Отбор. Помощница Его Величества

Глава 19. Столичная жизнь Имира

Мама всячески избегала моих вопросов, только повторяла, что всё будет хорошо, что Имир в порядке. Она навещала его два дня подряд, но, вспоминая о нём, почему-то постоянно таинственно улыбалась.

Я очень любила свою маму.

И совершенно, категорически, не доверяла её суждению.

— Что он сказал? — в который раз спрашивала я матушку, сидевшую с чашкой чая на кушетке и выглядевшую удивительно гармонично и счастливо.

— Ничего, Мио, только что всё будет хорошо и он разберётся. Да, случились небольшие задержки с его делом, но тебе не стоит об этом переживать.

Я, не сдержавшись, буквально зарычала, заработав удивлённый взгляд матери.

— Ты что, не видела объявление в газете? Лорд Рок, с кем Имир имел дела, объявлен чуть ли не преступником. Проснись, мама!

— Мио, ты слишком эмоциональна. Сходи к кузинам, развейся. Это всё твой зверь внутри, быстрее бы тебе уже нашли своё место силы.

Про то, что мне нельзя покидать дворец, рассказали всем, но причиной назвали опасного зверя, а не то, что бастард мог выйти на мой след. Аликса Аретту временно отозвали на другое задание, а сам принц, если верить ищейке, теперь почти всегда знал, где находится бастард, за ним установили наблюдение, но старались не вмешиваться в его жизнь.

Они боялись, что Тавиен заметит слежку и поймёт, кем он является. Боялись изменить настоящее, хотя то будущее, которого все боялись, всё равно рано или поздно наступит.

Тем более, Его Величество Арно Николас теперь знал что его старший сын жив. Он не решался открыть эту новость жене, однако и ищейка, и кронпринц опасались, что в стремлении сохранить свой брак и спокойствие он может навредить бастарду.

— Приведи Имира сюда, мама, умоляю, — попросила я,зная, что происходит что-то плохое, именно поэтому брат не показывался во дворце. — Дай мне поговорить с ним.

— Мио, ты что же, не слышишь меня? Совсем не уважаешь старших? Я уже сказала, что всё в порядке, не тревожь сейчас Имира и сама не тревожься, тебе нельзя. — Она резко встала и вышла из комнаты, а может, и из дворца.

В отличие от меня, она могла спокойно его покидать. А ещё могла придумывать, что мне нельзя тревожиться, словно я была беременной, а не пережидала период пробуждения зверя.

***

Если она надеялась, что я не буду ничего предпринимать, то глубоко ошибалась. Раз мама не собиралась помогать мне встретиться с Имиром, я сама его найду. Но рисковать своей зарплатой и позицией ритуалиста я не собиралась, слова кронпринца означали никакого сопротивления и покидания замка без причины, иначе он сочтёт, что я уволилась.

А значит, нужно делать то, что у меня всегда получалось лучше всего, — доводить остальных до изнеможения, пока не сдадутся.

Письмо лорду Крамбергу, письмо графу де Рокфельту, даже письмо герцогу Келлсбергу, и, конечно, письмо Его Высочеству. Вежливое, полное витиеватых выражений, с просьбой выпустить меня наружу, пусть даже в сопровождении десяти стражников. Все они были старшими сотрудниками дворца и могли принять такое решение…

Нет, не могли.

Все решения, касающиеся меня, всегда принимал Его Высочество. Но если собственное письмо он проигнорирует или же просто ответит коротким «Нет», оставить без внимания такое количество обращений он не сможет, тем более что я никогда прежде не прибегала к подобным мерам.

И я оказалась права.

Короткий, сухой ответ пришёл от Его Высочества на следующий день:

«У вас два часа, сегодня с полудня до двух часов дня. Завершите все свои дела за это время. С вами будет сопровождение,онсейчас находится слишком далеко, чтобы найти вас».

Восторжествовав, я начала готовиться, решив заодно отнести деньги за последний месяц в банк, проверить состояние ячейки и узнать, насколько хватит того, что там находится. Выплаты шли на обучение Финна и куда более крупные — на наше поместье, хотя в последние два месяца этот заём оплачивал Имир.

— Куда ты, Мио? — мама вернулась в покои уже тогда, когда я выходила. Гвардеец ждал у дверей, готовый сопровождать меня, он выглядел скучающим и явно не ожидал никаких проблем.

— К Имиру. Мне разрешили ненадолго выйти и выделили гвардейца, — я кивнула на молодого мужчину по имени Стен Эшли.

— Подожди, я подготовлюсь и отправлюсь с тобой, — матушка тут же засуетилась, но ждать я не собиралась, потому что она всегда хотела выглядеть безукоризненно, а у меня было только два часа.

— Нет, мама, я пойду одна. Думаю, так будет лучше, — я собиралась откровенно поговорить с Имиром и подозревала, что в присутствии посторонних он постарается замять ситуацию.

***

Гостиничный дом в центре Сороны возвышался величественным фасадом из светлого камня, где каждая линия дышала гармонией. Балконы из чёрного кованого железа были обвиты цветущими лианами и украшены геранями в аккуратных горшках. Карнизы и наличники тонкой лепки придавали зданию нарядность, а огромные окна с зеркальным блеском отражали улицы. Чистота и ухоженность фасада создавали ощущение дорогой, но тёплой и гостеприимной роскоши.

Сколько стоили здесь каждые покои, страшно было даже представить, а Имир жил здесь уже несколько месяцев, наверняка наслаждаясь столичной жизнью, близостью к нам и аристократам высшего света.

— Ваш брат находится в третьих покоях на четвёртом этаже, — сказала женщина в просторном фойе, сначала почему-то настороженно нахмурившись, но затем невозмутимо улыбнувшись.

Горячо поблагодарив её, я тут же направилась к лестнице.

— Думаю, вам лучше подождать здесь. Я просто увижусь со своим братом и сразу вернусь, — обратилась я к гвардейцу Стену Эшли.

Тот растерянно посмотрел на дверь, словно его предупредили, что меня может кто-то искать, а затем с не меньшей растерянностью взглянул на меня. Казалось, он решал, что важнее — следить за дверью или наблюдать, чтобы я не обратилась и не покусала приличных граждан.

— Хорошо. Если вы не вернётесь через полчаса, я отправлюсь вас искать, — произнёс он наконец, решив остаться у двери. Он встал прямо напротив неё и не сводил взгляда, будто ожидал чего-то плохого.

Я же решительно поспешила наверх, чувствуя, как безумно стучит сердце. Имира я не видела уже много дней, с того самого момента, как прочла ту заметку в газете, и не знала, как начать разговор, но молчать не собиралась. Я убеждала себя, что главное — не заводиться и говорить спокойно, тогда он не станет сразу закрываться и защищаться.

Но поговорить с братом мне не удалось. Уже в коридоре, который вел к входу в его роскошные покои я услышала женский смех. Разговаривала девушка — юная, звонкая, весёлая, а ей вторили ещё два женских голоса, звучавшие старше. Возможно, это были компаньонки или родственницы.

У него гости?

— Вы ищете Имира Валаре? — неожиданно обратились ко мне. В коридоре находились ещё трое человек: двое мужчин и женщина. Все они были заметно бледными, напряжённо глядевшими на дверь в конце коридора, ведущую в покои брата.

— Да, я его сестра, — отозвалась я сразу, решив, что это работники гостиничного дома.

Незнакомцы переглянулись, затем внимательно осмотрели меня. Их взгляд задержался и на моём чемоданчике ритуалиста, где, помимо привычных предметов для ритуалов, сегодня лежали деньги, которые я собиралась занести в ячейку.

— Вы знаете, что сделал ваш брат? — наконец спросила женщина с болью в голосе. Я вздрогнула, почувствовав, как мои не до конца осознанные опасения начинают воплощаться в реальность.

Но одновременно… эти двое мужчин вызывали у меня сильное недоверие. Я с ужасом поняла, что не следовало оставлять гвардейца внизу.

— Расскажите мне, — попросила я, стараясь отвлечь их, отступив на шаг и надеясь обойти, чтобы добраться до двери брата.

Я убеждала себя, что вряд ли они решатся на что-то, но рисковать не стоило. В глазах одного из мужчин горело отчаяние. К несчастью, они заметили, как крепко я держала чемоданчик.

— Передайте нам чемоданчик, леди Валаре, — произнёс один из них хриплым, больным тоном.

Ни за что!

Я скорее обращусь и покусаю их.

Но на деле я не могла этого сделать. Я понятия не имела, как работает моё превращение, и знала, что для этого нужна поддержка места силы или хотя бы кровь Его Высочества. Поэтому я резко рванула в сторону двери, убеждая себя, что в таком респектабельном доме, в самом центре Сороны, они не посмеют напасть.

Как же я ошибалась.

Удар!

Что-то тяжёлое обрушилось мне на голову, по ощущениям — совсем не рука, и в тот же миг сзади навалилось мужское тело. Не удержавшись, я упала прямо на чемоданчик и прижала его к себе, чувствуя, что ни в коем случае не должна позволить им забрать деньги.

***

Удар по локтю почти не принес боли. В висках набатом гремела кровь ярости, и я жаждала обернуться в зверя, разорвать их на части — но ничего не происходило.

— Помогите! — со всей силы закричала я, прикрывая своим телом чемоданчик, ведь люди, напавшие на меня, были в настоящем отчаянии.

— Уйдём, Саймон, — молила одного из мужчин женщина.

— Мне даже нечем платить за дом, и не на что купить детям еду! Всё из-за него! — раздался голос прямо надо мной, и очередной удар ботинка пришёлся по рёбрам.

Он очень, очень хотел перевернуть меня.

— Это же женщина, Саймон! — плакала женщина.

— Она его сестра! И она ритуалистка Его Высочества, значит, деньги у неё точно водятся, я слышал об этом. К тому же она оборотень и сразу восстановится.

Он снова пнул меня, а второй мужчина, опустившись рядом на колени, потянул за ручку чемоданчика, за который я держалась так, будто от него зависела вся моя жизнь.

Какая же это, в сущности, глупость.

Но тогда я думала лишь о том, что внутри лежит месяц заработка, что эти деньги сейчас особенно важны и что я не позволю никому отнять то, что по праву считаласвоим.

— Да отпусти ты, наглая кошёлка! — выругался он, будто это я покусилась на его добро.

— Помогите! Пожар! — снова изо всех сил закричала я. А потом в голову резко пришла идея. — Я оборотень, я вас всех здесь разорву!

Женщина испуганно вскрикнула, но мужчины не прекратили попыток стянуть меня с чемодана и заполучить мои сбережения. Похоже, собственная жизнь была для них менее ценна, чем шанс урвать хоть какие-то деньги. И если я держусь за чемоданчик так яростно — значит, там действительно лежит приличная сумма.

Чем сильнее я сопротивлялась, тем ожесточённее они рвались к моему чемоданчику.

— Дура, если бы ты могла обернуться — уже бы обернулась! — и, к несчастью, он был прав. — Держи её, Саймон.

Они были куда сильнее меня, и я с ужасом почувствовала, как чемоданчик начинает ускользать из-под живота, вспотевшая ладонь не удерживала кожаную ручку. Возможно, если это всё же случится, я смогу догнать их и плеснуть на них уксусной настойкой?

Просыпайся же, дурацкая пантера, я их всех разорву! Сколько раз они уже пнули меня и ударили?

— Ждите здесь, миледи, я разберусь и защищу вас! — послышался громкий, отдалённый голос Имира, а с другой стороны на четвёртый этаж уже поднимался гвардеец, сопровождавший меня.

— Немедленно остановитесь! Это королевская гвардия! Сюда направляется городская стража!

Зычный голос гвардейца, полный ужаса и угрозы, остановил всё происходящее. И только тогда я без сил обмякла, понимая, насколько напряжено было всё моё тело. Боли я не чувствовала, лишь безудержный прилив адреналина, жгучее желание понять, что происходит, ярость сражаться и держаться за чемоданчик до последнего.

И, больше всего — желание накричать на Имира, который всё ещё не показался из-за двери.

Женщина, державшаяся рядом с двумя мужчинами, с ужасом всхлипнула, когда до неё наконец дошло, что случилось, и попыталась броситься к лестнице, но дорогу ей преградила мощная рука: гвардеец, спаситель меня и моих денег, встал поперёк прохода, перекрыв его целиком.

— Ждите здесь и не шевелитесь!

Похоже, он и не собирался сдвигаться с места, пока сюда не прибудет городская стража, и поступал правильно. Но глаза… он с ужасом смотрел на меня, думая, наверное, что не уследил за единственной подопечной, которую ему доверили.

А потом пришла боль.

Очень сильная — в рёбрах и спине, в руке, на которую я упала и которая до упорства держала чемоданчик. Но самая мучительная — в голове, по которой пришлось несколько ударов.

Застонав, я впервые закрыла глаза, ощущая, как перед ними пляшут звёздочки.

— Мио! Что с тобой?! — встревоженный голос Имира казался оглушающим, но он не смог ко мне подойти.

— Стойте на месте, пока придёт городская стража! — рявкнул на всех мой гвардеец, и от громкости его голоса я словно на секунду потеряла сознание, очнувшись уже от громкого истеричного вскрика.

Женского, юного, напуганного.

Подняв голову, я заметила за спиной Имира женщину… и не одну. Ближе всего к нему, пряча лицо в ладонях и рыдая от страха, стояла Мелва Вал Миррос и Имир пытался заботливо её утешить.

***

Всех присутствующих моментально повезли во дворец — но в разных условиях. Троих нападавших связали и усадили в телегу, чтобы отправить в башню на допрос, а меня, Имира, Мелву Вал Миррос и её сопровождение рассадили по коляскам и отправили назад со всеми почестями.

Мой гвардеец, Стен Эшли, ехал рядом с каретой, такой бледный, что казалось, ещё миг, и он сам упадёт в обморок. Хотя он всё сделал правильно: дождался стражи, вышел один против троих, сумел разобраться в ситуации, и всё закончилось хорошо… относительно.

— Не двигайтесь, леди Валаре! — без конца повторял он, но все мои мысли были лишь об Имире.

Он явно как-то обманул этих людей… Занял у них деньги? Почему они так злились на него, что готовы были ограбить его и избить его сестру?

И сколько ещё таких людей ходит рядом?

— Я не должен был оставлять вас одну, леди Валаре, — вновь сетовал несчастный Стен.

— Успокойтесь, вы всё сделали правильно, я всем это расскажу, — поспешно заверила я его, думая, что ему, конечно, достанется. — Как там мой братец?

— Он в карете за нами, а следом за ним едет леди Вал Миррос с компаньонкой.

Леди Вал Миррос!

Она находилась в покоях моего брата, вместе с компаньонкой и ещё кем-то, и, судя по всему, они прекрасно проводили время. Что же их связывало?

В голову не приходило ничего, кроме мысли, что он за ней ухаживал — официально, наверняка дарил ей подарки, розовые ленты и каллы, означающие нежную любовь, наверняка приглашал на прогулки. А мама… мама знала! Вот почему она так улыбалась, думая, что её старший ребёнок вскоре сделает предложение достойной леди.

— Прибыли! — карета резко остановилась, и несчастный стражник чуть ли не готов был вынести меня на руках, но я тут же шикнула на него.

— Я могу идти, просто подставьте плечо, — попросила я, чувствуя, как сильно кружится голова. Попыталась обернуться назад, к Имиру, и едва не потеряла сознание.

— Держитесь, леди Валаре! — Стен обхватил меня под мышку и буквально повёл, почти понёс к лестнице, с которой уже спускались несколько взволнованных слуг. — Срочно позовите целителя!

Стены мелькали перед глазами, как и встревоженные лица придворных, на глазах у которых тащили избитую меня.

— Имир…

— Его отправят в ваши покои до выяснения всех обстоятельств, леди Валаре.

Только доберусь до него…

— Мио! — вопль матушки едва не оглушил меня. Она тут же подлетела и попыталась выдернуть меня из рук Стена, но гвардеец оказался неожиданно настойчивым и сильным.

— Не трогайте её, леди Валаре, я доведу её до целителя! — сурово произнёс он, и это возымело действие.

Но матушка тут же расплакалась. Её красивое, почти не изменившееся с возрастом лицо скривилось от боли и страха, чуть подведённые губы задрожали.

— Мио… Как же так, доченька, кто же…

— Те, у кого Имир занял денег или обманул, мама! Трое человек. И не вздумай никуда выходить, иначе и на тебя могут напасть! — с неожиданной силой рявкнула я и почувствовала, как на кончиках моих пальцев проступили когти.

То есть сейчас ты проснулась, глупая пантера?

Меня буквально трясло от злости, волнения и чувства, что произошло что-то ужасное, но все вокруг решили, что это всего лишь последствия избиения. Целительница тут же уложила меня и приказала не двигаться, а затем столь же решительно обратилась к матушке, всё ещё мечущейся рядом и бормочущей одни и те же слова дрожащими губами:

— Имир не мог… Имир не мог…

— Вот! — целительница протянула матушке успокоительную настойку и усадила её в кресло, а сама вернулась ко мне и осторожно спросила: — Можете спрятать свои когти?

Я покачала головой — никакого контроля над зверем у меня не было. Единственным, кто хоть как-то помог мне в прошлый раз, был Его Высочество.