Отбор. Помощница Его Величества

Глава 49. Для нас не будет преград

— Я никогда не обманывал вас и не играл, леди ле Гуинн. И что бы ни говорила вам моя семья, их слова и решения не равны моим.

Голос Каэлиса звучал ледяным, спокойным, но в то же время полным уверенности. Он не отпускал меня, почти всегда продолжая держать хотя бы одну мою руку, пока мы переходили от одной девушки к другой.

— Настраивала ли она вас против меня? — горечь в голосе Барбары ощущалась настолько явственно, что я могла бы ей посочувствовать… если бы она не проявляла сейчас почти открытое неуважение ко мне.

— Леди Валаре рассказала мне о вашем феромоне, но к тому моменту ничто уже не могло изменить моего мнения, — всё так же спокойно ответил Каэлис.

— Вы говорили, что должны выбрать долг.

— Я верил, что обязан выбрать долг, а не любовь, — резко ответил кронпринц. — Но позднее осознал, что выбирая любовь, я совершаю лучший выбор не только для себя, но и для королевства.

— Всего доброго, леди ле Гуинн, — сказала я, показывая, что мне пора перейти к следующей участнице. У меня теперь были обязанности. Сотни обязанностей. Даже сегодня.

Принцесса Заралия ответила нам дежурной фразой и всем своим видом демонстрировала, как ей не терпится вернуться в Иштавар. С кронпринцем они смотрели друг на друга вежливо, но, если приглядеться, было ясно, что между ними пробежала чёрная кошка.

И об этом я тоже хотела расспросить Каэлиса. О том, как они познакомились, как она оказалась ему должна и почему между ними столько неприязни.

Следующими подошли мои родные. Матушка, сияя от радости, только и твердила, какая мы удачная пара, какие красивые и сильные будут дети у двух гибридов и как она, хоть и не ожидала, но очень, очень рада.

— Я и не знала, что Мио вообще думает о браке, — выдала она совершенно искренне. — С неё стало бы и отказаться, значит, действительно любит! Не смотрите, что она такая суровая — всегда кажется холодной, но ради близких горы свернёт, никого не бросит!

Знала бы матушка, как близка я была к тому, чтобы бросить Имира.

— Ваше Высочество, — Имир буквально лучился довольством, и огонёк в его глазах тут же заставил меня напрячься.

Кто знает, что у него на уме? Как он собирается использовать моё грядущее замужество?

— Разумеется, я благословляю этот союз, но признаться, я не ожидал, что вы не обратитесь к главе семьи за разрешением до такого объявления.

— Я верю, что только Миолина имеет право принимать такое решение, — ответил Каэлис, и от этих его слов внутри поднялась волна благодарности.

Меня принимали и понимали. Каэлис знал, что мнение Имира для меня ничего не значит, и, возможно, по моей просьбе, понял, что у нас был конфликт и что я не доверяю брату.

Общение с семьёй Каэлиса давалось куда тяжелее — по крайней мере, мне. Они не выглядели обрадованными, и единственной, кто сухо поздравил нас, была… Зеновия Николетта. Великая Принцесса будто бы неожиданно помолодела. Она говорила деловито, явно просчитывая что-то про себя.

Каэлис не стал задерживаться рядом с ними слишком долго, особенно после того как его отец отвёл его в сторону и сказал достаточно громко, так, что даже я услышала:

— Мы договаривались о другом…

Я и сама поняла, что вчера королевская семья сделала ставку на Барбару, считая, что именно она — выбор любви Каэлиса. Может, королева Хонора её и не любила, но во всём остальном леди ле Гуинн устраивала их куда больше, чем я.

— Всё. Теперь мы можем просто общаться с гостями, начиная с самых знатных родов, — наконец произнёс Каэлис, отойдя от своей семьи. Он выглядел недовольным, почти злым. Челюсть была сжата, шея напряжена. — И нужно будет поговорить с газетчиками.

Обязанности… Я прекрасно понимала это и раньше. Тем более что рядом со мной был Каэлис, и раньше он делал всё то же самое в одиночку. Постоянно думая о протоколе, о придворных, из которых добрая половина надеялась использовать любую его слабость.

— Что случилось после испытания? Почему ты так изменился? — спросила я, когда появилась возможность. — И как вообще возможно, что отец передаст тебе титул до появления наследника?

— Ты правда хочешь обсуждать это сейчас? — он провёл рукой по моей спине, наклоняясь, делая глубокий вдох, не сводя с меня взгляда. — Это твой день. Я хочу, чтобы ты наслаждалась каждым его мгновением, чтобы получила всё внимание и восхищение придворных, которое по праву заслуживаешь.

— Просто ответь, — я не могла полностью расслабиться и наслаждаться моментом — слишком многое оставалось без ответа. Пусть Каэлис и развеял почти все мои тревоги, подобрав нужные слова в своем предложении.

— Раз такова воля моей невесты, — хрипло усмехнулся он. - Когда ты пришла… на суд, положение было крайне нестабильным. Отношения между моим отцом и Зеновией Николеттой стремительно ухудшались, но по-настоящему всё обострилось, когда он узнал, что она провела через Совет закон, позволяющий передавать власть в Левардии даже без наследника. С множеством условий, конечно. При жизни граф Арвеллар блокировал этот закон, соблюдая волю отца, что не вникал в дела государства. Но после смерти графа у Зеновии временно появилось неоспоримое влияние в Совете. Когда отец узнал о её действиях… он не понимал, действует ли она в интересах Тавиена, в своих интересах, или даже в моих. Он лишь чувствовал от неё угрозу. В какой-то момент он убедил себя, что самым безопасным решением будет выслать её из столицы, а ещё лучше — вообще из Левардии, навсегда закрыть ей доступ в совет. Особенно если предположить, что за ней стоит кто-то из Ваарга. Мир между ними был невозможен, и отец беспокоился — прежде всего за собственную безопасность, благополучие и достаток.

Я кивнула, не перебивая, глядя на него снизу вверх.

— Мио…

— Нет, я хочу знать. Я понимала, что у тебя есть причины вести себя именно так, но не могу сказать, что всё прошло для меня бесследно. Тьма с тем, что все вокруг считали, будто ты меня ненавидишь… Я и сама иногда так думала.

— Я пообещал отцу, что женюсь на Барбаре в обмен на его согласие передать мне корону. Конечно, было ещё множество условий, но суть в этом. Он и так собирался отойти от дел — позднее, но согласился сделать это сегодня только если я выберу леди ле Гуинн или леди Бэар. Ты стала казаться им опасной — они подозревали, что ты сотрудничаешь с Зеновией Николеттой, и ещё… ты слишком много знала.

— Но ты ведь не выбрал их…

— Я обманул отца. Впервые в жизни. Но для него уже слишком поздно что-либо менять.

— Значит, мне не стоило приходить с информацией об Аделаиде?

— Стоило! — резко сказал Каэлис. — Без поддержки Зеновии при дворе я бы остался лишь номинальной фигурой, без настоящей власти, и ты даже представить себе не можешь, сколько ты сделала для расстановки сил в совете и будущего Левардии. Но тебе не стоит доверять моей семье. Никому, кроме Зеновии Николетты, которая теперь в огромном долгу перед тобой.

Увидев моё лицо, он закрыл глаза и провёл рукой по моей левой щеке.

— Вот почему я и не хотел это обсуждать, — глухо проговорил Каэлис. — Не переживай, я не дам тебя в обиду и не позволю ничему плохому с тобой случиться. Совсем скоро многим из них придётся покинуть столицу…

— Я не переживаю, — воинственно улыбнулась я. — Я не боюсь. Я просто хочу понимать, во что ввязываюсь, чтобы не наделать глупостей на одних инстинктах.

В этот момент зазвучали первые ноты вальса, и центральная часть зала тут же очистилась — придворные поспешно отступили, быстро перебирая башмачками по отполированному полу и шелестя батистовыми юбками.

— Миолина… — Каэлис протянул мне руку, и я без колебаний вложила свою ладонь в его, шершавые кончики пальцев коснулись внутренней поверхности.

Его ладонь на моей спине и талии, его лицо совсем рядом с моим, взгляд, неотрывно следящий за каждым моим движением — будто весь остальной мир перестал существовать. Будто он пытался вернуть мне за все те минуты своей холодности и отстранённости, опасаясь, что я всё ещё сомневаюсь.

Если я решила доверять ему — значит, до конца. Я сделала свой выбор.

К танцу не сразу, а ближе к середине мелодии, присоединилась Эдель Николетта с незнакомым мне аристократом, а также юный Левин Хэлбранд, пригласивший Арису, и герцог Келлсберг с супругой. Ариса, судя по лицу, будущим герцогом была не особенно впечатлена, но бодро отвечала, всегда готовая к сражению — словесному и не только.

Мой взгляд то и дело скользил по залу, и в какой-то момент я заметила неожиданно недовольного графа Александера — он смотрел прямо на меня.

— Ты бы приняла его предложение сегодня, Мио? — рука Каэлиса на моей талии казалась тяжёлой, раскалённой, а голос, звучащий у самого уха, был неожиданно требовательным. Вторая его рука постоянно касалась моего живота, словно случайно.

Как он вообще понял, на кого я смотрела?

— Видел ли ты сегодня лорда Ниллса? — спросила я вместо ответа, лишь сейчас вспомнив, что обычно они появлялись вместе.