Отбор. Помощница Его Величества

Глава 18. Вы собирались избавиться от меня, Ваше Высочество

— Ваше Высочество? — барон Эсклар неторопливо отпустил мою руку и отступил на шаг, всем своим видом отражая невозмутимую, учтивую вежливость. — Я не пытаюсь оскорбить леди Валаре ни делом, ни словом.

Похоже, он вспомнил о том, что произошло на балу в честь открытия Отбора, об оранжевой ленте и о том, что Его Высочество был единственным, кто попытался защитить меня, открыв мне намерения барона.

— Я удивлён, что вы подошли к леди после того, что случилось на балу, — ледяным тоном бросил Его Высочество, и, судя по тому, как вздрогнул барон Эсклар, он совсем этого не ожидал. Похоже, в другие дни Его Высочество говорил с ним мягче, как и со всеми придворными.

— Я глубоко сожалею о том, что тогда произошло. Тогда я не знал всего о леди Валаре.

— Не знали, что её зверь проснётся здоровым? Значит ли это, что вы считали своё поведение допустимым с аристократкой, зверь которой спал или был болен?

Проходящий мимо слуга на секунду заглянул в коридор, но, напуганный тоном кронпринца, тут же скрылся. Барон Эсклар не отступал, напротив, его челюсть заметно напряглась, выдавая недовольство. Потому что Его Высочество был прав?

— Спасибо, Ваше Высочество, я и сама в состоянии поговорить с Его Милостью, — вмешалась я, потому что то, как они обсуждали меня при мне же, невероятно раздражало. И даже то, что у обоих, вероятно, были хорошие намерения, не помогало.

— Леди Валаре, думаю, нам стоит закончить разговор в другом месте. Пожалуйста, проследуем во внутренний дворик, — мягко предложил барон, и я уже собиралась отказаться, ведь мне нужно было спросить про бастарда.

Но меня перебил Его Высочество:

— Леди Валаре является моей личной ритуалисткой, и её время определяю я. Думаю, вам лучше сейчас уйти.

За всё это время кронпринц даже не посмотрел на меня, обращаясь только к барону.

Почему он так себя ведёт? Что я ему сделала?

— Я слышал, что леди Валаре нездоровится, и что сейчас она не может выполнять свои обязанности, — барон нахмурился, явно недовольный ответом кронпринца. Он даже сделал шаг вперёд, словно пытаясь встать между мной и Каэлисом Арно, будто желая… защитить меня?

— Ваша Милость, я действительно ждала Его Высочество, у меня срочная новость, — мягко улыбнувшись, ответила я. — Мы продолжим разговор в другой раз.

Судя по всему, барон был настолько полон вины, что сейчас не собирался требовать ничего за свою помощь. И, возможно, мне следовало раньше поговорить с ним, но я настолько доверяла принцу, что думала только о своей работе. Даже не представляла, что он попытается избавиться от меня.

— Конечно, леди Валаре, — барон поцеловал мою руку, соблюдая все приличия и не позволяя задержать её у себя дольше положенного, а затем, попрощавшись с кронпринцем, вышел.

И только тогда Каэлис Арно впервые посмотрел на меня. Его глаза были спокойными, но на виске билась гневная жилка.

— Я посоветовал бы вам не доверять ему, леди Валаре. Если у вас, конечно, осталась гордость и вы способны сложить два и два, чтобы понять, почему он внезапно изменил своё мнение. И думаю, он такой не один. Стоит лишь вспомнить, как все они относились к вам, когда у вас не было зверя.

Что я ему сделала?! Хорошо хоть опять не намекнул что я отрываю его от важных дел, как это было в разговоре с Барбарой.

— Почему вы это говорите, Ваше Высочество? Вы хотите сделать мне больно? — неужели он не понимал, что в первую очередь такими словами не защищает меня, а ранит?

В коридоре повисло неловкое молчание.

— Я не хотел вас ранить.

Я и так прекрасно всё знала — и о бароне, и о других, о том, что они на самом деле думали. Не нужно было тыкать меня в это носом, тем более в присутствии посторонних. Хотелось уйти, наплевать на всё, но я слишком волновалась из-за ещё одной возможной встречи с Тавиеном.

Может, кронпринц надеется, что таким образом я сама уйду с этой должности? Не дождётся.

— У меня для вас срочная новость, мы можем поговорить в кабинете, без лишних ушей?

— Конечно, — тут же деловито отозвался ищейка, а кронпринц промолчал, не сводя с меня тяжёлого взгляда. И ещё более тяжёлого — с моего плеча, за которое когда-то держался Тавиен.

Он чувствовал своего брата? Прошло уже много часов, наверняка запах почти выветрился, тем более, мой собственный должен теперь подавлять другие.

Мы зашли внутрь, и я тут же ревниво окинула взглядом стены, замечая новые нити фиолетовой магии. Не мои. Но, стоит признать, крепкие, аккуратные, старательные — всё же Ульвар Йаск был хорошим специалистом и сильным магом. Несмотря на это, всё внутри меня обожгло гневом. Хотелось прогнать всех и каждого из каждого кабинета, словно я считала находящееся здесьсвоим. Его Высочество и ищейку, так и быть, можно оставить, наверное.

Не иначе, дурные звериные инстинкты снова подняли голову.

— Я видела его. Бастарда, — сказала я сразу же, без промедления, и тут же услышала резкий скрип: Его Высочество отодвинул кресло напротив своего стола, заставив меня вздрогнуть.

— Садитесь, леди Валаре, — тихо приказал кронпринц.

***

Я рассказала всё, что знала: что была в Форорне с Аликсом Ареттой, что мы обедали в таверне, когда меня случайно нашёл Тавиен, следуя, как мне показалось, по запаху. В какой-то момент в кабинет заглянула служанка и передала небольшие закуски, бокал с вином и два стакана с молоком.

Я к «своему» стакану не прикоснулась — всё ещё злилась на Его Высочество за то, как он говорил со мной при бароне Эскларе, да и при Барбаре. Я не могла понять, чем заслужила такое отношение, и тихо кипела изнутри. Второй стакан кронпринц и ищейка рассматривали так, будто перед ними находился злейший враг. В итоге мне заявили, что оба стакана предназначены для меня, а сами они уже с не меньшей враждебностью осматривали оставшийся бокал с вином.

Кабинет успокаивал нас мягким, но уже тусклым светом ламп, отбрасывающим тёплые отблески на полированные панели стен. За окном сгущалась густая, безлунная тьма, в которой едва угадывались силуэты башен дворца. На подоконнике стоял цветок в резном керамическом горшке, его тонкие листья чуть поникли, кончики заметно подсохли.

Ульвар Йаск накладывал на кабинет ритуалы, но не поливал цветок, за которым я иногда ухаживала.

— Удивительно, — прошептал ищейка. — Мы встретили его в деревне Великая Подкова. Похоже, он следовал за нами, возможно, учуял знакомую кровь в Его Высочестве, но в какой-то момент отстал, остановился в другой деревне… пока не нашёл ваш шарф. Вы говорите, с ним были другие?

— Да, и они выглядели… как преступники. Оборванные, потерянные, жестокие…

— Они и есть преступники, леди Валаре, смертельно опасные. Правильным решением было бы отправить их в тюрьму, как и их хозяев, которые, наверняка, держат их жизни в своих руках.

— Это мой брат, и его ждёт совсем другое будущее, — угрожающе произнёс Его Высочество.

— Почему он вообще нашёл меня? И какой у вас план? Что мне делать, если я случайно встречу его ещё раз? Рано или поздно Аликс Аретта или те, кто отправлялся со мной, догадаются…

— Оставайтесь во дворце, леди Валаре, для вас слишком опасно находиться снаружи, — перебил меня Каэлис Арно. — Мы разберёмся с моим братом, всё будет хорошо, — Его Высочество придвинул ко мне нетронутый стакан молока, словно намекая выпить, а сам сделал несколько пометок в своём журнале.

— Я не могу оставаться во дворце! Мне нужно найти моё второе место силы, нужно разбираться с… семьёй и платежами, — я прикусила язык, едва не рассказав о проблемах с Имиром. А вдруг он тоже привлечет внимание дознавателей, как и лорд Рок?

— Это приказ, леди Валаре, пока мы не разрешим ситуацию с моим братом. Это не будет длиться вечно.

— Не переживайте, леди Валаре, у Его Высочества есть план, — мне показалось, или в голосе волка прозвучала ирония? — Похоже, в вас течёт больше королевской крови, чем считает мистер Аретта, и Тавиен невольно тянется к ней.

— Тавиен… — тихо произнёс Каэлис Арно, словно пробуя имя своего брата на язык. — Он представился вам… Оставь нас, Николас.

Моё сердце пропустило удар.

Ищейка, недовольно блеснув глазами, скрылся в прихожей, а Каэлис Арно оказался напротив меня. Кронпринц наклонился чуть ближе, через стол, глядя неожиданно тепло, но я лишь сощурилась. Вся обида и злость, накопленные к этому моменту, грозили вырваться наружу, и я тут же вспомнила отпечаток звука, который передал мне Леонард.

С каждым днём я всё яснее видела, насколько сильно Его Высочество пренебрегал моей жизнью и моими нуждами. Это было логично, учитывая кем он являлся, но почему-то я сама, поддавшись на его просьбу о доверии, убедила себя в обратном. Убедила, что мы какая-то команда, что он заботится обо мне, что уважает меня.

— Я не допущу, чтобы с вами случилось что-то плохое, леди Валаре, — наконец произнёс он, бросив взгляд на моё плечо, а затем потянулся к моим рукам — точно так же, как недавно сделал барон Эсклар.

Но я быстро отшатнулась, не позволив ему коснуться меня.

— Вы собирались избавиться от меня, Ваше Высочество.

***

Какой смысл сейчас притворяться, что всё в порядке? Никто нас не видит, и впервые за все эти дни мы можем поговорить о том, что я хотела обсудить с самого своего оборота.

С того момента, когда поняла, что уже всё равно — работу я потеряла.

— О чём вы? — он выглядел по-настоящему взволнованным, словно я произнесла то, чего он никак не ожидал.

— Леонард… лорд де Рокфелт передал мне отпечаток звука вашего разговора в таверне. О том, что вы выбрали Барбару своей будущей женой и что моё присутствие для неё неприятно. И вы сказали, что с самого начала планировали держать меня на этой роли лишь очень короткое время. Что перед началом свиданий с участницами вы избавитесь от меня и найдёте себе другого, более подходящего ритуалиста.

Чем больше я говорила, тем сильнее сжимался горло, тем тяжелее становился ком в груди, глаза жгло, но всё, что я могла — это следить за его взглядом.

Спокойным. Обычным.

Будто я не сказала ничего особенного.

— Это правда, Ваше Высочество? То, что я тогда услышала — правда?

— Вам не стоит сейчас волноваться…

— Просто ответьте! — сорвалась я.

— Да, это правда, — произнёс он, не отводя глаз. — Я действительно сказал это Леонарду.

И с каждым его словом боль только усиливалась.

Почему? Почему хотя бы не поговорить со мной после того, как у нас была близость, когда он знал, в каком уязвимом состоянии я была?

— Вы… соврали? Сказали это, чтобы у него не возникло подозрений, будто между нами что-то было? — я, наверное, держалась за последнюю надежду.

— Нет, — одно-единственное слово, но оно обрушилось на меня неподъемной тяжестью. — Я имел в виду именно это. Я не смогу работать с вами и быть женатым на другой женщине, одной из участниц Отбора. Поэтому я должен был убрать вас.

И какой у него был при этом тон! Благородный, спокойный, возвышенный, будто он рассуждал о чём-то правильном.

— Почему? — я и сама не знала, чего ждала. Услышать, что мои усилия не остались незамеченными? Что он испытывал ко мне хотя бы десятую долю тех чувств, что испытывала я? — Почему вы не предупредили меня? Я ушла со всех работ, как вы и приказали, мне некуда идти, я полностью зависима от этой должности…

Наверное, я не сумела скрыть боли во взгляде, а может, глаза дрожали от непролитых слёз, потому что Его Высочество вновь попытался взять меня за руки, но я резко выдернула их.

— Не трогайте меня!

— Конечно, Миолина. Вам не стоит сейчас волноваться, во время пробуждения все чувства обострены до предела, именно поэтому вам так больно.

О нет, не поэтому мне было настолько больно.

— И не называйте меня по имени! Скажите, почему?!

— Посмотрите правде в глаза. Нас связывает общее прошлое, которое никогда не должно было случиться. Ни наша близость в графстве, ни моя постыдная слабость после. Если бы у меня была возможность оставить вас во дворце, я бы непременно её нашёл. Но держать вас рядом с будущей королевой — безумие. Я не могу этого допустить. Это не пойдёт на пользу ни вам, ни той девушке, что победит в Отборе.

Я неверяще покачала головой, слушая его, и чувствовала себя такой грязной, как никогда прежде. Будто моё присутствие рядом с этими невинными и не только девушками было почти заразным. И всё это говорил мне человек, с которым я разделила эту самую близость, но почему-то он грязным не был.

Нет.

Нельзя позволять себе думать так. Я обещала себе что никогда не буду считать себя грязной потому что позволила себе близость, и я не позволю мужчине сломать эту веру.

— Миолина, пожалуйста, я не хочу причинять вам боль, — проникновенно произнёс Каэлис Арно. — Я не бросил бы вас на улице. Разумеется, я собирался подобрать вам роль вдали от столицы.

— Почему вы не поговорили со мной? Разве я хоть раз что-то просила? Разве дала понять, что буду донимать вашу будущую невесту, словом или делом? Я же старалась, правда старалась быть лучшей ритуалисткой для вас…

Неужели я не заслужила хотя бы честного разговора?

— Вы и были лучшей ритуалисткой для меня, Миолина! Слишком хорошей, и поверьте, это решение далось мне нелегко.

Я лишь грустно покачала головой. Может, мне его пожалеть? Из-за того, что ему это решение далось нелегко?

— Куда вы собирались меня отправить? Сделайте это прямо сейчас, я готова, — я решительно подняла голову, радуясь, что мы наконец всё выяснили.

Прекрасно!

— Нет! — он резко вскочил, словно моё предложение даже не подлежало обсуждению. — Сейчас вы не можете покинуть дворец, мой брат может преследовать вас, а люди вокруг него слишком опасны, мы не можем постоянно контролировать его. Вы останетесь во дворце, я буду давать вам свою кровь, поить ею, если придётся, чтобы ваш зверь оставался здоров.

— Вы не можете просто держать меня здесь, — я сузила глаза. — Если я уеду далеко, куда бы вы ни планировали меня отправить, подальше от своих невест, ваш брат меня там не найдёт. Скорее всего, он скоро забудет об этой встрече.

Этот мой ответ ему не понравился ещё больше. Он выпрямился, теперь возвышаясь надо мной, и мне даже почудилось, будто я ощутила фантомный острый феромон, выдающий, насколько он был на взводе.

Да что я такого сказала? Он же сам собирался отослать меня — так ведь лучше для него, для девушек и, пожалуй, для меня. Наконец-то излечусь от своей больной влюблённости, которая, на фоне проснувшегося зверя, окончательно меня измучила.

— Вы всё ещё считаетесь моей личной ритуалисткой, и ваше лечение является именно лечением одного из старших сотрудников дворца. Если вы решите уехать, я не могу заставить вас остаться насильно, конечно, но буду считать, что вы решили уволиться, — произнёс он хрипло и жёстко, не сводя с меня прищуренного взгляда.

Проклятье! Он хорошо меня узнал.

— Я не настолько бесчувственный, чтобы оставить женщину, что доверилась мне, женщину, с которой у меня была близость, без защиты от своего брата и без лечения, Миолина, — добавил он уже мягче, явно жалея о том, каким тоном прозвучала его угроза прежде.

— Я поняла, Ваше Высочество, — я поднялась, ощущая, что всё моё тело словно сделалось деревянным от напряжения. — Всего доброго.

— И не вздумайте общаться с проходимцами вроде барона Эсклара! — увидев, что я ухожу, он сделал шаг в моём направлении, но затем остановился. — Он не станет помогать вам бескорыстно, и он не уважает вас, леди Валаре. Его интерес к вам почти столь же нездоров, как и интерес лорда Мартена Галя.

— Всего доброго, Ваше Высочество, — с нажимом повторила я, выходя наружу и закипая от гнева.

Дверь я закрыла нарочито осторожно, не желая показывать, насколько сильно этот разговор задел каждую эмоцию внутри меня, насколько больно мне было от слов Его Высочества и насколько яростно я злилась. Не знаю, чего я ожидала от этого разговора, но точно не того, что он просто всё подтвердит. Всё, что мне показал Лео…

По крайней мере, он не планировал увольнять меня — лишь отослать подальше, прогнать из столицы. И это, наверное, не самый худший вариант. Пусть моя зарплата явно не останется прежней, и моя семья вновь окажется, по сути, в ссылке… Пусть я даже не смогу обучаться в Соронской Академии Магии — неважно.

Но на сердце отчего-то легче не становилось.

«Держать вас рядом с будущей королевой — безумие, я не могу такого допустить». Будто я какая-то заразная хворь.

Улыбнувшись проходящему мимо слуге, я резко направилась к своим покоям. К тёмным богам! Сейчас у меня были куда более насущные заботы — Имир и то, что я не знала, где он. По крайней мере, пока ко мне поступает жалованье ритуалистки Его Высочества, я могу и дальше выплачивать деньги за поместье и за обучение Финна.

Меня страшило совсем другое — что с братом могло что-то случиться. Свой ответ я получила на следующий день.