчитывал вывести из строя сильных соперниц во время этого самого испытания. Возможно, некоторые команды даже объединятся, чтобы вытеснить других.

Как только девушки скрылись, на мощёной площади началась настоящая суматоха — слуги и стража сновали повсюду, расчищая центр, откуда стартуют участницы, пока лорд Крамберг объяснял зрителям длину полосы препятствий и напоминал, что вся территория строго охраняется королевской стражей.

Кроме того, повсюду дежурили слуги и маги, готовые прийти на помощь, если кто-то из девушек решит отказаться от продолжения испытания.

Подведя таким образом свою команду.

— Уважаемые участницы, прошу, — вновь раздался голос лорда Крамберга, призывая девушек к флажкам. На этот раз они вышли из комнат в звериных отличиях.

Милых до безобразия.

Так и тянуло их всех прижать к себе, погладить, почесать за ушком — хотя среди оборотней это считалось грубейшим моветоном.

Я поймала себя на том, что невольно улыбаюсь до ушей, глядя на настороженного, экономно передвигавшегося маргая, на крохотную и стремительную черноногую кошку, а также на барханную — светлую, почти песчаную, выделявшуюся среди прочих.

Бросив взгляд вбок, я заметила, что Каэлис Арно тоже наблюдает за Селиной с лёгкой улыбкой — но додумать ничего не успела.

По площади пронёсся оглушительный удар гонга, настроенного так, чтобы пробудить в звере все инстинкты, и…

Я утонула в кровавом безумии.